Спали они мало, рано утром приходил в Вологду поезд с Миланкой на борту, а до Вологды еще полтора часа ехать. На самом рассвете отчалили. - Ну, мам, ты вчера и пела! – все восхищался Стас, - я даже не знал, что ты ТАК умеешь!.. _ Ой, сына! Если бы я все знала, что умею… Сама удивлена, понимаешь. А ты что думал, я только тачку водить умею, что ли? – весело подметила мама. - Нет! Ты у меня еще фирмой руководить можешь, - улыбался ребенок, «Да! Вот и все мои таланты…» . Елена уже с вожделением глядела на табло мобильника, ну скорей бы появилась антенна, ну скорей бы! Сколько там еще до Вологды? Давай, девочка, гони резвее, скорей бы позвонить!... Наступило «завтра». Вся вчерашняя информация проросла тревогой, сердцебиением и страхом… Не за себя, конечно! Ей то что? Ее-то будут холить и лелеять, она неуязвимой здесь выступает… Москва! Этот город с женским именем давно перестал быть символом Родины. Конечно, столица, центр, душа и сердце России… Гардарики… Но в данную эпоху это сердце – больное! Иконы мироточат! Сердце больного много лет организма извергает отравленную кровь, миазмы, боль и ужас. Все самое отвратительное, самое античеловеческое и богомерзкое сейчас ползет из этого людского муравейника, перенаселенного, душного, отравленного множеством обозленных людей, слетевшихся хоть на какие заработки со всех отдаленных углов бывшего Союза Советских… Социалистических….. Все эти центральные конторы, Кремль, Лубянка, Дума… Ничего хорошего оттуда не придет, максимально, что можно с этим сделать – это выставить глухую оборону, не впускать их менталитет в свой мир и в свои дела. В эзотерических трактатах это значится, как «Царство злого короля», вот что из себя, по представлениям Елены, представляет центральная столица. Это – не Россия! В пределах МКАДа зажалась откровенная «антироссия». Враждебная Родине территория. И тут дело отнюдь не в вечной шутливой неприязни питерчан к москвичам, совсем не в этом. Конечно, и Санкт-Петербург сейчас нечист, и там хватает грязи – но со своим «евроглазым», криминальным и жестким городом, с его стальным цветом, прямолинейной архитектурой и сутью, с его каменным нутром и характером Петра Романова она не то чтобы сроднилась, но, как бы, «договорилась». Существовала в нем, как рыба в воде, пусть и не вполне родниковой. По принципу «свое г…. не пахнет». Там у нее было дело, были люди, родня, корни. Простор для движения и вера в себя. Москва же… Почему-то вспомнилась Димкина песня «На Москву отправляется скорый… По перрону проносятся своры… Барби, бабки, политики, воры – ВСЕ!!!! МЫ!...» Да, реально НАЧАЛОСЬ! Было бы странно думать, что не начнется. Неважно, эти заезжие молодцы были родом из Кремля или из Лубянки – непринципиально. И то, и другое имело единую суть – это ВОЙНА! Ее, наконец, накрывают. Федор как нельзя верно передал энергетику этих гостей на серой «Волге», сомнений оставалось очень мало. НАЧАЛОСЬ! Как в тех книгах, что она читала. Господи, как же наивно было думать, что вот так запросто, занимаясь любимым делом и строя наивно-глобальные планы, ты не привлечешь внимания некоторых людей. Куда же вляпалась ты, Леночка-Аленушка… Ты же еще такая ма-аленькая! Теперь можно ждать самой бесчеловечной, самой циничной подставы, самого страшного, что можно вообразить. И никто не защитит тебя – эта война идет на очень высоком уровне. Вышние силы не вмешиваются, выживет сильнейший и победит, несомненно, добро и свет – иначе просто не может быть, но какой ценой! И кто окажется достоин дожить до победы, когда участники действия всего-навсего «тестируются» на свои способности – назвался груздем, полезай… Да нет, не в кузов. Кузов – это было у предков, теперь - в мясорубку! А вдруг она ошиблась? И все не так страшно, все проще и яснее… Как вредны эти надежды, девочка, они уводят в сторону от… Информация просачивается в человечий мир все более и более ощутимыми каплями, теперь уже, возможно, даже тонкой струйкою. И попадает этот поток, соответственно, на многие слои населения. В том числе и на власть. Естественно, там тоже полно далеко не глупых и не слепо-глухих животных, и там уже распространяется известие, присланное свыше, что техногенная цивилка накрывается медным тазом, что «Бог устал нас любить», и грядут немыслимые перемены, ожидается глобальнейший переворот всего сущего… То, что предначертано концом «железного века». И, конечно, эти продвинутые молодцы давно понимают убожество, тупость и несовершенство своей власти над материальным миром, ее скорый крах… Уже-то и камня на камне немного осталось, человечество растет на глазах, обретая от знания свободу от той самой «смешной» власти над примитивной материей и куриными мозгами (как смеялся Пьер Безухов, когда пленили его французы…). Они прекрасно понимают, что по прошествии нескольких лет окажутся «в глубокой жопе», но не хотят терять ту самую свою ВЛАСТЬ. Этим скотам абсолютно все равно, в чем она будет выражаться, главное, иметь ее и не терять. Они уже прекрасно понимают, насколько глупо молиться золотому тельцу и коллекционировать бумажные фантики, пусть даже с портретами американских президентов. Это все уже в примитиве, отрада ментов и мелких купчиков… А где он, не примитив, за что им зацепиться, когда рухнет все, что их кормит и ублажает! Вот этого-то они и не знают. Только так, отрывочно. Но узнать хотят. НУ ОЧЕНЬ ХОТЯТ!!! Это и есть ИЗГОИ – то есть, по определению ее любимого писателя С.А. – Из-ГОИ, Хотя, и она сама такой же ИЗ-ГОЙ, то есть, по более простой формулировке, «недо-ГОЙ»… Все они тут «недо…». Разве что, кроме, из известных ей, волхвов наподобие Деда Федора. Но за них все вокруг спокойно, эти люди находятся на таком уровне, что абсолютно неуязвимы! СОЗДАТЕЛЬ, СЛАВА ТЕБЕ, ЧТО ЭТО ТАК! Так где же ее взять-то, информацию о новой жизни? У Дедов?? Да хрена вам лысого, ребятушки! Скажите спасибо, что целыми ушли, хоть и не солоно-хлебавши, а то можно и заблудиться в таежке-то, и на разбойников нарваться, и прочее… Где еще получить знания? А вот тут, у такой милой девочки-Леночки, которая возомнила о себе черт знает что, и вот мутит-то, вот крутит-то! Сама по себе, она, конечно, дурында мелкая, но вот база данных ее… Придавить бы ее, самочку эту молоденькую но дюже своенравную, она и проведет, и объяснит, и покажет все. Благо долго делали вид, что не замечают ее, порядочно успела уж наколбасить. Пора бы и поделиться по-братски. А как придавить? Да запросто! Главное, не бить по-больному, а то еще разъярится, хрен знает, куда ее понесет. Начать с дальних подступов, аккуратно. Все! Она уже видела, куда, возможно, будет нанесен первый удар. На телефоне обозначилась антенна. Только она начала набирать первые цифры, как что-то ее остановило. НЕЛЬЗЯ! Уже нельзя.. Открыв форточку, она с размаху выбросила телефон. Все, прощай мирная жизнь… Теперь только скорей до Вологды добраться, только бы там был круглосуточный телеграф. Слава Богу, у Вовки есть тайный телефон, известный очень немногим, который точно не прослушивается… Вовка! Милый Володька, Сибиряк! Скорей бы тебя услышать, Робингуд ты проклятый. Тебя же на этом брать голыми руками… - Але! Вовка! Милый!! Как рада тебя слышать! Извини, что разбудила! – горячо зашептала она в трубку из кабинки почтамта, чуть не плача от счастья и пережитых нервов. - Аленка! Елы-палы, ты