Фантом верности

 

Полицейский из отдела расследования убийств лейтенант Томас Краус ехал по улице Grosse Bleichen, ведущей к центру Гамбурга. Он был расстроен, показания, полученные от нового свидетеля, не укладывались в уже продуманную им логическую цепочку раскрытия преступления. Требовалось все начинать сначала, искать новые улики... Телефон – пистолет, телефон– убийца, это орудие убийства было уже знакомо Томасу... Мобильник, с дулом в виде антенны, был конфискован коллегами еще два года тому назад. Свидетель настаивает на своей версии убийства: видел, стреляли именно из мобильника. Он это утверждает, но такой мини- пистолет стреляет мелкокалиберными пулями... Однако найденная на месте преступления пуля была другого калибра. На этом белом свете постоянно происходят разные происшествия. А свидетели...

В показаниях большинства свидетелей по делу, которым он сейчас занимался, угадывалась ложь и Томасу предстояло потратить немало времени, чтобы досконально во всем разобраться.

Но даже несмотря на свои невеселые размышления, проезжая мимо небольшого двухэтажного голубоватосерого особнячка, находящегося в глубине двора, Томас не мог не вспомнить об убийстве его владелицы, раскрыть которое удалось за три дня. Может быть именно по ассоциации? Нынешним делом он занимался уже три месяца.

Это было самое короткое расследование, случившееся в его многолетней практике. Где интересно находится сейчас белая пушистая собачка, сослужившая последнюю службу хозяйке уже после ее смерти? Томас плохо разбирался в породах собак, кажется это была болонка. Или пудель? Славная собачка с грустными глазами.

Лейтенанта Томаса Крауса, вызвали тогда посреди ночи. В полицию позвонила ближайшая соседка убитой, разбуженная непривычным громким тревожным воем маленькой собаки, лая которой до сих пор никто никогда не слышал. Томас поразился спокойному выражению красивого лица убитой женщины. Она была скорее похожа на крепкоспящего человека, чем на человека, уже расставшегося с жизнью. Рука закинута за голову...Казалось вот сейчас она потянется, раскроет глаза, улыбнется. И скажет приветственные слова новому дню... Солнечному. Очень солнечный тогда был день.

Томас не увидел на убитой никаких следов насилия. «Похоже на отравление. Самоубийство или бытовое...» - предположил он. Предположение оказалось верным. Однако версия самоубийства знакомыми и экспертами отвергалась. И если оно и имелось, то требовало основательного тому подтверждения, поисков причины. Томас внимательно разглядывал убранство квартиры. Все вещи были подобраны тщательно, со вкусом и говорили о любви хозяйки к жизни. На стенах множество красивых картин, фотографий... Со всех фотографий погибшая Беата Клинк весело смотрела на мир с открытой улыбкой. На некоторых из них с ней рядом находился спортивного сложения темноволосый мужчина.

Обое выглядели счастливыми.

«Ты наверняка знаешь кто он, только, жаль, сказать мне не сможешь»,- мысленно обратился Томас к беленькой собачке, которую так и не удалось соседке забрать к себе. Собака отчаянно визжала и вырывалась, не желая покидать свое жилище. Но к Томасу она отнеслась весьма благосклонно и даже потерлась о его ноги, тихонечко поскуливая, как будто жалуясь на свое огромное горе.Будто искала сочувствия...

Найти координаты запечатленного на фотографиях мужчины оказалось довольно просто. В записной книжке Беаты Клинк, в памяти телефона-факса и даже на письменном столе погибшей, работающей в журнале для женщин, повторялось одно и то же имя – Манфред Курц. Записанный ею телефон оказался рабочим.

Выяснив название фирмы, Томас разыскал офис, расположенный вблизи церкви «Михель». Когда-то в этом районе проживали мелкие лавочники. Их старинных домов сохранилось сейчас совсем немного. Офис пренадлежал телефонной корпорации и распологался на первом этаже безликого серого здания из стекла и бетона. На Томаса такие дома всегда наводили грусть. Манфред Курц был главой фирмы. Он поднялся из-за стола на встречу Томасу и с приветливой улыбкой протянул руку. Секретарь уже доложила шефу о его приходе.

