Октябрь. Почти без перерыва моросит холодный дождь. На улице мрачно, скучно, тоскливо. Также мрачно у меня на душе. Сегодня понедельник, в три часа в институте зачет, к которому я не готов.

Возвращаюсь из Кировска в Питер, после активно проведенных за городом выходных. Маленькая железнодорожная станция Ивановская. Отменена очередная электричка, и зал ожидания набит битком. Как и все, стою в зале, у стенки. В отличие от большинства, отсутствие электрички меня не расстраивает, поскольку лихорадочно что-то пытаюсь понять из конспекта, который дали друзья на выходные, и на внешние обстоятельства почти не обращаю внимания.

Своими телами, разгоряченными эмоциями, народ высушивает свою же намокшую одежду и по этой причине в зале гуляет масса запахов. Но один запах мощно и победоносно перебивает все вместе взятые. Это запах давно не мытого тела в сумме с запахом никогда не стираной одежды. Букет известный каждому, и каждый знает от кого такой букет исходит. И исходит он от пожилого мужчины, стоящего тоже у стенки, метрах в трех от меня. Правда, мне стоять неуютно, поскольку давят со всех сторон. Бомж же стоит в вольготной позе, вокруг него свободная метровая зона. Ощущение, что зона образована волшебной невидимой для глаза стенкой, которую люди не в состоянии преодолеть. Выглядит этот мужчина, мягко говоря, не очень; грязно-коричневый цвет лица, недельная щетина, мешки под глазами. На нем рваное грязное осеннее пальто, неопределенного цвета и зимняя шапка ушанка с одним надорванным ухом. Время от времени бомж дрожащей рукой достает из внутреннего кармана расстегнутого пальто большую бутылку портвейна, делает пару глотков из горлышка и с любовью, выраженной всем его видом, укладывает бутылку на место. После этого тыльной стороной грязной руки медленно вытирает рот и обводит окружающих глазами. Глаза совсем не соответствуют внешнему виду. Они быстрые, острые и даже немного дерзкие.

В зале чувствовалось напряжение, и было ощущение, что оно как-то должно разрешиться. И вот, хорошо одетая высокая, светлая женщина, как бы обращаясь ни к кому и в никуда, заявила:

- И что здесь делает между порядочных людей? Стоял бы себе на улице.

Детонатор сработал успешно. Мужчина уставился на нее острым немигающим взглядом, и когда она в ответ посмотрела на него, неожиданно для всех громко произнес:

 

- Излюбили тебя, измызгали –

Невтерпеж.

Что ж ты смотришь так синими брызгами?

Иль в морду хошь?

 

В зале установилась гробовая тишина. Бомж, между тем, нашел глазами полненькую женщину, вытянул в ее сторону руку и продолжил:

 

- Мне бы лучше вон ту, сисястую, -

Она глупей.

 

Женщины оцепенели, зал замер, а мужчина залился грубым хриплым смехом, временами прерываясь на кашель. Посмеявшись, продолжил монолог:

- Не обижайтесь бабы, это не я. Это великий русский поэт Есенин, сказал.

Зал продолжал молчать, медленно переваривая ситуацию. Ситуация же была непростой. Внешне и по запаху настоящий бомж, по речи же и жестам – образованный человек. Народ в зале откровенно растерялся.

В это время мужчина снова достал бутылку, не спеша отхлебнул, тыльной стороной ладони вытер рот и продолжил:

- Что, противно со мной рядом стоять?…… А если скажу, что у меня университетское образование, и по образованию я философ….Что!… все равно противно?

Пауза…, бомж осмотрел себя:

- Ну, конечно,….. я сегодня не во фраке.

Он перевел свой взгляд на зал, выхватил глазами высокого мужчину и обратился к нему:

- Вот ты, интеллигентный в шляпе, объясни народу, что такое автотрофность человечества?

Все смотрят на человека в шляпе. Видно как он растерян, ответа, конечно, не знает и вообще не знает, как поступить.

Разворачивался интересный спектакль, и народ мгновенно забыл про свои проблемы, связанные с отменой электрички. Где-то в зале залопотал ребенок:

- Мама, Мама…..? Мама оборвала его резким голосом:

- Да помолчи – же ты!

Старый мужчина продолжил монолог, но уже другим тоном и в голосе чувствовались нотки самооправдания:

- Б…е государство, ему не нужны философы, которые не умеют врать. ….

- И в семье у меня было три бабы, жена и две дочери, и все б… ди. Все ищут

мужиков, которые не пьют и в дом много тащат….Скольких уж поменяли, да найти все не могут.

Бомж злорадно засмеялся и снова полез за бутылкой. По отработанной схеме отхлебнул пару глотков и с еще большей любовью бережно уложил бутылку в карман. Люди стоят молча и с интересом ждут продолжения. Чувствуется, что у старого человека есть навыки работы с аудиторией, он тонко держит паузу и не упускает внимания зала.

- Я вас всех насквозь вижу, - продолжает он,

- Особенно женщин…..

- Вот ты, дамочка в плащике, могу все про тебя рассказать, - громко и с некоторым запалом обращается бомж к ярко накрашенной женщине.

Зал уставился на несчастную, она молчит, потупив глаза.

Он продолжает:

- Год назад ты развелась, твоему ребенку пять лет, сейчас ты снова мечтаешь выйти замуж…..

Зал не спускает глаз с женщины. Она вскидывает голову:

- Неправда, неправда, моей дочери четыре года!

По залу пробегает волна шепота, в котором чувствуется удивление.

Бомж, тем временем, нашел в толпе следующую жертву. Полная женщина в коричневом пальто отворачивается, чтобы не смотреть на него. А он продолжает:

- А у тебя муж пьет, пьет запоями, иногда бьет тебя. Каждый день ты думаешь о разводе, но не можешь решиться.

Женщина краснеет и опускает глаза вниз. В зале уже не только шепот, но и возгласы удивления. Бомж явно доволен собой, в позе и взгляде чувствуется торжество. Он медленно обводит глазами зал. На какое-то мгновение наши взгляды встречаются, и он говорит, совсем тихо, почти бормочет:

- У тебя светлые глаза, … на таких мир держится.

Заскрипел динамик и объявил о подходе электрички. Представление закончено. Все засуетились, загомонили, похватали свои вещи и потянулись на платформу. Старый человек достал из кармана дешевую сигарету и впервые за это время закурил. Он как-то обмяк и в одно мгновение превратился в обыкновенного, заурядного бомжа.

Я сел в вагон. Мысли бродили далеко-далеко от предстоящего зачета. Умный человек, с хорошим образованием, оказался не нужным ни государству, ни семье. Неужели все дело в пьянстве? А если его пьянство не самоцель, а сознательный уход от действительности? Невольно примерил себя к этой судьбе, и по спине пробежали мурашки, а в памяти вдруг всплыла русская пословица:

«От сумы и от тюрьмы не зарекайся».