Анна Гончарова

рассказ

 

Дом был почти на окраине улицы. Немного с сутулиной и походил на обиженного в детстве малыша. Ворота покрашенные в синий цвет, от времени облупились и сильно смахивали на чешуйки рыбы. В общем, дом всем своим видом демонстрировал, что он нам не подходит. Или мне так казалось, потому что я не был в восторге от маминой идеи приобрести домик в деревне.

Конечно, это не плохо, иметь свой дом, почти на окраине Москвы, в полутора часе езды от нашей квартиры, вполовину меньше, чем до нашей дачи, но обосноваться в нем на долгое время, я не собирался.

Я стоял, расставив ноги на ширине плеч, и слегка покачивался из стороны в сторону на свежем выпавшем снегу. Несмотря на обещанное потепление, здесь зима еще обещала царствовать до самых весенних ручейков.

Женщина, что продавала нам дом, скороговоркой что-то объясняла матери.

И когда они пришли к общему мнению, мы двинулись осматривать будущие владения.

Дворик был не большой, но и не крошечный, как квартира малогаборитка. В конце виднелись строения, одно напоминавшее летний душ смежный с баней, и гараж. Меня это порадовало. На старом дереве были сделаны качели из веревки и старой шины автомобиля. Я подошел к ним и попробовал на прочность, ветка от тяжести прогнулась, но выдержала. И с легкостью из далекого детства, я на миг представил себя космонавтом. Стало хорошо и радостно. Захотелось закричать от восторга, но возраст, который меня настиг буквально на днях, не давал мне этой возможности. Растеряется вся моя деловитость и вальяжность начальства. Как подарок к своему дню рождения, мне исполнилось тридцать, я получил обещанное повышение из обычного работника прессы, превратился в начальника редакции столичной газеты.

- Сергей, ну где ты? – позвала мама из приоткрытой двери дома. Я соскочил с качели и направился к ним. Тем временем, бывшая хозяйка или как она объяснила нам, что является родственницей хозяев дома, которые переехали в Новгород к родне, а дом попросили продать, уже успела показать маме комнаты, и теперь они обсуждали ванную. Она была достаточно приемлемой, для сельских условий.

- Необходимо вызвать сантехника, чтобы проверил трубы… - кивнула мама. И они двинулись дальше.

- Да, Сереж, посмотри дальнюю комнату, подойдет она тебе или мы из нее сделаем «Живой уголок» - мама улыбнулась, и мне на мгновенье стало на душе светлей.

Я отправился бродить по комнатам, созерцая и чувствуя все их сиротство. Они были тихи и пусты, и как-то брошены…

Вспомнились строки из песни давних лет Евдокимова: «У дороги старый дом, без вины покинутый и колодец даже днем с небом опрокинутый…». Дальняя комната, которую видимо и имела виду мама, была просторной и светлой, очень хорошо подходила под спальню или кабинет, «Живой уголок» хорошо бы разместить на веранде. Застеклить и тепло и уютно. Так и сделаем.

А что там с огородом? Я мимолетной мыслью отметил, что комнат всего четыре и довольно просторные и сухие, без сырости. Что любит селиться в деревенских домах, хотя может быть это были неверные суждения городских жителей, ведь именно в деревнях строились дома на совесть.

Пройдя двор, я остановился у калитки в заборе частокола.

- Ой, погодите там пес, с меня ростом… – всполошилась женщина и метнулась ко мне, увидев меня из окна. Она подошла к калитке и осторожно сняла крючок с железной петли.

- Здоровый крокодил, с трудом прокормишь, но сторож отменный… Мы его сюда перевели, а то никого не впускает.

Я прошел следом за женщиной и передо мной предстал бурый медведь. Большой пес грозно смотрел на нас из под косматых бровей. В его дикой смеси кровей больше просматривалась порода Ньюфаундленд, в простонародье водолаз-спасатель. На короткой цепи, он был невероятно, стиснут для своего размера в отведенном для него углу пристройки летней кухни. Обнажив клыки, и резко рванувшись на нас броском, он едва не осел на землю.

- Пошел на место! – прикрикнула женщина – Ну решите, что с ним делать.

- Какой лохматый, и сердитый… - ласково произнесла мама, - А что же с ним делать? Пусть живет…

Мы переглянулись. Может, еще сможем наладить контакт.

