ГЛАВА 2. О БОЖЕСТВЕННОМ ХРЕБЕТ УДОКАН. ВЕРШИНА СПЯЩЕГО ВУЛКАНА. АВТОР: Никакого не видно просвета! Только черные горы стеной. Скоро осень… закончилось лето… Все вершины прошел до одной! Где же Бог? Неужели не встречу? Неужели надул… синантроп? Ну, тогда я ему обеспечу Сатанинский кипящий “сироп”! ВСКАРАБКИВАЕТСЯ НА ВЕРШИНУ, А ТАМ – БОГ. БОГ: Наконец-то! Пришел в полшестого! И всего-то на год опоздал… Поздравляю со званьем святого! Долго ж мига ты этого ждал! Ждет тебя и апостола звание: Ты, как видишь, пока “на коне”! БОГ ЖДЕТ “СПАСИБО, НО АВТОР МОЛЧИТ, КАК РЫБА Что застыл, как одно изваяние? У тебя есть вопросы ко мне? АВТОР: Все парфяне, славяне и россы, Населявшие Рим и Пергам, Несомненно, имели вопросы К нашим славным великим богам! Шел к тебе я упорно и долго, Как Икар, или даже – Дедал… А вопрос мой касается долга: Я когда-то свой долг не отдал! Взял взаймы я друга когда-то, А беднягу настигла судьба, И его зарубили солдаты… Так и дал он, бедняга, дуба! И бушует в душе моей вьюга; Не попасть мне, по-моему, в Рай, Ибо, взяв кучу денег у друга, Впал в тоску я почище недуга… БОГ: Ну, раз некому - не отдавай! Но душа не напрасно болела: Это я ей велел “оживай”! Впредь бери в долг спокойно и смело: Чувство долга в себе развивай! Разливайся, как Конго, как Волга, Заливай заливные луга, Ты, о, чувство прекрасное долга! А дорога от долга – долга… ЗАДУМЧИВО СМОТРИТ НА АВТОРА: Парамон, как шустер ты и прыток! Ты находчив и не без понятия; Так что, друг, обойдемся без пыток: Истреблял вас себе я в убыток… Бесполезное это занятие! Об затылки отшиб всю десницу, И о копчики стер сапоги… Долго вопли святых будут сниться: “Убивают! Господь, помоги”! Сколько вас истребил – все без толку! Сотни тысяч святых истребя, Чтоб не класть божьи зубы на полку, Я однажды прибил сам себя – Сам себя, в виде божьего сына, Сам себе захотев отомстить… Как ты думаешь – это причина Бесконечно и горько грустить? Вот такая, голубчик, картина, Где отсутствуют цвет и объем… Объясни мне тогда, дурачина: Где же все-таки скрыта причина, Если следствие в образе дрына Почему-то зовут Бытием? АВТОР ТУПО МОЛЧИТ. БОГ: Впрочем, хватит словами пустыми Засорять слабый ум ветерана… Проповедуй, товарищ, отныне: Тему я продиктую в пустыне – Скажем, где-нибудь в центре Ирана. Отдыхай, ремонтируя боты: Впереди очень трудный маршрут! У меня – поважней есть заботы, И дела крайне важные ждут! Осторожным будь, Автор, как мышка, Мусульманский штурмуя редут: Если пискнешь, – то тут тебе крышка! Или, попросту скажем, капут! БОГ ИСЧЕЗАЕТ. АВТОР ОТПРАВЛЯЕТСЯ В СТОРОНУ ИРАНА. ПУСТЫНЯ ДЕШТЕ-ЛУТ, ИРАН. АВТОР, БРЕДЯ ПО ПЕСКАМ: Год проходит… подводим итоги. Я, как будто бы, выполнил план – Тот, который придумали боги: Брел и брел я по пыльной дороге, И забрел в заповедный Иран. Нет бы в сторону веста зюйд-веста Бог