ГЛАВА 12

 

ДЕНЬ СОРОК ЧЕТВЁРТЫЙ, НА «ЭТОЙ» СТОРОНЕ

 

Вечерело. Лука и Катя ужинали в кухне-столовой, когда зазвонил городской телефон:

- Слушаю! - ответил Лука

- Я только что из лаборатории,- докладывал Саша,- этот чёртов камень достал всех. Когда я его у тебя забирал, он ярко светился, пока довёз до спецов, стал затухать. Я его оставил им и ушёл...а сейчас они тут чудеса рассказывают. После моего ухода камень ещё часов пять светился, и они успели его обследовать. Теперь слушай внимательно! - глубоко вздохнув, продолжил Саша - Все физические, химические испытания, спектральные и, хрен знает какие ещё, анализы показали, что такого вещества в природе не существует! Во всяком случае, науке, неизвестно! Нет такого камня в природе, понимаешь... Нету! - Саша растерянно замолчал.

- Он сейчас у тебя? - спросил Лука.

- Нет, в лаборатории. Ребята упросили оставить, ещё на один день, - больно любопытный камушек. Хотят с ним какой-то фокус проделать.

- Ладно, пусть балуются. Только как заберешь, тащи ко мне. Кое-какие мысли есть! Бывай, - отключился Лука.

- Что-то случилось? - поинтересовалась Катя.

- Ничего серьёзного. Как день прошёл? - задал он свой привычный вопрос.

- Сегодня тяжеловато. Не всё получалось на компьютерных курсах, а с английским всё о’кей - училка хвалит. Говорит через месяц, другой, смогу нормально объясняться.

- Ну а сейчас - то, хоть, чуть-чуть балакаешь? - подтрунил Лука

- Yes, of course... Кстати, чуть не забыла. Нас пригласили на выставку, рождественскую презентацию художественной галереи «Антик - Арт». Ну, вспомни... Я тебе рассказывала про Лизу Лати!

- Прямо нас обоих и пригласила!?

- Пригласительное на два лица... Олеська принесла... Сказала, что лично госпожа Лати, для меня передала,- похвасталась Катя.

- Ладно, в галерею так в галерею,- миролюбиво согласился Лука.

- Ура, ура, ура!

- Когда это твоя презентация состоится?

- Двадцать третьего декабря, в девять вечера.

- Принято...

- Только у меня к тебе необычная просьба. Не обидишься!? - с мольбой, посмотрела она на Луку,

- Валяй.

- Купи себе, пожалуйста, одежду, подороже... Нет, мы вместе купим!

- Я что, так уж плохо одет? - опешил он.

- Ну вот, так и знала, что обидишься... Да для меня ты в любой одежде потрясный... Я за тебя переживаю и, не хочу чтобы, ты выглядел там хуже кого-то! Лука понимающе кивнул.

- Знаешь, в тех кругах людей встречают по одёжке, принимают по «фейс- контролю», а провожают по «тачке». Вот так-то! - нравоучительно изрекла она и, выйдя из-за стола, начала убирать посуду.

Охранник, услужливо открыв двери черного «Бентли», помог Лизе Лати выйти из машины, деликатно поддерживая её за локоток. Они пошли к подъезду старинного каменного дома на Сретенке, и вскоре Лиза, оставив верхнюю одежду в прихожей, входила в большую гостиную просторной квартиры, где, сидя в глубоком кресле, её ждал дядя, седовласый, с крупными чертами лица мужчина, пятидесяти пяти лет. Подойдя, она, приобняла его, подставляя для поцелуя зарумянившиеся от мороза, прохладные щёчки и, уселась в кресло напротив.

- Шурочка! - громко позвал хозяин.

- Иду, иду - в комнату вошла довольно интересная, средних лет женщина, неся поднос с кофейным сервизом и со словами: - Уже, уже - ловко разложила всё принесённое на низеньком столе, стоящем, перед ними:

- Ваше лекарство, - добавила она и быстро удалилась из гостиной.

