Ночной визит

 

Трель телефонного звонка прозвучала неожиданно громко, и от этого показалось, что телефон звонит излишне требовательно и настойчиво.

Мама, до этого уже дважды заявившая о своем намерении немедленно идти спать, но, тем не менее, продолжающая сидеть за кухонным столом и разглаживать несуществующие морщинки на его скатерти, встрепенулась и испуганно воскликнула:

- Ой, кто это может быть?

Папа, привыкший за пятьдесят семь лет супружества быть постоянной маминой опорой и ее защитником, успокаивающе произнес, проведя своей рукой по маминой спине:

- Наверное это Лера опять у нас что-нибудь забыла.

С папиным предположением любой человек, хорошо знающий мою сестру, легко мог бы согласиться. Но рядом с телефоном сидела Саша, которая и сняла телефонную трубку.

- Аллё, - произнесла моя жена своим приветливым голосом.

- Тетя Саша, пробасил в трубку двадцатидвухлетний племянник Сережа, - Вы не спите?

Странный, все-таки, вопрос. Как и такой же вопрос: «А что вы делаете?», задаваемый человеку, отвечающему тебе по телефону. Неужели не понятно, что отвечающий в момент ответа занят именно тем, что отвечает, а спавший до телефонного звонка уже не спит, и только досадует на позвонившего и прервавшего чужой сон. А, может быть, я просто занудствую?

Но моя жена Саша, позабыв, о моих скучных рассуждениях на эту тему, Сереже ответила просто и спокойно:

- Я еще не сплю, потому, что сижу на кухне и разговариваю с бабушкой и дедушкой.

- А дядя Дима? – задал Сережа новый вопрос.

Дядя Дима – это я. К моменту Сережиного звонка я, единственный из обитателей родительской квартиры, спал уже примерно полчаса.

- Дядя Дима спит, - ответила Саша, - он устал и лег спать пораньше.

Этот ответ Сережу устраивал. Дядя Дима его не очень интересовал, поэтому он, обрадовавшись Сашиному ответу, с надеждой произнес:

- Можно я к Вам сейчас зайду?

Вопрос Сережи, порожденный его желанием поговорить с Сашей, как разговаривают два взрослых человека, объясняется исключительно талантом моей жены. Она так умеет разговаривать с нашими выросшими детьми и их ровесниками, что они чувствуют ее неподдельный интерес и уважение к их взглядам на самые различные жизненные проблемы.

- Конечно, заходи, - приветливо ответила Саша.

- Только я не прямо сейчас приду, а через сорок минут, - продолжил Сережа, - мне надо еще в одном место зайти по пути к вам.

Жена посмотрела на часы. Сейчас двадцать минут одиннадцатого, значит, Сережа намеревается придти в одиннадцать. Не самое позднее время для Саши, которая привыкла ложиться спать не раньше двенадцати. Правда – по московскому времени, которое, все же, на час опережает местное, иерусалимское. Но, похоже, что Саша эти различия во времени не собиралась учитывать.

- Приходи, - также приветливо ответила Саша, - я еще не сплю в это время.

И повесила трубку.

Родители, напряженно следившие за коротким телефонным разговором, после возложения трубки на телефонный аппарат не изменили позы напряженного ожидания. На кухне повисла напряженная тишина, которая продлилась не более секунды и была прервана нетерпеливым папиным вопросом:

- Что, Сережа сейчас придет?

Саша еще раз посмотрела на часы и ответила:

- Да, в одиннадцать часов.

Папа шлепнул ладонью по столу и, охватываемый поднимающимся внутри него негодованием, повернулся вполоборота к маме и произнес:

- Ну, скажи пожалуйста, разве можно так поздно приходить? - И уже обращаясь к Саше, добавил, - Ты же собиралась идти спать? Разве можно приходить в чужой дом по ночам и не давать спать людям?

