Это случилось уже давненько, несколько лет назад. А если учесть, что время сейчас летит, как на пожар, то, можно сказать, в прошлом веке. Да и героиня наша относится скорее к прошлому, чем к будущему, и с этим придется смириться, хотя самой Кларе Ивановне и в голову бы не пришла подобная мысль. О том, сколько ей было лет, мы скомно умолчим, а то, что она была пенсионеркой, сочтем досадным недоразумением.

Итак, пару-тройку лет назад Клара Ивановна проживала на пароходе. На каком таком пароходе, спросите вы, и будете вправе заинтересоваться. Да на самом обычном, то ли на "Фадееве", то ли еще на каком писателе, не в том суть. Он стоял на приколе на одном из заброшенных причалов города Перми и давно был списан за ненадобностью и ветхостью. Одним словом, реконструкции не подлежал. А у героини нашей случился в жизни период бездомности, ибо ее двухкомнатная квартирка оказалась целиком и полностью захваченной внуком, сделавшим незадолго до этого серьезный шаг в виде женитьбы на матери своего шестилетнего сына. Семья сделала попытку разместиться на жалких метрах, но поскольку кто-нибудь все время оказывался лишним, деятельная Клара Ивановна начала искать выход. Директор Пермского пароходства, ее бывший, но преданный кавалер, сам предложил даме это нестандартное решение, определив ее то ли сторожем, то ли смотрителем развалины, и бабушка новоявленного мужа переселилась со всем скарбом, разом вспомнив о своем неувядающем романтизме и любви к круизам.

Ну, переселилась и ладно, живи себе тихо. Так нет, Клара Ивановна неожиданно решила подрабатывать, чтобы поддержать материально молодую семью. И не ночным сторожем, с этим она справлялась, отлично высыпаясь по ночам на своем пароходе, а дневным смотрителем музея, для чего и отправилась в Пермскую Художественную Галерею наниматься. В музей Клару Ивановну с радостью приняли, и она приступила к вдохновенному труду как раз тогда, когда руководство галереи вздумало провести необычную выставку, о которой, собственно, и пойдет речь.

За точность названия не поручусь, ибо дело, как я уже предупредила, почти что кануло в Лету, но приблизительно оно звучало так: "Фрагменты частных коллекций. Избранное". А раз фрагменты, да еще и частные, то сами понимаете, какая получилась чудовищная смесь, когда все коллекционеры Перми и окрестностей кинулись выставлять свою рухлядь. Музей проявил демократичность. Принималось практически все, от поделок из спичечных коробков до действительных ценностей, которые, к слову сказать, тоже присутствовали. Осмотрев и обсудив предложенное, искусствоведы признали самым сногсшибательным экспонатом коллекцию японских нецке в количестве девяти штук. Это были изысканные скульптурные миниатюры тончайшей работы, изготовленные из слоновой кости, стоимость которых, по словам владельца, составляла баснословную сумму. Наиболее ценными из них являлись нецке с изображением буддистской собаки-льва и фигурка горного козла, изготовленные в восемнадцатом веке.

В связи с поступлением таких ценностей, потребность в смотрителях, естественно, резко возросла. Клару Ивановну встретили с распростертыми объятиями, и первый день ее работы совпал с днем, когда она отправилась наниматься.

 

Выставка должна была разместиться на третьем этаже музея, в обширном зале. Поднявшись, Клара Ивановна увидела сразу всех новых коллег. В центре зала стояла директриса Софья Баррикадовна и грозно поводила выпуклыми очами, призывая подчиненных к вопиющей внимательности и аккуратности. Экспонаты следовало извлечь из упаковок и расставить на стендах, не потеряв при этом ни единой спички и присовокупив к каждому красивую этикетку. Главный искусствовед Игорь Львович метался от стенда к стенду, бестолково заглядывая в коробки и ящики. Эмма Вячеславовна охала, разглядывая бесценные нецке, а Берта Семеновна вытягивала из оберточной бумаги мраморных слоников и складывала их обратно в коробку, в которой они прибыли. У порога маячили два сонных милиционера. Кларе Ивановне показалось, что они раскачиваются в такт собственным мыслям, но, понаблюдав минуту, она изменила мнение. Менты раскачивались в такт дыханию, мысли в их осоловелых глазах не блистали. Присутствовали еще две смотрительницы: баба Зина и баба Нина, переминавшиеся с ноги на ногу и перешептывавшиеся между собой.

