Она появилась здесь случайно, как и всё появляющееся здесь. Она смеялась, прятала большие глаза, мерцала и легко обжигала.

 

А там было темно. Она влезла туда, найдя там маски. Выбрала самую изящную и оставила поперёк рыжий отпечаток ладонью.

 

И я отмахивался от Неё, как от искр, летящих прямо в лицо.

 

Она играла, прыгая по песку, и не замечала, как оставляет глубокие ожоги, которые приходилось прятать, заливать и подолгу потом хранить.

 

Пламя набирало цвет, сжирая абсолютно всё, что попадало близко, книги, штрих-коды, сам ветер. Песок под ногами растёкся и больше не держал Её.

 

Она вспыхнула.

 

Огромные хитрые глаза окунулись в солнце. Казалось, они блестели ярче, отбирая его славу и разламывая его время по-своему. Солнце оставило печать и на тонкой фигуре, и в руках, и на груди, и на белой коже.

 

Она бережно собирала и хранила своё пламя, оставляя это выше всего. Грела тени вокруг, а тени хранили сердце вместо Неё.

 

Она снова влезла туда, и превратила маски в зелёный пепел, сама не заметив совершаемого.

 

Их становилось две. Там и здесь, как отражение. Мягкое и тёплое - там, смеющееся, дорогое; и жаркое колючее - здесь, своенравное и по-прежнему так же жрущее всё вокруг и опалявшее мне перья.

 

И мне становилось лишь грустно от того, что их невозможно было совместить. Она говорила, что я не умею летать. Она смеялась, что никогда не сумеет жить вечно.

 

Я взял Её за руку. И стены превратились в сигаретный дым.

Она любила меня только один миг.

 

Она вырвала кусок, рассыпавший пламя. Она здесь влилась в Неё там. И Она выгорела, оставив после себя пустую маску, сквозь дыры в которой рвался свет. Пустота и больше ничего, кроме солнца.

 

Она обратилась новым идеалом, там.

 

Николай Прокофьев aka Eagle

совсем рано 24 марта 2009