Надежду на мирное разрешение спора внесла мама:

- Может быть Сереженька завтра сможет придти? В самом деле, зачем тебе надо не спать по ночам, кода разговаривать отлично можно и днем. Сидите сколько хотите и разговаривайте.

Пока мама робко высказывала свое смелое предложение, папа вздыхал, гладил свой затылок, в общем, весь был в растревоженных чувствах и, едва мама закончила говорить, тут же предложил очередное решение проблемы позднего визита Сережи:

- Надо сейчас позвонить Сереже и предложить придти ему к нам завтра. А? - сказал он и с надеждой посмотрел на Сашу.

Сана, на которую волны беспокойства, раскачавшие в полминуты родительскую кухню до состояния небольшого шторма, не оказали никакого воздействия, спокойно возразила:

- Вы сможете спокойно спать, если я буду вполголоса разговаривать на кухне с Сережей?

Мама тут же ответила:

- По мне – так пожалуйста! Вы мне не мешаете.

Папа же попробовал возразить.

- Да мы не о себе, а о тебе беспокоимся. Ты не выспалась прошлой ночью, а теперь опять не идешь вовремя спать.

Тут уже не выдержала мама и вступилась за Сашу.

- Ну что за глупости ты говоришь? Пусть они разговаривают сколько хотят. Почему ты вечно навязываешь им свою точку зрения? Тебя никто не спрашивает!

Папа взорвался:

- Твою мать! Что вы меня все время ругаете, уже и сказать ничего нельзя!

Мама тут же сменила гневный тон на умиротворительный.

- Говори, говори, Митенька,- ласково сказала она, - ради Бога, говори. Хуже будет, если ты станешь молчать.

Папа вздохнул, погладил маму по руке и уже спокойным голосом спросил ее:

- Пойдем спать?

- Пойдем, мой родной, - ответила ему мама, - пойдем, Саша тут без нас справится.

И родители, поддерживая друг дружку, медленно пошли в свою спальню.

Саша села на диван и включила телевизор на минимальную громкость, чтобы не беспокоить родителей и, в первую очередь, маму, поскольку папа, ложась спать, вынимал свой слуховой аппарат и телевизор, работающий в соседней комнате, его совсем не беспокоил.

Однако родители, несмотря на объявленное ими намерение лечь в постель, успокаиваться, похоже, не собирались. Впрочем, папа вынул из уха свой слуховой аппарат, отчего стал говорить громче и, вслед за ним, громче стала говорить мама.

Саше, сидевшей у чуть слышно работающего телевизора, отлично было слышно каждое слово, сказанное в соседней комнате. Папу продолжал беспокоить откладывающийся на неопределенное время ночной сон моей жены.

- Ну как так можно, - вновь задал он беспокоивший его вопрос, - Разве в такое время ходят в гости?

Мама, уже успевшая лечь а кровать, и от этого, наверное, настроенная более миролюбиво, возразила:

- Но ведь он не к тебе в гости придет. Тебе что, будет мешать присутствие Сереженьки на кухне?

- Нет, они мне не мешают, - ответил папа.

- Ну, так ложись спать, пусть они себе говорят сколько хотят.

Папа вздохнул. Хотя мама говорила правильные вещи, он, все же, не торопился с нею соглашаться.

Между тем погода на улице портилась с каждой минутой. Иерусалимская зима – ветреная и дождливая, как будто решила дать последний бой приближающемуся лету. Ветер иудейской пустыни, непрерывно дующий уже второй день, свистящий во всех щелях раздвижных иерусалимских окон и в неплотностях дешевых дверей, извлекающий звук из любого предмета, пригодного для этой цели, резко усилился и от его порывов сперва в начале улицы, а, затем, за ближайшим углом принимались истошно орать сигнализации припаркованных на ночь автомобилей. В довершение этого разгула стихии сверкнула молния и тут же послышался сухой треск громового разряда.

Мама испуганно воскликнул:

- Ой-ёй-ёй! Что это такое?