Чем могу служить органам правопорядка? – поитересовался герр Курц

Вы знакомы с Беатой Клинк?

Безусловно. Уже более двух лет. Беата очаровательная женщина. Могу признаться, мы собираемся вскоре соединить наши жизни. Но моя жена... Я еще до сих пор считаюсь женатым, она очень болезненно относится к разводу. К тому же, у нее недавно случился микроинсульт. По этой причине я пока не ушел из дому. Но сейчас жене гораздо лучше, она практически здорова, и я собираюсь это сделать в ближайшее время.. Простите, наверное это вам неинтересно... А почему вы спрашиваете о моем знакомством с Беатой?

После такого откровенного признания Томасу было нелегко обозначить причину своего визита.

Она мертва. Отравилась вчера вечером в своей квартире.

- Беата мертва? Она не могла... не могла умереть... – на лице Манфреда Курца отобразился ужас. Через мгновение его сменила гримаса боли. Реакция на трагическое сообщение была настолько искренней, что Томас с трудом произнес необходимый вопрос:

- Где вы находились вчера вечером?

Манфред Курц молчал. С трудом овладев собой глухо произнес:

Дома. Пришел около семи. До шести часов сидел на совещании. Постойте...

Манфред Курц подошел к Томасу. Он преподнял руки, как-будто собирался его потрясти.

Вы ничего не перепутали? Мы планировали с Беатой пойти сегодня на новый фильм о Гарри Поттере. Беата очень любит киношные спецэффекты. Радуется и переживает как ребенок! Она не могла отравиться. Она очень любит жизнь. . . А я Беату...

- Но ее могли отравить. Допускаете это?

-Кто мог это сделать? У нее не было врагов. Совершенно невероятно... Кто, скажите кто ?

- Не знаю. Пытаемся выяснить. А где была вчера вечером ваша жена?

- Она тоже была дома. Мне необходимо было поработать на компьютере, обработать срочные заказы...

А Мария весь вечер громко болтала по телефону со своей подругой. Наверное больше часа...Мешала мне сосредоточиться на работе. Она очень любит делать мне на зло. Правда, она прикрыла дверь в свою комнату, но до меня все равно доносились отрывки фраз типа: «... а мой негодяй сказал... Ему бы оторвать голову и еще кое-что...». И другие подобные перлы. Беата совсем другая. С ней так легко... Она добрая...Боже мой! Вы сказали, что... Вы уверены? Простите! Не могу поверить... Моя Беата...

- Фамилию подруги вы знаете?

-Ну, конечно, мы ведь долго дружили семьями. Только Лони и может выносить характер моей жены.

На другой день Томас разговаривал с фрау Курц. Худая, небрежно крашеная блондинка, с застывшей гримасой презрения на бледном лице, отвечала на вопросы кратко и неохотно. Особенно нервно Мария Курц реагировала на вопросы о Беате Клинк.

- Эта девка... Слышала о ней. Да, слышала... Но, позвольте... У нее с моим мужем не могло быть ничего серьезного. Я ее никогда в глаза не видела, да и знакомиться не собиралась. Это ниже моего достоинства. Понимаете? Манфред обязательно перебесится... Он никуда из семьи не уйдет. Я знаю. Все мужчины одинаковы.

Уставший от бессмысленного разговора с Марией Курц, Томас решил позвонить из машины, и набрал номер Лони Бланк. Телефон долго не отвечал. Потом автоответчик, очевидно голосом фрау Бланк, сообщил, что в настоящее время ее нет дома и просил оставить сообщение. Попробовав еще несколько раз, Томас решил сам наведаться кк фрау Бланк. Однако звонки в дверь также как телефонные были безрезультатны. От соседей ему стало известно, что Лони Бланк уже более десяти дней проводит отпуск в Альпах. В Альпы долго не удавалось дозвониться. Вежливый администратор усталым голосом объяснил причину плохой связи и сообщил, что в настоящее время Лони Бланк находится вне отеля.

