1.

 

В бассейне уныло сверкала вода. Я сидела на краю бассейна, свесив босые ноги. Ничего не хотелось делать. Я люблю выходные, потому что только в эти дни я могу почувствовать себя собой, посвятить время только себе, никуда не спешить и ничего не ощущать, ни хорошего, ни плохого.

- Дарья, к тебе пришли, - сказал Лев, наш дворецкий.

- Спасибо, а кто?

- Валерия Игнатова.

- Пригласи ее в гостиную, я сейчас подойду.

- Так и сделаю.

Лев работает в нашем доме с самого моего рождения. Я очень привязалась к нему и считаю, что безо Льва в нашем доме все было бы иначе. Он очень серьезный и строгий, но в то же время добрый. Он за это время стал для меня вторым папой, которого я уважаю и ценю.

В гостиной сидела полная женщина с короткой стрижкой. Ее густые светлые волосы были аккуратно уложены, одежда выглажена. Этой женщиной была моя учительница по французскому языку, Валерия Анатольевна Игнатова. Она очень аккуратная и интересная женщина, и просто хороший человек.

- Привет, красавица. Я пришла, как и обещала, чтобы ты, Дашенька, заполнила анкету.

- Помню, помню. Анкету, чтобы я смогла участвовать в конкурсе по знанию французского языка. Давайте анкету.

- Пожалуйста, - сказала Валерия Анатольевна и протянула мне листок бумаги.

В первой графе было несколько вопросов на французском языке, с чем я быстро и уверенно справилась. В следующей графе необходимо было рассказать немного о себе. Я написала: Я Дарья Мартьянова, ученица 11 класса международной гимназии №1. Я занимаюсь изучениями языков: английского, французского, немецкого, итальянского и греческого, и свободно владею каждым из перечисленных. Помимо этого я хорошо учусь и занимаюсь игрой на скрипке. Мое хобби – это лыжный спорт, катание на коньках. А в летнее время я занимаюсь лечением животных и птиц в собственном ветеринарном центре. Также я активно интересуюсь ветеринарией и профессионально занимаюсь этим на курсах в нашей гимназии. Я разносторонняя личность и склоняюсь к мысли, что в жизни человек должен попробовать все.

Валерия Анатольевна перечитала мою заполненную анкету и одобрительно закачала головой.

- Отлично! Ну, что ж, я пойду. Передам твою анкету и работу, над которой ты старалась целый год. Кстати, где она?

Я подала учителю диск с моей работой на французском и предложила чаю.

- Извини, я тороплюсь, - ответила та.

- До свидания, Валерия Анатольевна.

Я проводила учителя и поднялась в свою комнату, которая располагалась на втором этаже. Мой отец – крупный и известный бизнесмен, владелец сети молодежных клубов. Благодаря его стараниям, я живу в шикарном двухэтажном особняке. У меня есть все: деньги, отличный отец, его кошелек, который исполняет любые желания. Но у меня нет самого главного: матери. Точнее, она есть, но она давно уже не живет с нами. Отец подал на развод, поняв, что она вышла за него замуж и родила ребенка только, чтобы потом развестись и перенять себе часть его имущества. Отец действительно любил маму, а она лишь пользовалась его богатством. Мама ушла от нас, когда мне было всего полгода. Я плохо помню ее, но я смотрю на фотографии и понимаю, что всегда буду похожей на нее.

Мне передалось от мамы почти все: рыжие пряди волос, выразительные черты лица, красивая фигура, широкие губы и привлекательные карие глаза. А вот от отца мне досталось только одно: мой характер. А вот о характере я рассказать не смогу, потому что не умею судить людей. Просто я скажу, что я никогда бы не поступила так, как поступила моя мать.

В моей комнате было, как всегда, безупречно чисто. В ней всегда убиралась одна из горничных, Жанна. Я люблю поболтать с ней обо всяких пустяках, сыграть в карты, попросить, чтобы она послушала мое новое исполнение на скрипке, рассказать о успехах. Отца часто нет дома, и Жанна – это единственная моя подруга. Другой подруги у меня нет. Точнее, я общаюсь с девочками из гимназии, но не могу сказать, что они для меня – подруги. Нет, просто одноклассницы. А о любви я совсем не думаю. У меня на нее нет времени. В гимназии многие парни пробовали подружиться со мной, но я их отталкиваю, считая, что они просто хотят мной как-то воспользоваться. Это комплекс, и с ним бороться я не пробовала.

Я просидела в комнате до семи вечера, читала. В семь у нас ужин. Я всегда наряжалась к ужину в одно из любимых платьев, которых, не скрою, у меня много. Сегодня я предпочла ярко алое платье длиной до колен.

За столом уже сидели папа и Анна. Я уже привыкла к тому, что с нами часто обедают или ужинают папины пассии. Иногда он приводит своих сотрудниц, подчиненных, каких-то моделей, а иногда у нас ужинает хорошая подруга семьи, Анна Принаева. Я прекрасно знаю эту женщину, она дружила с отцом еще когда он был женат, и эта дружба продолжается до сих пор. Мне нравится то, что мой отец дружит с простой официанткой подвального бара, каковой Анна и является. Но несмотря на то, что в карьере ей не удалось продвинуться, впрочем, как и в личной жизни (она все еще, в свои 35 не замужем), Анна все же очень интересный и принципиальный человек.

- Привет, Даша, - сказала она.

- Здравствуй, Аня, - сказала я с улыбкой.

- Доченька, ты, как всегда, чудесно выглядишь! – произнес отец.

Я села напротив Анны, и мы приступили к ужину.

- Как успехи в личной жизни? – спросил папа у Ани.

- Также. Я считаю, что мне не нужен муж. Я спокойно могу прожить и без него. Мне не нужны лишние проблемы.

- Может, замужество – это проблема, - сказал папа, - Но я о другом. Я говорю о любви.

- Какая любовь в 35 лет? – удивилась почему-то Анна.

- Самая что ни на есть настоящая.

- Понимаешь, Вова, - начала Анна негромко, - Дело в том, что в 35 лет все стоящие мужчины женаты. А я не хочу влюбляться в кого попало.

- А что в твоем понятии «стоящие мужчины»? – влезла я. Папа весело посмотрел на меня.

- Стоящие мужчины – это те, кто сможет обеспечить меня до конца жизни, любить и уважать.

- А что ты ставишь на первое место в характеристике стоящих мужчин?

- Деньги, - ответила мне Аня.

- Все вы, женщины, одинаковы, - с горечью в голосе сказал отец. Анна поперхнулась.

- Нет, Владимир, ты не понял. Если есть деньги, то стоит к этому мужчине приглядеться, а если их нет, то и незачем терять время.

- И что дальше, когда ты приглядишься к этим мужчинам с деньгами?

- Дальше начинается самое важное, я начинаю влюбляться.

- В деньги? – спросила я.

- Нет, в мужчину. В какие деньги? Мне же не с ними жить, спать и рожать детей! Я влюбляюсь в мужчину, ищу в нем новые и новые хорошие качества, осознаю что-то. А потом нужно влюбить в себя мужчину. Это самое трудное. И именно это у меня не получится!

- А ты пробовала?

- Зачем? Я и так все знаю.

- Глупая ты, Анька! – заявил отец.

Потом мы разговаривали о животных, я высказывала умные мысли и объясняла Ане и папе, почему болевой порок животных в несколько раз меньше, чем у человека. Папа расспрашивал меня об успехах в гимназии. Потом я играла на скрипке, и Аня с папой внимательно слушали, и, без сомнения, получали удовольствие от моей игры. До девяти вечера мы пробыли вместе, разговаривали, пили чай. В девять Анна засобиралась домой, и папин личный водитель доставил ее туда. После того, как ушла Анна мы с папой играли в кочу. Папа очень любит эту игру, поэтому оторваться мы смогли только к одиннадцати.

- Что ж, дочка, пора спать, - сказал папа, - Тебе завтра в школу. Завтра я уезжаю рано, поэтому позавтракаешь без меня. Позвонишь мне, когда будешь готова, и я отправлю к тебе Руслана, моего водителя, чтобы он тебя отвез.

- Не стоит, папа, я могу доехать и на школьном автобусе. Он как раз останавливается неподалеку.

- Как хочешь, - сказал папа и, поцеловав меня в лоб, добавил, - Спокойной ночи!

Утром меня разбудила Жанна.

- Вставай, милая, тебе в гимназию сегодня.

- Доброе утро, Жанна!

- Доброе утро! Тебе завтрак принести в комнату или спустишься в столовую?

- В столовую.

- Что накрыть?

- Кофе и круасан.

- Отлично.

- Жанна, - окликнула я, когда она уже выходила из комнаты, - Позавтракай со мной, а то папа рано уехал.

- Я уже ела, милая.

- Я прошу тебя, просто выпей кофе.

- Только я?

- Да нет, почему же. Пусть присоединятся все желающие.

Желающих оказалось много, точнее, весь состав прислуги почетно сидел за столом. Я весело рассмеялась и сказала:

- Доброе утро! Извините, что отвлекла вас.

- Что ты, - сказала Жанна, - Нам очень приятно расслабиться с чашечкой кофе в начале трудового дня.

И все заговорили. Кто о чем! Кто-то выяснял, что вредней: сахар или соль, кто-то расспрашивал, какой цвет влияет на человека лучше, а какой хуже, обсуждали, что через дорогу открылась прачечная, лились сплетни, слухи. Я люблю завтракать с прислугой. Они всегда говорят о простых и обыденных вещах и получают наслаждение от этого разговора. Никто не боится сказать лишнего, все просто и в то же время так приятно. Я всегда мечтала родиться в семье простых рабочих, где все так легко и сложно одновременно, где любовь держит семью, а не деньги. Нет, я очень рада, что у меня такой отец. Он очень любит меня и старается проводить со мной много времени, хотя его день и так загружен. Но все как-то скучно и однообразно, немного сложно и шатко, неуверенно. Каждый человек о чем-то мечтает. Я мечтаю о простоте во всем: в разговоре, в отношениях, в действиях, в дружбе, в любви, в учебе и самопознании. Я мечтаю, чтобы все складывалось само собой, и все было так просто, так просто…

Я обвела взглядом весь коллектив прислуги. Ее не так уж и много. Служанки Жанна и Вера, повар Тамара, дворецкий Лев и два охранника Никита и Петр. Все были вовлечены в разговор, каждый вставлял свою мысль и идею в тему. Я внимательно вглядывалась в каждого из них и удивлялась, что все они такие разные. Жанна – очень милая и хрупкая девушка лет двадцати. Она никогда не красится и считает, что и без того красива. А она права. Жанна действительно очень привлекательна. Когда она говорит, уголок губ приподнимается и кажется, что на ее лице всегда улыбка. Вера – полная женщина в возрасте. Как-то раз отец попросил ее убрать в чулане, где очень маленькая дверь. Так Вера просила Жанну выполнить эту работу, потому что сама она попросту не могла пролезть в эту маленькую дверцу. Но Вера очень веселая, она постоянно смеется, отчего начинает хохотать каждый. Тамара – немного застенчивая и стеснительная. Она всегда молчит и боится моего отца. Но сегодня, то и дело она поднимала новую тему, которую с удовольствием поддерживали остальные. Лев, как я уже говорила, работает у нас с самого моего рождения. Иногда он злиться и может вспылить из-за ничего, но, когда успокаивается, становится самым добрым существом на планете. Я думаю, что ему лет пятьдесят пять – шестьдесят. Он всегда следит за собой и определенно не выглядит на свой возраст. Наши охранники, Никита и Петр, проверенные люди моего отца. Они появляются в доме не часто. Они живут в специальном домике у ворот, сменяя друг друга посменно. Я мало знаю о них, но думаю, что они тоже очень интересные и общительные парни. Вот и весь коллектив нашей уважаемой прислуги. Многие интересуются, почему в доме прислуги в три раза больше, чем жителей самого дома. А как иначе? Дом у нас большой. На первом этаже убирает Вера, Жанна – на втором. Тамара, соответственно, работает на кухне, а Никита и Петр охраняют дом. Лев принимает посетителей, следит, как за порядком, так и за прислугой, и является правой рукой моего папы в доме. По-другому и быть не может.

Петр быстро выпил кофе и заспешил на пост, я подумала, что и мне засиживаться особо некогда и, чуть пристав из-за стола, сказала:

- Вы продолжайте, а я пойду, мне еще на автобус спешить.

Прислуга мило и добро посмотрела на меня и продолжила свою беседу.

 

2.

 

В гимназии, как всегда перед началом занятий, была суматоха. Люди куда-то спешили, ученики постоянно смеялись, а учители бежали в классы, чтобы приготовиться к уроку. Мне не хотелось куда-либо бежать, а может, я просто не хотела спешить, а спокойно и тихо шла по коридору второго этажа здания. Все мои одноклассники сейчас на физкультуре, но я не тороплюсь в спортивный зал. Мне запрещено заниматься физкультурой, потому что у меня некие проблемы со здоровьем. Поэтому всегда вместо этого урока я иду в ботанический сад, расположенный в соседнем здании, захожу в живой уголок и играю с животными. Сегодня в живом уголке никого не было.

- Дашенька, как хорошо, что ты пришла, - сказала громко заведующая живым уголком Мария Константиновна, - Сегодня целое утро названиваю врачу-ветеринару, чтобы тот подошел и сделал нашей собачке Груне перевязку. У нее все еще болит лапка. Может, ты сделаешь ей перевязку?

- Конечно, - радостно воскликнула я, чувствуя, что мои умения приносят пользу, - Давайте сюда зеленку, вату, бинты и перчатки. Начинаем!

Так и началось мое утро. Когда я закончила с Груней, услышала, как в сумке звонит мобильный. Я ответила, на другом конце услышала папин голос:

- Дашуля, милая, собирайся и выходи к главному входу. Мы с Русланом сейчас за тобой подъедем.

- Зачем? Но у меня же еще уроки!

- Я позвоню твоей учительнице и все ей сообщу.

- О чем?

- Сюрприз. Выбегай и узнаешь.

Я попрощалась с бесконечно благодарившей меня Марией Константиновной и выбежала на улицу, где уже ждал меня папа.

- Привет папа, привет Руслан! – воскликнула я, садясь в машину.

- Здравствуй, дочка!

- И чем я тебе обязана, если ты утащил меня с уроков? Что за сюрприз?

- Даша, мы едем в Англию.

- В Англию? Как?

- Вот так, я еду по рабочим вопросам к другу, мне надо обустроить кое-какой бизнес в Лондоне, а ты поживешь в их доме. У моего друга Алекса есть дочка Китней. Вы с ней одного возраста, может, подружитесь.

- Папа, это круто! Но ведь ты никогда не брал меня с собой, когда ехал в командировки.

- Это не командировка, а просто небольшой отдых. Через два дня у тебя начинаются весенние каникулы, и я решил, что было бы не плохо провести их в Лондоне. Ну, ты как?

- Папочка, я безумно рада! – кричала я и уже думала, что возьму с собой.

- Мы улетаем сегодня вечером.

- Сегодня?!?

- Да, именно поэтому я и забрал тебя из школы, потому что знаю, как долго ты собираешь чемодан.

- Это точно!

В доме – суматоха. Все куда-то спешили, бегали по дому, видимо потому, что папа был дома. Все немедленно начали что-то делать, но я то знаю, что когда нас дома нет, прислуга попросту прохлаждается. Отец сообщил Льву, что мы сегодня уезжаем, и оставил его главным по дому на время нашего отъезда. Я забежала в комнату, попросила Жанну принести самый большой чемодан, который у нас только есть, и начала собирать вещи. Чего я только не взяла: три платья, синее, голубое и белое, две туники, белые брюки, пиджак, четыре юбочки, штук двадцать всяких кофт, блуз и футболок, несколько джинс, три пары туфлей, босоножки, кроссовки, спортивный костюм, купальник, шляпки и еще много чего. Мой огромный чемодан не закрывался, и мы с Жанной долго пытались сделать это вместе. Но потом вошла Вера. Она лишь присела на мой чемодан, и на нем осталась крупная вмятина, и он с легкостью закрылся.

После ужина, на котором вновь присутствовала Анна, мы были готовы ехать в аэропорт. Руслан пригнал машину, и мы сели в нее вчетвером. Лев, который должен нести мой огромный чемодан, Анна, которая решила нас просто проводить, папа и я. В аэропорту мы прошли регистрацию, и уже через полчаса сидели в самолете рейсом 228 Москва – Лондон.

 

3.

 

«Наш самолет совершил посадку в аэропорту Лондона. В городе 18 градусов выше нуля, без осадков. Спасибо, что воспользовались нашей авиакомпанией. Всем желаем приятно провести время в Лондоне. Экипаж самолета благодарит Вас за спокойный полет. До свидания»! – сказал динамик, и люди резко соскочили с мест. И мы направились к выходу в душном потоке.

В Лондоне было тепло. Насколько я знаю, Лондон – это город с вечными дождями и туманами. Но сегодня была потрясающая погода для отдыха. Возле аэропорта нас ждала машина, которую, видимо, прислал папин друг, Алекс. Ехали мы около получаса, и, выйдя, я изумилась. Передо мной предстал шикарный особняк пригорода. Не скажу, что этот дом был лучше нашего, нет, просто он был построен немного иначе, и, скажу честно, выглядел намного интересней. Папе тоже понравился этот дом. Как только мы вошли внутрь, а дворецкий этого дома поспешил за нашими чемоданами, я увидела молодого человека. Он раскинул руки и на чистом русском твердил:

- Наконец! Наконец!

Нас провели в гостиную, а чемоданы отнесли по комнатам. Папина комната располагалась на втором этаже, а моя – на первом.

Но мы пока не могли идти по комнатам, а сидели в гостиной и пили кофе. Алекс бесконечно улыбался.

- А что же это за чудесное создание? – спросил он, глядя на меня.

- Это моя дочь, Дарья.

- О, как приятно!

Затем они болтали о своем бизнесе, выясняли подробности, но из этого разговора я не поняла ничего. Позже в гостиную вошла высокая брюнетка, очень красивая женщина.

- Познакомьтесь, - сказал Алекс, - Это моя жена, Сара. Мы живем с ней уже восемнадцать лет вместе.

- А где твоя дочь? - спросил папа.

- Она еще в школе, но с минуты на минуту должна быть здесь.

Так и вышло. Через несколько минут к нам присоединилась еще и дочка Алекса.

- Китней, - сказала она, протянув руку.

- Я Владимир, а это моя дочь, Дарья, - сообщил папа.

Так и познакомились. Потом Сара убедила мужа, что мы устали и хотели бы с дороги помыться и немного отдохнуть. Мы отправились в комнаты. Я приняла душ, переоделась и решила пойти наверх и навестить отца. Но это было не так уж и просто! Десятки комнат окружили меня, и я не знала, в какую дверь войти, чтобы увидеть папу. Я подошла к окну в холле, прислонилась и тупо уставилась вдаль. Вдруг я услышала мягкий голос Китней.

