Молодой человек с глупой покорностью смеялся, но, смеясь, понимал, что играет со смертью. Он смотрел на свои бледные руки с воспалёнными и исколотыми венами, потом лениво взглянул из-под век на своё отражение в зеркале. Создавалось впечатление, что юноша не узнаёт себя. Он недоверчиво оценил отражённую в зеркале фигуру человека необычайно худого телосложения. Долго глядел в покрасневшие от темноты глаза, принадлежащие лишённому мимики лицу. Внезапно скулы его напряглись, а левый глаз несколько прищурился… Это было похоже на отчаянную попытку собрать все свои силы, чтобы позволить некой мысли захватить себя в плен… Но ещё минута, две, и хрупкое тело юноши почти беззвучно падает на пол...

 

Его разбудило мягкое прикосновение руки.

Молодой человек был не в состоянии ясно соображать, однако мог отличить день от ночи. Поэтому слегка приподнявшись с сырого пола, он взглянул в окно и не увидел ничего, кроме ночи. В его сознание силился проникнуть нежный голос, напевавший мелодию, таинственная сила которой вселяла гармонию во всё живое вокруг… Он увидел молодую девушку. Сознание вдруг резко прояснилось… Он смотрел в эти большие синие глаза, придававшие особую прелесть её лицу, словно вырезанному из слоновой кости.

- Здравствуй, Влад...

- Я...не...Я не понимаю...

Казалось, парень и девушка хотят пересилить друг друга магнетическою силой взглядов,ожидая, кто же раньше сконфузившись опустит глаза.

- Нет... Я, действительно, здесь. И обращаюсь к тебе, исполняя свою роль посланницы. Знаю, что вы люди привыкли давать всему свои имена, отделяя сущности от Природы... Так они, наверное, для вас не столь пугающие. Для тебя я – нить, соединяющая прошлое, настоящее и будущее.

Влад уже почти привык к постоянным своим посетителям – галлюцинациям и видениям. Однако они никогда не представали перед ним в столь реальном и сказочно-прекрасном образе.

- Это конец?... Ты пришла забрать меня.

Раздался лёгкий смёх. Девушка ответила:

- Ты не первый, кто обманывается так жестоко, видя меня. Нет, это не конец. Я пришла, чтобы дать тебе возможность всё начать сначала. Вот моя рука, - сказала она и протянула ему свою ладонь...

Влад с минуту колебался. Но его сомнения перебила мысль: «Что за дешёвая тревога из-за пустяков?» И он слабо прикоснулся к ладони таинственного создания.

Молодому человеку показалось, что он вдруг воспарил над землёй, ему стало легко и свободно. Подобной эйфории он не испытывал никогда. Но туман стал рассеиваться и всё сущее приобрело привычно-резкие очертания.

Владу показалось, что он вдруг услышал знакомый детский смех. Уже давно не доводилось ему слышать светлый смех искренней радости. Он оказался в парке... До боли знакомом парке, со столь же знакомыми клумбами и скамейками. Влад увидел мальчика и девочку, которые беспечно веселились, устраивая водное шоу в одном из фонтанов. Девочке было лет девять, мальчику – пять-шесть … Около фонтана на скамейке сидела невероятно красивая женщина, облачённая в платье цвета поднебесной империи. Подле неё стоял мужчина, силуэт которого излучал энергию и уверенность. Мужчина и женщина с умилением слушали речь разгорячённого юноши, лет четырнадцати-пятнадцати. Он был худощавого телосложения, но гордая осанка и поднятый подбородок создавали оттенок величия. Румяные щёки и выразительные карие глаза придавали его лицу особую привлекательность. Это был невероятно обаятельный юноша, энергично описывающий своим родителям бесконечный рой своих восторженных грёз:

- Обязательно... Да, обязательно...Именно два высших образования. И обязательно я должен побывать в Швейцарии. Овладею, как минимум, семью языками. Мы вчера с Андрюхой уже весь план составили нашей жизни на ближайшие лет десять. Вот увидите... Я решил окончательно, что у меня будет свой книжный магазин. Там так приятно будет пахнуть свежей типографской краской, я перечитаю все книги, и каждому посетителю смогу посоветовать книгу по душе. Ещё я открою свою Школу искусств, буду преподавать актёрское мастерство и игру на фортепиано. Вот только не решил, брать ли Андрюху в напарники. Вот... Я... в общем, одно знаю точно. Не следует подчинять свою жизнь ложным принципам и обманчивым приоритетам...

