- Кто там?

Бархатный, низкий для женщины, очень приятный голос.

- Здравствуй, Лайла. Это Андрей.

Ослепительно улыбаюсь в камеру, зная, что выгляжу безупречно. Лёгкий костюм из белого льна, светло-голубая рубашка под цвет моих глаз и тонкий, нежный аромат бело-розовой, кустовой гвоздики в руках. Это любимые цветы Лайлы.

Щёлкает замок, я вхожу и почти бегом поднимаюсь по лестнице. Настроение прекрасное.

Лайла распахивает дверь:

- Проходи. Устраивайся пока здесь, на диване, - она тоже улыбается, но глаза остаются серьёзными, а под мастерски сделанным макияжем угадываются последствия бессонной ночи. – Можешь налить себе выпить, – она указывает на маленький столик, где теснятся бутылки и запотевшее ведёрко со льдом, - хочешь, включи музыку.

- Музыку! – соглашаюсь я. - Ленвоки Рилс, альбом «Странствия души», средняя громкость.

Повинуясь моей команде, музыкальный центр включает «Свет за окном» - первую песню альбома.

- Я буду готова через пять минут, – говорит Лайла, направляясь в другую комнату.

- Не спеши, у нас полно времени, - отвечаю я, подходя к столику с напитками.

Но она появляется, как и обещала, ровно через пять минут с электронным планшетом в руках. Шёлковый брючный костюм брусничного цвета изумительно оттеняет белизну её кожи и блеск чёрных волос. Лайла присаживается рядом со мной на диван и включает планшет.

- Вижу, тебе нравится Ленвоки Рилс, - говорит она, и я киваю. – Мне тоже. У него поразительная поэзия... – она быстро находит нужную книгу и начинает не спеша прокручивать страницы. – В этом сборнике нет текстов песен, только то, что не положено на музыку. Есть что-то особенное, завораживающее в этих строках, которые, по мнению самого Ленвоки, должны навсегда остаться только стихами... Можно, я тебе немного почитаю?

- Давай, - я заинтригован.

- Музыка, снизить громкость до первого уровня, - произносит Лайла, и звук послушно угасает, оставаясь едва заметным фоном.

Она начинает тихо и робко, но необыкновенный, живой мир Рилса быстро затягивает, и уже со второй строки Лайла читает уверенно и с выражением. На её щеках проступает лёгкий румянец.

Я хорошо знаю это стихотворение, но, растворённое в движениях губ и ресниц Лайлы, в низком, с едва заметной, волнующей хрипотцой, голосе, оно наполняется новыми глубокими красками, заставляя ловить каждое слово...

Лайла читает, а я смотрю на её профиль и не могу отвести взгляд. Она так красива! Так невероятно, фантастически прекрасна, что у меня сжимается сердце, а в груди становится горячо-горячо... даже трудно дышать...

Голос Лайлы смолкает. Она закрывает книгу и, не поднимая головы, не глядя на меня, спрашивает:

- Тебе понравилось?

- Да. – Я осторожно беру её за плечи и разворачиваю к себе. Нежно провожу ладонью по волосам, откидываю упавшие на лицо локоны. Румянец на щеках Лайлы становится ярче.

- Андрей...

- Я люблю тебя, Лайла.

 

Мы выходим из дома только через два часа. Мы безбожно опаздываем, и нам от этого безумно весело.

Зал переполнен, хотя билеты стоят баснословных денег. В наш город прибыла звезда поющего танца, невероятный, ослепительный Илио Тан. Сегодня единственное выступление, и оно уже началось. Те, кому не досталось сидячих мест, стоят в проходах, но наши места в первом ряду свободны, и служащий ведёт нас сквозь полутёмное, напоённое чистыми, сильными звуками пространство, мимо замерших в восхищении людей. Балет словно бы неподвластного гравитации Илио рождает песню неземной красоты, и Лайла, кажется, даже перестала дышать, погрузившись в волшебный мир великого танцора. Я пытаюсь расслабиться и получать удовольствие так же, как и все в этом зале, но не получается... Понимаю, что веду себя ужасно глупо, но ничего не могу поделать – я ревную. Бешено ревную Лайлу к Илио.