- Не можешь найти комнату своего отца?

- Ага, - кивнула я, - А ты знаешь, где он?

- Нет. На втором этаже три комнаты для гостей, - и Кит показала мне каждую из них, - Просмотри каждую, в одной из них – твой папочка.

- Спасибо. А откуда ты научилась так прекрасно владеть русским?

- Моя мама преподает языки на дому, точнее, преподавала. Сейчас она уже покончила с этим. Так вот, именно она научила меня русскому и французскому.

- Все ясно! Я тоже знаю французский.

- А какие языки ты еще знаешь? – спросила Кит.

- Греческий, английский, французский, немецкий, итальянский!

- Как здорово! А сколько тебе лет?

- Шестнадцать.

- И в шестнадцать лет ты знаешь шесть языков?

- Именно!

- Вот здорово! А у меня бы просто терпения не хватило выучить каждый из них. А чем ты еще занимаешься?

- Ветеринарией и играю на скрипке.

- Правда? – удивилась Китней, - Я тоже играю на скрипке. Ветеринарией не занимаюсь, но животных люблю. А ты можешь сыграть что-нибудь на скрипке, а потом я?

- Могу, - радостно сказала я.

Мы вошли в комнату Кит, которая чем-то напоминала мне мою комнату, я сыграла одну композицию, а потом и Кит. Играла она хорошо, мне очень понравилось. Потом она сказала, что последнее время ее рыбки в аквариуме ведут себя как-то странно. Я посмотрела и дала несколько советов по уходу за ними. Потом Кит достала свои фотографии и рассказывала о себе. Она сообщила, что она – дитя чистой и искренней любви. Ее родители очень любят друг друга, и для счастья у нее есть все: счастливая семья, богатый отец. Но у нее нет друзей. Она любит простых людей, ничего не таящих от общества и во всем честных. Она с самого детства просила отдать ее в обычную школу, где учатся простые люди, дети рабочих. Но отец настоял и отдал Кит в школу, специализирующуюся на обучении детей богатых родителей. Кит утверждает, что с такими детьми неинтересно, скучно и все слишком уж сложно. Потом я рассказала ей о себе. Вот так мы и нашли друг друга. Дети богатых родителей, жаждущие простой и искренней дружбы. Мне очень понравилась Кит. До комнаты своего отца я так и не дошла, а в два мы пошли на обед.

Вечером папа и Алекс куда-то уехали, а я весь вечер провела у Китней. Мы болтали обо всем, ничего друг от друга не скрывая, не тая, выкладывали интересные мысли, а потом долго спорили, и все же сходились на чем-то одном. Я просидела у Кит до ночи, а в двенадцать пошла спать. Вот так вот просто я и нашла себе идеальную и столь обыкновенную подругу. Так просто.

 

4.

 

Весь следующий день отца и Алекса не было дома. Я проснулась в десять, выглянула в окно и увидела, что у бассейна на лежаках загорают Сара и Кит. Загорать в такую погоду? Весной? Когда температура + 15?

Я оделась и вышла к ним, уж очень меня заинтересовал сам факт, что ни загорают в такой холод. Кит, увидев меня, привстала и сказала:

- Доброе утро, Дарья! Как спалось?

- Отлично.

- Доброе утро, - вежливо сказала Сара.

- А что вы делаете?

- Мы загораем, - сообщила мне Сара.

- Но ведь сейчас весна и жуткий холод.

- Холод? Милая моя, - начала жена бизнесмена, - Для нас, жителей Лондона, это не холод. Это самая настоящая жара. Такой погоды давно не было, солнце так и шпарит. Ну и что, что на улице не слишком жарко, главное, что есть солнце. Мы с Кит решили немного сэкономить на солярии.

- Все ясно, - сказала я и присела на один из лежаков.

- У тебя купальник есть? – спросила Кит.

- Нет, я не взяла.

- Загорай в белье, - предложила Сара.

- Нет, спасибо! Я не привыкла загорать в такой холод, вы уж меня извините.

- Как хочешь! Тогда просто полежи с нами. Завтракать будешь?

- Неплохо было бы.

- Здесь или в столовой?

- Могу и здесь.

- Через пару минут подойдет Франческо, наш дворецкий, и мы попросим его принести сюда завтрак.

Пару минут мы молчали, лишь Кит напевала себе под нос какую-то песню. Потом подошел Франческо.

- Принеси Дарье завтрак! – пробасила Сара.

- Что желаете? – спросил Франческо.

- Апельсиновый сок и тост, если не сложно.

- Все для Вас.

И Франческо удалился, вернувшись через пару минут с завтраком, к которому я тут же приступила.

- Надо же, - удивленно воскликнула я, - У вас даже прислуга говорит по-русски.

- А как же! – сказала Кит.

- Понимаешь, милая, - начала Сара, - Я преподаю языки, и для меня чистое удовольствие обучать людей. Да и для них это удовольствие тоже, я уверена. Правда, Китней?

- Конечно. Мама даже прислугу обучила и русскому, и французскому. В доме мы говорим на английском, но, когда приезжают гости из России, мы говорим на русском. Это правило.

- Да, кстати, - сказала Сара, - Совсем забыла! Девочки, сегодня приезжает мой бывший ученик из Москвы, Илья Бовиловский. Я обучала его французскому пару лет назад, сейчас он приехал в Лондон по делам. Окончив свои дела, он обещал заехать ко мне и пожить недельку.

- Отлично, - загадочно произнесла Кит.

Я тоже была рада. Новый друг, тем более, из Москвы, еще никому не мешал.

Целый день я посвятила себе. После завтрака мы с Кит пошли в джакузи, что располагались в доме. Позже мы пошли на соседний квартал, в центр здоровья. Приняли грязевые ванны, освежающие маски, и многое другое. К обеду дома никого не было. Сара уехала по магазинам, а Кит попросила прислугу не подавать обед. Мы отправились обедать в одну из закусочных. Кит сказала, что любит там есть, потому что там все просто, а вот мне не понравилось. Я настолько привыкла к хорошей и полноценной пище, что пицца с помидорами и стакан ненатурального сока показались мне отвратительными.

Но ужин, слава Богу, был в доме. К ужину подъехали папа и Алекс, вернулась из города Сара, мы сидели за столом и ждали Илью, который принимал душ.

Наконец он пришел. Я вцепилась в него взглядом, когда он вошел. Меня поразило то, насколько красив он был. Брюнет, невысокого роста, с интересным и необычным цветом глаз. Он был весь аккуратен, приятен и безумно интересен мне. Я выделила бы его из миллиона людей, такой он был индивидуальный. И вот, теперь я проживу с ним в одном доме целую неделю. Фантастика!

Илья галантно поприветствовал каждого и сел за стол.

- Что ж, давайте знакомится! – воскликнула опьяневшая от счастья Сара, - Это Илья. То, что меня зовут Сара, это все знают. Давайте по порядку.

- Я Алекс, - сказал хозяин дома, - Муж Сары. Мы прожили с ней много лет, и я считаю наш брак проверенным. Я надеюсь, что ты, как ее бывший ученик, принесешь Саре немало счастливых моментов.

- Не сомневайтесь!

- Воспоминая, ох, воспоминания! Сколько же их! – воскликнула Сара.

- Не отвлекаемся, - как-то строго сказал Алекс, - Все ваши воспоминания будут услышаны, но позже.

- Меня зовут Китней, - начала сидевшая рядом подруга, - Мне 16 лет, учусь в школе. Занимаюсь игрой на скрипке. Больше всего на свете я люблю обедать в соседней пиццерии, так как чувствую себя там легко и свободно. Но это мелочи. А вообще я очень умная, об этом говорят многие. Можешь проверить, - подмигнула Кит Илье.

- Я Владимир, - начал папа, - Я гость этой семьи. Мы с дочкой приехали из Москвы. Она – отдохнуть, а я – по бизнесу. Вообще, я бизнесмен, владелец сети туристических агенств. Я люблю Англию, и очень часто появляюсь здесь и посещаю старого друга и его семью.

Я немного поерзала на стуле, и, приготовившись, начала:

- Меня зовут Даша. Мне 16 лет. Я, как и Кит, учусь в 11 классе, играю на скрипке. Но помимо этого я увлекаюсь ветеринарией с раннего детства, - я замолчала, не зная, что сказать еще. Илья взял инициативу в свои руки и сказал:

- Мне очень приятно познакомиться со всеми вами. Когда я обучался французскому в доме мадам Блоу, я ни разу не пересекался ни с Кит, ни с Алексом. Я очень рад, что в этот раз мне удалось познакомиться с членами этой прекрасной семьи. Ну, и конечно я счастлив встретить в Лондоне москвичей. Я и подумать не мог, что в этом доме окажутся жители родной страны. Итак, обо мне, - продолжал он, а мои глаза просто слезились от того напряжения, что они сейчас испытывали. Я сидела как-то скомкано и напряженно. Я следила за движением его губ и чувствовала, что тону в его губах, короче, я, похоже, влюбилась по уши в Илью. Но эта была не больная любовь, а легкая и, надеюсь, мимолетная, - Меня, как вы, наверное, знаете, зовут Илья. Мне 19 лет. Я считаю, что за свои 19 лет я добился многого. После окончания школы я отправился в Англию, совершенно один, с немногим количеством денег. Мне повезло, я встретил в Лондоне бывшего друга, который ушел из нашей школы в девятом классе. Он предложил мне жить у него. Так вот, с жильем мне повезло. Я поступил в университет в Лондоне, проучился там два года по быстрой программе. Кстати, именно во время учебы я посещал Сару, обучаясь французскому. Я не знаю, почему я тогда выбрал именно французский язык, просто мне что-то подсказывало, что именно этот язык даст мне будущее. После окончания университета я вернулся в Москву, к родителям. Мне вновь повезло, и я, обладая лондонским образованием, устроился на работу курьером в одну компанию. Но не таким курьером, который разъезжает по городу, а тем, кто перевозит ценные документы и договора из России во Францию. Вот где мне и понадобился французский. Вы скажете, что для такой работы существует факс, но, поверьте, это слишком ценные бумаги, чтобы передавать их по факсу. Я через некоторое время купил квартиру и машину. Я считаю, что иметь в 19 лет лондонское образование, квартиру в Москве и машину, это неплохо. А в данный момент я приехал в гости к тому самому другу, что не дал мне заплутать в большом и суровом Лондоне. Окончательно ему надоев, я приехал надоедать Вам, - После этих его слов я громко засмеялась. Все посмотрели на меня с удивлением, я прокашлялась и замолчала.

- Что ты, ты нам никогда не надоешь, мой милый мальчик! – воскликнула Сара.

Продолжался ужин, папа и Алекс о чем-то оживленно беседовали, наверное, о своем бизнесе, Сара неторопливо ела и мило улыбалась, пытаясь вслушаться в разговор мужчин, а Кит и Илья невинно стреляли друг другу глазами. Меня это жутко раздражало. Господи, как же я не подумала, ведь надо будет сделать многое, чтобы добиться Ильи, тем более, что Китней, очевидно, решила просто перейти мне дорогу. Все не так-то просто, но я тоже не пустышка, и, если я захотела чего-то, то обещаю, что добьюсь своего.

 

5.

 

Наступило утро. Вчера допоздна я сидела под дверью и смотрела в замочную скважину, пытаясь дождаться, когда придет Илья. А его все не было и не было. Позже, часам к одиннадцати, он вернулся. Я не знала, где он был столько времени.

Я спустилась к завтраку, где за столом сидели Китней и Илья, и о чем-то оживленно болтали.

- Доброе утро, - весело воскликнула Кит, увидев меня.

- Привет, - улыбнулась я, стараясь выглядеть как можно привлекательней.

- Как спалось? – спросил Илья.

- Отлично, - ответила я, и села за стол, схватившись за чашку кофе.

- А тебе, - спросила я у Ильи через некоторое время.

- Хорошо, правда, уснул я поздно!

- А что так?

Кит заманчиво улыбнулась, а Илья ответил:

- Поздно пришел. Мы с Кит долго болтали.

- Круто, - сказала я, чувствуя, как мои коленки начали трястись. Неужели я ничего не могу поделать? Все потеряно?!?

Больше я ничего не говорила, да и Илья, и Кит молчали. Меня изнутри била ревность. Я быстро выпила чашку кофе, встала из-за стола и направилась к выходу.

- Погоди, - крикнула Кит, - Куда ты?

- Тебе какая разница! – выкрикнула я и побежала в сад.

В саду было хорошо. Я уткнулась в колени и заплакала. Легкий ветерок обдувал мое лицо. Вдруг резко пошел дождь. Я подняла голову к небу и ловила капли ртом. Я дышала, дышала, дышала, плакала и дышала. Я сидела прямо на дорожке из камней. Мне не было холодно, свежесть накрыла меня и охватывала душу. Я хотела вырваться их охватившего меня чувства невесомости, но не могла. Тогда я закрыла лицо руками и опять плакала. Вдруг я услышала легкий шорох и открыла лицо. Передо мной сидела Кит, также на корточках.

- Что тебе? – спросила я.

Кит молчала, и это меня раздражало.

- Что ты пришла? – я перешла на крик, - Чего тебе надо? Отстань от меня, я не хочу тебя видеть, я тебя ненавижу! Почему ты забираешь у меня это чувство? А вдруг это первая и последняя любовь. Это ведь не шутка. Забудь, уйди, я все поняла. Уйди!

Кит приобняла меня, а я, вместо того, чтобы оттолкнуть ее и уйти, прижалась покрепче и заплакала еще сильнее. Я плакала долго, не желая скрывать свои эмоции. Кит молчала до тех пор, пока я окончательно не успокоилась.

- Влюбилась, что ли? – наконец спросила она.

- Именно.

- Ясно, - вздохнула то ли подруга, то ли враг.

- Почему ты это делаешь?

- Что я делаю? – тихо спросила она, - Я даже и подумать не могла, что он тебе так нравится. Мы вчера допоздна разговаривали о пустяках. Мне, между прочим, он тоже нравится. Но, наверное, я не столь эмоциональна, как ты!

- А что, тебе не нравятся мои эмоции?

- Не знаю, но считаю, что тебе не в чем меня винить. Это не серьезно. Давай будем думать головой, а не чувствами.

- И что предлагает твоя голова? – заинтересованно спросила я.

- Сейчас узнаем. Так, мы полюбили одного парня, но по-разному: ты - душой, а я – разумом. В общем, надо что-то делать. Я предлагаю продолжать жить.

- Но как?

- Просто. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы завоевать Илью, и ты тоже. Потом, если дело дойдет до отношений, мы и узнаем у Ильи, кого он выбирает. Все честно, не так ли.

- Не так.

- Что? – удивленно посмотрела на меня Кит.

- Мне страшно. А что, если он выберет тебя?

- Будь уверенной в себе! И помни, что никто не разрушит нашу маленькую дружбу.

- Ты права. Кит, прости меня за это. Я ошибалась.

Кит обняла меня, вытерла с щек слезы, и мы, взявшись за руки, пошли в направлении к дому. Илья сидел в столовой.

- Боже, что с вами? – спросил он взволнованно, - Попали под дождь?

- Ага, - ответила Кит и ушла в свою комнату. Я тоже пошла к себе, решив, что мне не помешает привести себя в порядок.

Я приняла душ, переоделась, сделала на голове хоть что-то, напоминающее прическу и присела на диван. Мне нужно было как следует переполошить мои мозги и что-либо придумать, чтобы Илья непременно выбрал меня. Так, за этот прожитый день мы с ним не общались, не стреляли глазами друг другу, как Кит, в общем, просто не пересекались. Но ничего. Впереди есть время. Правда, его совсем немного, но оно есть: пара дней в запасе. Моя голова бурлила от мыслей, но все они, эти мысли, были безумно глупыми или просто неприличными. Вдруг в дверь постучало счастье, это был Илья. Я тут же открыла.

- Здравствуй, - тихо сказал он, остановившись у двери.

Я присела на диван, и, улыбнувшись самой привлекательной улыбкой, предложила:

- Входи, садись.

- Я был у Кит, но она не открыла дверь, наверное, принимает душ. И вот, решил зайти к тебе.

Меня зацепил тот факт, что прежде Илья пошел к Кит, а уж потом ко мне. Но я успокоила в себе бушующую ревность и сказала:

- Хорошо, что ты зашел ко мне. Мы за этот день не общались совсем, хотя из одного города, одной страны. Я всегда была рада встретить в другой стране москвичей. Это дополняет духу. Ты стараешься держаться за русских только потому, что они русские, родные.

- Это точно. Именно поэтому я и зашел, потому что ты русская, а значит, добрая, умная, красивая, уверенная в себе, - загибал пальцы Илья.

- Может быть. Но ведь не все русские такие.

- Не все. Я вот, например, далеко не умный.

- Неправда. Если ты смог все осмыслить и приехать в Англию учиться и, более того, выучиться в одном из штабных университетов, то ты осознанно умный.

- Ну, если ты так считаешь, то, возможно, это действительно так.

- Я так считаю, - игриво подмигнула я.

- Кстати, а в каких странах ты была? Я, например, был только в Англии и Болгарии.

Я напрягла свою память, скорчила умное лицо и произнесла:

- Я была во многих странах. Например, в США, Франции, Италии, Египте, Турции, Китае, Англии, была на Кубе и в Малайзии, в Австралии. И в Болгарии я тоже была.

- Вот это да! - восхищенно воскликнул Илья, - А Кит мне рассказала, что она была в Австралии, России и Индонезии. Ты в этом плане ее переплюнула.

По моему телу скользнула непонятная дрожь то ли оттого, что Илья опять перевел разговор о Кит, то ли оттого, что хоть в чем-то я ее наконец переплюнула.

Я молчала, а Илья сказал:

- Ладно, я все понял.

- И что же ты понял? – удивленно спросила я.

- Вы с Кит друг друга недолюбливаете.

- Нет, что ты. Я считаю, что Кит хороший человек, у нас с ней много общего. Просто я считаю, что она слишком правильная и честная. Когда-нибудь она на этом попадет.

- Я тоже это заметил. Ладно, не будем об этом. Расскажи о своей поездке в Болгарию.

- О, это было очень интересно! – воскликнула я и начала в подробностях передавать непередаваемое.