Влад чувствовал болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился, узнавая в чертах и речах юноши... себя. Он улыбался, но глаза его оставались печальными, когда он любовался своими младшими братом и сестрой, с уважением глядел на своих родителей. Словно всё увиденное и сказанное относилось вовсе не к его жизни. Это была просто одушевлённая картина.

Девушка с лицом из слоновой кости всё это время стояла подле него. Она реагировала на происходящее снисходительной улыбкой сожаления и вместе с тем некоторого торжества:

- Посмотри на этого юношу! Видишь в нём этот горячий и гордый энтузиазм, отчаянный идеализм? Он полон жизни и целей. Он готов действовать. Он любит своих родных, делает их жизнь ярче. Скажи ему только теперь, что через 8 лет он не станет преподавать актёрское мастерство в собственной школе искусств, а станет неким продуктом распада... станет наркоманом.

Лицо Влада искривилось. Дикое истерическое ощущение овладевало им. Он искал слов, чтобы протестовать. Но не находил. Ему хотелось убежать куда-то в некуда. Но он не знал, как справится с нахлынувшими чувствами. В подобных случаях он прибегал всегда к одному и тому средству.

- Я знаю, о чём ты сейчас думаешь... Чего хочешь... Но я также уверена, что твой эгоизм страдания имеет границы. Приготовься, сейчас произойдёт маленькая перемена декорации.

И вот они снова растворились в тумане... но этот полёт для Влада был невыносим под тяжестью бремени свежих воспоминаний.

Они оказались в небольшой, очень простенько обустроенной, но весьма уютной комнатке. На стенах висели плакаты с изображением музыкальных групп 90-х годов. На столе размещались рамки с фотографиями. На каждой из них красовались лица счастливой и дружной семьи. На кровати сидела женщина. Она была одета в серую тунику, волосы завязаны в тугой пучок. Лицо же её говорило о том, что эта женщина пережила в своей жизни немало горестей и страданий. В правой руке она держала портрет своего сына, на который падали жгучие слёзы, левая же рука была приложена к сердцу.

- Мама?... Нет... Это не может быть.Она... Она не могла так состариться за 4 года!

Спутница Влада некоторое время молчала, потом произнесла медленно:

- Сейчас мы с тобой в настоящем. Это твоя комната… Твоя мать никому не разрешала прикасаться к твоим вещам, несмотря на то, что ты здесь больше не живёшь. Каждый день она запирается одна в этой комнате и... горько плачет. Ты ушёл из её мира. Однако материнское сердце продолжает жить надеждой и любовью. Ты ведь прекрасно понимаешь, Влад, что она уже давно тебе всё простила. Простила всю ту боль, унижения, которые ты заставил её перенести после того, как сошёл с пути...

- А что с отцом? – слабым и упавшим голосом произнёс молодой человек.

- Твоему отцу ничуть не легче, чем матери... однако он не смеет показывать свои чувства и эмоции, дабы не огорчать жену свою. Хоть он и сказал после твоего ухода, что у него больше нет сына и, если ты покажешься на пороге этого дома, то он захлопнет перед тобой дверь. Это только самообман. Он любит тебя всем сердцем. Вернись ты в отчий дом, он даже и не вспомнит того, как из-за тебя его трижды увольняли с работы, о том, как ты со своими, так называемыми, «друзьями» уносил вещи из квартиры, чтобы продать и обеспечить себя наркотиками. Твоя же сестра учится заграницей, брат хоть и не отличник, однако учителя видят в нём большой потенциал...