После концерта нас ждёт романтический ужин на берегу океана, и вот, наконец, мы с Лайлой остаёмся наедине и, одержимые страстью, до утра занимаемся любовью...

 

Мелькает калейдоскоп феерических зрелищ, шикарной еды, перелётов классом суперлюкс... Третий день сумасшедшей гонки за удовольствиями подходит к концу.

Я лежу на кровати обессиленный, Лайла выходит из душа и открывает платяной шкаф. Она долго, внимательно рассматривает платья и задумчиво перекладывает бельё. Потом, выбрав, наконец, наряд, начинает не спеша одеваться. Она делает это так медленно и тщательно, что мне становится не по себе.

- Куда мы на этот раз? – Я сажусь на постели.

- О, нет, ты лежи. Мне просто надо ненадолго отлучиться.

- Что значит – отлучиться? – я растерялся: до сих пор мы не расставались ни на секунду. В груди просыпается незнакомый доселе холодок. – А я?

- А ты останешься здесь и немного подождёшь.

Я чувствую странную дрожь. Будто наш с Лайлой мир теряет ясность и устойчивость, как сон, от которого неминуемо придётся очнуться.

- Я пойду с тобой, Лайла! – бросаюсь я к ней, вскочив так резко, что кружится голова.

- Андрюша! – Она ласково берёт в ладони мою голову и целует сначала в одну щёку, потом в другую. – Успокойся, милый. Я просто должна сделать одно личное дело. Женские секреты, понимаешь?

Ни черта я не понимаю, ни черта!

- Пожалуйста, Андрей, обещай, что никуда не уйдешь... Ради меня.

Я остаюсь в квартире один и погружаюсь в липкое, тяжёлое ожидание. Смотрю в одну точку, а в голову лезут такие мысли, что слева, за грудиной просыпается пульсирующая боль. Я стараюсь её не замечать, стараюсь ни о чём не думать...

 

Они явились примерно через час после того, как Лайла ушла. Открыли дверь своими ключами и по-хозяйски ввалились в комнату.

- Кто вы такие? Где Ла...

 

* * *

 

- Всё, конец записи.

- Слушай, блеск! Настоящая личность! Все его чувства были искренни!

- Ещё бы, я пять лет корпел! А кстати, как тебе моя новая идея запуска программы? По-моему получилось неплохо.

- Неплохо? Да это же просто супер! Мне всегда не нравилось тупое зачитывание цифровой последовательности. То ли дело стихи! И естественно, и романтично!

- Да, думаю, в Центре такого ещё не видели. Полчаса назад отправил им копию записи.

- Отлично! А они? Уже передали нам воспоминания девицы?

- Обещали, что пришлют в течение часа... Девицу звали Лайла Брукс.

- Уверен, всё будет тип-топ.

- Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Не дай Бог, окажется что-то не то... Уволят в два счёта! А без работы мне – каюк... Куда я устроюсь? В нашем перенаселённом аду везде очереди на сто лет вперёд! Только и останется, что воспользоваться своим законным правом на эвтаназию.

- Зато сможешь оттянуться, как эта Лайла Брукс – три дня восхитительного безделья и роскоши!

- Увы. Эта дамочка была одинока, а у меня – ребёнок! Так что предпочту получить деньгами. И всё перечислю на счёт дочери. Уступлю ей место в этой плотно набитой людишками старой консервной банке с ласковым названием Земля...

- Э-э, да ты поэт!.. Теперь понятно, почему ты взял стихи для запуска программы.

- Напрасно веселишься.

- Веселюсь? Да было бы от чего... Мне неделю назад сорок пять стукнуло – кошмар, сколько льгот отрезало. Ровно в два раза моя добровольная смерть подешевела...

- …Ладно, чему быть – того не миновать... Давай работать.

- Да! Пойду проверю Андрейкино тело. «Пульсирующая боль за грудиной» настораживает. В конце записи, помнишь?

