(для младшего и среднего школьного возраста)

 

Все началось с того, что я зашла в свою комнату и включила свет.

В тот же момент раздалось какое-то подозрительное шуршание.

Я подумала, что какой-нибудь пакет съехал с полки в шкафу, как это иногда бывает.

Но так как звук мне не понравился, я решила проверить свою догадку и распахнула дверцу шкафа. Вещи все были аккуратно разложены, никто никуда не съехал и, судя по всему, не собирался.

А шуршание повторилось опять. Откуда оно доносится — было непонятно. Я решила не обращать на него внимания, подошла к окну, распахнула форточку и тут же завопила от ужаса!

Прямо на меня вылетело что-то огромное, темное и стрекочущее. Оно беспорядочно носилось по комнате, а я продолжала верезжать.

И тут ко мне примчались перепуганные родители.

— Что случилось? — с тревогой спросили они.

— Оно лета-а-ает! — кричала я.

Папа первым пришел в себя, оценил ситуацию и уже спокойным голосом заявил:

— Деточка, тебе уже десять лет и ты должна знать — это же просто ночнушка — бабочка ночная! А ты перепугала весь дом!

В это время ночнушка металась от пола к потолку, от потолка к полу, издавая жуткий, на мой взгляд, звук.

— Ой, уберите ее! — завопила я.

Но не тут-то было.

Папа строго сказал:

— Она к тебе залетела, сама с ней и разбирайся. Может, она просто хотела подружиться, а ты сразу в крик. Тут кто угодно заволнуется. Даже мы с мамой.

Мама хихикнула. Чем вызвала мое глубокое возмущение. Нет, ну что ж это такое, у ребенка такое жуткое создание в комнате, а родители пальцем о палец не ударят, да еще и смеются!

— Издеваетесь? — всхлипнула я.

— Да, ты что! — дружно возмутились папа с мамой.

— Просто ты должна уже научиться быть самостоятельной, — сказала мама.

— Правильно! — подхватил папа. — А то крыс и мышей она не боится, а от простой ночнушки вопит. Давай-ка, милая, сама с ней управляйся! Все-таки это не дракон и даже не паук.

— Можно, например, выключить свет, открыть окно и выпустить бабочку на улицу, — предложила мама.

— Ну уж нет! — возразила я. — А вдруг еще кто-нибудь залетит. Я лучше ее газетой прихлопну.

Тут я утерла слезу и твердой походкой направилась за газетой.

А мама с папой ничего не сказали, но я просто чувствовала спиной, что смотрят они на меня с укоризной.

Да, я знаю, меня учили, что животных и насекомых обижать нельзя! И еще я смелая! Я крыс не боюсь, и мышей тоже. Вон, сколько раз у Лешки, соседа, держала эту самую живность в руках. И ничего! Ни пискнула! А Лешка мне даже за шиворот их совал. Совсем не страшно было! Щекотно, и только! А потом они разумные, с ними договориться можно. Лешка говорит: у них интеллект!

Ни то что эта бабочка! Носится без толку, только пугает! Прихлопну ее и все! Это же не я к ней в дом ворвалась, а она ко мне! И еще противно жужжит! И летает! И пытается на меня сесть!

— Да! — решила я. — Я ее прихлопну! Моя комната, имею право!

Но когда я вернулась с газетой, бабочки уже не было. Родителей тоже не было. Они ушли к себе и закрыли дверь.

Я облегченно вздохнула. Какие же они у меня замечательные! Спасли бабочку без меня! Ну и пускай теперь на меня сердятся, зато я никого не прихлопнула и могу спать спокойно, что называется, с чистой совестью!

Минут через десять я улеглась в кровать. Конечно, я еще успела крикнуть родителям «Спокойной ночи!», чтобы они знали, что дочь у них благодарная и вообще, девчонка, что надо.

Ну, вот. Заснула я беззаботно, а ночью проснулась от жуткого шебуршания.

Я уже хотела завопить, но тут мне почему-то стало неловко и даже немножко стыдно. Все-таки я сегодня орала уже достаточно, и будить родителей мне совсем не хотелось. Я же еще и любящая дочь.

В общем, я мужественно включила настольную лампу и увидела следующую картину: в прозрачном тюле-занавеске трепыхалась и билась моя бабочка.

Что было делать? Папа всегда говорит, прежде чем что-либо делать, подумай, как ты себя будешь чувствовать в такой же ситуации.

Я представила себя, что вот я так запуталась бы и никто не пришел мне на помощь.

Ужас! Придется бабочку выручать!

Я осторожно подкралась к тюлевой занавеске и расправила ее, ночнушка радостно вылетела на свободу и ринулась на свет.

— Она же может обжечь крылья! — промелькнуло в моей голове. Я ринулась к лампе и, едва успев опередить мою подопечную, выключила ее.

Бабочка опять заметалась по комнате.

А я вдруг поняла, что мне уже почти не страшно. Может, потому что просто хотелось спать?

Я забралась под одеяло и задремала. Сквозь сон до меня доносилось какое-то шебуршение, шуршание и трепетание, но мне было как-то уже все равно...

Разбудил меня солнечный лучик, который легко проник в мою комнату, потому что портьеру и тюль я, конечно же, забыла задернуть.

Первая мысль — как там моя бабочка?

Я вскочила.

Ночнушки нигде не было видно. Не знаю, почему, но я обыскала всю комнату, пока не нашла свою гостью в темном углу между шкафом и стеной. Выглядела она довольно усталой, или мне так показалось. В общем, я взяла газету, осторожно поднесла ее к бабочке... Нет, конечно, я ее не стукнула, а совсем наоборот, тихонько поддела газетой ночнушку, та послушно переползла на газетный лист, а потом я подошла к окну, открыла его и осторожно стряхнула бабочку на подоконник. Точнее, она просто съехала по газете, как с горки. На мое удивление она тут же встрепенулась и полетела куда-то вдаль. Весь ее вид говорил, что она ко мне больше ни лапой, ни крылом...

Вдруг кто-то прижал меня к себе. Я взвизгнула от неожиданности.

И услышала папин голос:

— Какая же ты у нас — добрая смелая девочка!

А потом мамин:

— А я говорила — не может наша дочка просто прихлопнуть бабочку. Не такой она человек!

Здесь папа чмокнул меня в макушку, и мы пошли завтракать.