где! – раздался в ответ бодрый и радостный голос. Пять утра, а он бодр! Но этот человек привычен не только просыпаться от звонков, но и сразу встряхиваться, как будто не спал. Такая жизнь у него. ВОИН! – Что с твоим голосом, сестренка? Стас сидел на стуле и втихаря следил за теткой-телефонисткой. Если она поднимет трубку, сын сразу подаст знак, чтоб разговор закруглился… Кажется, это уж чересчур! Но… лучше пере…, чем недо… - Вовка! Милый мой Вовка, - тут она вдруг всхлипнула, - в Вологде я… - Алененок! Ты что, бухаешь что ль там беспробудно, на Вологодчине своей! Чего ревешь-то?? Все хорошо! - Дурачок мой! – она опять подавила слезы. Блин, да что она, право, ну ка собралась в кучку! – Вов! Я смс-кой пришлю тебе вскоре новый мобильный, на старый не звони, нет его больше. Дай его потом Димке, пусть он свяжется со мной. Обязательно! Только не по телефону, заедь в офис, будь другом. И… Володька, я тебя умоляю! Сверни свою работу до моего возвращения, я на пару месяцев отъехала… Не реагируй на «сигналы»… Ну, ты понимаешь, о чем я… Сложите стволы, отдохните… Умоляю тебя! - Да уж!!! Осторожней с алкоголем, мой маленький! Что за истерика, говори? – он уже спрашивал довольно жестко. - Володь, Москва заинтересовалась «Северянкой» и мной лично. Москва!!! Надеюсь, понимаешь, о чем я? - Ну и хрен с ней, с вашей Москвой! Я вот из Сибири, тебя тут… вообще нет, как ты говоришь. Что кошмаришь-то? - Глупенький мой! Она не «ваша», она «наша». НАША!!! И она тоже порождена нами… исторически, и мы так просто от нее не отмахаемся. – Черт! Опять слезы. О Господи, как он беспечен, этот сорокалетний Робингуд с чистой душой справедливого ребенка и криминальным настоящим. Господи, как он от этого уязвим для этих скотов, от методов борьбы которых, кажись, вселенная содрогается.- Вов! Если я для тебя не пустое место, то послушай, пожалуйста! Не робингудствуй хотя бы сейчас! Брось ты это все, вместе потом что-нибудь устроим! Провокации будут, не сомневайся! Дело наше с тобой под прицелом.. Слушай, Вов! Заедь ко мне в офис, возьми у меня… у Димки то есть путевочки… Ну эти, для «овощей» которые. Отправь ребят своих в отпуск. И сам к жене… с женой тоже отдохни… Пусть мир посмотрит… Только не реагируй без меня на «сигналы», я тебя умоляю. Родной мой!!! - Лён, да не собирался я в отпуск! И у жены был две недели назад. Дел невпроворот, елы-палы! У нас же заказник на Енисее, помнишь, вот туда и… - Езжай на Енисей!! – отчаянно зацепилась она за надежду «выпихнуть» его хоть куда-нибудь со ставшей опасной территории, уберечь этого человека от возможных мерзостей, - Во! Умница! Ты там нужен, завтра тебе, кстати, платеж поступит от «Северянки», там некисло… Снимай – и вперед! Не задерживайся сейчас в Питере! А ребяток своих – в отпуск… Путевки бесплатно возьми… - Ну, Ален! Кончай ты шухарить меня. Будто мне в лом купить у вас эти путевки. Да все хорошо тут, не переживай ты… - Володя! Когда я вернусь, мы им устроим. У меня уже в голове план всевозможных безобразий, что я им учиню. – горячо зашептала Лена, обнадеженная тем, что, вроде, он поддается, - Суки! Куда нацелились! Я ведь такую «Дару», такую гиперсамку им устрою, они у меня… на собственных кончиках закрутятся. Повеселимся, обещаю тебе!. ТОЛЬКО БЕЗ МЕНЯ НИ НА ЧТО НЕ РЕАГИРУЙ!!! Ты слышишь, Вовка! Ты мне очень, очень дорог, не дай Бог! Слышишь! - Алененок! Во! Теперь я, кажется понял, что ты затеяла… Иногда мне кажется, что только ЭТИМ и думаешь, - он добро засмеялся в трубку. – Ну ладно, все вроде высказала? Давай, возвращайся – повеселимся, как ты говоришь… Веселунья, елы-палы. Не кошмарь меня больше, все хорошо! - Ну так ты не