- Угу... Слушай, неужели сердце?! Тело же совсем молодое, только выращенное!

- Да, первая эксплуатация. Физически субъект был – крепче не придумаешь, так что если его здоровье пошатнулось – это вина твоей новой программы!

- Но... но мы же и хотели чистого испытания, разве нет? Чтобы, в случае чего, не пенять на изношенное, сто раз использованное тело, правильно?! И руководство... одобрило... Вот чёрт!!

- Да ладно, не психуй ты раньше времени. Я ведь ещё ничего не проверял.

 

* * *

 

Как здесь холодно. И темно... Лайла!.. Лайла, ты где?..

Я ничего не вижу, а на ощупь кажется – это какой-то довольно узкий туннель... Как отсюда выбраться? Я вроде бы иду, и в то же время меня преследует стойкое ощущение, будто вместо того, чтобы продвигаться вперёд, я тупо марширую на месте...

Звук! Мерно повторяющийся, знакомый звук... А, я понял! Это шаги! Кто-то идёт... справа, за стеной туннеля!

- Эй!! Там кто-то есть? - Я бросаюсь к стене. - Э-э-эй! Вы где, отзовитесь!

Я неистово барабаню кулаками по стене, заглушая шаги. Они удаляются! Нет, нет, постойте! Не уходите! Звук шагов смолк.

- Кто это? – голос немолодой женщины.

- Меня зовут Андрей, и я тут... не понимаю ничего...

- Вы, что же, не видите, куда надо идти, Андрей? – удивляется женщина.

- Нет! Здесь тьма кромешная! – я приникаю к стене, боясь потерять нить этого голоса. – А у вас, что, светло?

- Да, я иду на свет.

- А это в каком направлении?

Женщина за стеной молчит.

- Эй! - Я снова стучу в стену. - Простите, я не спросил вашего имени... вы ещё там?

- Да.

- Как вас зовут?

- Марина... Марина Завьялова.

- Послушайте, Марина, мне очень нужно отсюда выбраться и найти Лайлу! Я обязательно должен это сделать, понимаете?

- Кажется, понимаю...

- Кажется? Что вы имеете в виду? Вы можете мне помочь? Пожалуйста!

- Хорошо, - чуть подумав, отвечает она. – Держитесь за меня.

- Как? Как держаться?! – И тут же я вдруг чувствую тепло – оно идёт от женщины и проникает сквозь стену, касаясь моего тела.

- Держитесь за тепло. И не разговаривайте больше со мной, это мешает идти.

Я молча хватаюсь за тепло, как за руку, а невидимая мне женщина уже продолжает свой путь, и я понимаю: время вновь тронулось с места. Теперь я точно иду вперёд, а не топчусь на месте.

Марина Завьялова. Кто она? Это имя мне не знакомо... Холодная дрожь пробирает меня до костей, когда я внезапно осознаю, что у меня, кроме Лайлы, вообще нет никого. Ни одного близкого человека. И... я не помню! Не помню ничего, кроме тех трёх дней, что мы провели с Лайлой! Где мы жили до этого? Сколько мне лет? Я только знаю, что меня зовут Андрей, но кто я по жизни? Чем занимаюсь? Миллион вопросов и ни одного ответа! Как я здесь оказался? И где это «здесь»?..

Последний кадр моей памяти – небольшой нацеленный на меня чёрный вытянутый предмет в руках одного из парней, вломившихся в квартиру Лайлы...

Я иду, опустив голову, и в какой-то момент совершенно неожиданно замечаю, что могу различить собственные ноги и гладкий, чуть блестящий пол.

- Свет, Марина! Я вижу свет! Слышите?

В тот же миг тепло выскальзывает из моей руки.

- Ох, нет! Я вас потерял! Марина! – рука шарит по холодной стене – я больше не чувствую, где находится женщина. Неужели это из-за того, что я нарушил молчание и заговорил с ней?!

- Нет! – отвечает Марина. – Просто здесь наши туннели расходятся. Прощайте, Андрей. Найдите Лайлу Брукс, она тоже этого хочет. – С каждым словом голос женщины звучит тише – Марина уходит.