- Не сладите, усыпите! – посоветовала женщина.

- Ну что же так, одни бросили, да другие предадут, разве можно так…!

Тут тигры, к ласке привыкают, не уж-то этот домашний зверь совсем потеряет веру в людях…

- А как его звать? – спросил я, и посмотрел на собаку.

- Да, как-то сложно, дети звали вроде, Жульбарс…

- Жульбарс… - задумчиво произнесла мама и улыбнулась, - Ну давай Жуль, знакомится! Я и мой сын Сергей, будем проживать с тобой на одной территории.

А еще здесь будут кошки, и змеи. И все мы станем одной семьей.

Собака вскинула брови и хмуро посмотрела на женщину. Уткнув морду в лапы, пес шумно вздохнул.

- Ну, вот такие владения, вас устраивает? – с волнением спросила женщина, когда мы вышли за ней во двор. Огород был не большим, только для того, чтобы посадить на летний сезон, нам вполне подходил, с моей работой, да с выступлениями мамы. И больше не раздумывая, мы дали согласие. К тому же, теперь уже не далеко будет находиться мамина сестра тетя Света.

Вскоре, когда были окончены долгие дела с оформлением дома, мы въехали, а с ними и вся веселая компания циркачей. Кошка Маня и ее семейство из троих подрастающих котят; Сева, Филя и Левка. А так же, самое важное существо этой небольшой труппы актеров, самка питона Ева. Она была ласковой и любительницей поисков приключений.

На веранде я сменил окна, и мы обустроили там «Живой уголок», разместив наших зверей в зелени комнатных цветов и растений.

- Ну, Ева, теперь у тебя настоящие джунгли! – проговорила мама и, приподняв свою любимицу, показала ей райский уголок. Маня заняла свой домик и из него наблюдала за всеми. Котята носились по веранде, догоняя, и наскакивая друг на друга.

- Вот и все, теперь я займусь готовкой еды, а вечером можно прорепетировать.

У нас Сергей ответственное выступление перед ребятами.

- Уже решили, где делать премьеру? – радостно спросил я и, взяв приготовленную полку начал примерять на стене, где будет удобно брать подкормку для Евы. Вскоре несколько важных баночек с червяками, саранчой и кузнечиками, что были главными естественными натуральными подкормками, помимо основной пищи питона, белых мышей, займут полку. Мышей мы держали в другой комнате, чтобы не нервировать Маню. Она была отличной охотницей. Но иногда, мама и ее баловала, ссылаясь, что мышь сбежала.

Когда же, я спросил, зачем она делает побег бедной мыши, она мне ответила, что кошка должна оставаться кошкой, во всех ее природных проявлениях.

- Да, в саду-интернате на новогоднем утреннике. Ты не представляешь Сережка, как эти малыши преображаются в общение со зверями. А как они любят Еву. И нисколько не бояться. А ведь это так полезно для развития ребенка в целом.

- И что за интернат? – приладив полку, я посмотрел на маму, ожидая, ее одобрения.

- Чуточку левей, вот так… - сказала женщина и подала шурупы и дрель, - Интернат для умственно отсталых детей. Он находится на территории поселка Сосновки.

Я попытался вспомнить, где находиться эти Сосновки и сколько туда километров, но не мог. Возможно, я даже и не знал этого места.

- Что ж, желаю удачи! Надеюсь, что вас отвезут?

- Не знаю, я думала тебя просить… - мама, поймав шкоду Севку, прижала к себе. Тот пытался выпрыгнуть и снова пуститься наутек. Черно-белый котенок с маской фантамаса на морде, выглядел настоящим разбойником и задирой, что и соответствовало его характеру. Рыжий, как мама, Филька, и серо-белый Левка были у него на подхвате, но и получали от него больше всех. Маня же мерила всех, она всем выдавала поровну и любви и тумаков. Севку она любила и как мать на многое закрывала глаза, но если не видела показов моя мама, то тут уже, вступал в процесс воспитания я. Схватив веник, я изображал из себя ужасного Бармалея из сказки «Ай, болит» и это безотказно действовала на малышей. Из любопытства высовывалась Ева и внимательно созерцала происходящее, а после приходила Маня и брала ребят под свою опеку.

- А когда думаете ехать? – закончив, прикручивать полку, я отошел и придирчиво осмотрел свою работу.

