Каким бы ни был я повесой, любовным бесом поражён, В какие б страсти не бросался, забыв напутствия икон, Всё ж Дон Жуан меня бы сглазил, я совершенно убеждён, Он явно женщин приукрасил, чем преступил мужской закон. И тем же бесом одержимый, всё воспевал те сотни врак, То пышный бюст, то локон дивный, он красноречием блистал, Они ж снедали взор пытливый, в горячке порождая силу, Так, жаждя самоутвердиться, он жертву нёс на пьедестал. Однако здесь скорей закланье, где жертвой сам же Дон Жуан, Ведь жар страстей и обожанье исчезнут так же, как туман, И снова Феникс возродится, вбирая чувств остывших дым, Так робко свет во тьме родится, когда сползает палантин. Быть может он всего лишь странник, иль ароматный пустоцвет? Такой же, как и я, избранник, жестокой пустоши гонец? Посланник знойного разгула, сторонник ветреных утех, Любить повесу просто глупо, но знаю, это не конец! Ты полюби таким, как видишь, люби, как чувствуешь, играй, Забава будет только мнимой, я обещаю, точно знай, На самом деле я серьёзен, суров, что ястреб в вышине, Играй со мной, стань одержимой, доверься бесу, как и мне. Желая ласки, кинься в омут, что когти точит словно зверь, Скребись в ночи упругой тенью, излей страданья при луне, Гори во мне распутной мыслью, изведай ревность, но заметь, Чтоб пеплом стать и возродиться со мной должна ты умереть! © | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