- Вот так, доченька. И помереть спокойно не дадут. Ну, рассказывай, как дела идут.

«Всё хорошо», - изящно жестикулируя, начала рассказывать Лиза... ...

Прошло тринадцать лет с тех самых пор, как Латынин Игорь Денисович удочерил дочь своего троюродного брата – Коврова Александра Николаевича после трагедии, произошедшей с ним и с его семьёй. Тогда, в те памятные дни, после гибели Коврова, Латынин почти каждый день навещал Лизу, лежащую в «Склифе», без сознания.

Личная жизнь у Латынина как-то изначально не складывалась, и в дальнейшем он так и не обзавелся ни семьёй, ни детьми...

Из малочисленной дальней родни он с детства знался только с семьёй Ковровых и то, потому, что с Саней они, скорее были добрыми приятелями, чем дальними родственниками. Жили все на одной Сретенке, но в разных домах. Игорь, - в ветхом, трёхэтажном дореволюционном строении, вот-вот грозящимся развалиться, а Саня в большом, подведомственном, академическом доме. Вместе ходили в школу, но тоже в разные. Игорь - в обыкновенную, хулиганскую, Саня - в специализированную, для профессорских детишек. И всегда всё у них было по разному: и одежда, и еда, и велосипеды, а с годами и вся жизнь сложилась по разному... Только вот ЛЮБОВЬ была одна... Одна на двоих - на всю не очень долгую, но бурную жизнь.

Оба они еще с юных лет любили одну и ту же девушку. Звали ее Полиной. Поля... По ней сохли все ребята в округе. А ей больше нравился Игорь. Задира и заводила, он был больше из реальной жизни, чем соседские мальчишки по академическому дому, рафинированные умники, напыщенно изрекающие истины, какие изо дня в день, ей и так вдалбливали её, академические, как и у Сани, родители. Семьи Полины и Саши, были людьми одного круга, одной профессии и мечтали со временем породниться, поженив своих детей. Так оно и случилось...

... Игоря после школы призвали в армию. Он и Поля, долго стояли тогда, крепко обнявшись, во дворе военкомата, не в силах оторваться друг от друга, и клялись в вечной любви... и плакали и прощались и никого для них вокруг не существовало. ...Но любовь, увы, не терпит разлуки!

Друг Саня и любимая Поля, поступив в МГУ, успешно его окончили. Саша, находясь почти каждый день рядом с ней, не без влияния её родителей, вскоре, потеснил Игоря в молодой и еще глупой её головушке и женился на ней.

...Но с годами мадам СУДЬБА переиграла всё! Перетасовав «колоду» жизни с картами и перемешав масти, раскинула их, расставив по другому всех «тузов, королей и дам». И…. начала новую, роковую партию своей любимой игры - САМРIS...Прибрав в рукава пару сильных козырей, она вновь стала безжалостно швырять на кон людские жизни, у кого-то отнимая её, для кого-то возрождая. САМРIS. Дамы и господа, САМРIS!

Полина скончалась при тяжёлых родах второй дочери.. САМIS оlе! Через четыре года от бандитской пули погиб и Александр Ковров...САМРIS contе! А Латынин Игорь, провоевав в Афганистане десять лет, вернулся в Москву. Во время ГКЧП, как-то не угадав ситуацию их поддержал и попал под «раздачу», остался без работы, и еле сводя концы с концами, скорее существовал, чем жил, уже не надеясь ни на что. После убийства Коврова, воспряв и подсуетившись, он быстро удочерил осиротевшую Лизу и, став её опекуном, завладел всей уникальной коллекцией художественных, исторических ценностей обеих семей, нынче стоящие огромных денег. Теперь он даже жил в том самом академическом доме, в квартире Ковровых... САМРIS trua!!