-Точно не знаю, на той недели. Завтра должны позвонить, и назначить на какой час. Волнуюсь, как всегда!

- Ерунда, вы отличная команда. И вам не привыкать выступать на глазах ребят.

Убрав стремянку, я предоставил маме возможность убраться и расставить необходимый для животных инвентарь.

Во дворе, я заглянул в гараж и нашел там двое детских саней, моторную лодку с продырявленным дном и несколько старых шин от автомобиля. Старый хлам. Нужно будет навести здесь порядок и подготовить место для новой моей красавицы, хватит ей мерзнуть в «ракушке» на платной стоянке.

Грустный протяжный вой огласил всю округу, заставив меня вздрогнуть. Осмотревшись, я вспомнил о лохматом отшельнике нашего огорода. Как же я мог забыть. Пройдя на огород, я увидел потрясающую картину. Наш Жуль сидел на крыши своей перекошенной будки и оглашал всю округу своим воем. Сколько обиды содержали эти надрывные звуки, сколько душевной боли.

- Ну и что ты тут воешь? – спросил я.

Пес хмуро посмотрел на меня и сразу отвернулся. Он снова вздернул морду к верху и протяжно завыл.

- Уехали, прежние хозяева, а тебя здесь оставили, теперь старина нам с тобой придется находить общий язык, чтобы дальше жить вместе – я присел на завалинку разбросанных бревен под баню и посмотрел вдаль, куда вглядывался пес.

Он обернулся и серьезно посмотрел мне в глаза. Я заглянул в его. Темно карие с искрящимся солнцем в глубине, они были грустны какой-то нечеловеческой печалью. Казалось еще чуть-чуть, и проявятся крупные капли слез, и сразу впитаются косматой бурой шерстью, едва коснувшись черной мочки носа. Где-то в глубине звериного взгляда угасала вера и преданность к человеку, захлестнувшая болью души. Пес спрыгнул с крыши, и нервно пройдясь мимо меня, буквально валился в свою конуру. И с протяжным стоном свернулся в плотное кольцо.

Мне вдруг показалось, что он мелко задрожал, как при сильной зимней стужи, и я непроизвольно протянул к нему руку.

-Жуль! – позвал я.

Но в этот миг, дернув меня за плечо в сторону, мать испугано вскрикнула. Оскалившись во всю пасть, пес был похож на обезумевшего медведя. В сантиметре от моих пальцев он клацнул зубами и яростно зарычал.

- Ты что, Сергей, собака, еще не приучена, а ты лезешь… - сбивчиво произнесла женщина и приобняла меня, - Ей, богу, как маленький!

- Мать он веру к людям потерял… - сказал я, и до меня самого дошла вся суть этих горьких слов. В душе что-то сдавило и стало невероятно больно.

- Пойдем, пообедаем, и подумаем, как спасти бедолагу – мама, обернувшись на успокоившуюся собаку, добавила – А тебе должно быть стыдно, бросаться на друзей…

Но пес, лишь обижено отвернулся, и стал смотреть на разгорающийся белый месяц в синеющем зимнем небосводе.

За столом мы обсудили предстоящие дела на неделю, нужно было заменить сантехнику в ванной, и я должен был заехать в магазин, что находился недалеко от моего офиса. Мама же в сопровождение кошек, должна была давать выступление в детском садике. Помимо серьезных выступлений, она давала и частные гастроли.

- А Жуля, покормишь ты… - мама налила в большую миску супа и накрошила в него хлеб – Он должен понять, что по-прежнему здесь нужен. А потом и мы ему станем дороги.

Вымыв руки, я накинул куртку и вышел на двор, по легкому снежку, что поскрипывал, прошел на огород. Пес лежал у себя в будке. И даже глаз не открыл, не посмотрел, кто пришел. Я с легким волнением поставил чашку на расстояние его цепи, чтобы он мог достать. И отошел. Теплый вкусный суп, остывая на крепчающем морозце, ароматно пах.

Пес приоткрыл глаза и повел мордой в его сторону. Но даже не поднялся.

- Попробуй! – по-приятельски предложил я. И был встречен приглушенным недовольным рыком. Говорящем о многом, но отнюдь не о дружелюбии. Постояв еще минуту, я вышел за калитку и оттуда попытался понаблюдать. Жульбарс упрямо не собирался прикасаться к еде. Когда же носки ног в ботинках на босу ногу, стали замерзать, я с огорчением вернулся в дом.