Клара Ивановна всегда была элегантна. Что не мешало ей, впрочем, разумно и трезво решать накопившиеся проблемы. Согласитесь, что дама, только что осуществившая переезд из дома на пароход, должна была иметь четкое представление о том, как упаковывать и распаковывать вещи. "Масю бы сюда,-с тоской подумала она, имея в виду шестилетнего правнука, помогавшего ей дома перетряхивать барахло,-и завтра экспозиция была бы готова." Мася, вихрастый, рыжий пацан, на удивление шустрый и сообразительный, таскал коробки, как заправский грузчик, деловито перевязывал их веревками и заклеивал скотчем, складывал книги и тряпки в разные узлы и был незаменим в любых жизненных катаклизмах. Его отец с матерью беспомощно сидели при этом на диванах, наблюдая, как прабабушка с правнуком переезжают.

Но Маси не было под рукой. "Придется пользоваться имеющимся…То есть, Игорем Львовичем, Эммой Вячеславовной, Бертой Семеновной и бабами Зиной и Ниной,"-подумала Клара Ивановна. Посягать с порога на Софью Баррикадовну она не решилась, предпочла обходить ее, курсируя по залу с экспонатами и стараясь не думать о том, как звали папашу начальницы, для простоты окрестив ее Барракудой. До обеда они все сосредоточенно трудились, пока Клара Ивановна не сжалилась над коллегами и не присела на стул. Изваяние Софьи Баррикадовны осталось стоять посреди распотрошенной экспозиции, остальным было позволено спуститься вниз к сумкам с бутербродами.

 

-А музей-то наш недавно ограбили!-сообщила баба Зина, размешивая в аляповатой бадье зеленый чай с жасмином.-Слыхали?

Клара Ивановна кивнула. Дело было громкое, Пермь тогда полнилась слухами и сплетнями, но весь интерес пропал, когда украденные картины обнаружились на чердаке дачи бывшего главного искусствоведа.

-А говорят, вы на теплоходе обосновались?-подала ехидный голосок Берта Семеновна.-Кем там, юнгой?

-Капитаном,-вздохнула Клара Ивановна.-А по совместительству первым, вторым и третьим помощником, рулевым и командой.

-И когда в плаванье?-захихикали бабы Нина и Зина.

-Как только отремонтируюсь,-отрапортовала она,-а зоадно найду воров…

-Каких воров?

-Ну, тех, что ограбят музей…

-Когда ограбят?-изумилась доселе молчаливая Эмма Вячеславовна.

-Да завтра и ограбят!-отрубила Клара Ивановна, раздражаясь.-Видали, какие ценности грузим? А охрана спит летаргическим сном…

-Да не ограбить его!-с сожалением протянула Берта Семеновна.-Везде сигнализация. Да и чё красть-то? Коробки спичечные? Ленинские бюсты? Слоников? Один только экспонат интересный, но как его вынесешь? Заметят, что нету на месте, обыщут всех при выходе. Менты на него только и смотрят, когда мы из зала выходим…

-А вы думаете, что именно мы и украдем?

-А кто ж еще?-Берта Семеновна искренне поразилась.-Кроме нас никому не проникнуть, когда сигнализация отключена. Так что одни мы под подозрением.

-А что, уже подозревают? Заранее?-подключился к разговору прислушивавшийся издали Игорь Львович.-И кто же?

-Да вот, Клара Ивановна!-в голос заявили сотрудники.

-А что это вы так долго тут чай пьете?-буркнула она, вставая.-Между прочим, Барракуда…То есть, Баррикада Софьевна там одна.

-Уже все вынесла, хотите сказать?-уточнил Игорь Львович, прищуривая маленькие смешливые глазки.

-Да ну вас к лешему!-рассердилась Клара Ивановна.-Я хочу сказать, что работа, конечно, не волк, в лес не убежит, но…

-Но ее могут унести!-сунулась с репликой Эмма Вячеславовна.

-Одним словом, пора. Вперед…

-На баррикады,-закончил мысль Игорь Львович.-Слушаюсь, товарищ капитан второго ранга.

-Почему это второго?-обиделась Клара Ивановна.-Первого.

 

Трудовой день завершился поздно. Клара Ивановна возвращалась к себе в порт, еле волоча ноги от усталости. Коллекционных предметов оказалось так много, что подготовка экспозиции растянулась на неопределенное время. Да и Барракуда вредила, как могла: выдумала приклеивать на обратную сторону каждого экспоната ярлык с его названием и именем владельца.