Жил скромно, но богато, себе и приёмной дочери, ни в чём не отказывал и, вскоре, у Лизы самой, не без помощи Латынина, появились и свое дело, и свой дом на Рублевке, и из Елизаветы Латыниной, она превратилась в Лизу Лати. Но это никак не повлияло на их отношения и уважение друг к другу, которые Латынин прививал ей с четырнадцати лет. После той трагедии она частично потеряла память и стала на всю жизнь немой. По совести говоря, Латынин сделал многое для неё. Носился с ней, как с родной дочерью, лично отвозя и даже сам, присутствуя на всех этих реабилитационных психотерапевтических курсах и ещё, куче других консультаций, назначаемых разными светилами от медицины. Рыскал по всему городу в поисках дефицитных препаратов и покупал их за любые деньги, и даже вместе с ней прошёл полный курс языка жестов для глухонемых и мог сейчас абсолютно свободно общаться с ней, не испытывая никаких трудностей. Правда иногда, при обсуждении деловых тем, требующих применения профессиональных терминов, или для передачи каких-то особых эмоций, слова, которые не могли существовать на языке жестов, она писала ему на бумаге.

-... Значит с делами у тебя всё хорошо, - довольно констатировал Латынин.

«Всё нормально, дядя Игорь»!

- Ну, а как на личном фронте? Когда ж меня внучатами порадуешь? - спросил он с укоризной.

«Не получается», - театрально развела руками Лиза, - «Я ведь у тебя не совсем обычная, вот мне необычный и нужен. А таких нет»! - широко улыбаясь, развела руками, она, - «Может ты сам, найдёшь мне жениха? По своему разумению. Тебе я, доверяю»! -предложила Лиза.

- Да нет, дочка, это - дело небесное и полюбовное, а без любви, поверь, жизнь будет убога. Я это дело хорошо знаю!.. Дай тебе бог испытать то, что я испытал и испытываю до сих пор...- Латынин задумался, надолго замолчал, потом, чуть вздрогнув, продолжил - Но, на небо надейся, а сама не плошай. Если кто «ляжет» на душу, не мудри и не просчитывай долго, главное, чтоб «мужиком» был... Надёгой! А всё остальное приложится... Знаю! Банальности говорю, но из эмперики, только это и выходит... Давай по аперитивчику перед ужином,- предложил Латынин, закругляя больную для Лизы тему.

«Почему ты, о женщине, которую любил и любишь до сих пор, мне никогда ничего не рассказываешь»!? - спросила она, ожидаючи глядя на него.

- У каждого должно быть, что-то своё... И только своё. Давай, не будем об этом...

Разочаровано кивнув головой, Лиза встала, прошла за лёгкую загородку, стилизованную под барную стойку, загрузила тележку напитками, бокалами, вернулась, и разлив коньяк ХО по пузатым бокалам, подняв свой, кивнув, пригубила ароматный напиток.

«Неделю назад, я гостила у приятелей, на дне рождения их дочери и, там, мне представили, одну очень милую девушку... княгиню Катю Дашкову» - последние слова Лиза, написала на бумаге, заранее положенной на стол Латыниным перед её приходом, -«Кирилловна»,- дописала она и, вновь перешла на жесты. - «Значит у меня, по маминой, Дашковской линии всё-таки ещё остались родственники? Я чувствую, что её появление в моей жизни неслучайно»!

- Она одна была или с родителями? И если с родителями, то кто они, как их зовут и как они выглядят?- внутри, что-то дрогнуло и Латынин, прислушиваясь к себе, замер.

«Одна. Её представила мне, дочь Строговых,- ты знаешь эту семью».

- И ты что, опять, почувствовала тревогу!? - забеспокоился он.

«Нет... Тепло»! Латынин, задумался, пытаясь унять, невесть откуда взявшееся, волнение:

- Трудно сказать что-то... Ты же знаешь - родственников у тебя по материнской линии, считай нет. Тем более по прямой женской линии, идущей от твоей пра-пра-пра-прабабушки, княгини Екатерины Дашковой. А в девичестве она, Воронцовой была... Да ты дочка, сама всё лучше меня знаешь... А ты у Строговых, о ней поподробнее расспроси, может, что и прояснится.