- Стойте, подождите! Так вы знаете Лайлу?! Когда вы её видели? Скажите, где она сейчас?

- Думаю, должна быть где-то тут... – Последнее слово я уловил уже на грани слышимости.

- Марина!

Звук моего голоса мгновенно душит плотное одеяло тишины, и вокруг воцаряется глухое безмолвие... Впереди маячит тусклый беловатый круг, и мне ничего не остаётся, как двигаться к нему.

Шаг, второй, третий... В лицо ударяет холодный и колючий встречный ветер. С каждой минутой он усиливается, но я продолжаю идти. Моя Лайла где-то здесь, и я найду её!

Ветер хлещет в лицо и грудь, пытается выбросить меня из пространства туннелей, я с трудом переставляю ноги и пригибаюсь так низко, что уже не вижу света.

Я люблю тебя, милая! Я забыл всё, а тебя помню! Потому что ты – моя жизнь, тепло, которое не исчезнет... Наши дороги никогда не разойдутся в разные стороны. Я не допущу этого!

Я вспоминаю каждое мгновение, проведённое с Лайлой, каждый взгляд, каждое прикосновение рук и губ. Внезапно я чувствую – она рядом! И теперь ЕЁ тепло ведёт меня вперёд.

Порывы ветра достигают такой силы, что я распластываюсь по полу и ползу, отчаянно толкаясь руками и ногами. Я не сдамся! Я иду к тебе, любимая!

 

* * *

 

- Этого просто не может быть! Тело абсолютно новое, была всего одна эксплуатация.

- Смотрите сами: «Не удаётся активировать. Проверьте правильность подключения»!

- Ну так проверяй!

- Да сто раз уже проверял, всё – как положено, а компьютер продолжает долдонить одно и то же, как попугай!

- Может, глючит?

- Ну, я тоже так подумал, и уже переключался на дублирующую систему – ничего не меняется!

- Хм... Слушай, а чем усыпили этого, как бишь его... Андрея?

- Да, Андрея. А усыпили обычным станнером Л-модификации. Я его уже и так и сяк и наперекосяк протестировал – нормальный, исправный прибор.

- Значит, дело в заложенной программе! Надо найти способ удалить её из мозга субъекта!

- Да как я её удалю, если мозг не активируется?! Это всё равно что стереть данные в выключенном компьютере!

- Но мы не можем разбрасываться дорогими телами, этот Андрей нужен нам уже к завтрашнему вечеру! Так что ищи какие-то варианты! Из неработающего компьютера, например, можно вынуть отказавший жёсткий диск.

- Нельзя просто вынуть один мозг и вставить другой. Это же не железка! Тело выращивается целиком, а не отдельными частями!.. Хотя...

- Ну?!

- Программу можно убить, воздействуя на нейроны электро-химическим специмпульсом, но это вызовет органические разрушения.

- Ну, вот, а говорил – ничего нельзя сделать! Давай, работай!

- Мозг будет повреждён!

- Ничего, времени у тебя почти сутки, так что успеешь устранить все повреждения. Иначе какого чёрта я держу тебя на работе и плачу деньги?

- Но...

- Действуй!

 

* * *

 

Ура! Я добрался! Теперь понятно, почему свет такой тусклый. Оказывается, он пробивается через полупрозрачный кусок стены. Этот свет в другом туннеле, не в моём. Он не для меня, а для тебя, Лайла! Ты придёшь сюда, ты обязательно придёшь, я знаю! И буду ждать тебя здесь. Изо всех сил бороться с этим проклятым ветром и ждать...

Пока я жду, в голову приходят разные мысли. Например, отчего мой туннель так же тёмен и пуст, как моя память до того, как трое суток назад я вошёл в квартиру Лайлы... Почему, чёрт возьми, у других есть свет, а у меня нет? Перед глазами всплывают люди с нацеленным на меня чёрным предметом... Вот кто лишил меня памяти! Они!