полезешь никуда, а? Ну успокой же меня, Вов! - Остынь, девка! Не тушуй мне карты. Чему быть – воистину не миновать, не ты ли это пропагандируешь. Наслаждайся дорогой, семь футов под киль тебе. Через два месяца я заскучаю уж по тебе, приезжай. Ха! Нашла за кого переживать. - Но все-таки сделай то, чего прошу! Купи Димону новый мобильный, только обязательно купи, дай ему при личной встрече мой телефон, что я пришлю, и пусть со мной свяжется. Срочно! Это очень важно, милый ты мой! Сделаешь это?? Ну, пусть я буду дура, истеричка… Слава Богу, если это так окажется!!! - Хозяйка! По твоей просьбе я Димону могу и букет цветов заказать! Все сделаю, как сказано, начальница! – ну, хорошо, что хоть так. – А ты там не бушуй, с ума не сходи, ведь ничего пока не случилось. Все, считай, что я тебя услышал. О кей? - Будь осторожен, Вовка! – она снова еле сдержала какие-то несусветные рыдания. Трубка запикала. Ооооо! Да что это с ней! Это не она вовсе, черт возьми! Он тоже «недо…», как и она, как и все они. Пушечное мясо мироздания, расходный материал. О, Сибиряк! Ну что она еще может сделать, как убедить этого мощного сорокалетнего парня, насколько он уязвим в своей «хорошести». Ведь именно на этом и будут ловить. Он, как зверь лютый, бросается на растерзание подонков, а там – подстава. ПОДСТАВА! Она как-то явно ощутила, что именно так и будет. Первый удар – в него, тем паче, что и так этот ЧОП многим уж давно не дает покоя… И потом все те человечишки, за кого он рисковал, все те жертвы финансовых махинаторов, неожиданно получившие невесть откуда денежные переводы… Без «девятисот процентов годовых», конечно, как мечтали, но зато до копейки все вложенное, заработанное на экскаваторах и прочем… Именно им скажут – АТУ ЕГО! Это «Новый русский», это бандит, нелюдь, это он вас… И они порвут, растопчут. Его, который никогда не показывал себя, о котором знали только через разветвленную сеть агентов «Байка». Принципиально себя нигде не светил, что за странность! Такой мощный, светлый монумент в мире серой, скользкой мерзости, возымевший и добившийся силы для вершения своих судов, имеющий такое опасное хобби, творить добро для убогой, глупой и злой, полупьяной массы, как будто просящей – обмани меня, наступи на меня!.. По-прежнему, девичье сердце колотилось, из глаз лились слезы. Сын, в руку которого она вцепилась, был в полном недоумении – такой мамы отродясь не видел… Внезапно проскользнула мысль о абсолютно неизвестной ей жене Сибиряка. «Курятина! Да что ты знаешь о муже-то своем, кроме того, что кормит тебя как на убой!» Ух ты! Ну это уж вы, Елена Станиславовна, зря… Совсем уж по-бабьи, позорно… Несправедливо и нелепо, недостойно, прям! О Боже! Неужто она… влюблена! Святая дева, что же твориться опять начинает при приближении ее к прародине! А! Факт, черт возьми. Опять чудеса, опять виток спирали, грозящий непонятными событиями и действиями… Вот уже и Милана скоро встретится. Да! Реально, она влюблена! В этого богатыря, этого добра молодца, такого чистого и отчаянно благородного. Девка глупая! (Боже, как прав тысячу раз Дед). Вот это напасть-то новая! Все, что она могла, она сделала. Не набивалась же она в няньки этому чуду… Скорее он годился ей в отцы, если бы потрудился стать таковым, как она сама, матерью, в шестнадцать лет. Не противостоять ему Москве, с ее Лубянкой, Думой, Кремлем. Тут как раз нужна она, с ее лисьей хитростью, цинизмом, аморальностью… Бить врага его же методами, позволять, как в национальной русской борьбе, противнику довести до конца затеянное движение, ведущее его к полному провалу. Да, именно так, Дед показывал. Когда агрессор наносит удар, он заранее рассчитывает на сопротивление. А то самое движение, если ему не противостоять, а, наоборот, позволить и даже помочь довести до конца – делается губительным, напрочь губительным для агрессора. Только так и надо действовать с московскими ухарями, благо это национальный наш метод. Теперь пора успокоиться, чтобы не привлекать акул. Эти рыбки, как известно, реагируют на кровь и на страх. Если нет того и другого, они просто мимо проплывут, не заметив. Все… все… все. Спокойно и чинно, все классно. Успокоилась. НУ! Все эти менты, комитетчики, охранники – это те же акулы. На страх реагируют безошибочно, не промахиваются. Бояться – нельзя, ЗАПРЕЩЕНО! Страх равно погибель. Да, все они – «недо…». «Изгои» по Алексееву. Если солдаты на войне – «пушечное мясо» для генералов, ведущих на бойню, то все они – сама она, Сибиряк, Димка, Милана, все прочие ее… Хотя Милана – нет, та как то особняком… Все они – как это страшно звучит – «пушечное мясо мирозданья». Люди на передовой перемен, открытые всем пулям и стрелам, и нацеленным, и шальным. Всегда стремящиеся броситься на амбразуру, подставить свой борт, заслонить, прикрыть. Просто так, «для кайфа» - весело и отчаянно! Да, они – талантливые, красивые… «Безумно красивые», как смело заявил в своей песне Дмитрий Ревякин – открыто и хлестко. (Ах, Дима-Дима Ревякин, как она была влюблена в него маленькой еще девочкой!!!) Аморальные, асоциальные, с малолетства шокирующие это общество своим поведением, травящие себя всевозможными расслабляющее-возбуждающими допингами, выплескивающие в пространство рок-музыку и тексты, щекочущие кровь. А если не чувствуешь в себе таланта к творчеству, как у Димки или Миланы, например, то хватающиеся за оружие, летающие на быстроходных тачках, вершащие какие-то дела. Бьющая ключом энергия, стремление взорвать этот мир, построить на пепелище свою мечту из детской сказки. ДЕТИ! Дети этой цивилизации, яростно противящиеся взрослению. И все они, все , без исключения – пляшут на мушке. И сами себя на это обрекли, сами выбрали такие пути, сверкать на передней перспективе баррикад этой цивилизации, гореть, дразнить серые массы, доводя их до исступленного бешенства, зависти к себе, влюблять в себя наповал и самим любить - до хрипа, до полного изнеможения. «Поэты идут до конца, и не смейте кричать им «Не надо» - Ох! И Саша Башлачев, провозгласивший это, тоже давно не с нами… Все они «недо…» «До..» - это только очень малое количество, это Федор, например. Человек – уже не вполне человек, уже близкий к верхнему миру. И вот ради спокойного существования таких людей, чтоб просто жили, творили, несли свое семя, свою активную, жизнетворящую любовь к миру и Жизни, дальше, выше – они, все эти «недо…», и встают на тропу войны. Чтобы Милана могла играть свою музыку и дальше, можно держать оборону бесконечно, охраняя и оберегая ее, сдувая пылинки… Только пусть ИГРАЕТ и ПИШЕТ! Правда, Миланке такой расклад не по нраву, сама, дуреха, рвется в бой, превозмогая свой хипповский пацифизм… Именно этим пацифизмом и собралась воевать с этим чудовищем – цивилизацией «железного века». Ох, люди мои люди! Что же дальше будет, что ждет на этой бесконечной трассе за следующим поворотом «на просторах Гардарики». «…и быть на земле закатам И быть на земле рассветам… Удобрить ее солдатам… Одобрить ее поэтам» Почему-то ей вдруг вспомнился случай из жизни. Как то на светофоре по капоту «шведочки» со всей дури влепила клюкой какая-то петербуржская старушка, переходящая улицу. Просто так влепила, не понравилась ей юная девочка за рулем дорогой на вид машины. Елена выскочила, понятное дело… Старуха, правда, вдруг резко схватилась за грудь и осела на асфальт – что тоже было, собственно, вполне закономерно. Стеклась толпа, окружили их – естественно, групповая фантазия массы сразу нарисовала сюжет – старуху сбила «Вольво». Уже готовились к самосуду над машиной и ее хозяйкой. «Проститутка», «богатая шмара» - это самые ласковые слова, которые доносились из массы нашего дорогого народа. Тогда ей пришлось очень спешно затащить бабку в салон, затем схватить ту самую клюку и разогнать звереющую с каждой минутой толпу, используя метод «противомедвежьего оружия» - крика. Кому то, кажется, даже заехать пришлось. Отъехав, она остановилась и занялась приведением старухи в чувство. Тренировалась, так сказать. Бабуля очнулась… Первое, что Елена услышала, было «Спасибо, дочка! Прости меня, бес попутал.». Дальше девушка поинтересовалась, что это такое, отчего это бабка вдруг потеряла сознание. Та ей сказала о прописанном каком-то лекарстве, на которое вот в этом месяце денег не хватило. Поскольку сыночка пришлось выкупать из милиции, по пьяни подрался с ними же. Лена еще «посканировала» старую женщину, затем сказала. «Бабуля, если все дело в этом лекарстве, я тебе его на год закуплю. Но… поверь мне, не нужно оно тебе. Оно нужно тем, кто тебе его прописывает и продает. В частности, одному дяде, в президенты не прошедшему вот…» . Та засуетилась, запричитала «Что ты, что ты, дочка, мне чужого отродясь не надо! Сама куплю, тебе спасибо, что так отнеслась ко мне!» «Бабка! Вот тебе мой телефон, только не вздумай меня обмануть!» - слегка припугнула она несчастную, «Если вдруг почувствуешь необходимость в этой гадости, звони, и я тебя обеспечу им. Это принципиально!» Та согласилась. Через пару месяцев бабка позвонила-таки и вся обрыдалась слезами благодарности. «Ты ж меня вылечила!!! Не надо мне этой гадости, это оно меня и губило-то! Дочка, чем же тебя отблагодарить-то? А я-то за него, окаянного, голосовала, думала, он за нас, за людей…» «Свечку поставь за Россию, - прервала Лена ее излияния, - Не в одном, а во многих храмах. И скажи всем, кого знаешь – враг – это не тот, на кого показывают пальцем с трибуны» К чему она это вдруг вспомнила. А! К тому, что она хоть как-то вышла в народ, хоть какую-то волну пустила через эту старуху. Может, из уст в уста «сарафанное радио» и понесет крупицу чего-то хорошего, правильного. А Вовка-то постоянно в тени, как все равно стыдится своих дел добрых. Ткни в него пальцем – заплюют, затопчут… так любимые нами люди, население, россияне… Когда «Вольво» стремительно пронзила привокзальную площадь, девушка с непомерно длинными волосами в завитушках, прислоненным к стене здания рюкзаком и неизменным скрипичным футляром уже стояла возле вокзального входа. Возле нее увивался, заходя то справа, то слева, пританцовывая и стремясь заглянуть в глаза, мелкий кривоватый мужичок в сомнительной степени трезвости. Девчушка от души смеялась, топала ножкой, когда он подходил особенно близко. Серебристая машина нарочито громко взвизгнула колодками, и Милана радостно бросилась к краю тротуара. Мужичок обреченно ломанулся следом… - Это с тобой? – вместо приветствия «строго» спросила Елена. Такого рода «пассажиры» - это было как вечный крест подруги, ну просто всегда что-то этакое да приламбадится. - Он думает, что да!- прыснула Милана, - Берем? - Берем-берем… Как тебя звать, странник? Мужичок оглядел строгую девушку в открытой форточке автомобиля, подобрался, видать, внутренне, и «важно» произнес: - Как это понимать – странник??? Вячеслав Владимирыч меня звать. – и, осознавая свою значимость, нахмурился. - Во! Славик! Отлично. – заулыбалась Шокальская, - как раз я собиралась доставить тебя в Инту, так что нам по пути. Прыгайте, ребятки! Услышав «жуткое» слово, Славик отпрыгнул от автомобиля, как подстреленный солью … - Ну куда ж ты?? Садись, дорогой, - не унималась Елена, - Лана, держи его! - Эй-эй! Барышни… Не трогать меня!!!! – почти завопил мужичок, - Я ничего не сделал! Вы что!! За что???? - Как? Ты передумал? – это уже Миланка, - а то с нами весело, до самой Инты не соскучим… Чай-кофе-водка-потанцуем… - она опять попыталась схватить Славика за руку. Тот, кажется, понял, что над ним просто потешаются, у него «отлегло». - Барышни… Не надо меня в Инту-то енту… Так вы из ментов, что ли будете… - Не-а, - вальяжно протянула Ленка, - я вообще твоя коллега, Славян, но… - Как коллега? – непритворно поразился пьяница, разве ты… ой, простите, ВЫ… - Ну ты ж старатель, сразу видно! Такая стать, такая поступь! Попробуй, скажи, что нет. Так что коллега, коллега. Но вот времена меняются, и охотники становятся жертвами…. Милана уже откровенно хохотала в голос, глядя, как кривляется в удивлении пораженный мужичок. Елена же, так вот поря откровенную ахинею этому пьянтосу, просто разряжала перенесенный недавно совершенно для нее неожиданный экспрессивный стресс. Правда, здорово помогало. -… Да, такое смутное время, Слав! Охотники становятся жертвами. – Тут она тяжело и глубоко вздохнула, - И живые завидуют мертвым! - ААА! Чур тебя, чур тебя, девка!!! – замахал мужичок руками и буквально ринулся наутек от компании – Ууу! Волчицы позорные! Тьфу на вас, тьфу – донеслось уже издалека. «Волчицы» уже радостно обнимались перед машиной, давясь от смеха. Встретив подругу, Елена почувствовала, как успокаивается внезапно и, кажется, надолго. Сколько же было в этой «крошке» радости, света и легкости! Растворяясь в ее огромных, глазищах с чрезвычайно подвижными зрачками, забываешь, видимо, про все тщетно-тягостное на этой земле. Когда она улыбнется своими ямочками, воздух делается прозрачным, и краски окружающего мира становятся яркими и контрастными. Даже невозможно понять, то ли это зрительная аномалия, то ли это реальная смена декораций окружающего пространства. Декорации… АКТРИСА! «Как же многого не хватает тем, кто с ней не знаком!»- думается невольно. Это же чудо, девятое чудо света! («Девятое» - это потому что «Восьмое чудо света занимает шестую часть суши»). Трудно даже предположить, откуда берутся такие девы. Не похожие ни на кого и ни на что. Сколько же мощи надо в себе таскать, чтобы быть именно такой, ясным умом осознавая все, что несет в себе окружающий мир. Миланка когда-то говорила, что просто надо «соответствовать всем постулатам хиппи, как святым – Библии, тогда и получится». Но какая она хиппи? Она просто фея, ни дать ни взять… Дочь ветра. - Послушай… - заговорила Лена, когда они отцеловались уже втроем с сыном, - сейчас, кажется, тебе предстоит совершить первый подвиг во славу Родины. Ты рвалась в бой, кажется? - Дава-ай! – обрадовалась Милана. - У тебя ксива с собой, надеюсь? - Куда ж без. - И кто ж ты там у нас, по ксиве-то? - Все, как было… Бархинцева Алена Игоревна, семьдесят четвертого года рождения, а что такое? - А давно ли тебя кто знал, как Алену Игоревну, тем более Бархинцеву? (На всех афишах значилось: «Музыкальное сопровождение – Милана Бьянко»). - Я уж сама забыла, что там кто-то… - Прекрасное имя, - от души заулыбалась Лена, - Так вот, Алена Игоревна, купите мне мобильный, пожалуйста. С подсоединением, понятно. - Ты что, Ленка, на мели что ли совсем? Налоги задушили? – развеселилась Милана - Нет, просто мне давно не делали подарков… Очень хотса! К о н е ц П е р в о й Ч а с т и |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