«Спрашивала! Они знают о ней, только лишь по рассказам своей дочери. Подружились в фитнес-клубе, посещают одни и те же элитные клубы, салоны. Воспитывает её - дядя. Захаром зовут. Живут в достатке. На банкете у Строговых я заметила на ней, алмазное колье, работы Ивана Усова.. . Вещь уникальная»!.. Да и видно не случайная, всё остальное - серьги кольца, браслет - очень старинные и редкой красоты работы»!

- Захар... Захар...- повторял Латынин, уйдя в себя,- Нет, не знаю!

«Жаль! Неужели я одна, одинёшенька, на этом белом свете!» - с сожалением на лице, прожестикулировала Лиза.

- А, я?! - обиженно, затянул Игорь Денисович.

«Ты самый родной и любимый!» - Лиза, обняв старика прижалась к нему и притихла.

- Ужин подан, - объявила Шура, приглашая в кухню - столовую. Они, прошли, к богато сервированному старинной посудой из фарфора и хрусталя столу и, рассевшись, первым делом подняли, уже наполненные бокалы их любимым «Бургундским», и выпили за здоровье и наступающее Рождество. Некоторое время они, молча ужинали, заботливо подкладывая друг другу аппетитные кусочки из разных блюд, но мысли о новой знакомой Лизы не покидали ни её, ни Игоря Денисовича.

- А почему бы тебе, дочка, эту девушку, с её дядей не пригласить на Рождественскую

презентацию нашей галереи? - предложил Латынин, - Там, мы все, поближе бы и

познакомились!

«Уже пригласила!» - объявила Лиза.

- Вот и хорошо, может действительно, бог даст, роднёй окажемся. Кстати, как дела с

твоей новой экспозицией, желая сменить тему, спросил он Лизу.

«Всё хорошо! Мои агенты, нашли и приобрели очень интересные вещи, раритетные картины, иконы, есть и старинные ювелирные изделия. Только вот, не хватает центрального экспоната, сенсации, вокруг чего можно было бы поднять «пиар шумиху» - Лиза, словно о чем-то догадываясь, чуть с хитринкой на лице, выжидательно смотрела на Латынина. В канун каждого большого праздника, Латынин дарил ей ценный подарок - экспонат из коллекции её родителей и если уж правду, основной-то целью ее сегодняшнего визита к нему и, была надежда, заполучить очередной подарок, что-нибудь очень редкое и ценное. Почти вся огромная уникальная коллекция четы Ковровых, после трагедии, перешла по наследству к Лизе, но фактическим владельцем всего, был Латынин - юридически являясь, ее законным отцом и опекуном. Лиза давно была в совершеннолетнем возрасте и, могла бы потребовать коллекцию в свое владение, согласно закона, и соответствующих юридических актов, и только из благодарности к Латынину и природной своей порядочности, она и в мыслях себе этого не представляла. К слову сказать, и сам Латынин, не очень-то жадничал.

- Ах, ты, лисичка моя хитрющая! - поняв, что Лиза догадалась о его сюрпризе, он расплылся в улыбке. - А я думаю, что это моя красавица, ко мне в гости зачастила. А тут вот что! Ну, пошли, покажу... Кстати, это тебе мой Рождественский подарок.

Латынин, вышел из столовой и направился в кабинет, ведя Лизу за руку, как когда-то вёл ее, еще 14-ти летней девочкой.

- Но, если ты, мне в следующем году, внука не подаришь, то и подарков моих, больше не увидишь. А теперь смотри! - подойдя к письменному столу, на краю которого лежала старинная, тонкой работы шкатулка он, торжественно раскрыв створку, развернул ее к Лизе. Она нагнулась и, обомлела. «Фаберже! Господи, не может быть. Какая странная, не похожая на его стиль, работа. Да-а-а, это сенсация»!

