Наверное это было наказанием за нелюбовь. После того, как родители развелись, и мы с мамой переехали по размену в новую квартиру, я не воспринимал никакое место как собственный дом. Я жил с матерью, я скитался по домам приятелей, я сам снимал квартиры, покупал туда холодильники и аудиосистемы, подключал Интернет, приглашал компании, водил девушек. Но, повернув ключ в замке, я никогда не чувствовал, что сейчас окажусь у себя дома, в родных владениях.

Останься моя жизнь обычной, год или два спустя я мог бы заполучить собственную квартиру. На горизонте вырисовывался очередной размен с доплатой. Но вместо этого я оказался на Дороге.

Каждое утро мне приходится покидать место своего ночлега и шагать по ней вперёд, час или большую часть суток, как получится. Глотая пыль и бензиновую гарь в солнечный день, прикрываясь капюшоном от косых капель в дождливый. Оглянувшись, я могу увидеть как исчезает место, где я провёл прошлый день - как будто его стирает гигантская резинка. Придя в новый город, посёлок или на небольшую ферму, я обычно могу куда-то наняться и заработать. Немного, но тут много и не надо. Во всяком случае, на еду и ночлег мне хватает всегда. Если гостиницы нет, меня обычно пускают переночевать в дома. На Дороге почти всегда можно отдохнуть. Помочь древней старушке достать ведро из колодца и поболтать с ней о том, как парни ухаживали за девками во времена её молодости. Самому принять чью-то помощь, когда тебя предлагают подвезти. Главное - помнить, что всё это назавтра станет давно прошедшим. Иначе здесь невозможно прожить. И ещё - нельзя пытаться разглядеть на горизонте один-единственный дом, давно уже мне знакомый.

Ночуя каждый раз под новой крышей, я довольно скоро стал видеть повторяющиеся сны. Внятные, чёткие, хорошо запоминающиеся - раньше они никогда не были такими. Пожалуй, эти сны отличались от яви лишь одним - в них можно было создать что-то из ничего. Можно было даже построить дом, если удавалось вспомнить, как он устроен. Как соединяются "в лапу" брёвна, как кладутся друг на друга кирпичи.

Что-то подсказывало мне, что во сне я могу построить дом для себя. Подходящий именно мне и никому больше. Тот, в котором я снова буду жить каждый день, вставать по утрам, чтобы пойти на работу, приводить в него друзей. С этого момента я начал относиться ко снам серьёзно. На Дороге я расматривал множество домов, сравнивал, запоминал и во снах возводил свою надежду медленно и неторопливо, почти как строитель из яви. Котлован. Фундамент. Первый этаж. Перекрытие. Второй этаж. Крыша. Я не забыл подвести воду и устроить так, чтобы печь обогревала все комнаты. В магазинах городов, через которые я проходил по Дороге, попадались очень полезные книги. Больше всего времени заняли отделочные работы. Наверное потому, что меня стал мучить страх неудачи. Что будет, если я дострою дом, а попасть в него наяву всё равно не сумею?

Так оно и оказалось. Но ещё оставалась надежда. Может быть, если сделать мир вокруг моего дома реальным, настоящим и подробным, я найду свою постройку в яви и больше уже никогда не потеряю?

Эта задача оказалась для меня не такой уж сложной. Я был ещё молод и силён, в моём рюкзаке помещалось немало книг, в которых рассказывалось, как устроен мир - от звезды до капли воды из пруда. Просто сотворение даже небольшого кусочка мира стало достаточно долгим занятием. Возможно, это выручало меня, позволяя не думать о том, что будет, когда всё закончится. Мир можно было переделывать, дополнять, сотворять всё более и более реальным. Я уже не верил в свой успех, просто продолжал этим заниматься. Если это и не помогало мне днём, то ночью я, во всяком случае, оказывался в месте, которое было мне всё больше и больше по душе.Раньше мне часто снились кошмары, и я не хотел снова их видеть.

 

Тот сон начался так же, как сотни предыдущих. Черепичная крыша моего дома блестела в лучах восходящего солнца. Когда я попадал сюда, всегда был день, ночи я не заставал ни разу. Я пошёл вокруг дома, чтобы попасть внутрь, и тут в зарослях малины возле дома увидел её.

Пожилая стройная женщина в полотняном костюме почему-то улыбалась мне немного виновато.

- Я поняла, что меня занесло в чужой мир, но, честное слово, я не нарочно. Иногда у меня само так получается. Мне надо было бы сразу уйти, но любопытство пересилило. Вы так интересно работаете с деталями, это как раз то, чего мне не хватает.

- Вы тоже строите свой дом?

- Да. И небольшой кусочек мира впридачу. Женщины почти всегда живут в доме родных, но я много пережила и многих потеряла. После этого решила строить свой.

"Она, наверное, очень одинока", - подумал я.

Но женщнна продолжала:

- У меня есть внуки. Мне хочется, чтобы в моём доме им было...

- Уютно, - мысленно закончил я.

И вместо этого услышал от пришедшей ко мне:

- просторно. У меня вокруг дома есть самые настоящие скалы и песчаные дюны. И я собрала там сосны со всех частей света. Они очень разные, если присмотреться. А вот детали вроде улиток или иван-чая мне плохо даются.