Папа с гордостью, как будто гром и молния были его союзниками, ответил на мамин вопрос:

- Это всего лишь гром гремит. А сейчас еще пойдет дождь. Со снегом, - добавил папа для усиления эффекта сказанного.

Эффект сказался немедленно. Мама воскликнула

- Как это Сереженька пойдет под дождем? У него, небось, и зонтика нет.

Папа подлил масла в огонь.

- Какой зонтик? При таком ветре зонтик от дождя не защищает, да и Сережа его никогда не берет.

- Ой-ёй-ёй! Надо Сереженьке позвонить, пусть лучше домой сразу идет. Такая ужасная погода на улице.

Папа, конечно, тут же согласился с мамой, но, понимая, что Сережа его вряд ли послушает, проявил осторожность:

- Пойду, предложу Саше позвонить Сереже, – и, дождавшись маминого согласия, вышел из спальни и обратился к Саше: - Давай Сереже позвоним. Смотри, какая погода на улице! Ну как он под дождем потом отсюда домой пойдет?

Саша мягко возразила:

- Папа, Сережа уже взрослый мужчина и сам способен решать куда ему идти и в какую погоду.

Папа выслушал ответ и скрылся за дверью родительской спальни, оттуда по-прежнему до Саши доносился любое сказанное слово и было слышно как папа отчитываеся перед мамой за результат своей вылазки.

- Она сказала, что Сережа сам может решить, что ему делать, - со вздохом сказал он.

- Правильно, я давно знаю, что Сережа нас не будет слушать и всегда поступит так, как считает нужным, - покорно согласилась с Сашей мама.

Родители огорченно замолчали, но время от времени из-за закрытой двери спальни раздавался то один вздох, то другой. После минуты тишины в спальне вновь прозвучал мамин голос:

- Когда Сереженька должен придти?

Папа откликнулся так, как будто он неотрывно смотрел на часы:

- Осталось десять минут.

Мама вздохнула:

- Вот он явится позже, а Саше его придется ждать Она и так, бедненькая, целый день на ногах. Дима вот уже сколько времени спит, а она мается тут из-за этого Сережи. Будто другого времени для визитов нет, - и мама вздохнула опять.

- Давай, я позвоню Сереже и узнаю, хотя бы, где он сейчас, - с надеждой произнес папа, и у Саши не было ни малейшего сомнения в том, что он вновь погладил маму по руке.

Вскоре из спальни раздался бодренькой голос папы, дозвонившегося до младшего внука:

- Сережа, это я, дедушка. Ты к нам собираешься?

Выслушал Сережин ответ, папа так же бодро сказал в трубку:

- Хорошо, - и принялся выключать телефон.

Мама нетерпеливо спросила его:

- Ну что там? Он идет?

- Идет. Сказал, что уже возле дома.

- А ты не спросил его, зачем так поздно надо ходить в гости?

- Не спросил, - ответил папа, - Ты разве не знаешь, что его лучше ни о чем не спрашивать?

- А что он тебе сказал? - продолжала допытываться мама.

- Сказал, что его ждет тетя Саша, а нам пожелал спокойной ночи.

- Азόхен вей! - отозвалась мама.

Во входную дверь тихо постучали. Саша встала, чтобы открыть дверь и взглянула на часы. Часы показывали ровно одиннадцать часов. Она открыла входную дверь и увидела моего кучерявого и длинноволосого племянника Сережу.

Стараясь не шуметь, Саша с Сережей прошли на кухню.

Следом за этим, дверь родительской спальни тихонько скрипнула и, прокравшись по коридору, из-за книжного шкафа на кухню заглянул папа. Увидев Сережу, он радостно заулыбался, помахал ему рукой и сказал:

- Привет!

- Добрый вечер, - вежливо ответил Сережа.

 

На следующий день папа, еле дотерпев до момента, когда утренний гомон на кухне немного стих, удовлетворенно сказал Саше:

- А хорошо, что я вчера позвонил Сереже, а то ты так и ждала бы его неизвестно сколько времени!