Они заставили Лайлу уйти, а меня отправили сюда...

Ветер так неожиданно стихает, что я падаю на четвереньки. В тишине туннеля вдруг раздаётся странный звук, похожий на тихое потрескивание, и я всей кожей ощущаю приближение какой-то новой напасти. Вскочив, я разворачиваюсь спиной к светлому пятну на стене, вжимаюсь в него и чувствую, как тепло Лайлы усиливается. Она идёт ко мне!

Потрескивание тем временем становится громче, и из тьмы туннеля появляется нечто. Больше всего оно похоже на пучок блестящих металлических жгутов с разлохмаченными концами. Извиваясь, как змеи, жгуты поворачиваются из стороны в сторону. На лохматых концах вспыхивают и трещат голубые искры. Я замираю, ясно осознавая, что «змеи» ищут меня, но пока почему-то не видят... может оттого, что я слился с теплом Лайлы? Она приближается и скоро мне придётся говорить и двигаться, иначе она меня не заметит и просто пройдёт мимо. Как только я пошевелюсь, «змеи» меня увидят и... убьют, конечно. Ещё один сюрприз тех, кто отправил меня сюда.

Ублюдки! Вы решили, что мне не положена нормальная жизнь, не положен свет, а только – тьма, холод, чёртов ветер и ещё какая-то смертоносная дрянь! Да кто вы такие, чтобы ЭТО решать?! Кто, дьявол вас раздери?!!

Будьте вы прокляты!!!

 

* * *

 

- Алло, здравствуйте! Это Виталий Разин, отдел программирования эскорта. Соедините меня с тем, кто осуществлял ментальное сканирование Лайлы Брукс, я до сих пор не получил её воспоминания... Да, добровольная эвтаназия... Сегодня... Что?! Как, нет? Что значит «безвозвратно утеряны»?! Какая ещё Марина Завьялова?.. Ну?.. …И что?.. …Бред какой-то, немедленно соедините меня с вашим начальством!.. А... Ладно, я понял...

- Ты чего вопишь как резаный, в коридоре слышно?

- А тебе-то что? За каким хреном припёрся?

- А ты мне не хами!! Я тут из-за твоей программы, между прочим! Мозги Андрея от неё так переклинило, что придётся импульсом чистить! Что мог эскорт по твоей милости с этой девахой Лайлой такого делать, чтобы с катушек слететь, а?

- Да ничего он не делал! Ни-че-го! Любил её, вот и всё! Именно этого я и добивался от новой программы! Я хотел создать такой эскорт, чтобы за него не жалко было и умереть! И у меня получилось! Он любил её по-настоящему, ты сам видел запись!

- Значит, надо ещё раз внимательно её просмотреть! И сравнить с воспоминаниями этой Лайлы, может тогда что и прояснится.

- Ха! Ха-ха!

- Что «ха-ха»?

- Да то! Записи памяти Лайлы Брукс больше не существует.

- Как это – не существует?!

- А вот так. В Центре произошло ЧП. Какой-то дикий сбой в работе аппаратуры... Техника-операционистку, некую Марину Завьялову, шибануло током так, что она скончалась на месте.

- Ух, ни фига себе! Это чего же она делала?

- Точно сказать не могу, со спецами из Центра поговорить не удалось – все на экстренном совещании, но, похоже, прежде чем отослать нам воспоминания девицы, Завьялова вставила оба диска с записями Андрея и Лайлы в проектор и запустила их в режиме одновременного, параллельного воспроизведения.

- Зачем?

- Видно, хотела сравнить. Известно, что Завьялова подумывала о собственной добровольной эвтаназии, и, наверное, решила лично для себя что-то выяснить... А возможно, Лайла Брукс ей что-то сказала, когда Завьялова отводила её в процедурную... Теперь уже не спросишь.

- А как её током-то ударило?

- Понятия не имею! Дежурная оператор сказала – от проектора. Ума не приложу, как такое вообще возможно, но факт остаётся фактом: копию с воспоминаний Лайлы Завьялова не сняла, теперь она мертва, а проектор сгорел вместе с дисками.