послал бы меня… вот ведь плут: Он для встречи назначил вдруг место В раскаленных песках Деште-Лут! Зной, вараны, какой-то мираж и Скорпионы длиной в целый фут! Жарко… кушать не хочется даже… А захочешь, – так ведь не дадут! ПОЯВЛЯЕТСЯ КАКОЙ-ТО АЯТОЛА. АВТОР: Эй, любезный! Скажи мне, убогий, Ты когда-нибудь где-то встречал На пустынной иранской дороге… Как его… ну, Начало Начал, Властелина стихий и квазаров, Создающего нашу среду, Божество неразумных хазаров… АЯТОЛА: Ты Аллаха имеешь в виду? АВТОР: Эк его развезло на жаре! Повернулся ж поганый язык Громко ляпнуть такое амбре… Что плетет этот чертов старик?! Всем известно, что Бог – это Бог, Не какой-нибудь идол в шерсти! А у них… в общем, это Восток! Как к консенсусу нам бы придти? ВСЛУХ: Не смеши меня, старый мулла! Здесь, в барханах, смешки ни к чему… Одного я, дружок не пойму: Почему тут “Алла” да “Алла”? Если речь мы о Боге ведем, То изволь говорить слово: “Бог”. А иначе он смоет дождем Ваш Иран… так ответь мне, дружок: Есть ли Господи в ваших краях? Если видел – скажи, где и как… И не смей больше путать, дурак, Слово “Бог” с гнусной кличкой “Аллах”! АЯТОЛА, РАЗОЗЛИВШИСЬ: Ну, голубчик, меня не вини, Раз уж сам напросился в зиндан… Все сейчас расскажу Хомейни: Затаскают тебя по судам! УБЕГАЕТ ЯБЕДНИЧАТЬ. АВТОР: Ничего не пойму! Видно, пьян Этот старый хромой бородач. Вот тебе и “непьющий” Иран! Не народ, а какой-то басмач! Да при чем тут Коран и ислам, Если есть на земле Саваоф? Только как это аятолам Разъяснить, если я не готов? ГРЕМИТ ГРОМ, ИЗ-ЗА БАРХАНА ВЫХОДИТ МРАЧНЫЙ БОГ: Черт! АВТОР: Привет! Что так мрачен, о Боже? Наступает Потопа момент? БОГ: Вроде этого, братец… похоже… Понимаешь, затеял в Камбодже Я ответственный эксперимент. Чтоб бездельники там не скучали, Не гоняли пивко и собак, Я велел им собраться вначале В грандиозный единый барак. Чтоб они, подлецы, не зевали, Чтоб забыли невежества мрак, Всех пристроил на лесоповале, Но прогресса не видно никак! Я тогда известил через прессу, Что им делать, и кто виноват: Разъяснил, что мешает прогрессу Враг народа, басмач-супостат. Приказал, чтобы все перестали Пить, курить, говорить ерунду, Увеличить велел выпуск стали… Тунеядцев тогда постреляли, На живых же надели узду… И старались они, и пахали, Но не вскрыли истоков беды: Половину своих расстреляли – Все равно не хватает еды! Кто бы мне объяснил это чудо? Почему не пришла благодать? И пришлось мне убраться оттуда, Уникальнейший опыт прервать! Люди хуже осиного роя: Не народ, а сплошной эпатаж! Нет у них подходящего строя. В головах у них – только мираж. Что же все-таки это такое? Терпят все начинания крах! Этот пункт обсуждали мы трое, И решили: все это – пустое! Царство Божие следует строить В отдаленных небесных мирах. Долго за полночь шло совещание! Три часа выступал Божий Дух: Призывал к