- Ну, что поел? – донесся женский голос из веранды. Они уже приступили к репетиции.

- Нет, даже не прикоснулся – я включил телевизор и попытался переключиться на сводку передач.

- Значит, понял, что остался совсем один, ему нужно пережить… - продолжала говорить мама – Такая судьба брошенных собак. Потерять и снова обрести дом, хозяина, веру и в преданность людей, только не всем это дано. Вспомни Маньку, какую мы ее подобрали у сточной канавы, со сломанной лапой. И какой у нее был скверный характер в начале. А теперь умница, ласковая и прирожденная артистка – мама вышла в комнату и посмотрела на меня, - Не расстраивайся, почувствует нашу заботу и успокоится. Я уже и номер придумала с его участием, вот только не знаю, как он относиться к кошкам.

Я улыбнулся маме, несколько не сомневаясь в ее блестящих идеях. Которые всегда имели оглушительный успех на арене.

Утром, уже убегая на работу, я заглянул за частокол, где был Жульбарс. Суп, застыв на морозе, красноречиво все объяснил. За рулем я все время думал, что можно будет сделать для собаки, и прокручивал в мыслях разные варианты, но всякий раз они были никуда негодны. Время и терпение лучший помощник в этом. На работе, я напрочь забыл все проблемы и с трудом вспомнил, что обещал матери заехать на квартиру и забрать оставшиеся книги и клетку с мышами. По возвращению домой, я обратил внимание на небольшой пустырь не далеко от поворота на сельскую дорогу. Он был совсем не далеко от нашей улицы и мне пришла мысль попробовать выводить Жуля на прогулку. Хотя это было абсурдно! Пес, который буквально чуть не съел меня, послушно отправится со мной на прогулку. Но может, я все, же сумею найти к нему подход.

Дома меня встретили семейство кошек. Котята, устроившись на коврике, мирно спали. Маня вальяжно лежала на своем месте и жмурилась.

В записке, что лежала на столе, я прочитал, что мама забежала к тете Свете, и пробудет там как минимум около часа. Я достал прихваченные на рынке говяжьи мослы и отложил самый крупный – сюрприз для Жуля. Неужели он и сейчас откажется?! Даже не переодеваясь, я отправился на огород, так не терпелось порадовать пса.

Жульбарс лежал на прежнем месте, словно за целый день не куда не ходил. Суп безжалостно искрился льдом в чашке. Я подошел и протянул мосол с остатками мяса.

- Жуль, взгляни, что я тебе принес? – окликнул я кобеля. Тот поднял веки и безразлично посмотрел на меня. Я помахал костью, но затем бросил ее рядом с входом в будку. Собака не шевельнулась, и мне стало невероятно тоскливо. Ну, конечно, а я дурак, понадеялся, что верность можно купить за кость. Но все же, не может он совсем, ни чего не есть? Или? Я надеялся, что сможет, хотел верить, что инстинкт возьмет над ним вверх, и отодвинет всю боль и обиду.

Возвратившись, я поужинал, и тут подошла мама, рассказала новости от тети Светы и сразу поинтересовалась о Жуле.

- Ну, поживем, увидим, да, кстати, мы, завтра, едим выступать. Сегодня позвонили.

- Машину пришлют? – я с интересом наблюдал, за проснувшимися котятами, те усердно умывались, копируя кошку.

- Да, все в порядке – кивнула мама. Она над чем-то серьезно задумалась, затем произнесла – Ты знаешь, если мы не сможем найти к Жуле подход, придется отдать его в приют. Он тогда совсем озлобиться и его просто пристрелят…

- Может, все обойдется?! - я поднялся и приобнял мать за плечи, увидев ее улыбку, направился в свою комнату. Раздевшись, я лег в постель, желая сразу уснуть, но мамины слова, продолжали звучать в голове, ложась на сердце тяжелым грузом. Если пес так и будет упрямиться принимать еду, я его вывезу. Пусть на свободе ищет пропитание. С этими мыслями я заснул.

Проводив все цирковое семейство на премьеру, я заскочил на минуту к Жулю, пес с аппетитом обгладывал кость, елозя ей в будке. Я с облегчением, вздохнул и решил, что пора приобретать хороший ошейник и поводок. Манили меня поля, своими просторами. Здесь Жуль сможет набегаться за всю свою невольную жизнь.

