роман

(журнальный вариант)

Случилось это на одной геологической базе, затерянной где-то… в общем, где-то затерянной. Называлась база Кудук, и была знаменита тем, что именно в этом месте, на стыке пустыни и степи, в земле была дырка, и из этой дырки вытекал небольшой ручеёк. На свою беду, вытекал он в сторону пустыни и очень быстро исчезал в песке. Однако его вполне хватало геологам, использующим это место для стоянок: вода была приятной на вкус и хорошо разбавляла экспедиционный спирт.

Потом эта база показалась очень перспективной кому-то из начальников, а может быть, ему просто не хватало галочки в отчёте, но наехала вдруг на Кудук бригада плотников и сколотила несколько фанерных домиков. Вслед за ней прибыл целый грузовик полевых кухонь, кастрюль, котелков, тазиков и прочего, необходимого человеку в быту.

Однако вскоре или перспективность базы, или тот начальник были поставлены под сомнение, и люди из Кудука уехали. Оставив всё ненужное, в том числе и посуду.

Из этой посуды особенно выделялся один жбан. Ему давно ещё вышибло дно, и геологи воткнули его в родник - для удобства черпания. Кроме того, они оставляли на нём важные сведения для геологов из других партий, типа «Гриша, передай Геннадию, что он козёл!» Жбан читать, конечно же, не умел, но надписями очень гордился.

И вот однажды приходит к этому жбану один тазик и спрашивает:

- А чего это ты, жбан, всегда полон воды?

Ну, жбану, хоть и вышибло дно, но, видимо, вышибло в нужную сторону; он и отвечает:

- А потому, железка ты ржавая, что ко мне даже люди приходили на поклон, а в тебя воду наливали только, чтобы ноги помыть.

А тазик этот, надо сказать, давно не ощущал в себе воды, и ему очень этого хотелось. Он и говорит:

- Поделись-ка ты, дружище жбан, своей водой! Может, и я тебе на что сгожусь.

Жбан уже понял выгодность своего положения, и ответил весьма громко и высокомерно:

- Да как смеешь ты, ничтожный таз, со мной в таком тоне разговаривать? Изволь обращаться ко мне на «вы», и повежливее!

Тазик привык людям ноги мыть, поэтому сразу сник и повторил свою просьбу подобострастно. Жбан плеснул немного через край, и тазик ушёл довольный.

Вечером он с гордостью рассказывал супруге:

- Конечно, пришлось немного схитрить, подмазаться к нему, но зато у нас теперь есть такое, чего ни у кого нет!

Воду он перелил в жену, и теперь ритмично плюхался в неё, стараясь, впрочем, поменьше разбрызгивать. Жена стонала, томно обхватив его оцинкованными ручками:

- О! Милый! Ещё! Ещё!

А про себя думала: «Соседка-кастрюля треснет от зависти!»

Тем временем и Жбан времени зря не терял – он тоже думал.

На следующий день вода у тазика высохла, и пришлось ему опять идти к роднику.

Вернулся он не скоро. Причём шагал, гордо плеская водой между стенками, и даже как будто в размерах вырос. Обитателям Кудука, собравшимся на зрелище, он произнёс такую речь:

- Я вам теперь не какой-нибудь тазик, а Таз с большой буквы, полномоченый посыл Жбана Полного, правителя Кудука и окрестностей! Сам Жбан Полный занят своим высоким местом, и ему некогда расплёскиваться по мелочам. Поэтому он высочайше повелел мне представлять его интересы в посёлке. Отныне все должны уступать мне дорогу и освободить отдельную комнату для посыльства!

Кудукчане ничего не поняли, но комнату освободили.

Конечно же, нашлись и завистники. Одним из них был котелок по кличке Меченый, который раньше использовался геологами для разведения спирта. Для этой цели на нём внутри даже были нацарапаны метки. Это, конечно, не надписи, но тоже кое-что.

Выждал он момент, когда Таза не было поблизости, и пробрался к Жбану.

Вернулся Меченый полный до краёв и заявил, что отныне Кудукское Жбанство делится на два ведомства. Сам он является полномоченым посылом Жбана Полного по делам кастрюль и котелков, тогда как Таз – посыл по делам тазиков и мисок. И занял комнату под посыльство в домике напротив.

Таз побежал к Правителю разбираться, но вернулся грустный – ничего исправить уже было нельзя. Наоборот, Жбан чуть не вскипел от гнева и послал его к Меченому поучиться слизывать капли с Влажных Персон. Тазу пришлось тут же продемонстрировать своё умение, чтобы охладить пыл Правителя, но его собственное настроение только ухудшилось. Вечером жена ему сказала:

- Ничего не поделаешь, придётся делиться водой. У меня на примете есть один шустрый тазик…

Она трижды постучала по стене, и Шустрый тут же прибежал. Он очень удивился, что супруга полномоченого посыла в апартаментах не одна, но вовремя взял себя в ручки и шаркнул днищем по полу.