Темная Кама зловеще блестела в лунном свете, плеща и нашептывая Кларе Ивановне смутные надежды на детективный поворот событий. Что поделаешь, наша героиня любила все таинственное и необычное. Пожалуй, если бы кто-нибудь задал ей сейчас вопрос, хочет ли она, чтобы музей, действительно, обокрали, она бы честно ответила, что да, хочет, только об этом и мечтает, более того, непременно раскроет это новое громкое дело.

"Нет, нечего и мечтать,"-трезво сказала она себе, поднимаясь на борт. Темный силуэт парохода выглядел остовом пиратского корабля. Клара Ивановна включила иллюминацию. С недавних пор она взяла себе за правило врубать все освещение, которое, как это ни странно, исправно работало. Перегорающие лампы и прожекторы она аккуратно заменяла, сведя знакомство с ремонтниками. Стоящий на отшибе ярко освещенный корабль смотрелся бы нелепо, если бы не мысли о таинственных обитателях и воспоминания о "Летучем Голландце", неизбежно возникающие у мало-мальски грамотного человека, случайно оказавшегося в это глухое время в ремонтном отсеке порта. В полночь Клара Ивановна давала длинный гудок.

Заснула она быстро, а утром встала с отличной идеей взять с собой на работу правнука и заставить его приклеивать ярлыки. Мася был дома и согласился помочь музею без лишних вопросов. Деловито прихватив ножницы и рулон скотча, ребенок потащился за прабабкой, ринувшейся догонять уходящий троллейбус. Догнал-таки, и хотя троллейбус прищемил ему ногу, спокойно ехал с высунутым ботинком, пошевеливая им и помахивая пешеходам стоптанной подошвой.

Войдя в выставочный зал, Клара Ивановна пристроила Масю за маленьким столиком и, вручив ему стопку готовых ярлыков, направилась прямиком к ехидной Берте Семеновне, чтобы помочь ей вытряхивать из коробочек коллекцию бюстов вождей и военачальников. Коллекция была чугунная, вожди выглядели аккуратными и прилизанными, только Карл Маркс напоминал медузу Горгону, растопырившую чудовищные космы.

-Хорошо еще, что они внутри полые,-посетовала Берта Семеновна.-Тяжеленные, словно гири. Надорваться можно.

-Скажите спасибо, что маленькие,-откликнулась баба Нина, смахивая пыль с Энгельса.-Ну, всякое, простите меня, барахло волокут.

-Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин, Наполеон…Всего девять штук,-констатировала Берта Семеновна.-Да, абсолютно согласна. Всякое барахло.

-Что пишем на ярлыках?-мрачно поинтересовался Игорь Львович.-Просто Кырла Мырла или пояснить, кто такой?

-Главное, указать фамилию владельца,-скромно съязвила Берта Семеновна.-О том, что это Кырла Мырла, пусть сами догадываются. Наше дело, чтоб не пропало.

-Это Кырла-то пропадет?

-А что вы думаете? Везде полно маньяков. Никогда не знаешь, на какое старье могут позариться. Вон, в парке Горького, говорят, в пять утра на дворничиху напали…- баба Нина даже понизила голос от собственной заинтересованности.

-В парке Горького ж ступить негде! На каждом сантиметре-аттракцион или шашлыки. А народу…

-Но не в пять утра! К тому же, он в Замке Дракулы напал. Слыхали, новый аттракцион там. Паровозик едет среди скелетов в полной тьме. Периодически сам Дракула появляется. Ну вот, маньяк вместо него и выскочил.

-Даже дворничиха, наверное, лучше, чем чугунная Кырла,-благодушно произнес Игорь Львович.-Так что не волнуйтесь, храждане, вас не охрабят, вы не в церкви!

-За Мырлу можно, конечно, не волноваться, а вот миниатюрные нецке вынести легче-легкого!-Берта Семеновна оставалась в своем амплуа.

-Страшное дело,-протянул Игорь Львович.-Посадит он тогда нас, владелец-то, как пить дать, посадит. Всех. Сунет, кому надо, и прости-прощай, Одесса-мама.

Бюсты с ярлыками перекочевали на Масин стол и замерли там, ничуть не хуже, чем Софья Баррикадовна посреди зала, а сотрудники, наоборот, продолжали сновать. Занялись разгрузкой любительских картин. Суета длилась до обеда. В час Софья Баррикадовна шевельнулась, что было воспринято всеми как сигнал к приему пищи.