Рассказывая, я перепрыгивала от сюжета к сюжету, но Илья все равно все понимал и весело смеялся. Я смеялась тоже. Потом Илья рассказывал мне о том, как съездил он. Оказалось, что мы жили на одном побережье, в соседних отелях, купались в одной закрытой бухте, дышали одним воздухом, катались на одном и том же скутере, ловили одну и ту же волну. Я бесконечно его перебивала, и Илья не обижался, а просто зажимал мой рот рукой и кричал, чтобы хоть кто-то принес скотч заклеить мой неугомонный рот. Потом мы дружно смеялись снова. Илья показывал, как он научился в Болгарии танцевать ламбаду. Я следила за движением его бедер и рук, стараясь не рассмеяться и не обидеть его. Но, когда Илья закончил и галантно поклонился, я схватила подушку и рассмеялась так громко, что, если бы не подушка, мой смех услышал бы весь дом. Илья обиженно сел на пуфик. Я, все еще истерично хохоча, приползла к нему и сквозь смех просила прощения. Илья сказал, что простит меня, если я станцую ему ламбаду тоже. Выхода не было. Я, как могла крутила бедрами, животом, но ничего не получалось. Илья даже не пытался себя сдерживать. Он громко смеялся, валяясь на полу и схватившись за живот, я представила себя со стороны и завалилась рядом, смеясь над самой собой. В этот момент, когда мы вдвоем валялись на полу и безумно, безостановочно смеялись, зашел мой отец. Я даже не потрудилась встать, впрочем, как и Илья.

- Привет, пап! – крикнула я.

- Привет, дочка. Ты занята? Вижу, что да. И понимаю, что не вовремя. Ладно, зайду позже.

Папа вышел, крепко закрыв за собой дверь. Мы засмеялись еще громче.

- Ой, вот ты веселая, Дашка! – воскликнул Илья.

- Кто бы мог подумать, что я не умею танцевать ламбаду. Приеду в Москву, обязательно научусь.

- Не смеши народ. Кто же в Москве ламбаду танцует? Пошли лучше чая выпьем, а то я подавлюсь собственным смехом.

Мы вышли в коридор, где стояла полная тишина. Интересно, чего же от меня хотел мой отец? Да это и не так важно. Есть дела по важнее, ведь его любимая и единственная доченька, похоже, влюбилась по уши. Это важный этап в моей жизни, и я уверена, что папа бы меня поддержал. Мы прошли в столовую, где за столом, облокотив голову на ладонь, сидела Нона, гувернантка. Услышав шаги и смех, она соскочила и принялась усаживать нас с Ильей за стол.

- Чего Вам принести? – спросила она, и я убедилась в том, что даже прислуга в доме говорит на чистом русском.

- Можно чаю? – спросил Илья.

- А мне апельсинового сока, - добавила я.

- Минуту.

- Тебе тут нравится? – спросил меня Илья, как только Нона вышла из столовой.

- Да. Красивый дом. Необычный. Наш дом больше, но по дизайну он проще, - ответила я несвязно.

- У тебя тоже большой особняк? В Москве?

- Да, что же ты удивляешься. Огромный дом, где живем только я и папа, а прислуги в три раза больше.

- А где твоя мама? – аккуратно спросил Илья.

- Она хотела воспользоваться папиными деньгами, - легко ответила я, - Но папа это понял и выставил ее из дома.

- Жестоко! – заметил Илья.

- Жестоко для кого?

- Жестоко для тебя. Расти без матери – это жестоко! На себе знаю.

- А что с твоей мамой? – поинтересовалась я.

- У моего отца не было таких денег, ради которых она жила бы с ним. Но у него были чувства. А мать его не любила. Папа давно мечтал о сыне, и был готов даже на тот фиктивный брак. В конце концов, это закончилось тем, что отец застал маму при измене и выставил из дома. А она при суде еще смогла и забрать у него квартиру, но, конечно, оставила отцу меня. Так вот, без квартиры, но с ребенком на руках, папа скитался по городу в поисках хоть какого-то жилья. До семи лет я прожил в общаге.

- А потом?

- А потом папа купил однокомнатную квартиру, где и живет до сих пор. Я часто навещаю его и благодарю за то, что когда-то давно он сделал весьма правильный выбор. Трудный шаг, но я его понимаю. И поддерживаю.

- Я тоже понимаю своего отца. Во всем.

- Дашка, как мы с тобой похожи, - воскликнул Илья, - Два совершенно разных человека с разными судьбами, но все-таки мы похожи. Очень…

- Ты прав. Ты, конечно, прав.

Я всматривалась в его глаза и не могла поверить, что все это со мной. Наконец и меня застала врасплох та самая любовь. Та, от которой бьется сердце, сильно-сильно, та, от которой ты перестаешь дышать на мгновение, чтобы не потерять из виду этого чувства, та, ради которой и стоит жить. Я взбалтывала трубочкой сок в стакане, которого давно уже не было и мечтала о той минуте, когда я смогу взглянуть в глаза Илье и понять, что он всегда будет со мной, всегда будет рядом, всегда будет моим. Илья тоже о чем-то думал, наверное, о своем выборе. Он понимал, что когда-нибудь эти две дамы-миллионершы заставят его сделать единственно правильный выбор. Заставят. И он его сделает.

- Ой, какие люди, - как-то пискливо воскликнула Китней, заставив что меня, что Илью отвлечься от накатившихся мыслей.

- Привет, Кит! – сказала я, - Классная юбка!

- Спасибо. Ты правда так думаешь? Я полчаса вертелась перед зеркалом. Что ж, Илюша, нам пора.

- Куда? – ошарашила я.

- Понимаешь… - начал было Илья, но Кит его перебила.

- Мы с Ильей договорились сегодня пообедать в кафе, поесть мою любимую пиццу. Вдвоем!

- Я и не напрашивалась третьей, - неуверенно произнесла я, чувствуя, как по моему телу вновь расплывается ревность.

Через минуту ни Ильи, ни Кит уже не было в столовой. Они вышли из дома и направились в кафе. Я еще долго сидела в столовой, не желая подняться и уйти в комнату. Вдруг в столовую вошел папа.

- Наконец-то ты одна, - заметил он.

- Привет, папочка.

- Я бы тебе не советовал проводить большую часть свободного времени с Ильей.

- Почему?

- Он не твоего круга.

- Я знаю. Папа, а вдруг я влюбилась?

Глаза моего папы расширились до невероятных размеров. Казалось, что он сейчас вспылит и раскричится на меня, что есть сил. Но он смог себя сдержать и сказал:

- Перебори свою любовь. Посмотри на это с другой стороны. Подумай не о своем сердце, а о себе. Он – мальчик, работающий курьером. Он глуп и слеп. Он ослепит и тебя, обещаю. Это добром не кончится.

- Папа, прошу, не говори так. Ты не прав.

- Не спорь со мной, дочка, я всегда прав. Не желаешь съездить в город и посмотреть настоящий Лондон, а не тот пригород, где мы сейчас находимся?

- Конечно, желаю! Папа, ты самый лучший!

Через пять минут мы уже ехали в машине в направлении города. Время летело незаметно, и скоро нас высадили на главной улице Лондона. Я просто утонула в том количестве народа, транспорта, магазинов, прохожих, шума и смеха, что на меня нахлынула. Я кружилась, пытаясь найти отца, пока не поняла, что держу его за руку. Я больше не могла стоять. Я вплыла в толпу, почувствовав экстракт городского шума. Отец сказал, что мы будем передвигаться пешком, чтобы не стоять в пробках. День летел. Я летела. И держала летящего отца. Мне казалось, что я совсем маленькая и бегу в направлении увиденной куклы Барби. Но все было иначе. Я не знала, куда тороплюсь, я просто поддалась рефлексам. Целый день мы с папой бродили то по широким улицам Лондона, то по маленьким переулкам, мы любовались архитектурой, забегали в кафешки, чтобы перекусить, заходили в магазины, где я накупила себе кучу украшений, платьев и нарядов. Казалось, что Земля крутится, а я стою на месте, ожидая, когда следующее чудо света ко мне придет. И оно пришло. Лондон – это и есть восьмое чудо света! Мое личное чудо…

В коттедж мы вернулись в девять вечера. Мы пропустили и завтрак, и ужин в доме. Но я не была расстроена нисколько. Наоборот, я просто не могла поверить в то, что отец, в который раз, подарил мне маленький кусочек огромной пирога счастья.

Я приняла душ, начала мерит новые купленные вещи. В этот момент в комнату вошла Кит.

- Привет, не помешаю? – спросила она.

- Нет, что ты! – радостно воскликнула я, попросив оставить свое мнение о моем новом красном платье.

- Самое красивое в твоем гардеробе, это твои прекрасные рыжие кудри! – сказала Кит.

- Спасибо, - я засмущалась.

- Дашенька, я считаю, что пришло время поставить Илью перед выбором.

- Что, ты его уже обработала?

- Ну, зачем ты так! Поверь, мы просто посидели и поели пиццу. Кстати, ему, как и тебе, она не понравилась.

- Ладно! Все равно, это когда-нибудь должно было произойти! – сказала я, и мы вместе отправились в комнату Ильи.

Он лежал на кровати и читал Ремарка. Илья был очень рад, что мы пришли, но он был удивлен, почему мы пришли вдвоем. Кит принялась объяснять.

- Дело в том, Илюша, что и я, и Даша симпатизируем тебе. Но согласись, что в наше время шведские семьи еще не узаконены, и тебе предстоит сделать выбор. Варианта три: Даша, я, отказ от выбора, а следовательно и построения отношений. Хочу заметить, что твой третий выбор будет признаком трусости и неуверенности в собственном решении. Итак, теперь выбор за тобой. Мы лишь ждем. Хочешь подумать?

- Я знал, что так будет, и что мне все равно придется выбирать. В дружбу между парнем и девушкой я не верю и считаю, что все равно любое общение переходит на отношения. Так что в этом случае вы правы. Что ж, мой выбор… Я думал об этом и тысячу раз представлял себе то, что будет после того, как я выберу. Каждая девушка для меня по-своему интересна. Как-то раз, ты, Даша, сказала, что вы с Кит очень похожи. Это не так. Вы совершенно разные, но, все равно, прекрасны по отдельности. Блин, это сложно! Я знаю, как поступить. Все решит монета.

- Монета?!? – не поверила я своим ушам.

- Да, монета. Каждая из вас для меня интересна, и сам я не смогу выбрать. Но я не хочу терять обеих. И поэтому я выберу. Даша, ты что берешь, орел или решка?

- Орел, - сказала я, не думая.

- А у Кит, значит, решка.

Илья подкинул монету и поймал. Потом он раскрыл ладонь, и всем показал, что выпала решка. Молчание… У меня внутри что-то пробежало. Мне казалось, что это была мышь. Или крыса. Крыса, пожирающая меня изнутри. Раз, два, три, и моего сердца уже не останется, она съест его целиком. Ни сердца, ни души, ни жизни. Я молча вышла из комнаты. Я не знала, что будет дальше. Мои ноги сами понесли меня в комнату моего отца. Я рассказала ему все, начиная с нашего с Кит договора и заканчивая выпадением решки. Отец слушал меня и не перебил ни разу. Когда я закончила, я посмотрела ему в глаза и не нашла в них ни сожаления, ни горечи утраты, ни волнения или радости. Он просто глупо уставился в сторону камина.

- Папа, - сказала я, - И что же будет дальше?

Папа рассмеялся, схватил меня за плечи и сказал радостно:

- Счастье! Счастье!

- Папа, ты чего, папа? – недоумевала я.

- Господи, Дашка, ну, неужели ты не понимаешь? Судьба дает тебе еще один шанс.

- Шанс на что?

- Шанс на любовь.

- Папа, любовь бывает лишь однажды, неужели ты не знал? – спросила я, чувствуя, как по моим щекам текут слезы.

- Не плачь, доченька. Просто жизнь, судьба помогает тебе избавиться от ненужной любви.

- Любовь всегда нужна, она не может стать ненужной.

- Может, дочь, может.

- Она не нужна тебе, потому что это парень не тот, с кем бы ты хотел видеть меня рядом. Он не подходит тебе по материальному достатку. Но у него есть квартира, работа, и главное, у него есть сердце.

- Даша, о чем ты? Ты говоришь о сердце человека, который выбирает себе девушку, подкидывая монету? Ты о нем? – извивался папа. Мне нравилось, что он спорит со мной, мне всегда это нравилось.

- Понимаешь, папа, он просто запутался. Это паутина.

- В любви не бывает паутин. В любви все просто и прямо, без оврагов и приключений. В любви все легко. Когда ты любишь, ты ничего не теряешь.

- Но ты же потерял, - сказала я, не подумав, и тут же прикусила язык.

- Я потерял себя, а это не страшно.

- Так почему мне нельзя потерять себя от любви? Почему же все так несправедливо?

Отец молчал, видимо, не желал меня расстраивать своими убеждениями.

- Папа, что дальше? Нам скоро домой?

- Я хотел спросить это у тебя, - начал папа, - С бизнесом я все наладил, все теперь отлично, и мы можем ехать. Но я понял, что ты подружилась с Кит и решил пока не покупать билеты. Но, если ты хочешь, я могу отправить дворецкого за билетами или Джека. Прямо сейчас. Если хочешь, мы улетим завтра.

- Хочу! – кричала я, - Очень!

- Будет сделано. Жди вестей.

- Ладно. Спокойной ночи, папа. И, спасибо, - сказала я и направилась к выходу.

- Спокойной ночи, Дарья. И знай, что все, что происходит в жизни, пустяки. Важно то, что происходит в человеке. Береги себя.

- Обещаю, - сказала я и пошла в комнату, где я немедленно завалилась спать, не желая больше ощущать этот день.

 

6.

 

Утро было ласковым и нежным. Ни тумана, ливня или росы. Простое утро, какого я жду уже третий день. Мечты рушатся, когда ты просыпаешься и осознаешь, что ты в Лондоне, и подобная погода здесь редкость. Но сегодня мое желание исполнилось, и огромное голубое небо навалилось на сознание, не давая шанса выбраться. Но наконец шанс настал. Я села на край кровати и подумала, что все, что было, уже никогда не повторится. Вдруг в дверь вошел Илья. Я тут же накинула на свою мятую ночнушку теплый плед и произнесла опустошенным голосом:

- Привет!

- Привет, - сказал Илья тихо и вошел в комнату. Не спрашивая, он сел на край кровати, рядом со мной.

- Не мешаю, - спросил он через некоторое время.

- Нет, что ты, конечно, нет, - убедила его я.

- Это хорошо. Что ты чувствуешь? - у меня пробежали мурашки по коже от такого вопроса.

- Потерю.

- Потерю чего?

- Не чего, а кого. Потерю тебя, - сказала я легко.

- Грустно?

- Немного. Но сегодня я уеду и обо всем забуду.

- Как? Ты уезжаешь? – спросил Илья.

- Именно. Просто боюсь мозолить глаза и вспоминать, а еще не хочу, чтобы меня кто-то жалел. Если ты пришел, чтобы меня пожалеть и сказать, что в жизни бывает всякое, то прошу тебя просто не думать об этом и заниматься чем-то более важным.

- Я пришел, потому что мне так захотелось.

- Но ведь ты пришел, чтобы что-то мне сказать?

- Не знаю, - потерялся Илья, - Просто решил зайти.

Я молчала, да, в общем, мне и говорить-то было нечего. Пустое, нелепое молчание.

- Тебе никогда не хотелось что-то изменить, например, изменить свой выбор? – спросил Илья вдруг.

- Нет, - сказала я, - Я всегда делаю правильный выбор.

- А я, кажется, ошибся, - сказал Илья, и, не сказав больше ни слова, вышел из моей комнаты.

Я еще долго сидела, пока не замкнула взгляд на окне. На улице вновь начался дождь. Господи, за что? Видимо, погода передавала мое настроение. Илья вновь опустошил меня, хотя не сказал ничего обидного или слишком важного. Более того, все это правда. Но меня очень удивило то, что он сказал в конце, уверив, что он ошибся в своем выборе. Удивительно, но это нисколько не поразило меня, я, может, даже знала, что все так будет. Знала, и это произошло. Все-таки я решила, что нельзя бесконечно сидеть, тупо уставившись в окно, и пора собираться. Я приняла душ, уложила голову, надела самое красивое платье из всех, что взяла с собой, и пошла к папе. В комнате его не было, но я нашла его в библиотеке. Он разговаривал по телефону. Увидев меня, он тут же отключил телефон и мягко улыбнулся.

- Здравствуй, милая! Шикарно выглядишь.

- Спасибо. Папа, что там насчет билетов?

- Ах, да, забыл совсем. Я купил билеты, но не на сегодня, а на завтрашнее утро. Извини, это ближайший рейс.

- Понимаю, - растроенно сказала я и, пожелав папе приятного дня, спустилась в столовую на чашечку кофе.

В столовой сидела Кит. Я была почему-то очень рада встретить ее.

- Доброе утро, Китней!

- Привет, Дашка. Я смотрю, ты нисколько не расстроилась по поводу вчерашнего?

- Ну, как сказать… Есть немного, но я себя переборю, я знаю. Я сильная.

- Ну и умница! – воскликнула Кит, - Знаешь, я даже завидую тебе.

- Завидуешь?!?

- Конечно.

- Завидуешь?!?

- Конечно!!!

- Но почему? С чего такая зависть? – спросила я, попивая кофе, принесенное дворецким.

- Понимаешь, Даша, я – охотница. Для меня важно заманить жертву, а потом…

- Съесть ее, - перебила я.

- Нет, просто отпустить.

- Но почему? А вдруг он влюбился! – недоумевала я.

- Он не влюбился, это точно. Он всем своим видом показывает это.

- А ты? – спросила я.

- Что я?

- А ты влюбилась в Илью?

- Вначале да, но сейчас он просто начинает меня раздражать.

- Надо же. И все впустую.

- Не впустую.

- Но как же? – спросила я, - Ведь ты манила его, устраивала встречи, флиртовала. А теперь ты просто говоришь мне о том, что он тебя раздражает. Это глупо.

- Да, но в этом вся я.

- Просто изменись! – сказала я громко.

- Зачем? Зачем меняться? – недоумевала Кит.

- Чтобы любить, а не только влюблять в себя человека. Ты ведь разобьешь ему сердце!

- Не стоит, Дашка! Он меня не любит. Он просто так думал, но сейчас он считает иначе. Ты ему нужна!

- Что?

- Ему нужна ты, - повторила Китней.

- Тебе смешно?

- Нет, мне грустно. Потому что так вышло.

- Не надо грустить, ты не виновата!

- А кто виноват? – закричала Кит.

- Твое сердце. Ты еще просто не научилась им управлять. Вот когда научишься, тогда и будешь любить, а не только влюблять и охотиться.

- Спасибо. Надеюсь, ты права, - сказала Кит.

Потом мы гуляли в саду. Я рассказала Кит, что завтра уезжаю, а она произнесла, что так будет правильно. Правильно для каждого. Потом мы ели невкусную пиццу в любимой закусочной Кит. А после обеда мы поехали в город. Я накупила себе множество вещей, нужных и ненужных. Кит купила только яркую шляпку и серый зонтик. Наши пакеты ломились от покупок. Мы оставили пакеты в машине водителя Кит и побежали осматривать город. Я слишком полюбила Лондон, как в первый раз, когда мы были здесь с папой, так и сегодня, когда меня посвятила в подробности жизни города подруга Китней. Я полюбила его за шумную трассу, за неземные цены в магазинах, за то, что даже на распродажах лаковая сумочка стоит столько денег, на что бы я купила шубу в Москве. Я полюбила его за злых и тусклых людей, за приятных и неизвестных прохожих, за смешные крики младенцев в колясках. Я полюбила его за то, что я там была.