- Проходи, есть дело, - сказала жена и изложила им свой план.

Выслушав, Шустрый задумчиво поскрёб ручкой бок.

- Ну что же, дело хорошее. И надёжная посуда найдётся. Но мою долю надо увеличить - мне ещё нужно платить остальным.

Они ещё немного поторговались, и Шустрый выскользнул за дверь.

Всю ночь в посёлке происходило какое-то тихое движение.

Наутро Меченый, отправившись, по своему обыкновению, к Жбану Полному, не сразу смог до него дойти. Его остановили два тазика и потребовали предъявить метки. Оказалось, что это капленосцы, верноподданные Жбана Полного, вассалы Таза полномоченого и слуги Тазика Шустрого, полунамоченого посыла по охране Кудукского Жбанства.

К вечеру Меченый завёл себе полунамоченого посыла по делам на кухне и набрал свой отряд капленосцев, из числа близких котелков.

Жбану вся эта суета очень нравилась.

Некоторое время жизнь оставалась в общем спокойной, пока однажды на единственной улице посёлка не раздался страшный шум. Оказалось, что это столкнулись два полномоченых посыла – Таз и Котелок. Поскольку никто не хотел уступать дорогу, началась потасовка. В драку ввязались полунамоченые и капленосцы.

Не придя к единому мнению, изрядно помятые, они пошли на суд к Правителю. Жбан долго думал и повелел при встречах равновлажных Персон соблюдать правостороннее движение, а всех капленосцев объединить в один отряд. Указ был напечатан в официальной правительственной газете «Мокрое дело».

Все восхитились мудростью Правителя и ещё долго стучали в его честь друг дружке по днищам.

Потом это стало правилом: младшие по званию, уступая дорогу старшим, должны были стучать себя по днищу. Количество ударов зависело от степени влажности встречной персоны.

Влажных Персон постепенно становилось всё больше. У полунамоченых тоже появились замы; поскольку воды им доставалось совсем на донышко, они назывались наполнамочеными. А вскоре появились и полунаполнамоченые. Впрочем, они почти не отличались от капленосцев, дослужившихся до права носить десять капель. Выражение «подмочить репутацию» приобрело сугубо положительный смысл.

Жбана Полного теперь величали не иначе, как «Ваше Превосполнительство», а остальных Влажных персон – «Ваша Сырость».

Сухим обитателям Кудукского Жбанства, которых оставалось меньше половины населения, на улице приходилось жаться к стенам домиков и освобождать всё новые помещения. Многие уже ютились в пустых ящиках из-под оборудования или вообще уходили жить в степь.

Однажды Его Превосполнительство собрал расширенный совет Большой Тройки (он сам, два полномоченых Посыла и их замы) и объявил, что в интересах государства ему необходимо жениться. Совету поручалось подыскать невесту.

Таз скромно предложил свою жену. Жбан так же скромно отказался, отметив, что у неё слишком большой таз. Все сдержанно посмеялись шутке, про себя подумав одно и то же. Поскольку другой кандидатуры не было, разошлись на поиски.

На следующий день Меченый привёл к Правителю свою дальнюю родственницу, кастрюлю.

Кастрюлю эту геологи когда-то использовали по малой нужде. Ввиду того, что даже люди обнажали перед ней свои интимные подробности, она считалась весьма привлекательной сексуально. Звали её Красавица Писаная.

Состоялась пышная свадьба. Вода лилась рекой; даже капленосцам досталось по полной, специально приглашенной, кружке. Все помнили прошлое невесты, поэтому легко поверили, что она - полномоченая посланница людей, и Жбан, женясь на ней, утверждает этим своё божественное происхождение. Закончилась свадьба, как и полагается, большой потасовкой - капленосцы передрались из-за кружек.

Писаная Красавица поначалу смутилась - не знала, как уважить супруга, но затем весьма удачно использовала позу «сверху».

Не замедлили появиться божественные про-из-водные, которые добавили беспокойства мирным кудукчанам. С толпой отпрысков и отбрызгов других Влажных персон они шастали по посёлку, задирая прохожих, в особенности - симпатичных кастрюлек. Впрочем, некоторые кастрюльки не возражали или возражали только для виду. На привилегии других подмоченых про-из-водные и отбрызги плевали родительской водой и требовали увеличения жилплощади.

Прошло не так уж много времени, и Писаная Красавица обратилась к супругу с просьбой пристроить старшего сынка куда-нибудь на службу. Жбан не придумал ничего лучшего, как назначить его полномоченым посылом по делам кастрюль и котелков, а Меченого отправить на заслуженный отдых.

Меченый учинил большой скандал - он как раз занимался выселением последних жильцов из своего домика и не собирался ютиться в одной комнатке, которую ему выделили как заслуженному пенсионеру. Кончилось это тем, что его поколотили бывшие собственные капленосцы и выгнали в степь.

