По старинной узенькой улице вечернего города почти бежала белокурая и высокая женщина. Она напрягала свое стройное, слегка заплывающее жиром, тело, в ее глазах светился страх. Женщина лихорадочно осматривала закрытые подъезды домов, проулки, но нигде не находила укромного местечка, чтобы присесть на корточки и освободиться от невыносимых болей в животе. Следом за красивой женщиной едва поспевала дочь Алла, которую она уговорила поехать с ней в отпуск, чтобы посмотреть немецкий город Франкфурт на Майне.

С самого детства Светлана мечтала побывать здесь, побродить по улицам, ознакомиться с достопримечательностями. На сорок пятом году жизни мечта ее исполнилась, она с дочерью уже четвертый день живут в гостинице города, каждый день гуляют по улицам и паркам, заходят в музеи и магазины, любуются готикой старинных замков и дворцов.

- Алла! Что делать? Я не могу больше терпеть!

- Мама! Я не знаю, ищи туалет!

- Да, где же он в этом городе?

- Мама! Вот там, вдали, что-то, похожее на него!

Но, ни вдали, ни далее никакого признака на сооружение, способное спасти ее от неминуемой беды. Везде закрытые подъезды и дома, приткнувшиеся друг к другу так плотно, что нет шанса найти заветный укромный уголок, а кругом в свете искусственного, разноцветного сияния рекламных щитов и ламп освещения сновали многочисленные пешеходы, лопотали что-то на своем языке, не обращая внимания на горе чужой им путешественницы.

- Все наша нищета проклятущая, - ворчала себе под нос синеглазая женщина, - нужно было в ресторан ходить ужинать, а мы в номере ели колбасу с булкой из магазина, чтобы сэкономить пару евро. Вот и прихватило теперь живот, колбаса вчера была куплена, наверное, испортилась в комнате.

Светлана резко остановилась, переждала приступ очередного позыва в животе, обреченно сказала Алле:

- Пусть лучше лопнет совесть, чем кишечник. Не могу я больше терпеть, будь, что будет!

Но в жизни всегда в критические моменты приходит помощь, нужно только успеть, воспользоваться. Так и перед отчаявшейся женщиной вдруг распахнулась входная дверь дома, возле которого она остановилась. Оттуда вышел пожилой немец, мимо которого Светлана прошмыгнула вовнутрь, успев, лишь, нацепить на свое побледневшее лицо дежурную приветливую улыбочку и буркнуть:

- Danke schön!

Она нерешительно остановилась внутри дома, так как в это время свет, включенный на время мужчиной, погас. В незнакомом жилище была тишина, изредка нарушаемая громкими непонятными голосами, глухо пробивающимися на лестницу сквозь кирпичные стены. Светлана оробела и не знала что предпринять – идти дальше или повернуть назад, но живот снова напомнил о себе со страшной силой, и женщина без раздумий рванула вниз по ступенькам. На самой нижней площадке она швырнула сумочку к стенке и юркнула под лестницу, едва успев спустить штаны.

Рвануло так, что Свете показалось, что на шум сбегутся жильцы дома. Женщина тревожно насторожилась в темноте, но никто не вышел из квартир, а у нее на душе стало так легко, что, ей показалось, взлетает на небо.

Светлана сначала онемела, когда неожиданно почувствовала, что кто-то провел чем-то по ее обнаженной попе, затем это что-то скользнуло еще ниже.

Тогда женщина дико завизжала и, выскочив из-под лестницы, понеслась наверх, на ходу поправляя одежду.

Рывком, открыв входную дверь, несчастная туристка выпрыгнула на улицу и, едва дыша от ужаса, подбежала к дочери.

- Мама! Что с тобой, приди в себя! Тебя кто-то там обидел?

Светлана в ответ, лишь, что-то мычала, с шумом втягивая в себя воздух.

- Мама! Ответь мне, ты меня пугаешь!

Отдышавшись, мать все рассказала дочери, спросила:

- Что делать теперь, там моя сумка осталось? В ней деньги и документы лежат, нужно вернуться туда.

- Я не пущу тебя, мама, а вдруг там бандиты прячутся! – глаза Аллы наполнились страхом. Она схватила мать за рукав, чтобы удержать ее попытку вернуться в страшный дом.

- Какие бандиты, я, думаю, что зверек какой! Только не похоже на животное, больше на руку человека смахивает.

- Что там делает рука? Где же тогда тело? Ты же говоришь, под лестницей была?

- Под лестницей, может он лежал там и прятался.

- Откуда он знал, что ты придешь туда?

Обе женщины замолчали, рисуя в своих головах самые невероятные картины, еще больше пугаясь и теряясь в догадках.

- Мама, надо в полицию идти! Другого выхода у нас нет.

- Я сама боюсь, ладно идем в участок, он недалеко отсюда, я приметила, когда сюда шли.

Дежурный полицейского участка встретил женщин радушно, пригласил сесть на стулья и рассказать, что столь привлекательных дам привело к нему.

Алла, миниатюрная копия своей матери, наморщив от напряжения носик, сбиваясь и заикаясь, начала пересказывать полицейскому всю правду о прогулке по городу. Светлана, краснея от стыда, сидела, потупив к полу голову, изредка бросая одну и ту же весомую фразу на немецком языке:

- Ja, Ja!

Выслушав рассказ Аллы, и обмозговав услышанную историю, офицер внимательно посмотрел на русских туристок и сказал:

- Я вызову машину и вы с сотрудниками полиции поедете на место происшествия.

Когда мать с дочерью в патрульной машине прибыли к дому, где Светлана оставила свою сумочку, оба полицейских предложили Светлане следовать с ними.

- Нет, нет! Я боюсь, идите без меня! - закричала она на русском языке, а Алла поспешно все перевела мужчинам на немецкий язык.

Но полицейские не согласились с ней, сказали, что она должна сама видеть свою сумку, чтобы не было повода подозревать блюстителей порядка, если что-нибудь в сумочке будет не доставать.

Блюстители порядка открыли ключом дверь – очевидно, имели универсальную отмычку для всех дверей, и, подсвечивая фонариками, отправились вниз по лестнице.

Светлана, страдая и смущаясь, плелась за их спинами.

На нижней площадке у стенки лежала сумка женщины, а под лестницей в свете лучей двух карманных светильников блюстителей порядка мирно спал на тощем тюфячке бомж. Запаха уже не было, хотя лицо бездомного немца было густо усеяно крупными коричневыми веснушками органического происхождения.

Полицейские попытались разбудить пьяного мужчину, но, поняв тщетность таких намерений, махнули рукой и, подхватив сумку Светланы, направились на выход из дома.

На улице они заставили женщину проверить содержание сумочки, и, услышав, что ничего не пропало, они откозыряли русским туристкам, пожелав приятного вечера, уехали по своим делам.

Мама с дочерью, как минимум, ожидая штрафа или замечания, с удивлением смотрели в след удаляющейся патрульной машине.

- Идем, Алла, в гостиницу, выпьем за освобождение!

- Из тюрьмы?

- Да, нет! Чтобы в тюрьму попасть здесь, ты сама видела, нужно очень постараться. Мы отпразднуем освобождение моего кишечника!

Женщины, сидя уютно в номере, пили сухое вино и весело смеялись, вспоминая приключение с бомжем.

- Я им отомстила за своего дедушку, которого они убили под Смоленском! – кричала Светлана.

- Мама, не смеши! Чем ты отомстила?!

- Чем могла, тем и сквиталась!

- Теперь, думаю, ты за границу ни ногой?

- Почему это? В следующем году хочу повидать Лондон. Поедешь со мной?!