Вернулись в виллу мы около пяти вечера. Я отнесла пакеты в комнату, а Кит, проделав то же самое, отправилась ужинать в любимую пиццерию. Я от этой прогулки отказалась, сославшись на больной живот.

Вечером зашел папа и спросил, буду ли я ужинать. От ужина я отказалась, сказав, что желаю отдохнуть. Папа не спорил. Я валялась на кровати, слушая громкую музыку. Через полчаса вошел Илья. Я не заметила, как он вошел, потому что была слишком отвлечена любимой песней.

- Тук, тук, – произнес Илья, присев на мягкий пуфик у двери.

- Ты?!? – почему-то удивилась я.

- Я.

- Рада видеть хорошего приятеля. Как прошел день? – спросила я.

- Хорошо. Ты убеждена, что я только приятель для тебя?

- Убеждена.

- А я нет. Не хочешь изменить своего мнения? – спросил Илья неуверенно.

- Почему я должна его менять?

- Потому что я ошибся в своем выборе. Кит – не та, кто мне нужен.

- А может, это не она, а ты ей не нужен.

- Может и так. Впрочем, это не важно. Произошла ошибка. Глупая. Ты согласна представить, что выпал орел на монете?

- Просто представить? – спросила я.

- Нет, представить и осуществить.

- Не готова, - сказала я, хотя всё внутри меня давно кричало, чтобы я изменила своим принципам и бросилась на шею любимого человека, который просит прощения за ошибку.

- Почему? – тихо и рассеяно спросил Илья.

- Сегодня я сказала тебе, что никогда не меняю своего мнения. Каждый мой выбор – правильный. И я считаю, что твой выбор тоже верный и тебе нужно бороться за ту девушку, которую ты предпочел.

- Я готов бороться за девушку, а не за кусок наглости, - грубо сообщил Илья, привстав и тут же сев.

- Зачем так? Кит – очень интересная и необычная девушка. Ты сам об этом говорил.

- Я говорю, что я ошибся. Тебе сложно меня простить?

- Наверное.

- А ты попробуй. Прости, и мы будем вместе. Уж в этом-то я не ошибусь. Обещаю!

Я подумала, что сказать. Мое тело разделилось на две части. Влечение и притяжение звало меня к мысли, что я должна простить. А вторая часть, мой разум, призывал меня отвернуться от человека, неуверенного в себе и своем выборе и не желающего бороться за свой выбор. Я подумала и решила, что нужно слушать разум, иначе я превращусь в клон Китней. Я грозно подняла взгляд и сказала:

- Я не могу. Прости.

- Прощаю, - сказал Илья, и, привстав, добавил, - Знай, Дашка, что я влюбился. Сразу в двоих. По крайней мере мне так показалось. Но со временем я понял, кто мне нужен. Если ты изменишь свое решение, знай, что я всегда буду ждать тебя. Мое сердце будет ждать. Долго…

Илья встал и вышел. Я еще долго смотрела на закрытую дверь, пока не поняла, что пришел конец. Конец всему: моей любви и моего пребывания здесь. Меня охватило отчаяние, рвущее изнутри и бесконечно твердящее, что я все сделала неверно, что мне нужно было понять Илью и признаться в своих чувствах. Но я не смогла этого сделать, потому что не хотела бы быть второй. Второй по монете, второй в чувствах, второй в сердце, второй в выборе. Я всегда и во всем желала быть первой. И это самолюбие закрыло двери к моему сердцу и выпалило отказ. Безоговорочный и неповоротный. Как был бы сейчас рад папа, что я сделала так, как он и хотел, я выбрала одиночество. Господи, ведь я опять выбрала одиночество! Грусть и тоска сменились равнодушием, к жизни и любви, равнодушием к людям. Время шло. Я выключила музыку и, не раздеваясь, легла спать. Я долго не могла уснуть, прокручивая подробности прошедшего дня. Но, когда на Лондон навалился рассвет, я уснула.

 

7.

 

Утром меня разбудил папа.

- Надо же, я думал, что ты уже давно проснулась. Уже десять. Через двадцать минут подойдет машина, чтобы отвезти нас в аэропорт.

- Ура! – воскликнула я, вставая с кровати.

- Ты уже оделась? – спросил папа, глядя на мое помятое платье.

- Да. Мне нужно принять душ. Да и вещи я еще не собрала.

- Я могу попросить прислугу собрать твои вещи, пока ты будешь собираться. Они управятся за десять минут. Позвать Анну?

- Нет, спасибо, папа. Я сама. Через пятнадцать минут встречаемся в холле.

- Отлично, милая, - произнес папа и вышел.

Я приняла душ, расчесала волосы и, решив не укладывать голову, просто собрала их в хвост. Папа часто говорит, что нельзя прятать такие роскошные волосы в хвост, что многие девочки давятся от зависти, видя мои рыжие и чудесные кудри. И, честно говоря, я всегда соглашалась с ним, но сегодня у меня не было ни желания, ни времени на прическу. Так что я, с длинным рыжим хвостом, направилась к гардеробу. Там я тоже предпочла скучный серый свитер и голубые джинсы. Я скинула все вещи из шкафа в чемодан и спустилась в холл.

Там никого не было. Я попросила подошедшего дворецкого принести мой чемодан из комнаты. Через минуту спустилась Кит. На ней была короткая юбка и блуза с огромным вырезом.

- Дашка, - кричала она, подбегая ко мне и протягивая руки.

- Кит, - ответила я в ответ, обнимая ее.

Кит присела рядом.

- Я хочу сказать тебе, Даша, огромное спасибо.

- За что?

- За понимание.

- Господи, Кит, о чем ты?

- Я очень полюбила тебя, несмотря на то, что нас порой разделяло соперничество. Ты не волнуйся, я все осознала, и теперь буду аккуратна в своем выборе. Не буду спешить.

- Ну и верно.

- Кстати, Илья уезжает завтра вечером. Вы обменялись телефонами?

- Нет, - грустно сказала я.

- Что же так? Мне казалось, что он к тебе неравнодушен.

- Так и есть.

- Правда? Он сказал тебе об этом? А ты что???

- Да ничего. Я сказала, что не хочу быть второй…

- А ты его любишь?

- Да, - сказала я, ловля мурашки на руках.

- Я восхищаюсь тобой, Дарья. Ты такая сильная. Я бы никогда не смогла отказать человеку, которого люблю.

- Я буду очень рада, если ты найдешь такого человека.

- Спасибо тебе, милая. Я буду тебе звонить, - сказала Кит, вновь обнимая меня.

Тут же спустились Алекс и Сара, а за ними шел папа.

- Дорогая, нам очень жаль, что вы уезжаете, - воскликнула Сара.

- Приезжайте еще, - сказал Алекс.

Папа попрощался с друзьями, я еще раз крепко обняла Кит, и мы отправились в машину.

Уезжая, я выглянула в окно автомобиля и посмотрела на окно комнаты, в которой жил Илья. К моему удивления, он стоял у окна и нервно теребил пальцы. Я искренне улыбнулась и помахала ему. Илья помахал в ответ и послал мне воздушный поцелуй. Я поймала его и держала в кулачке всю дорогу, до самой Москвы.

 

8.

 

В Москве была жара, достойная мартовского выходного. Все люди, очевидно, вырвались на природу, на реку, выехали из города. А я уныло жалась в такси. Наша машина не пришла, отец позвонил в дом, а Лев ответил ему, что просто позабыл о нашем приезде. Папа тут же понизил и ему, и всем служащим дома зарплату, грубо выругался и вызвал такси. Я не привыкла ездить в таких машинах, в которой мы оказались сейчас, в простом голубом Жигули. Ногам мешало переднее сиденье, кондиционер, еле работающий, не спасал от жары. Водитель напевал себе под нос какую-то заунывную мелодию, а папа нервно теребил пальцы.

- Нервничаете перед встречей с женой? – вдруг спросил водитель.

Папа тихо улыбнулся, а мне стало безумно интересно, что же он сейчас ответит.

- Ну, - сказал папа.

- Что, путешествовали без нее?

- Ага, - нервно сказал отец.

Водитель не замолкал:

- Представляете, я, когда был молодой, уехал от жены на Ялту, ничего ей не сказав. Так вот, она проснулась, увидела, что мужа нет, не расстроилась, собрала вещи и сама рванула отдыхать. Через пару дней мы с ней встретились в Ялте. Оказалось, заселились в одну гостиницу и поехали на одну и ту же экскурсию. Так вот, представляете, так вышло, что первую половину отдыха я провел отдельно от жены, а вторую половину с ней. Итак, и она, и я остались счастливы от такого отдыха, нисколько не усомнившись в том, что муж и жена должны отдыхать друг от друга. Так что, не волнуйся, брат, все будет так, как надо. Я смотрю, ты парень богатый, от такого жена никогда не уйдет.

- Но от меня ушла. Я – исключение.

У меня заломило в висках, когда папа сказал это. Водитель судорожно смял край рубашки и тихо произнес:

- Прости, брат.

- Ничего. Я уже привык. Знаешь, так лучше, когда на тебя штабелями вешаются женщины, ты крутишь с ними романы, не боясь, что об этом узнает жена.

- Точно. Все равно прости.

- Ничего.

Больше мы ни о чем не говорили.

Приехав домой, я нашла в чемодане маленькую открытку. Я не знаю, как она попала туда. Я раскрыла ее и прочла: «На память Даше от Ильи. На долгую память». На изображении открытки были два человечка, один из которых дарил букет цветов другому. Я долго сидела на кровати и смотрела на открытку, потом я положила ее в верхний шкаф стола и больше не открывала тот шкаф и не смотрела на открытку. Я решила оставить ее позади, в моих воспоминаниях, и, пока я не совсем отошла от того, что произошло со мной в Лондоне, я решила к моим воспоминаниям не возвращаться. Мне не было трудно справиться с отчаянием и тревогой, потому что я легко могу управлять своими чувствами и эмоциями. Если я захочу забыть о человеке, то через неделю я о нем забуду. Я научилась управлять сердцем, и, все же, в моей душе все еще остался уголок, которым я не в состоянии управлять. Этот уголок – любовь.

Целый день я провалялась в кровати и ела конфеты. К ужину пришла Анна. Папа рассказывал ей о подробностях своего бизнеса. Анна слушала его и тихо вздыхала. Я то знала, что она ничего не смыслит в бизнесе, и то, что папа ей рассказывает, ей совсем неинтересно. Но она все же слушала, с интересом глядя в его глаза. После ужина я закрылась в своей комнате и начала разбирать вещи. Через несколько минут в дверь постучали. Я открыла. Это была Жанна.

- Жанна, милая, - искренне обрадовалась я, принимаясь ее обнимать.

- Привет, красавица. Я выполнила всю работу и решила зайти. А то мы что-то с тобой не перемолвились даже парочкой слов.

- Молодец, что зашла. Я тут привезла тебе подарков из Лондона.

- Господи, зачем так много? – кричала Жанна от счастья, разбирая пакет, в котором были элегантные шпильки, заколка с бриллиантами, накидной шелковый халат, шляпа из льна, очки от Гуччи и огромная коробка шоколадных конфет, купленная в самом сердце Лондона.

- Потому что я тебя люблю, - сказала я.

Услышав это, Жанна бросила пакет и принялась крепко меня обнимать.

- И я, и я, и я тебя люблю! – всхлипывала она тихо.

Минуту мы молчали, пока я расставляла на полке купленные сувениры.

- Как съездила? – спросила Жанна.

- Не плохо.

- А что так? Я думала, ты скажешь, что отлично провела время.

Я вздохнула и выложила Жанне все, что со мной произошло.

- Надо же! – воскликнула она, когда я закончила, - Моя красавица влюбилась. Я очень рада за тебя. Первая любовь не всегда счастливая, порою безответная. Но меня пугает то, что ты сама отказалась от счастья, что просто прыгнуло к тебе на колени. Подумаешь, ошибся мальчик. Будь проще, и к тебе люди потянутся. Просто расслабься.

- Я не могу расслабиться, потому что я не такая, как все.

- Так что в этом плохого? Это же здорово. И именно за это тебя Илюша и полюбил. Если встретишь его, скажи, что была не права. Не упускай своего счастья. А то, что ты нашла хорошую подругу в Лондоне, это здорово. Я тобой горжусь. Не зря съездила.

Я слушала оптимистичную речь служанки и понимала, что она вновь права. Быть может, я слишком многое строила из себя, хотя на самом дела представляю-то не так уж и много. Тем не менее, я решила найти Илью, и, чего бы мне это не стоило, попросить у него прощения.

Мы с Жанной спустились вниз, и я раздала привезенные подарки остальным служащим нашего дома. Все были беспечно рады. Папы дома не было. Я подбежала к телефону и набрала номер справочной службы.

- Здравствуйте, а могу ли я через вашу службу найти одного человека?

- Да, если он зарегистрирован в нашей справке и дает разрешение на пользование информацией. Назовите фамилию этого человека.

Я упорно напрягла свою память и попыталась вспомнить фамилию Ильи, которую как-то раз назвала Сара. К моему удивлению, я быстро справилась с этим и выпалила:

- Илья Бовиловский.

- Отлично. Адрес?

- Этого я не знаю.

- Телефон?

- Не знаю, - потерялась я.

- А что вы знаете помимо имени и фамилии? Отчество?

- Не знаю.

- В нашей справочной зарегистрированы три Ильи Бовиловских. Назовите его возраст.

- 19 лет. Это я знаю точно.

- Опять влюбленная парочка… - сказала нервно работница службы.

- Нет. То есть, да, так и есть, - сказала я тихо.

- В каком районе Москвы он проживает?

- Не знаю.

- Ладно. Расскажите его биографию.

- Я знаю не так уж и много, - начала я, - Илья учился в Лондоне в университете сразу после школы. Потом он стал работать курьером в Москве в одном из фирм, но он не городской курьер, а международный. Часто бывает во Франции. Сейчас он в Лондоне, но сегодня вечером вылетает в Москву.

- Это все?

- Да, - заявила я.

- Немного. Ладно, все три Ильи, что зарегистрированы в нашей справке, дают разрешение на пользование оставленной информацией. Читаю то, что они нам оставили. Итак, первое: «Я Илья Бовиловский, мне 78 лет, работаю охранником в Московском зоопарке. Ищу женщину жизни».

- Стоп, это точно не он, давайте дальше.

- Второе: « Меня зовут Илья Бовиловский. Мне 19 лет. Увлекаюсь рыбалкой и охотой, по натуре я – человек природы. За свои 19 успел сделать многое: найти работу в заповеднике, посадить дерево и полить целый сад».

- Это тоже не он, - сказала я, представляя себе Илью с деревом в руках.

- Ну, и третье, скорее всего, ваше: «Илья Бовиловский. Мне 19 лет, имею собственную квартиру в центре и машину. Работаю курьером. Люблю хорошую еду, и сам печатаю собственные открытки с человечками». Боже, что за муть.

- Это он! – радостно закричала я, - Открытки с человечками! Он сам подарил мне такую. Это он!

- Девушка, поспокойнее. Он не дает свой телефон, но дает адрес.

- Прошу, скажите адрес!

- Сейчас. Эта услуга не бесплатная. И, если вы звоните с сотового телефона, с вас снимется весь имеющийся счет.

- Я звоню с домашнего.

- Тогда с вас снимется сумма, равная переговорам с другой страной.

- Папа меня убьет. Ладно, какая уж разница! Говорите адрес.

- Минуту, - сказала женщина и исчезла. Я ждала долго, минут двадцать, пока не решила, что все это полное издевательство и чуть не повешала трубку. Наконец женщина подошла к телефону.

- Алло! – сказала она тихо.

- Алло! Говорите, почему так долго.

- Раскрыть секрет? Это моя работа, и я обязана тянуть время, чтобы вы заплатили как можно больше средств за этот разговор.

- Спасибо за секрет. Скажите адрес! – нервно сказала я.

- Ладно. Сейчас. Шаанистый переулок, дом восемь, квартира шесть.

- Спасибо, - выкрикнула я и положила трубку. Я записала адрес на ладонь и побежала в комнату.

На часах было одиннадцать. Понятное дело, что сегодня я не могла бежать по указанному адресу, да и смысла не было, ведь Илья еще не прилетел в Москву. Завтра – мой последний день весенних каникул, и мне следует потратить его с пользой.

Я накрылась теплым одеялом, поворочалась и через пять минут уснула.

Мне приснился необычный сон. Повсюду бегали человечки с нарисованных Ильей открыток. Один человечек дарил мне цветы, другой – пел для меня, а третий – танцевал.

 

9.

 

Утром меня разбудил папа.

- Ты смеялась ночью. Мне Жанна сказала.

- Правда? – спросила я, вспоминая свой сон, - Мне приснился смешной сон.

- Если смеешься, значит, уже все в порядке. Забыла? – спросил папа.

- О чем?

- О Илье.

- А, конечно! – воскликнула я, сжимая ладонь, на которой был написан адрес, - Уже и не думаю о нем.

- Ну, здорово! Как решила провести последний день каникул? Я хотел съездить с тобой в цирк.

- Папа. Я, конечно, очень рада, что ты предложил мне провести с тобой время, - говорила я, вспоминая о том, что мне сегодня нужно сделать, - Но я не смогу. Я хотела сегодня погулять по городу и немного передохнуть.

- Вечером погуляешь, а сейчас собирайся – едем в цирк.

- Папа, но я же не маленькая. Мне уже не так интересно в цирке.

- Жаль, - вздохнул папа, - А я ведь часто вспоминаю время, когда мы ходили с тобой в цирк. Ты смеялась безостановочно. То над тем, как вел себя клоун, то над дирижером, то над голубым пуделем…

- Да уж, тогда я была маленькой. Совсем чудной!

- Так куда же мне девать билеты? – спросил папа.

Тут в комнату вошла Анна, пришедшая в гости.

- Ой, вот вы где! Я вас везде ищу. Привет, Вова. С добрым утром, Дашенька.

- Привет, - сказала я и тут же загадочно посмотрела на папу.

Он понял, о чем говорит мой взгляд, встал с кровати и громко сказал:

- Анна, я приглашаю тебя на свидание!

- На свидание?!? – удивилась она, - И куда же? В ресторан?

- Нет, в цирк.

- В цирк?!?

- Да, а что здесь такого?

- Ничего, конечно, - засмущалась Аня, - Просто это так удивительно.

- То, что я приглашаю тебя в цирк? – спросил папа.

- Нет, то что ты вообще меня куда-то приглашаешь.

- Я очень дорожу нашей дружбой и считаю, что ее нужно поддерживать.

- Походами в цирк… - произнесла Анна и засмеялась.