-Уходим?-подмигнул Игорь Львович.-Оставляем частную собственность на погибель и расхищение?

Менты машинально перевели взгляды на полочку с японскими нецке, да так и замерли, словно Лотова жена, превращенная в соляной столб.

Нецке на стенде отсутствовали.

 

В том, насколько права была Берта Семеновна, предполагая, что менты устроят грандиозный шмон, все скоро удостоверились. Разом проснувшись, они перетряхнули все карманы и сумочки, носки и бюстгальтеры, но пропажа не нашлась. Тогда за дело взялись еще раз, разобрали по щепке стол, за которым сидел Мася, отодрали некоторые половицы и проткнули вязальным крючком прическу Софьи Баррикадовны.

-Проверка на вшивость,-брякнул было при этом Игорь Львович, но Барракуда так на него посмотрела, что он пристыженно затих.

Коллекция провалилась сквозь землю, или испарилась, или была похищена инопланетянами, сомневаться в этом мог лишь клинический идиот, и Эмма Вячеславовна уже начала выглядывать в окна и обозревать небеса в поисках НЛО.

О том, как шмонали Масю, не хотелось вспоминать потом даже ему самому. Дотошные менты едва не вспороли швы на его трусах, но девять нецке не посыпались дождем ему под ноги даже после вскрытия рулона скотча, принесенного добровольным помощником из дома. Нет, ребенок не способен на подобную изощренность, решила полиция, и в изнеможении отступилась. Смотрительницы, искусствоведши и Игорь Львович тоже не тянули на профессионалов, и их не повели всем скопом в тюрьму, а лишь сняли показания и взяли подписки о невыезде. С Маси подписку брать не стали, хотя он так и крутился рядом, норовя расписываться печатными буквами, где попало. В результате распустили всех по домам и остались в злополучном музее вести следствие, уже грозившее превратиться в "глухаря" и подтвердить дурную славу высокого и красивого здания со шпилем, отдаленно напоминавшего питерское Адмиралтейство.

 

Рабочий день в результате инцидента закончился так поздно, что вести Масю домой уже не имело смысла. Они пошли ночевать на корабль, чему ребенок был несказанно рад. Очевидно, он пошел в прабабушку, ибо обожал покачивание на волнах, лунные блики на темной воде и дневные солнечные брызги, поднимаемые проносящимися по реке глиссерами.

В десять часов они включили иллюминацию, а в полночь тишину ночного порта прорезал длинный тревожный гудок.

-Послушай, Мася…-задумчиво промолвила Клара Ивановна, устраиваясь в плетеном кресле на корме теплохода.-Меня терзают смутные сомнения…

-Это не я,-моментально скривился правнук и посмотрел одним из своих самых честных взглядов, сразу же напомнившим его прабабушке о беспризорных малолетних воришках, сходства с которыми, увы, нельзя было отрицать.

-Не ты?

-Я не мог, у меня алиби.

-Очень интересно послушать…

-Да я и с места не вставал!

-Ну и что?

-А полка, где эти индейцы стоят, ведь от стола далеко! Она у дверей, около самых ментов!

-Какие индейцы, Мася? Ты знаешь, что пропало?

-Баба, я что, совсем уже? Индейцы пропали, белые, блестящие, похожие на тех, что у Пятыгина. С козой и собакой.

-Пятыгин-это кто?-уточнила, на всякий случай, Клара Ивановна.

-Леха Пятыгин, я с ним в садике за столом сижу. За завтраком. И обедом. И полдником.

-Ага. И у него есть индейцы?

-Ну. А у Гребенкина-солдатики. Кстати, солдатики тут тоже есть.

-Рыцари средневековые? В доспехах?

-Может быть,-туманно ответил Мася.-В панцирях. Маленькие.

-Пропавшие индейцы тоже маленькие,-задумчиво протянула Клара Ивановна.

-Мда-а… Тоже, наверное, в эту Кырлу влезут…

-Что?-опешила прабабушка.

-Или как её? Мырлу? Мымру? Ну, я так играл. С солдатиками. Теми, что в панцирях. Когда ярлыки за столом клеил. Клеил и играл. Они у меня в железяках прятались, как в окопах. Как раз помещались, если этого косматого на бок положить. И других тоже. Их ведь много. Вот я всех солдатиков туда и запрятал.

-В бюсты вождей?

-Ну!

-А потом что? Достал, надеюсь?

-А доставал этот…Как его…Львович. Игорь Львович. Он меня наругал и стал их сам выковыривать. Вы все это время выгружали картины. Даже менты помогали, сами вызвались, помнишь? Я еще удивился, чего это они? А один мент все время по мобиле болтал. Картины таскал и болтал. Потом даже и Львович подошел. И тоже стал таскать.

-Так…И что же?

-Ну, ничего больше…Он их выковырял и поставил на полочку. Солдатиков.

-А индейцев?

-Про индейцев не знаю,-не стал лжесвидетельствовать Мася.-Не видел.

-А где сейчас Карл Маркс…Мымра? Не помнишь?

-Почему не помню? На стенде, под замком. Их поставили и закрыли.

-А кто закрывал?

-Менты.

 

Клара Ивановна давно уложила Масю, а сама все сидела и сидела на корме, размышляя, прикидывая так и этак и пытаясь вычислить странного похитителя нецке. В том, что японские фигурки спрятаны в бюстах вождей, она почти не сомневалась.

"Наш Мася просто гений,-в который уж раз за последние шесть лет подумалось ей, -но, увы, преступного мира."

Родители Маси, конечно, ничего не узнают. Да и Масе она не расскажет, что он подсказал вору, как вынести из музея ценный экспонат.

"Нет, эту кражу нецке можно, по праву, считать Масиным преступлением,-с гордостью думала Клара Ивановна,-преступлением века. Дело за малым - поймать вора."

Она попыталась еще раз представить себе выставочный зал в момент разгрузки картин. Работали, действительно, все, даже менты. Софья Баррикадовна тоже, помнится, переместилась к месту всеобщего ажиотажа. Мася усердно корпел над ярлыками…

"Да кто же остается-то?-недоумевала она.-Ведь больше в зале никого не было! Мы и менты! Менты и мы!"

И тут ее осенило. Она закрыла глаза, и перед ее внутренним взором очень четко предстал большой зал со стеклянными шкафами-стендами, куча людей в дальнем углу, маленький Мася за столом…И двое ментов в дверях. Она отлично их помнила! Двое-около картин, и двое-у дверей, совсем недалеко от стенда с нецке, за спиной у Маси! Все стенды были тогда еще открыты и засунуть крошечные фигурки из слоновой кости в стоящие рядом чугунные бюсты было делом двух минут…Наверное, они успели даже аккуратно прилепить на место ярлыки, замуровав их скотчем!

Откуда взялись еще двое, она знала очень хорошо: снизу, с первого этажа, где и несли до этого свою вахту, усиленно охраняя вход в музей. Им просто позвонили по мобильнику и позвали наверх. "Но ведь теперь уже поздно!-снизошло на нее окончательное прозрение.-Отпустив нас домой, они остались там одни и беспрепятственно достали свою добычу."

И вот тут я прерываю свое повествование, предоставляя читателю полную свободу воображать, чем могло закончиться данное дело. Так сказать, открытый финал.

И, к тому же, полагаю, что никаких претензий ко мне быть по этому поводу не может! Ибо шо поделаешь, ежели ничего не поделаешь? Преступление было совершено и раскрыто, с этим не поспоришь. Подозреваемые реабилитированы. Грабители выявлены, но, к сожалению, не наказаны. Что, между прочим, является горькой правдой жизни. Да и нужно ли оно, это наказание, наше ли это, вообще, дело, ведь на это есть вышестоящие инстанции…Те, что на небесах.

А посему, остается добавить, что Клара Ивановна, поразмыслив хорошенько, пришла к тем же выводам, да еще и додумалась до того, что менты, будучи уличенными, пожалуй, начнут искать козла отпущения и моментально заметут Масю как организатора и руководителя ограбления. Чего ей как прабабушке совершенно не хотелось бы поиметь от родной ментуры. Раз так, решила тут она, то и согласимся с рабочей гипотезой, что нецке из частной коллекции украл не кто иной, как Карл Маркс. Тем более, что и пресловутые кораллы в свое время тоже он свистнул, а как говорится, кто шляпку спер, тот и тетку пришил. И единственное, что мы здесь можем сделать, так это в отместку украсть у него любимый кларнет. Будем, храждане, искать кларнет, в музее еще и не такое сыщется…