В некотором царстве, некотором государстве, которое коротко и гордо называлось СССР, лучшим местом для любителей лошадей и конного спорта была ШВЕ при ЦМИ – эти красивые буквы означают: Школа Верховой Езды при Центральном Московском Ипподроме. Там можно было покататься на лошадках, пообщаться с такими же любителями, просто полюбоваться прекрасными животными.

Причем профессиональные тренеры, которые проводили занятия, страшно не любили слово «кататься», надо было говорить «ездить», и они делали все, чтобы научить нас ездить, как надо.

В Москве в семидесятые годы было золотое время для любителей лошадей, которое закончилось в «лихие» девяностые. А тогда верховая езда была доступна всем, и по деньгам и по возрасту, если, конечно, вы знали, куда надо приехать. Рекламы не было, в газетах не публиковали даже объявлений. Теперь в это трудно поверить, но это так. Вот тут то и возникали пресловутые очереди, которыми так славились годы «застоя». Главные очереди - на «теорию», которая проводилась по субботам и воскресеньям. «Теория» - это первое условие, первый шаг к заветной цели, начиналась в 9 утра, но самые жаждущие приезжали к 7 утра. Потому, что даже в самые лучшие времена ее могли пройти только семьдесят человек, хотя приезжало до ста пятидесяти.

На «теории» рассказывали правила работы с лошадьми, об экипировке, и самое главное, давали билетик с надписью «теория» без которого лошадь вам не продадут ни под каким видом. А еще « Памятку для начинающего всадника», которая начиналась словами « Лошадь – животное неразумное…», что нас ужасно забавляло.

Школа Верховой Езды - особый мир, случайных людей там не было. Только от большой любви к лошади существовал этот прокат. На его содержание давал деньги ипподром, час верхом стоил 1рубль - символическая цена, правда, где-то в восьмидесятых годах цена увеличилась, стала 2 рубля. Наши тренера научили нас не только прилично сидеть в седле, но и с уважением относиться к лошадям. Татьяна Львовна Куликовская, в юности выступавшая в троеборье, нянчилась с нами, отдавала всю душу, и до самой смерти ее сердце было отдано лошадям и людям, именно в этом порядке.

А тогда, на «теории» она сразу стремилась отсеять зерна от плевел. Рассказывала как давать лошади лакомство – с открытой ладони, а потом говорит:

- Одна ПИАНИСТКА давала хлеб пальчиками, - показывает,- лошадь взяла хлеб вместе с пальчиками, девушке их ампутировали, и она лишилась профессии!

Татьяна Львовна сопровождала свои объяснения такими красочными иллюстрациями, что они запоминались на всю жизнь.

- Никогда не сводите лошадей в табун! - В середине манежа стояли ступеньки, для тех, кто не мог залезть с помощью стремени и поэтому начинающие туда и устремлялись.

- Одна девушка повела своего коня к ступенькам, а там уже находились другие лошади, кони начали выяснять отношения, и девушка получила удар копытом. Ее увезли на скорой помощи, сделали операцию, вырезали селезенку, теперь она инвалид на всю жизнь!

Некоторым было достаточно этого теоретического занятия для знакомства с лошадью, и они тихо уходили.

После теоретического урока, начинающим продавали лошадь на первый час верховой езды в жизни! На билетике была написана кличка: Лада, Гвардеец, Дуплет, Альпинистка…. Мы хранили эти первые билетики, как драгоценность, далеко не сразу узнавая, откуда берутся такие смешные клички. Оказывается, первые две буквы берутся от клички матери, а в середине должна быть первая буква клички отца. Вот отсюда и странные клички некоторых лошадей. Попробуйте придумать красивую кличку жеребенку, если мама у него Химизация, а отец Барон! То-то!

Лошади проката – это особенные лошади. Им довольно скучно, и они находят себе развлечения, забавляясь с начинающими.