Папа поддержал ее и засмеялся тоже. Я смотрела на Анну и представляла в ней маму. Хорошо было бы иметь такую маму, добрую, искреннюю, веселую, понимающую. Она была бы для меня и подругой, и помощницей, и самым дорогим человеком на свете. Папа много раз говорил, что я могу воспринимать Анну, как маму, ведь она проводит в нашем доме много времени, является для меня почти подругой, да и с папой у нее отличные отношения. Но я так не могу. Я не хочу, чтобы кто-то, пусть даже самая лучшая женщина мира, заменяла мне маму. Уж лучше я буду жить, зная, что у меня есть мама, но она не со мной, но я верю, что она все равно любит и помнит меня. Я люблю ее. Не ту, которая заменяет мне маму, а настоящую маму. И пусть она меня бросила, и пусть она родила меня только для того, чтобы забрать часть папиного имущества, все же она моя мама, и я люблю ее такой, какая она есть, даже если ее давно нет в моей жизни.

Анна и папа еще долго смеялись над предложением пойти в цирк, а потом, через некоторое время они спустились в столовую, чтобы выпить кофе. Я отказалась завтракать, предупредив папу, что поеду в город. Папа в свою очередь предложил мне своего водителя и личную машину, но я ответила, что хочу почувствовать себя свободной, и поеду в город на такси. Папа не сопротивлялся.

Такси подъехало к моему дому, когда я уже стояла возле парадного входа в лиловом платье и плаще.

- Вам куда? – спросил меня таксист, когда я приземлилась на переднее сиденье.

- Шаанистый переулок, дом 8, - выпалила я заученный адрес.

Водитель привез меня в указанное место быстро. Я расплатилась за заказ, вышла из такси и поспешила к подъезду. Квартира шесть располагалась на втором этаже. Лифт в пятиэтажном здании не работал, и я быстро взлетела вверх по каменной лестнице. Я звонила долго. И только когда жуткий звонок раздался в третий раз, дверь открыли. Передо мной стоял дедушка лет семидесяти в трико и мятой футболке.

- Здравствуйте, - сказала я, понимая, что явно попала не туда, - Это квартира шесть?

- Именно, - ответил старик, - Вам кого?

- Илью Бовиловского. Он здесь живет?

- Здесь, - ответил старик и расплылся в улыбке, - Это я. А вы кто?

- Я узнала о вас из справочной, - начала я объяснять и поняла, что работница службы дала мне номер другого Ильи Бовиловского, старичка 78 лет.

- Да вы что. Услышали обо мне и тут же решили зайти и познакомиться? Я весь ваш. Кстати, на заметку, женщину жизни я еще не нашел, и вы легко можете занять ее место. Что же вы стоите? Проходите! Правда, чая у меня нет, но есть кипяченная вода.

- Да вы что! – воскликнула я, не зная, как смотаться, - Знаете, Илья, я не пью воду. Разрешите сбегать в магазин за чаем?

- Как вам угодно, сударыня. Но знайте, что я буду ждать вас.

- Ага, я знаю, - крикнула я, спускаясь с лестницы не то, что бегом, а галопом.

На улице начался мелкий дождь. Я, не успев надышаться, кинулась под козырек соседнего дома. Итак, отлично, та дама дала мне не тот адрес, наверное, просто решила посмеяться надо мной. Я забежала в ближайший магазин и купила пачку чая. Потом я вновь подошла к дому номер восемь и попросила парня, стоящего у подъезда, занести чай в квартиру номер шесть. Парень любезно согласился, попросив за свою работу двадцать рублей.

Подарив парню столь нужную ему мелочь, я побежала к автобусной остановке. Я редко езжу на автобусах, только если в школу, и то не всегда. У остановки стоял пятый автобус. Я заскочила в него и села на свободное место. Рядом со мной тут же приземлился парень.

- Скучаете? – спросил он.

- Нет, еду в автобусе, - заявила я.

Парень замолчал и отвернулся.

- Извините, - сказала я, - Просто сегодня ужасное утро. Дама со справочной дала мне не тот адрес. Теперь я в отчаянии. Еще и денег сняли немало, отец, когда узнает, меня просто убьет.

- Девушка, а ведь я могу вам помочь!

- Вы уверены?

- Конечно. Вы какой службой справки пользовались: платной или бесплатной?

- Платной, - ответила я, - В бесплатной вообще ничего не добьешься.

- Это точно. Так вот, в платной службе работает моя мама.

- Да вы что! – воскликнула я, - Скажите ей спасибо за то, что она дала мне неверный адрес.

- Скажу. У вас есть сотовый телефон?

- Есть.

- Я могу позвонить, но только с вашего телефона.

- Почему?

- Потому что сразу снимаются все деньги с баланса, если вы пользуетесь платной службой. У меня на мобильном много денег – целых шестьдесят рублей! Только вчера положил. Так что, давайте свой мобильный, и я позвоню. У Вас сколько денег на балансе?

- Три тысячи рублей, - ответила я.

- Ничего себе! – воскликнул парень, - Ну уж нет. Давайте, я лучше позвоню со своего мобильника, а вы отдадите мне 60 рублей.

- Да хоть пятьсот, - зачем-то выпалила я.

- Ну, если вы настаиваете, - ответил повеселевший парень, - Говорите фамилию и имя.

- Илья Бовиловский.

Парень быстро набрал, наверное, знакомый ему номер и сказал в трубку:

- Привет, мама. Это я, Боря. Один человек попросил меня узнать адрес Ильи Бовиловского, - Парень помолчал, а потом спросил у меня, - Тебе какого? Тут их три.

- Того, кто работает курьером и рисует открытки, - быстро ответила я.

- Ага, спасибо, мама, - сказал Боря, - За деньги не волнуйся. Дома объясню.

Боря повесил трубку и сказал:

- Ну, что ж, красавица. Узнал я твой адрес. Но сначала давай деньги, а то знаю я вас, москвичей…

Я достала из кошелька обещанные пятьсот рублей, подумав, что могла отделаться и шестидесяти, но мой длинный язык вечно все портит. Получив деньги, Борис продиктовал:

- Улица Городовая, дом двадцать один, квартира тридцать семь.

Я записала маркером адрес на ладони, и, поблагодарив Борю, вышла на ближайшей остановке и пошла ловить такси, зная, что на автобусе я никуда не доберусь. Машина быстро добралась, и уже через пятнадцать минут я была на улице Городовой. Передо мной стоял многоэтажный панельный дом. Я бы не сказала, что эта улица находится в самом центре Москвы, но добираться до центра отсюда на автобусе минут двадцать. Так что это далеко не центр Москвы. Тем не менее, рассуждать было некогда. Я вошла в единственный подъезд этого десятиэтажного дома. На первом этаже было четыре квартире. Так, значит, мне нужно на десятый этаж. Кнопки лифта заедали, но, все же, с третьего раза у меня получилось, и дверцы лифта закрылись и понесли меня на последний этаж. Господи, что со мной происходит? И почему я должна верить первому встречному? Почему я должна давать ему пятьсот рублей за то, что с его счета снимут всего шестьдесят? Да и снимут ли? А вдруг Боря обманул меня, выдумал адрес? Но тогда откуда он узнал, что в справочной действительно зарегистрированы три Ильи Бовиловских? Случайность? А может, он правда позвонил? И к чему все эти вопросы! Мне ведь ничего не остается, как верить первому встречному и проверять все имеющиеся варианты, чтобы найти свою любовь. Ту, от которой совсем недавно отказалась. Так грубо и нечестно. Но я знаю, что еще не поздно все вернуть. Каждый из нас делает ошибки, остается только их справить. И я сделаю это.

Дверцы лифта раскрылись, и я вышла на лестничную клетку. Квартира номер 37 находилась прямо. Я подошла и нажала на звонок. Прислушалась. Звонок не работал. Тогда я начала упорно стучать в дверь. Дверь тут же открыли. Передо мной стояла женщина в возрасте.

«Ну, вот, опять облом»! – подумала я и уже собралась извиниться и уйти, как женщина спросила:

- Вам Илью?

У меня от счастья загорелись глаза. Я молча кивнула.

- Вы Дарья? – спросила женщина, до безумия удивив меня.

- Да.

- Проходите, - предложила женщина, и я вошла в холл, украшенный рамками с черно-белыми фотографиями.

- Здравствуйте, а Илья дома? – нелепо, заикаясь спросила я.

- Нет, его нет. Он живет не здесь. А в другой квартире. А в этой квартире живу я, кстати, его мама, Наталья Тарасовна, - представилась женщина.

- А я Даша. Понимаете, произошла такая история, - начала я, но Наталья меня перебила.

- Я все знаю. Илюша рассказывал о Вас.

- Правда?

- Конечно. Так что, можете не объяснять, я все знаю. Если вы ищете Илью, то я могу дать вам его адрес.

- Спасибо.

- Кстати, а почему вы пришли по этому адресу?

- Мне дала его справочная.

- Надо же, Илья все еще прописан здесь! И в той квартире тоже. Но ладно, не будем об этом. Я вижу, Вам не терпится увидеть моего сына.

- Вы правы.

- Я очень рада, что мой мальчик выбрал такую достойную девушку. Обязательно помиритесь с ним.

- Да мы и не ругались, - заявила я.

- И все же. Будьте вместе.

Я многозначительно улыбнулась, а Наталья Тарасовна сказала:

- Пишите адрес.

Я достала маркер и на исписанной адресами ладони написала то, что диктовала мне мама Ильи.

- Шаанистый переулок, дом восемь, квартира пять.

От удивления у меня просто вылезли из орбит глаза. Шаанистый переулок, дом восемь! Ведь я совсем недавно была там, но только стучала в соседнюю квартиру и разговаривала с соседом Ильи. Надо же, на одной лестничной клетке живут два Ильи Бовиловских. Такое редко встречается. Да и фамилия, вроде, редкая. Интересный случай. Я поблагодарила Наталью Тарасовну за адрес и пообещала, что мы с Ильей всегда будем вместе. Вылетев из подъезда и поймав такси, я помчалась на уже знакомый переулок.

Дождь на улице прекратился, оставив размытые грязные лужи. Я бодро бежала к шоссе, чтобы поймать такси. Машин не было, поэтому мне пришлось ловить попутку. Одна из машин тут же остановилась. Я радостно подбежала к ней и села на заднее сиденье, не забыв поздороваться.

- Добрый день, - сказала женщина до боли знакомым голосом, - Что же делает юная леди на столь оживленном и опасном шоссе? Неужели ловит первую попавшуюся попутку?

Женщина повернулась ко мне лицом, и я узнала в ней Анну.

- Привет, - тихо сказала я.

- Уже здоровались. Тебя папа не учил, что ловить попутку опасно?

- Но сейчас же день.

- Даже днем, - перебила грубо Анна.

- Учил, - сдалась я.

- И?

- Что? – не поняла я.

- Почему ты все же его не слушаешь?

Я молчала, понуро опустив голову. Мне сейчас казалось, что Аня – моя мама, и она ругают меня за провинившийся случай.

- Тебе повезло, что я тебя встретила, - продолжала Аня, тронувшись с места на своем новеньком джипе, - А если бы это была компания пьяных парней?

- Аня, я понимаю. Всё.

- А я не могу понять, как можно так беззаботно относиться к себе.

- Я просто тороплюсь.

- Ладно, сделаем вид, что ничего не было. Я не расскажу Вове ничего при одном условии, что ты больше никогда не будешь ловить попутку. Вызывай такси. Хорошо?

- Ладно.

- Обещаешь?

- Обещаю, - ответила я.

- Ну, и куда ты так торопишься?

- В центр.

- Куда именно?

- На Шаанистый переулок, дом восемь.

- К кому торопишься?

- Аня, какая разница.

- Ладно, ладно. Видимо, это очень важная персона, если ты жертвуешь собой ради того, чтобы попасть на тот переулок.

- Считай, как знаешь.

Больше мы не говорили. Аня включила радио, и я подпевала группе «Звери». На Шаанистом переулке мы очутились через пятнадцать минут. Я поблагодарила Аню, а она в который раз попросила меня быть осторожнее.

Я стояла на лестничной клетке, на которой находилась совсем недавно, и глупо смотрела на шестую квартиру, в которой жил Илья старший. А мой Илья живет в пятой. Я постучала. Дверь открыли не сразу. Сначала кто-то долго возился с замком, потом минуты две смотрел в глазок, а потом, нервно покашляв, открыли. Передо мной стоял Илья. Тот самый, в которого я так беззащитно и беззаботно влюбилась. Он смотрел на меня своими огромными, полными радости, глазами, и улыбался. Я молчала и улыбалась тоже. Потом Илья кинулся ко мне и крепко обнял. Я боялась отпустить его, чтобы вновь не потерять. И не отпустила.

 

10.

 

Мы уже месяц, как вместе. За это время я научилась врать папе. То, что я берегла все эти годы, вдруг резко испарилось. Отец перестал доверять мне, пытаясь найти то, в чем я обманывала его. Но у него ничего не получалось. Он отвозил меня со школы, забирал, пытался проводить со мной как можно больше времени, но ему мешала вечная работа, и, как только он садился в машину и уезжал в офис, я бежала к Ане и просила отвезти меня к Илье. Лишь два человека знали о том, что у меня есть парень, которого я искренне люблю, это Аня и Жанна. Они хранили мою тайну. Но отец все же догадывался, что я возобновила общение с парнем, встретившимся мне в Лондоне. Он пытался застать меня в тот момент, когда я звонила Илье, когда писала ему открытки, когда уезжала к нему. Но у папы ничего не получалось. Во-первых, у меня было слишком много оправданий, а во-вторых, Аня и Жанна постоянно пытались выгородить меня перед отцом. Папа говорил, что верит и уходил, скребя зубами. Уходил, но возвращался снова с новыми претензиями и обидами.

Неделю назад мне звонила Кит. Я рассказала ей о том, что вернула Илью, и она была искренне рада за меня. Еще Кит сказала, что полностью погрязла в учебе, так как до окончания школьного года осталось две недели. А вот я учебе практически забросила. То ли у меня не было времени, то ли просто не хотелось думать ни о чем другом. Только Илья. И только наши чувства. Кстати, в его чувствах я нисколько не сомневалась. Илья каждый день дарил мне открытки из своей коллекции, признавался в любви, водил по кафешкам, иногда мы проводили время у его мамы, пили чай с блинами. К себе домой я Илью не водила, боялась, что они встретятся с папой. А папа уже не раз высказывал свое мнение об Илье, говорил, что он не достоин меня, потому что он глупый и нелепый человек, не сделавший ничего достойного за свои годы. Я не могла осуждать отца или спорить с ним, просто я считаю, что нельзя сравнивать людей лишь по тому, чего они достигли. Одному – повезло, другому – нет. Это жизнь, и все решает судьба и господин случай. Кто-то становится богатым в двадцать лет, кто-то в сорок, а кто-то вообще просто живет, не думая ни о богатстве, ни о ценностях. Единственной ценностью Ильи является его семья. Недавно он сказал, что я тоже его семья, и он ценит лишь меня и маму. И я ему верю. Папа говорит, что настоящий мужчина к двадцати годам должен иметь собственный бизнес, высшее образование, загородный дом и квартиру в центре. У Ильи есть квартира в центре, есть работа, которую он очень любит. Ему не нужен ни бизнес, ни загородный дом, ему нужна только счастливая мама и я. Он любит меня и это главное. И я не хочу, чтобы мой парень думал о бизнесе, имел крутую машину, мне достаточно и того, что он очень добрый и искрений, вежливый и милый, воспитанный и неповторимый, любимый и единственный.

Как-то раз я решила встретиться с Ильей у школы, чтобы потом мы вместе пошли к нему домой и посмотрели новый клип. В три часа Илья уже стоял у главного входа. Но он был не один. Рядом с ним стоял… папа. Я пыталась убежать, но отец заметил меня и крикнул:

- Дашка! Не стоит! Я тебя заметил.

- Ой, папочка! – изобразила я удивление от встречи.

- Да, да. Милая. Это я.

Я подошла к папе, метнув нежный взгляд в сторону Ильи. Илья улыбнулся, и я поняла, что все будет хорошо. По одной улыбке я это поняла и продолжала смотреть на него нежно и с любовью.

- Как учеба? – прервал папа.

- Отлично. Готовлюсь к экзаменам.

- Получается?

- Да.

- Умница, а как билеты? Выучила?

- Еще нет. Папа, прекрати. Ведь ты пришел сюда не для того, чтобы расспрашивать меня об учебе.

- Конечно нет, - улыбнулся папа, и от этой его улыбки мне стало холодно. Я никогда не видела, чтобы папа улыбался так скверно, - Я хотел поговорить.

- О чем?

- О ком? – исправил меня отец.

- Об Илье, - сказала я, сама ответив на свой вопрос.

- Верно. И я очень рад, что при нашем разговоре присутствует Илья, ведь это и его дело тоже.

- Это в первую очередь мое дело, - произнес Илья.

- Нет, - отрезал папа.

- Как нет? – опешила я, - Папа, ты слишком многое не себя берешь. Это наши отношения, наши чувства. И как бы это грубо не звучало, я сама сделаю выбор, несмотря на то, как ты к этому выбору отнесешься.

- Хорошо звучит. Но мне стоит заметить, что я тоже многое решаю.

- Вы не решаете ничего, - сказал Илья так, что у меня мурашки побежали по коже. Я посмотрела на папу. Он взглянул на Илью с ненавистью и злобой. Я почувствовала, что он начинал закипать.

- Да кто ты такой? – выкрикнул папа, - Это моя дочь! И я решаю, с кем она будет общаться. А кто ты? Никто…

- Я люблю ее.

Я нежно улыбнулась, подошла к Илье и взяла его за руку. Папа весь покраснел от отчаяния, но продолжал скверно улыбаться.

- А я люблю его, - произнесла я позже.

- Значит так, молодежь, - решил расставить папа все точки над и, - Я решу все сам. Дашенька, ты влюбилась в человека, который не сможет тебя обеспечить. Тебе нужен образованный и умный парень, а главное, богатый.

- Он получал образование в Лондоне, в престижном вузе, - начала оправдываться я.

- Это не то, о чем я говорю. Он должен владеть важным кругом в бизнесе, должен иметь такие деньги, которых тебе хватит на всю жизнь. Он должен ладить со мной, а не скрываться в квартире своей мамочки. Он должен быть мужчиной, а не мальчиком.

- Стоп! – крикнул Илья громко, и я видела, как его глаза кипят от злости, - Речь обо мне? Прекратите, Владимир, э-э-э, отчества не знаю. Это глупо. Вы прекрасно знаете, что моя работа дает достойное количество денег. Я смогу дать ей образование, она может не работать, только учиться, я обеспечу ее проживание, шопинг, у нее будет все, чего она только захочет. Я готов работать на трех или четырех работах, чтобы она была счастлива. Я буду любить ее не потому, что она дочь богатого бизнесмена, а потому что она добрая и красивая. Мы будем жить в свое удовольствие, даже если мне придется возвращаться домой поздней ночью, а утром опять бежать на работу, даже если я не буду есть, спать, мыться, я все равно буду счастлив, потому что она будет рядом. Я готов отдать все, что имею ради нее. Я обещаю Вам, что никогда не покину ее, потому что люблю. Сильно. Так, как люблю маму.

