Паутинковой шалью покроюсь и сяду на край прело-пряного и винно-ягодного октября. И душа, захмелев, соскользнет в заколдованный рай - в листопадную блажь дивных кущ, в редкость ясного дня. Шеи гурий и белые крылья мелькнут на пруду - заблудившаяся в межсезонье чета лебедей. Заколдованный рай, мир багрянца, - в тебя упаду и прогрежу до первого снега в ловушке твоей. |