- Ну, дела...

 

* * *

 

Тепло Лайлы уже совсем близко. Я должен действовать. Умру, но увижу её! Набираю в грудь воздуха - сейчас повернусь и позову её как можно громче.

- Молчи и не двигайся! – Голос Лайлы, прямо у меня за спиной! Какое чудо – она не прошла мимо, заметила меня через стену!

«Змеи» плавно покачиваются, никак не реагируя на голос Лайлы – их интересую только я.

- Ради Бога, Андрей, не шевелись, - продолжает говорить Лайла, - здесь стена другая. Я вижу тебя словно через мутное окно. Попробую его разбить.

Тепло за моей спиной приходит в движение. Оно стягивается и поднимается как волна. Удар! Стена вибрирует. «Змеи» вздрагивают, лохматые «головы» разом поворачиваются в мою сторону. Ещё удар. «Головы» раскачиваются, но пока не атакуют.

Волны следуют одна за другой, стена становится всё тоньше и тоньше, и в то же время с каждым ударом часть тепла безвозвратно теряется! Время несётся вскачь, всё происходит так быстро! В какой-то момент я чувствую, что со следующим ударом Лайла израсходует слишком много своего тепла и просто не сможет существовать! «Нет!!!» – кричу я ей, разворачиваясь лицом к стене. «Змеи» со свистом рассекают воздух, бросаясь в атаку, а я изо всех сил толкаю руками тепло, возвращая его назад – «нет, Лайла, я не дам тебе исчезнуть!!»

 

* * *

 

- Что за чёрт? У нас что, распределитель накрылся?!

- Нет, скорее, что-то не то с управляющим контуром. Хотя... смотри, а импульс-то прошёл!

- А чего ж тогда ошибка светится?

- Не понятно. Давай проверим, может, там что осталось...

- Нет... Ничего нет. Похоже, программа полностью стёрта. О-о-о!

- Что?

- Сканер сообщает, что нет органических повреждений мозга! Вот повезло-то!

- Нет, так не бывает. Проверь ещё раз.

- Да проверил уже, всё путём. Мозг чист и абсолютно пуст. Можно грузить базовую инфу, так что вперёд, в активатор!

 

* * *

 

Оглушительный треск разряда, и белая вспышка нечеловеческой боли мгновенно сменяется глухой беззвучной чернотой...

 

Сквозь черноту начинает проступать красноватая дымка – это свет проникает сквозь закрытые веки.

- Лайла! – Я открываю глаза и тут же зажмуриваюсь: слишком ярко после так долго окружавшей меня темноты.

- Ш-ш-ш, тише, Андрюша! – Она дотрагивается губами сначала до одного моего века, потом до другого. – Я здесь, с тобой. Ты прошёл через стену. Теперь мы в одном туннеле и больше никогда не расстанемся.

Я медленно разжимаю веки, потихоньку свыкаясь с потоком заливающего туннель света. Наконец, глаза приходят в норму, и я вижу склонённое ко мне лицо Лайлы. Её чёрные волосы мягким облаком касаются моих висков. Она улыбается и, кажется, вот-вот рассмеётся.

- Лайла... – я обнимаю её, притягиваю к себе и долго-долго наслаждаюсь родным теплом её губ.

 

- Стой, подожди! – Лайла останавливается, её ладонь выскальзывает из моей руки.

- Что? – Я послушно замираю в шаге от света.

- Я боюсь, Андрюша...

- Чего, милая?

- Если после смерти все приходят к этому свету, то сколько же там должно быть людей? Я не хочу, чтобы опять не хватало места... – она опускает голову.

- Этого не будет, слышишь? – Я беру её за плечи и слегка встряхиваю, заставляя посмотреть мне в глаза.

- Почему? – на ресницах Лайлы блестят слезинки.

- Просто поверь.

Я стою неподвижно, впитывая её взгляд. Напряженное выражение постепенно покидает её лицо, слезинки высыхают.

Тогда я снова беру Лайлу за руку и мы делаем шаг вперёд.