 

* * *

Я глубоко вздохнул, вобрав в легкие морозный воздух, и отстегнул карабин на ошейнике лохматого пса. Жульбарс сидел рядом и не собирался никуда срываться.

За последнею неделю, он стал съедать все, что ему выдавали, и я уже мог без страха подходить к нему. В нем чувствовалась, какая-то трагическая покорность, но, ни дружбы, ни тем более чувство привязанности, не было.

Он смотрел вдаль, и в нем чувствовалась такое напряжение, как от натянутой в луке тетивы, хотя я думал, что он будет рад.

- Вперед! – я махнул рукой, - Давай Жуль, гулять…

Лохматый бурый медведь, сидел и сверлил тоскливым взглядом снежную гладь. Не зная, что делать дальше, я решил просто отойти, что бы пес немного расслабился и прогулялся.

Я зашагал в сторону машины и когда преодолел половину пути, почувствовал сверлящий взгляд в спину. Я обернулся. Собака сидела как прежде и провожала меня глазами, в которых закатилось солнце…

Я поднял руку и собирался хлопнуть по бедру, как у кинологов в книжках, крикнув «Ко мне», но в этот момент пес отвернулся и медленно побрел в другую сторону.

- Жуль! Ко мне! – закричал я, и мой отчаянный голос, разнеся в пространстве как выстрел. Не мешкая больше, я кинулся за ним, но тут пес сорвался на бег и понеся в сторону леса. Мои крики были бесполезны. Остановившись, теперь я с тоской наблюдал, как бурое пятно скрылось в дальнем пролеске. В отчаянье, швырнув поводок в снег, я выругался, и, подобрав его, бросился к автомобилю.

- Идиот! С неделю кормежки, ты уже поверил, что он проявит верность, вот дурак.

Да его как год минимум, нужно приручать! Он решил, что я его бросил!

Хотя кто его знает, может оно и к лучшему?! Но сердце щемило от отчаянья, что теперь пес и в правду погибнет.

Увидев меня с порога, мама сразу все поняла без слов. И лишь когда я вошел в дом, обняла меня и провела в кухню.

- Ушел! – только и сказала она, наливая в тарелки горячего супа.

Я молчал, и от этого на душе было тяжело и скверно.

- А у нас все прошло на ура! Малыши были в восторге! И котята были молодцы, словно чувствовали, что их дебют будет важен! – смеясь, мама, подала тарелки и села рядом. Я улыбнулся и принялся есть.

- Знаешь, я не думаю, что Жуль пропадет, может вернется, он же помнить свой дом.

Я кивнул.

Позже, у меня выдалась командировка с делегацией в Орел недели на две, и я был вынужден выбросить из головы, мысли о собаке. По возвращению, я узнал, что новостей о Жуле нет, и понял, что это конец. Иногда, мы слышали оглашающий вой на всю округу. Но ехать искать, где он, было бессмысленно. Народ рассказывал, что встречались волки, так что это могли быть и они.

 

Резкий удар в бампер сзади, и мне показалось моя машина, сорвалась, и, проворачиваясь вокруг себя, заскользила по накатанному снегу…

Мимо прогрохотал разбитый грузовик какого-то забытого колхоза. Какую-то секунду я еще думал о пьяном водителе и отключился, погружаясь в темноту.

Я пошевелился, и приоткрыл веки. Сквозь ресницы бил яркий свет, вызывая слезы. Что-то теплое капнуло мне на подбородок. Я, подняв руку, придавленную подушкой безопасности, коснулся саднящего лба, из ссадины сочилась кровь. Значит не так здорово, они нас и защищают – подумал я о подушке и попытался выбраться из под нее. Вокруг были рассыпаны осколки выдавленного, от сильного удара, бокового окна. Лобовое, просто, походило на раздавленное яйцо всмятку.

Дернув дверь, со стороны водителя я почувствовал, что ее заклинило, оставалась дверь, что выводила меня наверх. Машину видимо несколько раз перевернуло, пока не оказалось в кювете, и не встала на ребро.

Сверху, раздались скребущиеся звуки, над головой послышалось скуление. Мне стало не по себе. Быть добычей для голодной стаи, не доставляло никакого удовольствия, а сидеть взаперти, с малым количеством воздуха было невыносимо. В окне что-то мелькнуло рыжиной, и снова заскреблось, рядом с заклинившей дверью.