Через неделю Жбану Полному донесли, что в степи сформировалось движение демократов. Основная их цель - демокрировать всех Мокрых, а экспроприированную воду вылить в большую лужу посреди посёлка - для всеобщего пользования. Возглавлял движение, естественно, Меченый. Теперь он звался «полномеченый посыл» и утверждал, что главный знак свыше - не наличие воды, и даже не надписи на боку (некоторая посуда, особенно на кухне, тоже была подписана), а метки изнутри.

- Железки ржавые! - возмутился Жбан. - Они хотят, чтобы не было Мокрых, а я всегда боролся за то, чтобы не было сухих!

Все, кто его слышал, поверили, что он действительно боролся.

В степь был отправлен большой отряд капленосцев, которому было поручено всех демократов превратить в лепёшки, а Меченого расчленить по его же собственным меткам.

А тем временем сам Меченый собрал в степи толпу посуды на митинг. Судя по транспарантам, изготовленным из обрывков ткани и картона, собрались не только его сторонники: «Долой мокрых!», «Мочить, мочить и еще раз мочить!», «Демократы – наш рулевой», «Бей мокрых, пока не усохнут, бей сухих, пока не замочишь!»

Меченый залез на камень посреди толпы и кричал, размахивая ручками:

- Кто сказал, что главный признак избранности – надписи на боках? Враньё! Происки лизоблюдов и блюдолизов! Разве посуда на кухне не имеет надписей? Имеет! И еще какие!

Он выхватил из толпы кастрюлю с надписью «компот» и поставил рядом с собой.

- Вот! Видите? Компот! Это вам не какая-то там вода! Скажите, товарищ, как вам жилось последнее время?

Кастрюлю явно смущало всеобщее внимание.

- Да мы давно уже здесь, в степи. Вы же сами нас из столовой…

Меченый не дал ей договорить, столкнул обратно в толпу.

- Вот! Видите? Нет! Главный признак избранности – метки внутри! Только они дают право…

- Да что там говорить!- перебил его голос из толпы.- Бей мокрых!

На возвышение у окраины толпы выскочил тазик, явно бывший капленосец:

- Пока они тут болтают, вся вода кончится! Айда в поселок!

С возгласами «Айда!», «Бей мокрых!», «Наведем порядок!», «Покажем им!», толпа направилась в поселок. Последним плелся Меченый.

Некоторое количество посуды, в том числе и кастрюля «компот», осталось на месте и разбрелось по жилищам – где-то в земле была норка, где-то на кустик в качестве укрытия прицеплена тряпочка, и т.п.

Отряд оппозиции столкнулся с капленосцами, посланными Жбаном. Завязалась битва.

Через три дня, когда воюющие - те, что остались целы - просто попадали днищами на землю от усталости, на поле битвы вышли двое сухих.

- А скажи, отец, - произнёс один из них, - почему так получается: чем влажнее начальник, тем больше он покрыт коростой.

- Я это тоже давно заметил, сынок, - ответил второй. - Я думаю, они просто не выдерживают бремени ответственности, не каждому это по силам. Но Сам-то, Его Превосполнительство, наверняка всегда как новенький.

- Я Его Превосполнительства тоже никогда не видел, к нему капленосцы не пускают, а вот с отбрызгами его приходилось сталкиваться. Коросты у них не меньше, чем у этих начальников.

- У них жизнь тоже не подарок…

- Конечно не подарок! Чего интересного в этой жизни, не понимаю. Я вчера поутру росой покрылся - ничего хорошего, только скользко, противно и щекотно.

- А ты разве не хотел когда-нибудь пройтись эдак степенно по середине улицы, и чтобы все тебе дорогу уступали?

- Пройтись - да. Но чтобы никто никому дорогу не уступал, все свободно ходили.

- Э, милый! Представляешь, какой беспорядок тогда начнётся! Ты вот лучше научись Влажным Особам бока подлизывать: станешь капленосцем, будешь равным среди равных. А там глядишь и …

Тут их разговор был прерван появлением грузовика.

- У-тю-тю! - присвистнул человек, выходя из кабины. - Смотри, Гриша - всю посуду разбросали! Интересно, что здесь было?

- Бомжи, наверное, - предположил второй и пнул котелок ногой. - Непонятно, почему оно всё такое ржавое?

- Не знаю. А жбан-то наш совсем никуда, скоро рассыплется.

- Да, только воду портит. Давай-ка его…

Они выдернули жбан из родника и отбросили в сторону.

- Ну, давай соберём, что осталось. Вон, гляди, пара котелков нормальных, вон ещё.

Они сложили весь ржавый металлолом в большую кучу поверх жбана, а годную посуду погрузили в грузовик и увезли навстречу новой, полезной жизни.

В куче металлолома тоже началась новая жизнь, но это - совсем другая История.