Почему Мария Курц соврала? И Томас вспомнил... В 2002 году, одно элементарное дело удалось раскрыть с помощью неопытного адвоката. Вместо того, чтобы защитить своего подопечного, он, во вред ему, предположил...

И тогда Томас позвонил Манфреду Курцу.

- Скажите, герр Курц, в комнате вашей жены стоит музыкальный центр или какая-то другая подобная записывающая аппаратура?

- Да, есть новый центр. Она купила музыкальную систему в начале этого года. Сказала, что только

музыка и помогает ей выживать... И много нелестных слов в мой адрес. Но почему вы об этом спрашиваете? Причем здесь увлечение моей жены музыкой? Разве вас уже не интересует, что случилось с моей бедной

Беатой?

- «Еще как интересует, очень даже интересует...», - Томас снова отправился в дом семейства Курц.

- Вам что, недостаточно нашего предыдущего разговора? – фрау Курц была явно недовольна новым визитом полицейского.

- Ничего не поделаешь. Работа. Да и пришла пора поставить точку. Вы по- прежнему будете утверждать, что в вечер убийства Беаты Клинк находились дома?

- Конечно. Мой муж может это подтвердить. Какое у вас право сомневаться в наших словах?

- Да, он сообщил о том, что слышал ваш голос. А с кем именно вы разговаривали?

- С моей близкой подругой Лони. У нас принято звонить друг другу.

- Той, которая уже вторую неделю находится в горах? Куда вы ей звонили?

- На мобильный. Какая разница в том, где она находилась?

- Мне удалось выяснить: в тот вечер ваша подруга осталась ночевать в высокогорном отеле. Мобильная связь с ним затруднена. Вернее сказать, почти невозможна... Но ваш муж четко слышал ее голос... Такая четкость бывает при разговоре, записанном на пленку. Неплохо придумано, но отнюдь не ново. Не слишком удачная задумка. Вам нужно было организовать себе алиби, чтобы вы в это время могли поехать к Беате Клинк и навсегда оборвать ее связь с Манфредом. Вы не работаете, и терять обеспеченного мужа не входило в ваши планы, неправда ли? К сожалению, некоторые яды сейчас стали слишком доступны. Вы надеялись, что смерть Беаты будет похожа на самоубийсто, но перестарались, протерли оба бокала из под вина. Два бокала на столе... К тому же прикованный к инвалидному креслу старик, живущий напротив, смотрел, в обозначенное экспертами время убийства, в окно и видел спину женщины в светлой куртке и черных брюках, у которой долго не заводилась машина.

- Это просто ваша выдумка!! – Голос фрау Курц истерично задрожал, - Вы никогда не сможете это доказать. Слышите? Никогда...Не сможете! Я была дома!

Томас огляделся вокруг. Около стола стояла раскрытая сумка. Среди кое-как брошенных в нее вещей, были хорошо видны черные брюки.

- Говорите нет доказательств? А это? Не те ли это брюки, в которых вы были в день убийства? Куда вы собрались? Приготовили вещи в чистку? – Томас взял брюки из сумки и, под испепеляющим взглядом фрау Курц, осмотрел их низ. Несколько белых волосков были отчетливо видны на темном фоне.Томас недавно счищал со своих брюк точно такие же собачьи волоски.

- Все так, как я и предпологал. Милая собачка грустит и отворачиается от пищи, потому что вы убили ее любимую хозяйку. Она очень страдает, даже не подозревая, что своей привычкой тереться о ноги, она смогла помочь нам найти убийцу ее хозяйки. Надо будет угостить ее самой вкусной косточкой.Заслужила, дружок.

Уже давно позади был дом, вызвавший воспоминания, но Томас все никак не мог от них избавиться. Он вспомнил потерянное несчастное лицо Манфреда Курца, проигравшего в схватке с обстоятельствами.

Томас встряхнул головой. Было тепло. По улицам разгуливали туристы, разглядывая каналы и архитектуру города, в котором он родился.

Дома ждала его любимая жена Карин.

«И, конечно, еще не ужинала. Надо уметь выбирать жену». – Томас улыбнулся, прекрасно понимая, что ему просто повезло.