По моим щекам побежали слезы. Слезы счастья и любви. Огромной, бесконечной и безгранной. Я прижалась к Илье и ценила те секунды, что нахожусь с ним рядом. Папа долго молчал и смотрел на наши влюбленные взгляды.

- Как хотите, - сказал он позже и ушел.

Я не знаю, куда он пошел. Да мне это было и не важно, ведь теперь со мной рядом был человек, которого я боялась отпустить, потому что сильно-сильно любила. И знала, что он любит меня тоже.

 

11.

 

Вернулась домой я около одиннадцати. В моей комнате меня ждала Аня.

- Привет, - сказала я, войдя в комнату и положив сумку на стол, - Не ожидала тебя встретить.

- Как дела? – спросила Анна.

- Отлично.

- Вижу, как сияют глазки.

- Есть повод, - многозначительно подмигнула я.

- А вот твой отец определенно выглядит подавленным.

Я ничего не ответила, а сняла пиджак и платье и надела домашний махровый халат.

- Что случилось? – вновь спросила Аня.

Я все рассказала в мельчайших подробностях. Аня, выслушав, неодобрительно кивнула головой и сказала:

- Тебе его не жаль?

- Кого?

- Папу.

- Нет. Он не должен влезать в мои дела.

- Ты его дочь, и он переживает за тебя.

- Я не маленькая, и сама могу решить, что мне нужно, а что нет.

- Не буду спорить, - сдалась Анна.

- Вот и не надо. Дайте мне спокойно жить.

- Твоему папе явно все это не нравится, и насколько я его знаю, он не успокоится, пока не добьется своего.

- Я так не думаю, - сказала я, хотя, конечно, была согласна с Аней.

- А зря, - продолжала та, - Поговорила бы с ним.

- Я не буду. Мне это не нужно, - сказала я.

- Ладно, Даша, я пойду, уже поздно, - сказала Аня и вышла из комнаты, помахав мне своей нежной ручкой.

Когда Аня ушла, я, не подумав о том, что мне нужно выучить хотя бы несколько билетов и подготовиться к экзаменам, завалилась в кровать под теплое одеяло и закрыла глаза. Мне сразу представился Илья. Так было всегда в последнее время. Я думала о нем постоянно, и не представляла себе жизни без него.

Я потянулась за завибрировавшим мобильником. На дисплее высветилось: «У вас входящее сообщение». Я прочла его вслух.

- Спокойной ночи, Дашенька. Пусть тебе приснятся солнечные сны о том, как мы едем в свадебное путешествие.

Я вздохнула. Сколько нелепых и бессмысленных намеков на свадьбу делал мне Илья за этот месяц. Я всегда переводила разговор на другую тему, делала вид, что не замечаю, но наша беседа всегда возвращалась к этому руслу. Как-то раз я спросила у Ильи, зачем нам говорить о свадьбе, ведь мы не так долго вместе, чтобы думать об этом, да и я еще школьница. Илья ответил, что любовь измеряет не время, а чувства. Я, конечно, согласна с ним, но я и думать не могла о том, чтобы наши отношения связывала печать в паспорте. Наверное, я еще слишком мала для того, чтобы рассуждать на такие темы. Мне бы что попроще: фильмы, дискотеки, музыку.

Я написала смс-ответ: «Спокойной ночи! Наше свадебное путешествие еще не скоро, поэтому пусть мне просто приснишься ты! И тогда хорошее настроение на весь завтрашний день мне обеспечено…»

Я положила телефон под подушку. И заснула. Мне, к моему удивлению, приснилось то самое свадебное путешествие, о котором говорил Илья. Мы ехали вместе по какой-то реке на байдарке, а вокруг дома, дома, дома… Все смотрят на нас и завидуют. А я завидую сама себе, потому что ради таких моментов и стоит жить!

 

12.

 

Утром меня разбудила Жанна.

- Вставай, красавица. Началась последняя неделя твоей учебы.

Я еле-еле открыла глаза и села на кровати, потягиваясь.

- Доброе утро, - произнесла я сонно.

- Как спалось?

- Прекрасно, - вспомнила я свой сон.

- Ну и отлично, а вот твоего отца всю ночь не было дома.

- Да ты что?!? – искренне удивилась я, - И где же он был?

- Не знаю. Лев сказал, что он вернулся домой под утро, весь испуганный и грязный.

- Господи, где же он был? Неужели нашел новую пассию?

- Не думаю. В последнее время он мало времени уделяет посторонним девушкам, разве только Анне.

- Не могу поверить. А вдруг у них что-то сложится? Я буду рада, - твердила я, надевая джинсовую мини-юбку и открытый топ.

- И я, - как-то задумчиво произнесла Жанна. Я прошла в ванную, она – за мной. Я умывалась, а Жанна продолжала говорить:

- Мне кажется, что он хочет что-то сделать, чтобы вы с Ильей прекратили общение.

- Может быть.

- И ты не боишься?

- Жанна, почему я должна бояться собственного отца? Да, я знаю, что ему не нравится Илья, но он просто меня немного ревнует. Я уверена, что он не сделает ничего плохого ни мне, ни Илье.

- Думай, как хочешь. Я бы на твоем месте думала совершенно иначе.

- И что бы ты думала?

- Не важно, - сказала Жанна, - Ведь я не на твоем месте.

- Точно!

- Завтракать будешь?

- Нет, спасибо, - сказала я, выходя из ванной, - Я поем в гимназии.

- Ладно.

- Жанна, милая, прошу тебя, погладь моей пиджак! Пожалуйста.

- Конечно, конечно, - воскликнула Жанна и, взяв мой пиджак, вышла из комнаты.

Я накрасилась, причесалась, убрала волосы в хвост и спустилась вниз, где меня уже ждала Жанна с выглаженным пиджаком.

- Держи, - протянула она его мне, - Я пойду, а то твой отец заставил меня вычистить весь чердак. Он сегодня встал не с той ноги.

- Не удивительно, - воскликнула неизвестно откуда взявшаяся Аня, - Ведь он вернулся под утро.

- Я пойду, - сказала Жанна и убежала.

- Здравствуй, Аня, - сказала я, - Что-то ты сегодня рано.

- Я и не уходила. Все ждала твоего отца, хотела с ним поговорить. Но он вернулся под утро, и я заснула в гостиной. Вот, только встала, выпила кофе и собираюсь ехать к себе. Жду такси.

- А с папой поговорила?

- Нет, хотела сделать это сегодня утром, но не вышло, потому что он даже не захотел меня слушать. Мы, мягко выражаясь, поссорились.

- Не обращайте внимания. Он сегодня строгий, хорошо хоть, что ко мне на глаза он сегодня еще не попадался. Ладно, Аня, я побегу, а то уже опаздываю.

- Беги, беги. Удачного дня.

Я вышла на улицу и побрела к автобусной остановке. По дороге мне встретилась Нина Алимова, ученица параллельного класса моей гимназии.

- Привет, Дашка, - воскликнула она.

Я тихо поздоровалась и побрела дальше, не обращая на Нинку никакого внимания. Я не очень-то хотела начинать свое утро с обсуждения школьных сплетен с главной неудачницей школы, в которую все тыкали пальцем и кричали, что она – нелепая хамка. Впрочем, в последнее время и я стала походить на нее. В дневнике появились тройки, хотя я упорно желала закончить школу с хорошими и, может, даже отличными оценками. Но сейчас я думала о другом. А о школе порой и вовсе забывала. Забывала о том, что через неделю у меня экзамены, а через две – выпускной бал и последний звонок. Я не хотела думать ни о ком, кроме Ильи. Не хотела и не могла.

Но Нина не отставала:

- Даша, куда бежишь? Автобус еще не скоро.

- Как не скоро? – посмотрела я на часы, - Через две минуты уже отходит, а нам до остановки еще минут семь идти.

- Не успеем на этот, успеем на следующий.

- Тебе, понятное дело, все равно, успеем мы в школу или опоздаем, но я бы хотела поучиться хоть последнюю неделю, - заявила я громко.

- Да ладно тебе, Мартьянова, уже вся школа знает, что ты погрязла в очередном романе и перестала учиться!

- Что значит, погрязла в очередном романе? – взбесилась я, - Он у меня первый!

- Еще скажи, что последний! – нагло засмеялась Алимова.

- Скажу! И последний…

- Не смеши! – хохотала Нина, - Все когда-нибудь заканчивается. Ты только смотри, не позволяй ему слишком многое раньше времени! А то все они принцы, пока до самого важного не доберутся. А после этого мы, бабы, им совсем не нужны.

- Илья не такой! – попыталась защититься я.

- Илья, говоришь?

- Ну.

- Ага, не такой он. Илья Муромец, блин. Все они одинаковые. Сейчас тебе голову забьет своими принципами, а потом, гуляй, принцесса!

- Что ты несешь?!? Я не могу понять: чего тебе от меня нужно? Я сама разберусь со своими отношениями. У тебя нет отношений, так не лезь к другим!

- Ой, ой, ой, какие мы злые. Нужна ты мне! А можно последний вопрос?

- Нельзя!

- Спасибо. А это правда, что твой отец ему харю набил?

- Что?!? – не поверила я своим ушам, - С чего ты взяла?

- Просто он вчера его возле школы подкараулил и говорил с ним.

- Вот именно, что говорил. Тем более мой отец не какой-нибудь мелкий человек, которому нечего больше делать, как подкарауливать Илью возле школы. Он просто приехал за мной и встретил случайно Илью. И вообще, почему я должна перед тобой оправдываться?

- Просто так. Потому что тебе больше и поговорить-то не с кем. Ты же у нас одиночка. Вся школа твердит, что ты мисс позор. С тобой никто не общается, даже та шайка, которую выгоняют отовсюду и зовут неудачниками школы. Даже эта компания тебя не берет. Ты никому не нужна. Нашла себе первого попавшегося парня и верит каждому его слову. Ты пустышка, муравьишка, позор семьи. С тобой никто не водится, потому что боится заразиться блохами. Дочка миллионера, бери и пользуйся, а она пускает свои мерзкие сопли направо и налево. Неудачница!

Казалось, что мои нервы сейчас закипят и превратятся в жидкость. Я со всей силы, которую только имела, развернулась и врезала кулаком прямо в лицо этой мерзкой Нинке. Она, не устояв, упала, закрыла лицо рукой, и заплакала. Она свернулась калачиком и была похожа на маленькую улитку, которая боится всего на свете. А я тогда кричала:

- Мерзкая тварь! Да кто ты такая? И какое право имеешь влезать в мои дела? Это мои проблемы, и ты просто не должна влезать в то, что тебе не касается. Дура!

- Не тебе решать, что я должна делать, а что не должна! – крикнула Нина, когда я уже развернулась и собралась уходить.

После этих слов я не вытерпела, а подбежала к лежачей на асфальте Нине, и со всей силы пнула ее ногой по спине. Она закричала. И вновь заплакала.

- Нет, милая, только мне решать. Еще увидишь, и я решу все, чего тебе не обязательно знать.

Нинка зарыдала. Ее слезы текли по красной от удара щеке. Она держалась за спину и кричала от боли. Тогда я подбежала к ней и пнула ее еще, и еще, и еще, и еще… Когда я все-таки смогла себя остановить, посмотрела на Нину. Она лежала в неживой позе, скрючившись от боли. Она уже не кричала. Я подошла к ней и посмотрела в глаза. Они просили меня больше не бить ее.

- Больно, - прошептала Алимова.

- Это еще не больно! – воскликнула я, - За свои слова нужно отвечать!

Потом я ушла. Я даже не думала о том, что мне нужно помочь Нине встать, отвести ее домой, извиниться перед ней. Я просто ушла. Я не удивлялась, откуда во мне столько ненависти и агрессии. Почему я пришла к таким жестоким мерам и насилию, ведь папа говорит, что все можно решить словами? Я не знаю. Наверное, Нина задела меня за живое. Она сказала, что у меня нет друзей, что я так люблю своего Илюшу, потому что у меня никого больше нет. Да, все это правда. Но ведь мне и никто больше не нужен, кроме него. А с одноклассниками я не общаюсь, потому что лучше быть одной, чем с теми, кто в любой момент предаст, оскорбит и унизит. А Нина, она мерзкое животное. Она привыкла, что всегда может распускать язык на любые темы и никто ее не осудит. Она никто не отвечала за свои слова. А теперь ответила. С ней бесполезно говорить, потому что она не слышит слов, но надеюсь, что такой крик души в образе пинков и кулаков она все же услышит. Она не имеет права называть меня пустышкой и неудачницей, она меня не знает. Хотя нет, теперь знает. И надеюсь, это была последняя ее выходка.

В школу я опоздала на пятнадцать минут, потому что долго ждала автобуса.

- Анастасия Константиновна, разрешите войти, - сказала я, войдя в кабинет химии.

- Мартьянова? Ты опоздала на пятнадцать минут.

- Долго не было автобуса.

- Это не мои проблемы. Урок уже идет, ребята пишут самостоятельную работу, причем, последнюю за год. А ты, Дарья, совсем изменилась за последний месяц. Если я хотела выставить тебе пятерку за год, то теперь ты тянешь только на три.

- Я все понимаю. Я исправлю, - виновато произнесла я.

- Когда? Оценки выставляются со дня на день.

- Завтра.

- Ты каждый день говоришь: завтра, а сама убегаешь с уроков, я не могу постоянно бегать за тобой. Дашенька, это в первую очередь нужно тебе.

- Анастасия Константиновна, неужели вы не знаете, что у нее появился взрослый парень, и у нее нет времени на учебу? – воскликнула Надя Гришина с последней парты.

- Гришина, работай, - сказала учительница и обратилась ко мне, - Это правда?

Я молча кивнула.

- Я все понимаю, любовь, морковь, помидоры, но нужно не забывать об учебе, тем более тебе осталось учиться всего - ничего, каких-то семь дней.

- Я понимаю.

- Эх, - вздохнула Анастасия Константиновна, - Ничего ты не понимаешь. Молодежь, что сказать… Ладно, иди. Осталось немного до конца урока. Самостоятельную ты все равно не успеешь написать.

- До свидания, - сказала я и спустилась на первый этаж.

В школе было душно, поэтому я вышла на улицу. Я достала из сумки сотовый телефон и позвонила Илье.

- Алло, - послышалось в трубке.

- Привет, любимый.

- Здравствуй, милая. Как дела? Ты в школе?

- Да, но я опоздала на урок, и сейчас прогуливаюсь возле школы.

- Как всегда. Сколько я тебе говорил: учись, пока молодая, а ты так безалаберно относишься к учебе. Так нельзя.

- Ты говоришь, как мой отец.

- Я просто говорю правду!

- А я не хочу слушать эту нелепую правду. Скажи что-нибудь другое.

- Я тебя люблю, - произнес Илья нежно.

- И я. Очень.

- Я так счастлив, когда слышу твой голос, сразу хочется докоснуться до тебя.

- Докоснешься, вечером. Представляешь, Илья, я сегодня избила девочку.

- Что?!?

- Да, избила.

- Но почему? Она тебе что-то сделала?

- Нет, но она назвала меня неудачницей и пустышкой, а еще сказала, что у меня нет друзей и я встречаюсь с первым встречным парнем. А еще она сказала, что ты, как только получишь меня и мое тело, сразу бросишь.

- Так и сказала?

- Да.

- Это все плохо, но не стоило так агрессивно реагировать. Она просто не думает, что говорит.

- А это правда?

- Что?

- Ну, то, что она сказала? Что ты меня бросишь после того самого случая.

Илья молчал.

- Почему ты молчишь? – не выдержала я, - Правда?

- Нет, я просто думал, что ответить.

- И что, придумал?

- Еще нет.

- Скажи просто правду.

- Как хочешь. Я не брошу тебя ни до этого дня, ни после, потому что не умею бросать.

- Кого? Всех?

- Нет, только тебя. Я тебя так сильно люблю, что никогда не брошу. Можешь и не мечтать.

- Илюша, милый, как я тебя люблю.

- И я тебя. Даш, ты извини, мне пора бежать на работу. Увидимся вечером.

- Пока!

- Целую.

Я еще немного стояла на улице, а потом решила, что мое пребывание в школе все равно бесполезно и поехала домой.

Дома не было ни папы, ни Анны. Жанна сидела в столовой за столом и читала газету.

- Привет!

- Привет, что так рано? – спросила она.

- Нас отпустили с уроков. Сейчас последние дни, смысл учиться.

- Ясно. А я только села. Все утро разбирала чердак. И что это на твоего папу нашло?

- Не знаю. А он дома?

- Нет, уехал с Анной.

- Куда?

- Она пригласила его в боулинг.

- Она его или наоборот?

- Она! – ответила Жанна.

- Ничего себе. И что это на нее нашло?

- Мне кажется, что ей нравится твой папа.

- Правда? Я бы посмотрела на это зрелище.

- А чем тебе не нравится это зрелище? – спросила Жанна.

- Почему не нравится, нравится! Просто бы я хотела понаблюдать за ходом событий этого романа. А вообще я очень рада, что папа стал обращать внимание на достойных женщин.

- Ты права. Аня очень хорошая.

- Это верно.

- Что будешь делать? Поедешь к Илье?

- Нет, он сейчас работает. Не буду его отвлекать.

Тут в холл вошел Лев.

- Здравствуйте, дамы. О чем беседуем? Дарья, и вы здесь?

- И я.

- Это очень хорошо!

- Почему?

- Потому что мне не нужно будет ехать за вами в школу.

- А зачем надо было забирать меня?

- Начнем по порядку. Дело в том, что мне звонил ваш отец и сказал, чтобы мы приготовили праздничный обед, на котором обязательно должна присутствовать Даша.

- Зачем? В чем такая важность? А если бы я, например, готовилась к экзаменам в школе?

- Не могу ответить на эти вопросы. Это все, что мне сообщил Владимир. Через двадцать минут он будет здесь. Дарья, я бы порекомендовал Вам одеться к обеду.

- А я, что, голая? – спросила я.

- Вы не поняли. Я имею в виду, одеться празднично, - поправил Лев, рассмеявшись.

- А какой праздник? – продолжала я.

- Не могу знать, - терпел дворецкий и спокойно отвечал на все мои вопросы.

- Ладно, не буду доставать тебе, Лева.

- Я не Лева, я Лев, если Вам будет угодно.

- Лева, Лев, какая разница! К чему вся эта официальность? Ведь папы нет дома, - сказала я.

- Я просто выполняю свою работу.

Я встала из-за стола и направилась в свою комнату, а за спиной услышала голос Льва:

- А вот ты, Жанна, совсем не справляешься со своей работой! Сидишь целый день и занимаешься не пойми чем! Быстро иди на кухню и помогай поварам. У нас мало времени!