И тут до меня дошло, что это Жуль нашел меня, видимо, сработали рабочие качества водолазов-спасателей в крови, и он всячески пытается меня вытащить, как возможно его предки извлекали людей из под обвалов. Значить, надо ему помочь.

Я попробовал дотянуться рукой до бардачка и, пошарив, нащупал отвертку. Продырявив подушку, я смог полной грудью вздохнуть, и проворачиваясь на сиденье, попытался подковырнуть заклинившую дверь. Но она не слушалась. Нажав на кнопку, я открыл чудом уцелевшее окно наверху и в душный автомобильный салон ворвался морозный утренний воздух.

- Жуль! – позвал я, и скулеж затих, через несколько минут собачья морда заглянула в окно. Да это действительно был мой беглый пес, в изморози и сугробом на своем черном носу, он шумно вдыхал мой запах. Я попытался дотянуться к нему рукой, но внезапно мою ногу прострелило в колене, и я ощутил ноющею боль. В подвернутом состояние, ее зажало сиденьем. Не то чтобы дотянуться до мочки носа собаки, я даже выбраться самостоятельно не смог…

- Жуль, домой!!! - вдруг скомандовал я, словно необученный пес, знал, что я от него хочу. Заскулив, пес попытался сам забраться в салон, но когда не вышло, куда-то рванул…

Еще раз, позвав питомца, я не увидел его и остался в полном одиночестве. Время буквально ползло, я тем не меняем все надеялся хоть как-то высвободить ноги, но только лишь все сильнее причинял себе боль. Высунув руку, точнее кончики пальцев, я наслаждался прохладой, мечтая о спасение. Мать, наверное, уже давно подняла всех на ноги, и ищет меня.

Влажный, мягкий язык обжег мои озябшие пальцы, и снова заскулил. Со сторону раздались два мужских голоса.

- Ну-ка, отходи… - окликнул кто-то пса, и он исчез из проема окна, мелькнула меховая шапка, и заглянуло лицо незнакомого человека.

- Ты как парень? – спросил он меня. Я улыбнулся.

- Ноги зажало! А так в порядке…

- Машину нужно перевернуть, держись…

Автомобиль качнуло, и он медленно встал на колеса. Я распластался на сиденье и едва не закричал от боли. Ноги вывернуло еще сильней. Словно почувствовал, Жуль заскулил и заглянул в оконный проем заклинившей двери. Резко дернулась дверь со стороны пассажира, и в салон заглянул бородач.

- Сейчас, попробую кресло на себя! А ты ноги высвобождай!

Кресло подалось, и со спины меня подтянули другие сильные руки, я сдвинул ноги и смог их выпрямить. Левая нога ныла в колене, а правая, отдавала в голень.

Но это уже было полбеды. Отклонив спинку сиденья, мужики вызволили меня из заточения и уложили на снег. На миг я смог увидеть, что стало с моим автомобилем. Он был буквально смят, как ломаное печенье, как я еще уцелел?

Ко мне подбежал Жульбар и сел рядом. Шумно дыша и капая на меня слюной, он смотрел мне в глаза.

- Спасибо Жуль! – я протянул к его морде руку – И прости!

- Ну что несем его в машину и в больницу, или вызовем скорую сюда? – поинтересовался один мой спаситель у другого.

-Да пока они сюда доберутся … - махнул рукой бородач и, сдернув плед с моего заднего сиденья, расстелил на снегу. Разом они меня перенесли на него и понесли куда-то наверх. Пес следовал за нами, иногда забегая вперед.

- Потрясающий у вас пес! – заговорил мужчина в меховой шапке, - Мы его буквально не задавили, распластался на дороге, а когда вышли из машины, ожил и давай носиться кругами, а потом как рванет в кювет… Ну, мы за ним, ведь все может быть с такими снегопадами и заносами. А тут вы!

Я улыбался. Небо было прозрачно-голубое, и день был какой-то удивительно свежий. Несмотря на боль в ногах, я был невероятно счастлив.

- Да, пес у меня замечательный! – сказал я и почувствовал, как Жуль лизнул мою руку. Значит, он не разуверился в людях и не потерял свою искреннюю собачею преданность, не смотря ни на что. И, слава богу!

26.01.2009г.