осторожности, к тщанию… Но его я разбил в прах и пух! Я сказал им: “Священная троица! Вас нисколько ни в чем не хуля, Попросил бы не так беспокоиться, Что погибнет без Бога Земля! Нет, планета – двужильная, вывезет, Одолеет любой бурелом… (Если боком безбожность не вылезет…) (Но об этом мы скажем потом)”. А затем, запретив демагогию, Повелел утвердить личный план, По которому очень немногие Удостоятся личных Нирван! А таких мы готовим заранее: В их числе, как ни странно, и ты! Но пока тебе будет задание: Строить к Раю от Ада мосты! Пред тобою познания степи: Сколько ценных в них злаков и трав-то! Защищай кандидатскую степень И зачислись в отряд космонавтов. Поменялась теперь божья тактика, Наступают “не те” времена... Пред тобою вся ваша Галактика – Нераспаханная целина! В этом чистом невспаханном поле, Где не встретишь тюремной параши, Мы построим, ничтоже сумняше, Заповедник божественной воли. Там не будет ни зла, ни печали, Ни тюрьмы, ни костров, ни конкисты: Атеисты чтоб там не бурчали, Мы их вырежем всех, атеистов! Вместо пропуска в секторы Рая, Выдам, лучше, тебе разнарядку: Ты в пределах Вселенского края Отыщи нам такую площадку, Чтобы было там все под рукою, Но чтоб не было там Сатаны! Чтоб нектары струились рекою, Чтоб росли на деревьях блины, Чтоб ни холодно было, ни жарко! Чтоб Земля была пухом… притом, Чтобы “виски”, “Фетяска” и “Старка” Ожидали под каждым кустом! Я закончил свою агитацию. Завещаю: будь скромен и кроток, Не поддайся на Зла провокации: Чтобы впредь ни вина, ни красоток! И читай всем побольше нотаций: “Не грешите, - мол, - чертовы дурни!” Защищай-ка пока диссертацию, А затем жду тебя на Сатурне. ИСЧЕЗАЕТ. ИЗ-ЗА БАРХАНА ВЫЛЕТАЕТ ОТРЯД СТРАЖЕЙ ИСЛАМСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ ВО ГЛАВЕ С ТЕМ САМЫМ АЯТОЛОЙ. - А, попался, зловредный гяур! Отправляйся сейчас же в зиндан! Это слово, по-вашему “МУР”. Там с тебя обдерут пару шкур! Будешь знать, как ругать мусульман… АВТОРА ХВАТАЮТ ЗА ВОРОТНИК И БРОСАЮТ В ЗИНДАН. ТЮРЬМА, БИТЫЙ АВТОР: О, Создатель, к тебе я взываю: За себя постоять не умея, Я в кутузке в тоске пребываю, Где соседи мерзавцы, да змеи! Если б все тут тоской ограничилось, Мне, пожалуй, здесь даже б понравилось… Но количество травм увеличилось, А зубов почему-то убавилось! И садисты же, Бог, эти волки: То для смеху на дыбу подвесят, То под ногти загонят иголки… Не смешит меня это, а бесит! Что забыл я тут, в центре Ирана? Фетишизм? Фанатизм? Геноцид? Тут избыток одной лишь охраны, А отсюда – зубов дефицит! Надоела тюремная гнилость... Напиши мне, Господь, позвони... ВХОДИТ СТРАЖНИК. АВТОР: Вам угодно пытать, ваша милость!? СТРАЖНИК: Встать! Вперед, на допрос! К Хомейни! ПРИЕМНАЯ ХОМЕЙНИ. ДИКТАТОР СИДИТ В РАЗДУМЬЕ: Я, похоже, прибрел к рубежу, За которым известный финал. Что я вскоре Аллаху скажу? Плохо