На нежнейших язычках полураскрытого цветка лотоса, филигранно вырезанных из пластин белой слоновой кости, с тончайшими, белесыми прожилками и, усыпанными несколькими капельками бриллиантовых рос, словно висело пасхальное яйцо, инкрустированное чистейшими драгоценными камнями, с миниатюрой картины, Божьей Матери с младенцем Христом. Лиза не верила своим глазам. Присев от неожиданности прямо на ковер, она, не могла оторваться от этой красоты, пока Латынин, наклонившись к ней, шутливо не пощелкал пальцами перед ее носом. Лиза, крепко прижав обе руки к сердцу, резко распахнула их, выражая этим жестом, только ей одной, ведомое чувство и, крепко обняла, этого родного для нее, человека.

«Да, экспозиция обещает быть грандиозной и, я, чувствую, что этот наступающий год, будет для меня очень счастливым!»- подумала Лиза.

Латынин поднял Лизу и, оторвав ее от этого чуда, повел опять к столу, усадил и, подняв бокал произнес:

- За тебя дочка! Будь счастлива! - она несколько раз кивнула головой, словно уверяя его, - «Буду! Обязательно буду!» и осушила бокал до самого дна.

- Но это не всё! - загадочно произнёс Латынин -Ты обратила внимание на шкатулочку, в котором находилось яйцо «Фаберже»!?

«Да уникальная работа и драгоценные камни, которыми украшена, мне не очень известны, а та, которая на крышке, по-моему, вообще уникальна!

- Умница! Эти камни тебе и не могут быть известны, они вообще очень мало кому известны... разве только крупным специалистам и ученным... А та, которую ты считаешь уникальной, действительно необыкновенно уникальная вещь... Его в природе или в недрах земли не существует!

Лиза удивлённо вскинула брови и, положив вилку и нож, вопросительно глядела на Латынина.

- Вот послушай. Этот камень называется азролитом, и существует в мире, всего в пяти экземплярах Найдены они были, у подножия вулкана Везувий в Помпее, Плинием, - гениальным итальянским естествоиспытателем и алхимиком. Он и установил, что камни эти появились в результате высочайшего температурного и взрывного воздействия на алмазы и какие-то неизвестные науке глубинные подземные минералы, выброшенные при извержении Везувия, - вследствие чего и образовался этот сплав, названный им - аэролитом. Интересно!?.. Дальше, ещё интереснее! Со временем один из камней, достался лорду Уильяму Гамильтону в тысяча семьсот семидесятых годах, наместнику Англии в

Неапольском королевстве. Ещё один, великому аббата Галлиани, кстати, оба они были

большими друзьями и поклонниками твоей бабушки, княгини Дашковой. В Неаполе они

подружились, когда Дашкова уехала в Европу, во второй раз, после перемирия с Екатериной,

и получения места президента Российской академии. В-о-от! А оставшиеся три камня

принадлежали Неапольскому королю, два из которых, он и подарил твоей бабушке... на

серёжки. Знаешь за что!? Это она, посоветовала ему сделать из руин Помпея, город-музей

под открытым небом! Вот с тех пор этот музей и существует. И, наконец, самое интересное.

Ну ты знаешь, что твоя, двоюродная бабушка, родная сестра Дашковой, Елизавета Романовна

и Пётр III, очень любили друг друга и сразу после свержения Петра, Екатериной

Великой, он загадочным образом погиб... ну это запутанная история. Дашкова всю жизнь

винила себя в этом, и не раз каялась перед старшей сестрой Елизаветой. Чего она только не

делала, лишь бы Елизавета её простила. И приданное оплатила когда её после несчастия с

Петром, чуть ли не насильно замуж выдали, за графа Полянского и дочь её к Екатерине

Великой фрейлиной устроила, когда Лиза в монастырь собралась и... в общем ещё много

чего. И вот, когда Неапольский король подарил ей эти камни, она похвасталась ими перед