- Ты стареешь, Лева, - заметила Жанна и, рассмеявшись, пошла на кухню, держа в руках недочитанную газету.

Через полчаса я спустилась в столовую. На мне был новый костюм шоколадного цвета: юбка чуть выше колен, бежевый ажурный топ и легкий пиджачок с лентами. Внизу, за столом, уже сидела Анна. Больше никого не было.

- Привет еще раз, - сказала я ей, садясь за стол.

- Хорошо выглядишь.

- Спасибо, - сказала я и пригляделась к тому, что было надето на Анне. На ее роскошной фигуре красовалось легкое бирюзовое платье и белая накидка из шелка. Оценив ее наряд, я не могла не ответить, - И ты прекрасно выглядишь.

- Что-то наши мужчины опаздывают!

- Правда. А кого мы, собственно говоря, ждем?

- Вову и Андрея.

- Андрея? И он здесь?

- Да, а чему ты так удивлена? Он партнер Вовы по бизнесу, поэтому просто обязан присутствовать здесь, тем более, что он тоже будет задействован в поездке.

- Поездке? Какой?

- Самой обычной командировке.

- Так мы собрались здесь из-за этого?

- Именно.

- Очередная командировка? – переспросила я, Аня кивнула.

Мы услышали шаги, и я тут же вспомнила про Андрея, с которым у меня ассоциируется одна-единственная история из детства.

Дело в том, что, когда мне было лет пять, дядя Андрей пришел к нам в гости. Он давний друг моего папы, но появляется в нашем доме крайне редко. Так вот, когда он пришел к нам, я мылась в ванной, точнее, меня мыла тетя Элла, которая да недавних пор работала в нашем доме. Итак, пока я мылась, папа с дядей Андреем сидели в гостиной и пили коктейли. Тетю Эллу позвали на кухню, и я осталась одна. Когда мне надоело сидеть в ванной, я начала кричать на весь дом, чтобы кто-нибудь принес мне трусы и майку. Но никто даже не думал приносить. Наконец мой вопль услышал дядя Андрей и кинулся на помощь. Он приоткрыл дверь и спросил, что мне нужно. Я засмущалась, но ответила, что мне нужны трусы и майка, которые находятся в тумбочке в моей комнате. Около получаса дядя Андрей искал их, но так и не смог найти. Тогда он поехал в магазин и купил мне целую упаковку трусов и маек. К тому времени, когда он вернулся, я давно вылезла из ванной и поужинала, но мне, конечно, было безумно смешно видеть дядю Андрея с коробкой детских трусов. Но это еще не все. Самое смешное в том, что теперь, каждый месяц почтальон приносит мне запечатанную коробку, на которой написано: «От дяди Андрея». Я открываю эту коробку и нахожу в ней кучу трусов. Самых разных. Раньше, когда я была маленькой, он приносил мне детские трусы. Вместе со мной растут и трусы, которые приносит озорной дядя Андрей. Теперь мне 16 лет и, честно говоря, я чувствую себя жутко и скверно, когда почтальон доставляет мне новую партию жизненно необходимых вещей. Зато на этом теперь экономит кошелек моего папы.

Так вот, в столовой показались две фигуры, накачанный дядя Андрей и любимый папочка, выглядевший рядом с другом хилым.

- Уау, - не смогла я скрыть своего восторга, - Какой вы красивый!

- Надо же, - произнес Андрей, когда они с папой присаживались за стол, - Наверное, я правда похорошел, если даже твоя дочь мне говорит об этом.

- Не обольщайся, - заявил отец.

- Здравствуйте, дамы, - гордо воскликнул дядя Андрей.

- Здрасте, - сказала я.

- Добрый день! – воскликнула Анна. Андрей с интересом посмотрел на нее.

- Вы не знакомы? – спросил папа, - Итак, это Анна, хороший друг семьи, а это – Андрей, мой партнер по бизнесу и просто отличный приятель.

- Очень приятно, - сказала Аня, протянув свою руку. Андрей поцеловал ее и сказал:

- И мне. И мне.

- Итак, прошу подать горячее. Лев, где ты?

Лев тут же принес индейку и гарнир. Весь стол был заставлен всеразличными салатами и закусками. Лев разлил всем вино, а мой фужер наполнил виноградным соком.

- Дашенька, тебя все еще обделяют в этой семье? – спросил Андрей.

Я молча кивнула.

- Кстати, Андрей, когда будет завоз новой партии нижнего белья в наш дом? – спросил папа.

Анна рассмеялась, а я, покраснев, со злобой посмотрела на отца.

- Скоро, - ответил Андрей и улыбнулся.

- Итак, дамы и господа! Лев, позови слуг, я хочу, чтобы они слышали это, – официально заявил папа через некоторое время, когда все уже перешли к десерту, - Объявляю новость, ради которой мы все сегодня здесь и собрались. Дело в том, что сегодня состоялась важная сделка, и мы обменялись бизнесом с нашим иностранным приятелем. Мы отдаем ему все, что имеем в России, а он передает нам сеть магазинов обуви во Франции. Это очень удачная сделка как для него, так и для нас, правда, Андрей?

Андрей кивнул.

- Итак, на этой неделе я продаю этот дом и покупаю подобный во Франции. Слуг я приглашаю работать в наше новое жилье. Если они, конечно, не против моего предложения. Как только Даша сдаст экзамены, она тоже переедет в Париж и будет учиться в одном из французских университетов. Французский язык она знает, так что с этим проблем не будет.

- Ты ставишь перед фактом? Или интересуешься? – спросила я.

- Не понял.

- Я спрашиваю: ты ставишь меня перед фактом, что я буду учиться в Париже или интересуешься? Ждешь моего решения?

- Ставлю перед фактом, - ответил папа спешно, - Даша, все уже решено. О твоих капризах не может быть и речи. Анюта, я буду очень рад, если ты поедешь с нами. Тебе не нужно будет работать, ты сможешь жить в нашей вилле и наслаждаться Парижем. Останешься у нас навсегда. Это, конечно, не условие, а просто предложение.

- Мне очень приятно, Вова, что ты приглашаешь меня в Париж, но я посмею отказаться. В России у меня все: квартира, пусть и однокомнатная, работа, я не могу все это бросить и уехать. У меня здесь друзья и брат. Мне, конечно, очень жаль, что вы уезжаете, но я буду навещать вас как можно чаще. Спасибо за предложение, это очень много значит для меня.

- Твое желание – закон, - заявил папа.

- А о моем желании ты не хочешь спросить? – взбесилась я.

- Дарья, все решено. Ты моя дочь и не должна мне перечить.

- Да ты что, - воскликнула я, чувствуя, как мной одолела ненависть и безумие, - Я сама решу, что мне нужно, а что нет. Я сдам экзамены и поступлю в Международный институт бизнеса и торговли. Поступлю на бюджет. Ты езжай и занимайся своими делами, я буду работать все лето, накоплю денег и смогу снимать квартиру в спальном районе. Я смогу себя прокормить, одеть и обуть. Мне не нужен твой Париж.

- А кто тебе нужен? – закричал отец, - Этот жалкий курьер?

- Не смей так говорить! – выкрикнула я и выбежала из столовой.

В комнате я накрылась пледом и зарыдала. Плакала я долго. Я думала о том, почему все так несправедливо. Если бы папа предложил мне уехать навсегда во Францию хоть бы полгода назад, я с радостью бы согласилась и побежала собирать вещи. Но теперь все иначе. Я не могу оставить здесь Илью, я люблю его, и не хочу так просто терять эту любовь. Я буду за нее бороться. И отец мне не помеха. Я сделаю все для того, чтобы перебороть себя и добиться желаемого. Я сохраню нашу любовь! Обещаю…

Около часа я пролежала в комнате. Когда часы пробили ровно четыре, я подошла к окну, дотронулась ладонью стекла и сказала:

- Бывает все. Нужно пережить.

Это стало моим стимулом на сегодняшний день. Я взяла из сумки мобильник, набрала Ильин номер.

- Привет, милая! – воскликнул он, - Я только освободился и собрался тебе перезвонить. Но ты меня опередила.

- Надо же.

- Ты что такая грустная?

- Не знаю.

- Ты сможешь подъехать к пяти в кофейню «Туман» на Тверской?

- Конечно.

- Вот и отлично. В пять буду тебя ждать. Целую.

В пять часов я уже стояла возле кофейни и ждала Илью. Его все не было. Наконец я увидела его образ на другой стороне улицы. Он быстро приблизился ко мне и сказал:

- Привет, извини, что немного опоздал, - и поцеловал меня. Мне сразу стало тепло и уютно на этой шумной, людской улице.

- Извиняю.

Мы присели за один из столиков кофейни, заказали себе по каппучино и пирожному.

- Ну, рассказывай, как школа?

- Никак. Сегодня я просто оттуда ушла.

- И тебе не надоело?

- Что? – не поняла я.

- Убегать с уроков.

- Нет, так даже интересней.

- Эх, мне бы сейчас в школу. Ты даже не представляешь, как я соскучился по этим длинным коридорам и звонкам через каждые сорок пять минут.

- Не представляю, как по этому можно скучать.

- Когда-нибудь ты меня поймешь.

Я пожала плечами и понуро опустила голову.

- Что случилось?

- Ничего.

- Нет, скажи. Это из-за того, что ты побила девочку?

- Нинку? Нет, я вовсе забыла об этом.

- А что тогда?

Я больше не могла смотреть в чистые и искренние глаза Ильи и скрывать от них что-то. Тогда я вздохнула и все-все рассказала ему. Илья внимательно выслушал, а потом сказал:

- И что же будешь делать?

- Не знаю. Но я не уеду от тебя, можешь и не надеяться.

- Я счастлив. Я не смогу расстаться с тобой. Не уезжай.

- И не уеду.

- А как же папа? Я думаю, он не так-то просто оставит тебя здесь! – воскликнул Илья.

- Может быть. Но я что-нибудь придумаю.

- Это хорошо.

- Что?

- Все хорошо.

- О чем ты? – спросила я.

- О том, что мы вместе. Я очень люблю тебя и никуда не отпущу.

Я улыбнулась и крепко сжала его руку. Я тоже никуда бы не отпустила Илью. Никогда!

 

13.

 

Дни шли. На следующий день после нашей встречи с Ильей в кофейне я в школу не пошла. Мне просто не хотелось там появляться. Весь день я провалялась в комнате и учила билеты. Мне хотелось как можно скорее закончить школу и никогда больше не возвращаться в эти унылые школьные годы.

Ближе к обеду пришла Нина с родителями. Она нажаловалась всем, что я жестоко избила ее, причем со мной было еще трое моих подруг. Она сказала родителям, что я подловила ее в переулке и сказала, что мне надоело смотреть на то, как она строит из себя хорошую девочку. После этого я якобы несколько раз ударила ее по лицу. Она пыталась защищаться, но, так как я била ее не одна, а еще с подругами, то она не смогла устоять и упала. После этого мы испинали ее и украли мобильный телефон, плеер и пятьсот рублей. Я слушала то, как она рассказывала эту историю, сидя в моей гостиной в окружении своих родителей и удивлялась, как легко может врать человек людям. Родители Нины Алимовой сказали, что подадут на меня в суд за то, что я ни за что жестоко избила их ребенка и потребуют у моего отца денежную компенсацию за физический и моральный вред. Я лишь нелепо кивала головой. Я не пыталась защищаться или утверждать, что история Нины – выдумка. Я просто улыбалась и соглашалась со всем, что они говорят. Потом пришел мой папа, и я повторно слушала эту же историю. Я следила за выражением лица моего отца. Сначала он был вежлив с незваными гостями, потом сердит на меня, а в конце истории он чуть не подрался с Нинкиным отцом. Мой папочка кричал, что это вымогательство, что они пришли не по адресу и что они никогда не докажут того, что эти синяки и ссадины поставила Нине я.

- Это провокация! – кричал он, - Вы не имеете права наговаривать что-то на мою дочь! Она не такой человек, который так агрессивно и жестоко решает проблемы. Если вам нужны деньги, я могу дать их вам.

- Нам не нужны деньги, нам нужна справедливость, - кричала Нинина мать.

- Получайте свою справедливость, но не в моем доме. Чтобы я больше ни ноги не видел здесь. Пошли вон, наглецы! – возмущался отец, а я тихо сидела и следила за тем, как шевелятся его скулы от злости.

- Мы подадим в суд!

- Подавайте! Вы ничего не докажете, а только опозорите свою семью! – кричал папа, - У моей дочки просто нет таких подруг, которые пойдут и так жестоко решат проблемы.

- Ну, может быть, мне показалось, что она была с подругами, может, она была одна! – тихо сказала Нина.

- Вот оно что! – искренне удивился папа, - Может, тебе, голубушка, и то, что тебя побили, тоже показалось, а? Придумайте что-нибудь пооригинальнее, а потом приходите!

В конце концов, Нинина семья ушла, так и не получив должной справедливости. Папа успокаивал меня, говорил, что наглых людей в мире с каждым днем становится все больше и больше. Я ушла в свою комнату и еще долго смеялась над тем, что получилось. Я представляла себе Нинкино лицо, ее реакцию на то, что с ней так легко и просто разделались.

Папа, после этого бурного скандала, уехал на работу и не возвращался до самого вечера. В восемь часов я поехала к Илье. Мы смотрели какой-то фильм о подводной лодке и ели попкорн, любезно пожаренный мамой Ильи, Натальей Тарасовной.

Ближе к одиннадцати я собралась домой, Илья любезно согласился проводить меня до автобусной остановки. В автобусе я села и не заметила, что рядом со мной находится человек, который помог мне найти адрес Натальи Тарасовны.

- Привет, - сказала я, надеясь на то, что он меня узнает.

- Привет! Ну, как, тебе помог тот адрес?

- Еще как! – воскликнула я.

- Нашла, кого искала?

- Ага, - кивнула я, - Как тебя зовут?

- Боря.

- А меня Даша. Спасибо тебе за помощь.

- Это была не бесплатная помощь, и, честно говоря, мне сейчас немного стыдно, что я взял у тебя тогда деньги. Правда стыдно!

- Не надо. Не стыдись. Что в этом такого?

- Не знаю. Но все равно стыдно.

Я засмеялась и сказала:

- Добрый ты, Боря, человек. И это главное.

- Точно. Добрых людей в Москве все меньше и меньше. Вот например, вчера какая-то девчонка избила мою девушку. Они пошли разбираться в тот дом с ее родителями, но те наглые люди их просто выставили за дверь. Я не верю, что девушка может так жестоко и агрессивно поступать с людьми. Да, я знаю, что моя девушка обладает острым языком, но все же, никто не смеет так жестоко обращаться с ней. Я еще не выяснил, как зовут ту мерзкую девчонку, но, когда выясню, обязательно с ней разберусь!

Я почувствовала озноб в теле. Неужели этот парень говорит о Нинке? И неужели это речь обо мне? И со мной он собирается разобраться и называет мерзкой и жестокой?

- А как зовут твою девушку? – аккуратно спросила я.

- Алимова Нина, - ответил Боря, и я почувствовала, как кружится голова.

Я на секунду подумала, говорить мне или нет о том, что я есть та жестокая девочка, так агрессивно расправившаяся с его девушкой. И решилась:

- Это я.

- Что? – не понял Боря.

- Это я избила Нину.

Боря недолго молчал, а потом спросил:

- Ты?

- Я.

В его глазах родилась злость и в то же время непонимание и отчаяние. Он, наверное, не верил, что я способна на это. Да ведь я и сама до недолгого времени и представить не могла, что смогу на кого-то поднять руку. Но смогла. Я не знаю, что руководило мной в тот момент: безумие или обида. Я понимаю, что поступила плохо, но не хочу признаться в этом сама себе.

- Зачем? – спросил Боря через некоторое время молчания.

- Она оскорбляла меня. Я пыталась доказать ей, что я совсем не такая, какой меня все представляют, но Нина не слушала меня. А еще она оскорбила моего парня. Я не знаю, что тогда со мной произошло, но я не выдержала и ударила ее по лицу. А потом я просто сошла с ума и пинала, пинала, пинала… - я почти кричала, не желая останавливаться. Но слезы прервали мой крик. И уткнула лицо в колени и заплакала. На меня покосился весь народ в автобусе.

- Все в порядке, - сказал людям Боря.

Люди перестали обращать на меня внимание, и тогда Боря положил руку на мою голову и гладил ее.

- Не надо. Не плачь, - сказал он.

- Прости меня, - сказала я и встала. Я подошла к двери и ждала, когда автобус остановится, и я смогу выйти.

Я старалась не смотреть в глаза Бориса. Я боялась, что вновь заплачу. Поэтому я отвернулась и смотрела на запотевшее окно.

Когда автобус остановился, двери открылись, я вышла и чуть не задохнулась от наплыва свежего воздуха. На остановке никого не было. Я не знала, где я сейчас нахожусь, да и не хотела знать. Я уныло побрела вдоль шоссе в надежде поймать такси. Но такси все не было. Мимо меня пролетали машины, некоторые из них останавливались, мужчины высовывали головы и кричали:

- Девушка, садитесь к нам!

Тогда я начинала громко кричать, чтобы меня никто не трогал и я ненавижу этот город. Тогда явно нетрезвые парни уезжали, ссылаясь на то, что я либо самоубийца, либо наркоманка. Шла я долго. Минут пятнадцать или двадцать. Шоссе было шумным. Каждую секунду мимо меня пролетали машины, некоторые из них сигналили мне, некоторые останавливались. Я продолжала кричать и плакать. Никто не решался подойти ко мне, да я и сама этого не хотела. Внезапно в сумке зазвонил мобильник.

- Алло, - сказала я, видя, как на дисплее высветилось «Илья».

- Привет, - отозвался Илья, - Ты дома?

- Нет.

- Как нет? А где?

- Я иду.

- Идешь? Ты вышла из автобуса?

- Да.

- Что с тобой?

- Ничего. Я иду, - говорила я медленно.

- Где ты находишься? – голос Ильи с каждой секундой становился все тревожней и взволнованнее.

- Не знаю.

- Как?

- Я не знаю этот район.

- Там есть дома? – спрашивал Илья без остановки.

- Да.

- Посмотри название улицы и дом.

- Я не вижу.

- Как?

- Не знаю.

- Господи, Даша, что с тобой произошло? Тебя кто-то обидел?

- Нет.

- Скажи примерно, где ты находишься?

- Не знаю.

- Прекрасно, - Илья переживал за меня, и я чувствовала это в его голосе, - Сколько остановок ты проехала, прежде чем выйти из автобуса?

- Не знаю.

- Как так?

- Я просто вышла, когда мне захотелось.

- Ладно. Спроси у кого-нибудь на улице, что это за улица, на которой ты находишься.

- Ладно, - сказала я и подошла к молодому человеку у подъезда.

- Скажите пожайлуста, что это за улица? – обратилась я к нему, держа в руке мобильник.

- Первопроходная 16, - отозвался мужчина.

Не поблагодарив его, я пошла дальше, говоря Илье:

- Первопроходная 16.