дело: похоже, пропал! Как же я обманул мусульман, Обещая им Рай на словах Лишь за то, что полюбят Коран? Призовет меня вскоре Аллах, Как посмотрит в глаза, – не моргни! Сунет в ном волосатый кулак, Скажет: “Что же ты так, Хомейни?! Ах ты, неуч, поганый ишак! Опозорил святой шариат: Людям шишь – а мерзавцам – калач! На морях лютовал, как пират, И, выходит, товарищ и брат, Вел себя ты как подлый басмач! И покрыл влагостойким позором Достославное имя Аллаха! Не смотри на меня жалким взором, Ознакомься с моим приговором: По тебе плачет Ад, плачет плаха! Пшел-ка к Иблису в Ад, Хомейни! Повторять это больше не стану, Сто шайтанов тебя там распни... Отправляйся сейчас же к шайтану!” КРЕСТИТСЯ: О, Аллах, пробрала меня дрожь... Ты же добр, я прошу: пощади! Неужели имама распнешь, Ятаганом огрев по груди? ПОВЕСЕЛЕВ: Впрочем, шанс появился один – Вероятно, из трех... или ста. Нами схвачен злой христианин. Может, спрячусь за спину Христа? ВВОДЯТ АВТОРА. ХОМЕЙНИ: (бьет по морде) Здравствуй, друг! АВТОР, ВСТАВАЯ: Да, тяжелая ручка... Так, пожалуй, не бил и Нерон... ХОМЕЙНИ: Ты еще рассуждаешь, вонючка?! Укушу! Душу вышибу вон! Получи от меня до расстрела! НОВЫЙ УДАР. Ты, я слышал, пророк и святой? У меня есть конкретное дело. Я недавно расстался с мечтой, Чтоб душа моя в Рай улетела. Не везет почему-то имаму! Вышла ссора с Аллахом на днях... Дал пощечину он мне, как хаму, Да сказал: “Пшел к чертям!” О, Аллах! Изучал я три месяца йогу И она подсказала: “Имам! Уходи к христианскому Богу – Приобщайся к великим умам”. И теперь я созрел и решаюсь Перебраться во вражеский стан! Грешен был? Ничего, я покаюсь! Для начала сжигаем Коран, СЖИГАЕТ КОРАН Раздираю чалму на портянки... РАЗДИРАЕТ СВОЮ ЧАЛМУ Уловил рассуждения нить? И с тобой мы уедем на танке! Зря, дурак, я поссорился с янки! Понял – или опять разъяснить?! АВТОР: В основном... ХОМЕЙНИ, ОПЯТЬ БЬЕТ ПО МОРДЕ: А теперь? Без нюансов? АВТОР: Вот теперь-то понятно вполне! ХОМЕЙНИ, ЖАЛОБНО: Не оставил Аллах даже шансов В Рай исламский устроиться мне! Впрочем, я наверстаю потерю Многократно, и даже с лихвой: Вот возьму, да в Иисуса поверю, В христианство уйдя с головой! Что застыл, рот поганый разинул? Начинай-ка крещенья обряд! Или вновь тебе надобен “стимул”? РАЗМАХИВАЕТСЯ. АВТОР: Ты смени для начала наряд! ХОМЕЙНИ ПЕРЕОДЕВАЕТСЯ. АВТОР: Окрещу вас согласно уставу! Ты прическу, прическу смени... ХОМЕЙНИ НАДЕВАЕТ ПАРИК. АВТОР: Можешь прошлое скинуть в канаву! КРЕСТИТ ИМАМА: Ты теперь больше не Хомейни, А Хомяк! Имя славного типа... А фамилию сам выбирай! Хочешь – Тит? Или Ирод Антипа? Или Пушкин? А, хочешь, Шахрай? ХОМЯК, РЫДАЯ: Я трясусь, Парамон, не от страха, А прощаясь с любимой страной! На дорожку помянем Аллаха? ДОСТАЕТ ФЛЯЖКУ С КОНЬЯКОМ. РАСПИВАЮТ. АВТОР: Что, почтенный, еще по одной? РАСПИВАЮТ. ХОМЯК: Как пройти в