аббатом Галлиани, он и открыл ей мистическую тайну чудных камней. По Плинию,

обладателю камня, даётся возможность в любое время своей жизни, по своему желанию уйти

из неё, и «ТАМ» уже, выбрать душу человека с кем хотел бы остаться навсегда! Ну и поняв,

как добиться прощения Лизы, Катя вернувшись в Россию, сразу же и навестила сестру в

монастыре и, наконец умолила простить её, объяснив мистическую тайну камня, подарив ей

один из них. Та приняла подарок, простила Катю и вмонтировала его в крышку этой

шкатулки, которая была ей очень дорога, как самая главная память о Петре! И вот почему. С

этой шкатулкой была связана их надежда на счастливое будущее. Дело в том, что она

служила футляром для ленты с орденом Святой Екатерины, которым присваивалось право,

относится к категории царских принцесс и считаться членом царской семьи. Пётр сразу, как

пришёл к власти первым же своим манифестом, её и наградил. Он ведь хотел развестись с

женой Екатериной и, жениться на Елизавете, а жениться он мог только на женщине

относящейся к царской фамилии. Екатерину-то, которая ещё до Григория Орлова, при живом

Петре, имела одновременно трёх любовников, графы - Салтыков, Понятовский и Чернышов,

он уже не считал своей женой. Он даже Павла не считал своим сыном,- при дворе ходили

упорные слухи, что отцом Павла был её главный любовник граф Сергей Салтыков. И

самое удивительно то, что через три дня в своём келье, Елизавету нашли усопшей. Пишут,

что она, крепко прижимала к груди эту шкатулку и улыбалась... вообще, выглядела, как

живая. Так её и похоронили... Улыбающуюся!.. Кстати и твоя бабушка Екатерина скончалась

так же, как живая, улыбаясь. А сейчас, послушай, что я обнаружил, в свете всего мною

рассказанного, относительно тебя! Только не пугайся и не впадай в мистику, наверное всему

этому есть какое-то научное объяснение... Слушай! Я заметил, что камень этот... ну, который

на крышке шкатулки, не всегда сияет... Да! Она загорается только тогда, когда ты приходишь

сюда... к ней! Как только ты уходишь, она начинает затухать!..- Латынин, глядел, в неожиданно побелевшее лицо Лизы и заволновался. - Что! Что с тобой!? Тебе плохо!?..

Шура, воды! Шура» - закричал он, в душе честя себя, всеми словами.

«Не надо, не надо со мной всё хорошо. Поразительная история, фантастическая и… трагическая!

«Значит, получается, что теперь я, обладая этим камнем могу в любое время уходить из этого мира в иной когда захочу»!?

- Получается так...Погоди, погоди! Ты что надумала!? Умоляю без экспериментов! -занервничал вдруг Латынин.

«Дядя да ты что! ? Не беспокойся»... Сколько же всего моя бабушка наделала! ?..

- Да твоя бабушка ничего не наделала, она искренне верила, что делает благое дело для России, а вот я подозреваю, что Екатерина её использовала. Петра то свергла, с перепугу, что он может действительно развестись с ней, и женится на Елизавете. Вот отсюда и весь сыр бор... да революция!

«А лента с орденом Святой Екатерины, куда подевался»?

- А об этом история умалчивает! Ладно... Хватит об этом!... Давай о том, что меня больше всего волнует. Ты когда в Германию едешь, к этому профессору - психиатру?

«В середине января», - всё ещё находясь под впечатлением услышанного, задумчиво рассеянно, ответила Лиза.

- Я поеду с тобой, хочу сам лично поговорить с ним... Не перебивай и, пожалуйста, без меня больше никаких Америк и Европ, все только обещают вылечить, а потом руками разводят «исключительный случай», - передразнил, кого-то, Латынин. - И вообще, отпусти водителя, сегодня здесь останешься. Поздно уже!

«Хорошо, заодно и в бумагах бабули Дашковой покопаюсь»!