Подходит начинающий с уздечкой к лошади, тут то и начинается представление. Одна делает страшное лицо: уши прижаты, зубы ощерены. Для нестойких этим общение и заканчивается. Для более стойких другая примочка: открывает начинающий дверь денника, а там мощный круп загораживает проход. Зажмурив глаза и задержав дыхание, он протискивается к голове лошади, пытается надеть повод. Лошадь задирает голову. Когда ей надоедает подпрыгивающий человечек, она начинает поворачиваться; что бы не оказаться сзади, начинающий устремляется за ней. Покрутившись в деннике, лошадь выходит из денника, если начинающий неосторожно оставил дверь открытой.

Некоторые кони не дают на себя садиться: пятятся - и несчастный прыгает вслед на одной ножке; не стоят на месте, крутятся, а бывает, и куснут за оттопыренное место, когда одна нога в стремени, а ручонки протянуты к седлу.

Когда этот этап пройден, начинается собственно езда. Шагом, еще куда ни шло, более-менее все ходят друг за другом… но, после команды «Рр-рысью!», половина лошадей выскакивает в середину манежа, освобождая место более опытным всадникам. Там они мирно стоят, не обращая никакого внимания на все усилия начинающих сдвинуть их с места. После команды « Ша-агом» все лошади сами встают в смену.

А какие лошади были в прокате! Самый легендарный конь – Состав, светло- серый конь, терской породы, обладающий огромным чувством собственного достоинства. Он был невозмутим, и сохранял спокойствие при любых обстоятельствах.

Одной из его обязанностей было выступление в Большом театре. Перед спектаклем «Дон Кихот» к нашему манежу подъезжала машина, и артиста доставляли к театру. Его не пугали ни шум, ни яркое освещение, он с удовольствием изображал статую.

Такие качества были незаменимы при обучении начинающих. Как-то одна из энтузиасток конного спорта, пройдя «теорию» стала карабкаться на Состава (по другому и не скажешь). Состав был небольшим и компактным, но зато она - небольшая и очень толстая. Мы втроем пытались ей помочь, я стояла впереди придерживая Состава, а мадам, дотянувшись ногой до стремени, стала медленно подтягиваться, с другой стороны девушка повисла на стремени, чтобы седло не съехало. Состав при этом безобразии только тяжело вздохнул и расставил ноги пошире, для равновесия. Золото, а не конь.

Ни разу он никого не сбросил, но если на него садился всадник, научившийся уже ездить шагом и немножко рысью, Состав демонстрировал свои актерские качества. Едва прозвучит команда «Рысью!», как Состав плавно выходил в середину и там замирал, изображая памятник. И что только не делал начинающий всадник, все было бесполезно. Только после команды «шагом!» он неспешно возвращался в круг.

Или светло-соловая кобыла Града, которая помогла научиться верховой езде несметному количеству новичков. Под старость, она во время неторопливого галопа (принятого в школе ) падала на передние ноги, и всадник кубарем летел вперед. Теперь - то я могу сказать, что это было скорее от слабости ног, а не от вредности.

А уж Арслан - вороной, изящный ахал-текинец, просто сказка, какой красавец! Однажды одна дама, прочитала в «Вечерней Москве», что на ипподроме существует прокат, и что, самое главное, верховая езда лечит различные заболевания, в частности, гипертонию. Перепробовав все лекарства, она решилась на последнее средство. Тогда ей было за пятьдесят, - маленькая, кругленькая с красным лицом, от постоянного давления. Завернув в «Вечернюю Москву» бутылку коньяка, она отправилась на ипподром и уговорила тренера с ней заниматься.

Потом я часто видела ее на Арслане, она окрепла, похудела, и прекрасно себя чувствовала. На ее 55 лет группа, в которой она ездила, подарила ей наборную уздечку, в которой Арслан стал еще красивее, если это возможно. Потом, когда Арслан состарился и начал болеть, он попал в заботливые руки известного художника Алексея Глухарева, где и провел спокойно свои последние годы.

 

Лошади и люди… Любовь к лошади похожа на болезнь, она остается с человеком на всю жизнь. Не все становятся спортсменами, жокеями и наездниками, кто-то становится конюхом, кто-то коноводом. Есть и такие, которые получают совершенно другую профессию, но продолжают занятия верховой ездой. Есть много путей, чтобы пройти по жизни вместе с лошадью.