- У меня были друзья-биологи. Знаете, они хорошо помнят, какой занятной может быть самая маленькая тварь. Я даже сохранил некоторые книги, которые брал у них почитать.

- Ну, ваших виноградных улиток особенно маленькими не назовёшь...

- Сначала я хотел какую-нибудь тропическую. Они бывают ужасно яркими - потом я вам покажу. Но потом решил ограничиться виноградной, чтобы соблюсти единство стиля. В конце концов, сейчас это тоже почти экзотика - съели бедных тварей злые французы.

- А также испанцы и итальянцы, - подхватила она. Улитка, которую моя собеседница посадила на руку, уже успела распуститься как цветок и ползла к её запястью, близоруко подрагивая рожками.

- Но есть и существа совсем маленькие и неизвестные. Многие ли слышали о миксомицетах? Сегодня как раз солнечный день после вчерашнего дождя, они должны вылезти спороносить. Если получится, я покажу вам.

- Обязательно получится. Во всяком случае, стемонитис я уже видела.

- Вот как? Тогда, пожалуй, лучше сначала напоить вас чаем.

 

Мы прошли в дом. Она была почти с меня ростом, и я задумался, не слишком ли низка притолока. На кухне я оглядел несколько закопчёных кружек и спросил.

- Из чего вам хочется пить чай? Китайский фарфор? Или саксонский? А может быть наша родная гжель?

Гостья хмыкнула.

- Честное слово, чай из кружек мне всегда нравился. Но если вы так настаиваете, то раскрашенная глина. Что-то вроде японских чашек, только чтобы масштаб был калужский или мытищинский. Чая должно быть много...

- Какой-то у вас дом ... нежилой, - сказала она, осмотревшись. - Очень хороший, но нежилой. Вы тут недавно, не освоились ещё?

- Я попадаю cюда только во сне, - честно ответил я. - Иначе не получается.

- Вот оно что... Может быть вы пока не поняли, что делать, чтобы дом был для вас НА САМОМ ДЕЛЕ домом?

- Да я почти и не видел НА САМОМ ДЕЛЕ домов.

- А в детстве, когда вы не знали, что таких домов очень мало, как вы их себе представляли?

- Когда я был маленьким, наш собственный дом ещё был на самом деле.

- А что в нём было такого?

- Ну, я не знаю... Там было спокойно. Никто тебя не торопил, как в садике, можно было делать то, что хочется. Всегда чем-то вкусно пахло. И собака тогда у нас жила. Ещё мы тогда часто выбирались из дома в гости. Возвращались обычно поздно-поздно, во всяком случае для маленького мальчика... Несколько огоньков в квартирах, луна и звёзды на небе. От всего этого просто дух захватывало - так торжественно и чуть-чуть страшно. И к нам тогда ещё тоже приходили гости. Шумно, весело, свободно.

- Вам это важно? Чтобы гости?

- Да.

- А почему?

- Не знаю. Если отвечать уже за взрослого, каким я стал, то мне всегда нравилось дарить и получать подарки. Но казалось, что по-настоящему это можно делать только в родном доме.

- Хм, интересно. Я, кажется, понимаю вас. Ведь чтобы дарить и получать, надо быть по-настоящему сильным. Дар могут отвергнуть, а подарком можно связать. А в своём доме каждый чувствует себя сильным, даже улитка.

- Да, это правда. Что бы не случилось, в родном доме у тебя всегда остаётся запас сил. Времени. Беспечности. Так, чтобы не страшно было попробовать ещё раз, чем бы не кончилась предыдущая попытка.

 

- А подарите мне одну вещь. Парочку улиток. Чтобы у меня они тоже размножились.

- С удовольствием. Хоть полдюжины, - я снял с полки корзинку, чтобы переложить созданий влажным мхом.

Когда я вышел из дома, то увидел, что солнце уже клонится к закату. Я никогда не видел здешних закатов - ещё до их наступления я просыпался там, на Дороге. Всё вокруг стало как будто совсем настоящим. Ступенька под ногой оказалась скользкой, и я едва не приложился в грязь. Вечерний воздух был приметно холоднее. Неужели я наконец оказался вместе со своим домом в рельности? Я боялся поверить, но множество мелких деталей убеждало меня в этом. Пели птицы, которых я никогда не создавал.

- Ну вот, - сказала женщина, - теперь вам придётся здесь по-настоящему обустраиваться. Зайдём ко мне, я вас протащу, сегодня у меня получится. Хочу отдарить вас парой саженцов сакуры. Чтобы в весеннее полнолуние вам не казалось, что чего-то не хватает.

- Той самой сакуры? Здорово. Самурайского меча у меня, конечно, нет, но в весеннее полнолуние я всё равно смогу ей полюбоваться.

Тут вдруг я осознал, что сейчас мне придётся покинуть этот мир. Только что обретённый собственный мир. Предстояло сделать всего один шаг, но меня бил озноб. Можно было отказаться, однако я понял, что если не сделаю этого шага, построенный мир никогда не станет по-настоящему моим.

И я пошёл за саженцами.