христианские страны? Разве только пешком по барханам Мы сумеем удрать из Ирана, Не попавшись различным охранам? Впрочем, ладно... вставай и вперед! Выход слева – четвертая дверь.. До свиданья, любимый народ! Проходи-ка вперед, обормот, Дабы в случае общих потерь Одному б удалось улизнуть... АВТОР: Извините, имам: после вас! ХОМЯК: Отправляйся немедленно в путь! ПОДТАЛКИВАЕТ АВТОРА. АВТОР, УПИАРАЯСЬ: Ты умерь свой начальственный бас! Дверь-то дверь, но скажи: что за ней? Ты отныне меня береги! Я тебя в христианстве главней! ХОМЯК, ОТВЕШИВАЯ ПОДЗАТЫЛЬНИК: Марш вперед, и не пудри мозги! АВТОР ДАЕТ СДАЧУ! ХОМЯК В ЯРОСТИ ВЫЗЫВАЕТ ОХРАНУ. НО В ДВЕРЬ ВРЫВАЕТСЯ АЛЛАХ: Что, попался, любезный “Хомяк”? Душу продал, проклятый кяфир! Ах, ты ж пьяница, старый ишак! Отправляйся к шайтану в сортир! ХОМЯК ПРОВАЛИВАЕТСЯ СКВОЗЬ ЗЕМЛЮ. АВТОР, В УЖАСЕ: Вот нонсенс! Вот какая непруха... Влип, как Хам, как Омар, как Хайям... АЛЛАХ: Вон отсюда! Чтоб не было духа! Как посмел ты моим холуям Здесь напеть христианских мелодий? У тебя ровно 10 минут! В мусульманском своем огороде Не стерплю христианских зануд! АВТОР: Дай хоть час мне! АЛЛАХ: Ах, ты просишь о часе, Христианский поганый козел?! Убирайся, подлец, восвояси! АВТОР, ПОСПЕШНО: До свиданья, Аллах! Я пошел! ВЫСКАКИВАЕТ ИЗ ДВОРЦА, ЗАТЕМ ИЗ ГОРОДА И БРЕДЕТ ПО ПУСТЫНЕ. СЗАДИ СЛЫШЕН ТОПОТ. АВТОР БРОСАЕТСЯ НАУТЕК, НО ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО СЕКУНД ЕГО НАСТИГАЕТ ... ХОМЯК! ХОМЯК: Посиди, Парамон, отдохни... АВТОР: Ничего не пойму! Как же так?! Ты же в Ад угодил, Хомейни? ХОМЯК: Ну, во-первых, я нынче – Хомяк! Во-вторых, все шайтанам назло, Мне ужасно в Аду повезло! Повезло убежать от шайтана: Мне попался-то дьявол знакомый – Старый черт из степного Ирана, И сказал мне: “Пока еще рано! Мест тут нет!” - Словом, выгнал из дому! Я не стал дожидаться вакансий, А слегка улизнул... под шумок. Дан мне шанс был? Ну, что ж, этим шансом Я воспользовался и утек! Посидим-ка под кроной олив... Надо выбрать разумный маршрут. Занят флотом Персидский залив; В Пакистане нас тоже не ждут... Расцветай, мой Иран, как настурция (Но отныне и впредь – без меня!) А не примет ли, Автор, нас Турция? Ведь сунниты шиитам – родня! А оттуда рукою подать До твоих христианских просфор, Где нас, думаю, ждет благодать... Словом, к туркам – и через Босфор! АВТОР: Хорошо, побежали, старик! И отныне ты будешь в бегах... Только как ты промчишься сто лиг На кривых стариковских ногах? ХОМЯК: Это кто тут, простите, “старик”? Ты скакал по степи, как сайгак! Но тебя в две минуты настиг Без заметных усилий Хомяк! АВТОР: Понял! Бог посылает нам знак! Вера – это великая сила! Побежали-ка к туркам, Хомяк! Лишь бы хворь по пути не скосила! БЕГУТ В СТОРОНУ ТУРЕЦКОЙ ГРАНИЦЫ. КОНЕЦ 2 ГЛАВЫ МАЙ? 1988 Г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