- Ого! Как тебя туда занесло? Даша, ты идешь в обратную сторону. Твой дом совсем в другой стороне. Правда, я точно не могу определиться, где именно. Значит так, стой там и никуда не уходи. Я сейчас подъеду. Стой там и знай, что это очень опасная улица.

- Илья, мне не пять лет!

- Стой.

- А на чем ты приедешь?

- Моя машина в ремонте. Приеду на такси.

Илья отключился. Я посмотрела на часы. Циферблат высвечивал: без пяти двенадцать.

Я набрала номер папиного сотового.

- Алло! – послышался папин голос.

- Папа, я немного задержусь.

- Где ты?

- Не знаю.

- Что?!?

- Папа, все нормально. Сейчас приедет Илья и отвезет меня домой. Я буду дома через полчаса.

- Как называется улица?

- Первопроходная 16.

- Я сейчас буду.

- Папа, не нужно. Илья уже едет.

- Обойдется этот твой Илья. Я заберу тебя. Никуда не уходи. Стой на месте.

- Это я уже сегодня слышала.

Папа положил трубку. И надо было мне ему звонить? Что мне теперь сказать Илье? Я подошла к одной из стоящих у обочины машин и взглянула на себя в отражении стекла. Я ужаснулась. Слипшиеся волосы, размазанная от слез тушь, грязная и немного порванная юбка, испачканный грязью пиджак. Что обо мне подумает Илья? А папа? Нет, я ни в коем случае не могу предстать перед ними в таком виде. Я побежала на другую сторону шоссе, так как увидела остановившееся такси.

- Куда едем? – спросил водитель.

Я назвала свой адрес, пытаясь выглядеть как можно мило.

- Что-то случилось? – спросил водитель такси, осматривая мой внешний вид.

- Случится, если вы за полчаса не доставите меня домой!

Водитель все понял и поехал. Ехали мы долго: около часа. Я волновалась и постоянно смотрела в окно. Я не знала, где я сейчас нахожусь и почему мы так долго едем. За это время мне несколько раз звонил и папа, и Илья. Папе я сказала, что уже еду домой и чтобы он не переживал за меня. То же самое я сообщила Илье. Папа отреагировал довольно бурно, сказав, что я останусь наказанной на всю неделю за его потраченные нервы. Илья же, наоборот, отреагировал спокойно и облегченно, сказав, что очень волновался за меня и рад, что у меня все отлично. Ну, и конечно, тысячи «я тебя целую» и «я тебя люблю».

Водитель куролесил по городу еще около пятнадцати минут, пока не остановился у одного из гаражей невероятно темного и страшного района.

- Где мы? – спросила я, чувствуя, как трясутся руки.

- У меня.

- Что это значит? Я назвала вам иной адрес. Я сейчас позвоню папе и своему парню, и они быстро посадят вас за решетку за такие сюрпризы.

- Не позвонишь! – мерзко сказал водитель.

Тут же из гаража вышли трое мужчин, явно нетрезвых. Один из них открыл дверь машины и схватил мои руки. Второй взял меня за ноги. Я пыталась вырваться, но не могла. Меня душил запах перегара и нахлынувшая сила мужчин. Третий мужик выхватил мою сумочку, достал оттуда сотовый телефон, кинул его на землю и наступил своей огромной ногой. Я взвизгнула. От телефона не осталось и следа, только измельченные детали. Я громко кричала. Мужчины занесли меня в гараж и посадили на деревянный стул. Я продолжала вырываться, но все это было, конечно, безрезультатно. Они связали мои руки и ноги, оставив свободным рот. Я пыталась кричать, но чувствовала, как медленно оседает мое горло.

- Пустите! Помогите! Спасите! Помогите!

- Эх, девочка, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – сказал один из пьяных мужиков и засунул мне в рот вонючую тряпку. Я пыталась ее выплюнуть, но все было безрезультатно. В конце концов, я сдалась. Мерзкий запах вызывал тошноту, рвоту, тугие веревки больно давили. Руки и ноги затекли. От бессилия я зарыдала.

- Заткнись! – крикнул вошедший водитель того злосчастного такси, - Что ж, парни, я пойду. Свою работку я выполнил. Теперь я вам ничего не должен.

- Не должен, не должен, - сказал тот, кто завязывал мне рот, и, наверное, был главным среди них.

Водитель ушел, и я слышала, как гудел мотор в его такси, а потом – тишина. Страшная и бесконечная. Я все еще плакала. Слезы лились и лились и казалось, что они никогда не закончатся.

- Привет, девочка! – сказал главный, - Не думай, что мы потребуем от тебя многого, нет. Вовсе нет, - он приблизился ко мне и дыхнул. Мне казалось, что я умру, так сильно от него воняло, - Нам просто нужны деньги. Они у тебя есть?

Он подошел ко мне и вынул вонючую тряпку. Я закричала. Тогда один из них подошел и ударил меня по лицу. Казалось, что оно не выдержит такой боли. Я взвыла.

- Замолчи! – закричал мужик. Другие двое стояли позади меня и что-то пили.

- Итак, повторяю. Если будешь кричать, убьем сегодня же. А если будешь молчать, то поживешь еще пару дней. У тебя есть деньги?

- Нет, - сказала я осипшим голосом.

- Но они есть у твоего отца! Как его зовут?

- Владимир.

- А фамилия? – мужик пытался говорить со мной спокойно и уверенно, как говорят с дочерьми нетрезвые отцы.

- Мартьянов.

- Ага, ясненько. Итак, если он выплатит нам 100 000 долларов, то мы отпустим тебя, живую и невредимую.

- А если нет?

Мужик подошел и, ничего не говоря, ударил меня еще раз по покрасневшему лицу. Я заплакала от отчаяния и бессилия.

- А если нет, - продолжал тот, кому доставало удовольствия бить меня, - То он больше никогда тебя не увидит. Давай знакомиться, деточка. Тебя как зовут?

- Даша, - прошептала я сквозь слезы.

Меня начинало знобить. Казалось, что я сейчас потеряю сознание либо от невыносимого запаха, что распространялся в этом гараже, либо от того, как сильно болело лицо от ударов этого ужасного мужика.

- Очень приятно. Меня можешь называть папочкой! – и тогда он рассмеялся. Двое, что стояли позади меня, засмеялись тоже. Правда, этот визг нельзя было назвать смехом.

- А я – Паша, - сказал один из мужчин, стоящих позади меня. Он подошел ко мне и ущипнул за щеку. Я взвизгнула, - Молчи, малышка. Мы тебя не обидим. Правда, парни?

- Хотя могли бы. Это вообще не плохая идея, правда, Димон? – обратился третий мужик к тому, кто разрешил мне называть себя папочкой.

- Пацаны, не надо, - попробовал заступиться Паша, - Маленькая девочка, все-таки.

- Это она-то маленькая? – закричал Димон, - Ты посмотри на нее. Рваная юбка, грязные волосы, я не могу понять, почему Юра решил, что у ее отца есть деньги. По виду она похожа на местную проститутку.

- Не гони! – возмутился Паша, - Юрик сказал, что она – дочка Московского бизнесмена. Представляю, что он с нами сделает, когда узнает, что вы натворили.

- Да мы просто ее немного потрогаем, - начал Димон, и меня затрясло, когда он приблизился ко мне, - Дашенька, ну что, сыграем в дочки-матери?

Я закричала. Третий мужик подбежал ко мне и зажал рот руками.

- Хватит орать! Ты уже всем надоела. У нас впервые такая неугомонная дама попалась. Слышь, Паша, заклей ей рот!

- Не надо, - возмутился Паша, защищавший меня на протяжении всего моего пребывания в этом вонючем гараже, - Давайте потом. Димон, ты ведь хотел, чтобы она отцу позвонила. Давай сюда трубу.

Димон подошел ко мне с мобильником в руке, набрал номер и сказал:

- Скажешь чего лишнего, убью. И тогда твой папочка тебя больше не увидит. Скажи про деньги, а потом передашь трубу мне.

- Ладно, - сказала я, немного успокоившись.

Папа взял трубку быстро.

- Алло.

- Папочка, папа, - говорила я, не замечая, как по моим щекам вновь текут огромные слезы.

- Дашенька. Дочка, где ты?

- Папа, меня похитили.

- Что?!? – закричал папа так громко, что казалось, что мои уши этого не выдержат и просто лопнут. Но они выдержали, - Как? Кто? Где ты находишься? Что им нужно?

- Им нужны деньги. Папа, пожалуйста, отдай им деньги. И будь осторожен. Я прошу тебя. Спаси меня.

- Это твой Илья? – спросил папа упавшим голосом.

- Что ты, папа? Конечно, нет. Он и сам не знает, что меня похитили.

- Это он, я знаю. Сволочь, я убью его.

- Папа, нет!!! Что ты несешь?

И тогда Димон выхватил из моих рук телефон.

- Алло, папаша! Здравствуй.

Больше я папиных слов не слышала. Димон говорил ему про 100 тысяч зеленью, про то, что завтра утром они должны встретиться и получить деньги, и тогда папа увидит меня. Когда Димон закончил разговор и положил трубку, я спросила:

- Что он сказал?

- Все путем, - ответил Димон весело, - Твой папочка быстро пошел на уступки. Завтра, мальчики, у нас будут очередные сто штук. Вот только твой папик долго и очень громко что-то кричал про то, что убьет какого-то Илью, что ненавидит его и что тот еще пожалеет, что с ним связался. Вот. Я молча все выслушал и сказал, что Илье все равно на твоего папашу. Правильно? Это даже хорошо, что твой папочка обвиняет какого-то Илью, а не думает о том, что это совершенно левые люди. Нам на руку.

- Сволочи! -закричала я, - Не дай Бог он с ним что-нибудь сделает. Я убью Вас всех.

Тогда Димон подошел и со всей силы ударил меня по лицу, причем с такой силой, что я потеряла сознание.

Когда я очнулась, в гараже никого не было. Темно и очень холодно. Мои руки и ноги все еще были связаны, они жутко затекли и болели. А еще я очень хотела пить. Хоть каплю воды!

- Воды, - прошептала я, чувствуя, как силы покидают меня и я вновь упаду в обморок.

Внезапно я увидела молодого человека, вставшего с какой-то кровати и направившегося ко мне. До недавних пор я его не замечала, потому что в гараже было слишком темно. Он подошел ко мне, нагнулся, и я узнала в нем Пашу.

- Паша! Воды…

Он подошел к полуразваленному столику в конце гаражи и налил воды в железную кружку. Потом Паша подошел ко мне, приставил кружку у моим губам и наклонил. Вода была затхлой. Казалось, что она стояла в том кувшине не один век, но для меня это было неважно. Я быстро выпила кружку воды и попросила еще. Паша принес еще. После двух кружек холодной воды я почувствовала себя гораздо лучше, по крайней мере, я могла говорить.

- Спасибо, - произнесла я.

Паша улыбнулся, взял стул, поставил его рядом со мной и сел, глядя мне в глаза.

- А ты красивая! – заметил он.

- Не скажи. Я не могу быть красивой, когда на мне рваная юбка, грязная кофта и размазанная по лицу тушь.

- И все равно ты красивая!

- А где все? – спросила я.

- Димон поехал домой, к семье.

- У него есть семья? – удивилась я.

- Да, а что тут такого? У каждого полноценного мужчины есть семья и дети. Кстати, у Димки их трое.

- И как он только может заниматься таким грязным делом, имея жену и детей???

- Любое дело перестает быть грязным, если это дело дает деньги. Сто тысяч баксов за два дня – это неплохая прибыль для троих. Тем более практически все деньги достаются Димону, а мы с Мишкой отхватываем всего по пятерке. Но для меня и это неплохие деньги, ведь мне всего 14 лет.

- Тебе? Четырнадцать? – удивилась я.

- Да. Не скажешь? Так вот, я учусь в школе, а эти деньги отдаю родителям. Они откладывают мне на квартиру. В общем, я зарабатываю на свое будущее. Это не зазорно, это хорошо.

- А что ты говоришь родителям?

- Говорю, что работаю барменом в клубе.

- И они верят, что ты можешь заработать пять тысяч долларов за два дня?

- Деточка, бармены и не такие деньги получают, поверь мне.

- Не называй меня деточкой, я на два года старше тебя.

- Если бы ты сказала это Димону, он бы давно врезал тебе по лицу.

Как только Паша напомнил про лицо, я тут же почувствовала, как сильно оно у меня болит, и сморщилась.

- Больно? – заботливо спросил Паша, - Не бойся, синяки тебе даже идут.

- Паша, а ты не мог бы развязать мне руки?

- Зачем? – насторожился Паша.

- Просто. Затекли!

- Не знаю. Димон категорически запретил мне трогать тебя. Я впервые дежурю, обычно это делает Мишка, но сегодня ему срочно понадобилось ехать домой. Мне пришлось остаться.

- Так развяжешь?

Я видела, что Паша в сомнении.

- Да не бойся, я не убегу, - сказала я.

- Оно и ясно. Гараж заперт с той стороны! – убедительно воскликнул Паша, ноя видела, как сверкнули его глаза и поняла, что у него есть ключи.

- Тем более, - сказала я, - Я не уйду.

- Надеюсь на это, - сказала Паша, подошел ко мне и развязал руки.

Я потерла запястья. На руках были ярко-фиолетовые синяки. Я вздохнула.

- Болят?

- Конечно! А ноги?

- Что? - не понял тот.

- Ноги тоже затекли. До такой степени, что я не могу ходить, наверное. Больно, - я зажмурила глаза.

- Нет, извини, но ноги я тебе развязать не могу.

- Почему?

- Не могу и все, - сказал Паша, как отрезал.

Вдруг в кармане его куртки зазвонил мобильник.

- Да, - отозвался Паша, - Все хорошо.

Потом он перекинулся с кем-то еще парочкой слов и положил трубку. Паша подошел ко мне и завязал руки, причем с такой силой, что к пальцам перестала поступать кровь.

- Что ты делаешь? – завизжала я.

- Димон едет, - сказал Паша, и я замолчала, поняв, что нет смысла спорить. Сейчас мне нужно молчать, чтобы хоть как-то сохранить свое лицо.

Через пятнадцать минут в дверь гаража постучали. Тихо и медленно. Паша подошел к двери, запинаясь. Было видно, что он боится. Он достал из кармана ключи.

- Ага, - воскликнула я, - А говорил, что нету. Врун!

Паша, ничего не сказав, открыл дверь гаража и сказал:

- Проходи.

Но вместо Димона в гараж вошли несколько мужчин в полицейской форме.

- Эй, кто вы? – закричал Паша.

Один из мужчин подбежал к Паше и связал ему руки. В гараже началось движение, и я увидела папу. Он присел рядом со мной и поцеловал. Больше я ничего не помнила, только безумно болела голова и я медленно теряла сознание.

 

14.

 

Очнулась я дома, на своей кровати. Рядом со мной сидела какая-то женщина лет пятидесяти.

- Очнулась, очнулась, - запричитала она.

Я попыталась перевернуться на другой бок и поморщилась от боли. Все мое тело, казалось, было пронизано тысячью иголками, оно давило и жало одновременно.

- Не надо ворочаться. Синяки еще не зажили.

- Вы кто? – спросила я.

- Алла Игоревна, медсестра. Твой отец сейчас уехал, но он приедет с минуты на минуту.

Я вспомнила про Илью. Почему он до сих пор не звонит мне? Что с ним?

- Вы не могли бы дать мне телефонную трубку? – спросила я.

- Я не могу оставлять тебя одну, Даша, - ответила Алла Игоревна и закричала во весь голос, - Жанна!!!

Жанна тут же прибежала.

- Милая, Дашенька! Ты очнулась? С тобой все в порядке??? Как мы переживали, как мы волновались. Я все слезы вылила. Аня по городу носилась, тебя искала. Милая моя! Вот горе-то, горе!!! – причитала без конца Жанна.

- Жанна, принеси телефон, - оборвала медсестра, - Ребенок хочет позвонить кому-то.

- Илюше? – спросила Жанна.

Я кивнула.

- Ага, позвони. Он в ту ночь тоже звонил, правда, боялся напороться на твоего отца. Он тебя любит, - сказала Жанна и вышла.

От этих слов у меня по коже побежали мурашки. Мне стало радостно и тоскливо одновременно. Через несколько минут Жанна вернулась с трубкой в руке.

- Можешь идти, - заявила небрежно медсестра.

Я набрала номер Ильи. Никто не отвечал. Я трясущимися руками тыкала в кнопки, набирая номер его мамы. Трубку взяли сразу.

- Алло, - ответила какая-то незнакомая женщина.

- Здравствуйте, - сказала я, - А Наталья Тарасовна дома?

- Дома, - ответила женщина и заплакала в трубку. Навзрыд. Громко.

Я чувствовала, что что-то произошло.

- Вы не могли бы ее позвать?

- Нет, - ответила та, - Она не может подойти. Простите.

- Что-то случилось? Я Даша, девушка ее сына, Ильи.

Тогда женщина заплакала еще сильнее. Я ждала и чувствовала, как по моей коже пронеслась струя волнения и страшного предчувствия горя.

- Даша, ты? – спросила женщина, - Меня зовут Оля. Я старшая сестра мамы Ильи. В нашей семье горе.

- Что произошло? – спросила я.

- Илья умер.

Эти слова прозвучали, как выстрелы в мозгу. Меня как будто сразу не стало, я перестала существовать, жить, любить, верить, надеяться. Я перестала дышать и осознавать что-то. Я бросила трубку на кровать и заплакала сухими, горькими слезами. Мне казалось, что эти слезы ненастоящие, что все это глупая шутка, что я сейчас позвоню Наталье Тарасовне, и та скажет, что ничего не было, все в порядке. А потом придет Илья. Он будет обнимать меня, подарит цветы и очередную открытку, которых у меня уже сотни. Я поцелую его и скажу, что люблю. И мы будем счастливы. Будем! Обязательно будем! Ведь иначе и быть не может, зачем же я тогда так долго верила и мечтала?!? Вот она, моя мечта, рядом. Нет, я не верю, что она разрушена!!!

Я взялась за трубку и вновь позвонила Наталье Тарасовне. Трубку взяла Ольга.

- Здравствуйте, - сказала я, - А можете позвать Наталью Тарасовну?

- Даша, это ты?

- Я.

- Я же сказала: она сейчас не может подойти. Ей тяжело.

- А почему ей тяжело? – спрашивала я, надеясь на чудо.

Но чудо не произошло, и Оля ответила:

- Илья умер. Его убили.

- Убили?!? – не поверила я.

- Да.

- Но кто?

- Мы не знаем. Никто не знает.

- Но, как это произошло? - спросила я, понимая, что если поверю в смерть Ильи, то просто потеряю сознание.

- Илья был дома. В дверь кто-то постучал, представился соседом. Тот открыл. Об этом нам рассказал сосед Ильи, которого тоже, кстати, зовут Илья Бовиловский. