Он всегда начинал свои нежные ласки с кончиков пальцев. Она ложилась на спину, предварительно подложив под голову валик из полотенца, и в предвкушении протягивала ему ноги.

 

Он почти незаметно, едва касаясь её смуглой кожи, пробирался осторожно между пальцами, исследуя каждый миллиметр. Оглаживал, влажно прижимался, приникал. Незаметно, неумолимо, пробирался выше. И вот уже покалывал и нежил щиколотки.

 

Она в такие моменты забывала обо всём на свете. Где - она, кто - она, как выглядит, в порядке ли волосы, не размазалась ли тушь. Она лежала и впитывала каждый звук, каждый шорох. Она дышала с ним в унисон. Медленно и протяжно. Вдоооооох – выыыыыыдох, вдоооооооох – выыыыыыдох. И каждой клеточкой чувствовала его прикосновения.

 

А он, не останавливаясь ни на секунду, круговыми движениями поднимался вверх. Уже мелко дрожали колени, покрывались «гусиной кожей» упругие бёдра. По телу разливалась тягучая истома, непроизвольно заставляя его извиваться и вздрагивать. Ей начинало казаться, что ещё секунда, и она не выдержит этой сладкой пытки. Вырвется из его объятий и убежит.

 

Но его ласки были настолько чуткими, что в этот самый момент, когда она уже готова была подняться, он на некоторое мгновение замирал, как бы давая ей передышку. И она расслаблялась, раскидывала руки и уже сама мысленно просила, умоляла его продолжить. И замирала в ожидании.

 

Он уже быстрее, чем прежде поднимался вверх, как бы скользя по тем местам, где оставил свой след, чтобы лёгкими мазками освежить ей память первых прикосновений. И вот уже бёдра и низ живота ощущали его влажные поцелуи. А в груди замирал, готовый вырваться на волю, стон.

 

Вдруг он резко изгибался, и скользнув своим влажным телом, оставлял привкус солёной горечи на её губах. Казалось, что она сейчас задохнётся, захлебнётся… И тут же отползал вниз, к розовым подушечкам пальцев. Как будто просил нижайшего прощения, что нарушил запрет, заставил её волноваться.

 

Она от неожиданности открывала глаза, смотрела на чёрный купол, расшитый звёздными фигурами, бережно раскинутый над её головой, постепенно приходя в сознание, ощущая под спиной каждый мелкий камешек, каждую влажную песчинку, закрученную в локон травинку. И мысленно благодарила его, мечтая, что когда-нибудь, она выучит его язык и произнёсет вслух, всегда в такой момент готовую слететь с губ фразу:

 

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МОРСКОЙ ПРИБОЙ!