Влад с минуту одаривал пустым взглядом силуэт матери. И вдруг бросился к её ногам, сталь умолять простить его, говорил, что не может вырваться из той петли, в которую сам себя так туго затянул, просил о помощи, раскаивался... Но женщина не откликалась на его речи. Она продолжала тихо и горько плакать.

- Она не видит и не слышит тебя, - произнесла девушка. – Мы не часть этого мира. Сейчас мы отделены от всего сущего...

- Я понимаю, к чему ты всё мне это показываешь. Но я не могу. Понимаешь, не могу вырваться! Я не хочу... То есть.. Нет, я хочу! Но я...я... как?

- На этот вопрос ты сам себе и ответишь в конце нашего с тобой путешествия. А сейчас нам необходимо посетить ещё одно место, пока настоящее не превратилось в прошлое... пора...

Это было похоже на резкий и быстрый прыжок в бездну. Но ощутив под ногами опору, Влад мягко и уверенно приземлился.

- Где мы?- спросил он в недоумении, щурясь от ослепительно-белого цвета комнаты. Приспособившись к свету, Влад увидел, что находится в большом помещении овальной формы, в центре которого стояло человек пятнадцать. Их общее внимание было устремлено на женщину лет тридцати. Она боязливо смотрела на людей, немного пошатывалась, нервно ломала пальцы рук, подбородок же её дрожал. Вдруг женщина робко произнесла:

- Ещё раз здравствуйте… Меня зовут Валентина. Мне 26 лет... Я... я... вот уже 7 лет наркоманка. Родилась я в обычной семье. Отец – маляр, мать – бухгалтер. Бывало отец пил запоями 2-3 недели. Мать ради меня терпеливо переживала это время. Но всё же, когда мне исполнилось 14 лет, они развелись. Жить я осталась с матерью. Она часто приходила с работы уставшая и поневоле вымещала большую часть негатива на мне. Конечно, я должна была относится к этому с пониманием... Но тогда... В общем я познакомилась с компанией подростков, старше меня. Меня привлекала их развязность, постоянное пребывание в состоянии близком к эйфории… Я знала, что многие из них принимают наркотики. Сама же вскоре пристрастилась к спиртному. Мне было 19 лет, когда впервые узнала, что такое, так называемый, наркотический «кайф»... Постепенно я потеряла все свои людские качества, начала много лгать, из-за этого часто ссорилась с матерью, она дважды из-за меня лишалась работы… Меня же не волновало ничего, кроме проблемы, где же достать дозу. Мною начал двигать постоянный страх. Я боялась общества, но в то же время пугалась оставаться одна. Я потеряла 7 лет жизни. И сюда пришла за помощью, чтобы понять смысл, понять, зачем живу.

Она замолчала. Но уже не испытывала решительного смущения. Девушка лишь с нескрываемым удивлением глядела в понимающие глаза слушателей.

В помещение воцарилась тишина.

- Мы в реабилитационном центре...

Влад резко повернулся к своему прелестному видению и спросил:

- Здесь лечат людей с наркотической зависимостью?

- Изменить свой образ жизни способен только сам человек. Никто не может заставить его бросить принимать наркотики. Но направить на верный путь человека вполне возможно. Здесь ты можешь увидеть людей, которые успешно прошли курс реабилитации и сейчас живут свободной жизнью. Каждый из них прошёл ту же дорого самообмана, что и ты. Ведь среди нет ни одного, как ты понимаешь, кто желал становиться наркоманом. Сперва и для них это была всего лишь игра... Влад, я поражена, что ты до сих пор не поинтересовался тем высоким юношей, что...

- Андрюха?! Это же...

- Андрей Владимирович... Именно так зовут этого человека. Как понимаешь, он, как и ты, не побывал в Швейцарии, не приобрёл книжный магазин, не открыл школу искусств. Но он состоялся, как личность. Он не смирился с тем, что память, которая о нём останется, будет памятью о человеке, навсегда оставшемся несовершеннолетним. Он нашёл в себе силы и поднялся... и теперь помогает отыскать те же самые силы другим людям. Но,Влад, нам пора...

Это был уже не прыжок и не свободное парение в пространстве. Это был настоящий длительный полёт сквозь время и пространство. Влад даже поддавшись порыву, обернулся посмотреть, не появилось ли у него крыльев. Но за лёгким и плавным полётом вдруг последовало резкое и грубое падение.

Первое, что увидел Влад, это была группа людей, облачённых в чёрное одеяние. Многие из них плакали, кто-то качал головой и говорил про себя: «Как всё это неправильно... Как неправильно» Но более всех выделялась женщина, стоявшая около большой двери подъезда дома. Левую руку она держала у сердца, правой прикрывала рот. Казалось, она в любую минуты могла закричать. Глаза её выражали неподдельный ужас…

Спутнице Влада потребовалось раз пять повторить его имя, чтобы вывести из состояния оцепенения. Он рассеянно бормотал что-то про себя:

- Это что?... Она... почему они в чёрном? Он... Где он? Где отец?... Это что похороны? Что-то с отцом? Говори!

- Твой отец сидит сейчас в твоей комнате и горько оплакивает тебя...

- Я? Он...оплакивает... Но...

- Влад, это твои похороны. Мы перенеслись на 3 года в будущее. И в этом будущем тебя нет. Примерно через минут десять вынесут... гроб.

Лицо молодого человека было искривлено от ужаса. Он видел, слышал, понимал. Но тем не менее не мог поверить и упрямо искал возражений по сторонам.

- 3 года? Я...что же... Нет! Ты врёшь! Всё это время ты... Ты хочешь сломить меня...

- Влад... о чём ты говоришь? Это я тебя ломаю? Чрез три года ты окажешься в том мире, откуда никто никогда не возвращался. А через несколько месяцев не станет твоей матери...

Юноша жадно глотал воздух. Он хватался за голову и кричал, чтобы девушка немедленно отнесла его обратно.

- Зачем? – отвечала она. – Не лучше ли покончить со всем этим сейчас. Что дадут тебе эти три года?

- Ты не смеешь! Не смеешь решать за меня!Может... может я... Может я хочу жить! Ведь я могу ещё всё исправить! Ты сама говорила, что всё в моих руках! Не знаю... Мне кажется... Я понимаю. Я жил, не осознавая смысла этого понятия «жизнь». Я дошёл до того, что моя жизнь представляет собой фундамент, лишённый осмысленной и целенаправленной деятельности и основанный на бесконечном ожидании чего-то. Но я не хочу быть просто безынициативным странником, не способным узреть чудо! Счастье – это путь. Это деятельность, ощущение принадлежности не только своему внутреннему миру, но и всему социуму. Я не хочу... Я не хочу до самого последнего своего вздоха жить с мыслью, что я даже не попытался всё исправить! У каждого человека есть свобода выбора! Главное – не бездействовать! Я хочу действовать! Я хочу жить!

Влад проснулся и несколько окаменел от неожиданности. Он поднялся с пола. «За эту ночь я дважды пробуждался...» - думал юноша. Но сейчас все окружающие его предметы, стены его коморки казались совсем другими, не такими, какими были вчерашним вечером. Он лёг на диван, но больше не засыпал, а просто лежал в темноте. Перед ним возникал образ дрожащей в подушках матери. Ночная тишина пугала. Лихорадочное состояние усиливалось. Его не волновало, происходило ли с ним действительно это ночное путешествие, или это был всего лишь сон. Главным было то, что он пережил эту ночь, и, как сам думал, ему была дарована возможность начать всё с самого начала. Он не желал строить иллюзий. Юноша дождался лёгкого и нежного рассвета. Он открыл дверь и вышел на улицу. Закрыл глаза... Глотнул свежего воздуха. И почувствовал, как новая жизнь, растворяясь в каждой частичке его тела и сознания, заиграла перед ним в очаровательной своей перспективе. И он ответил ей созерцательной улыбкой.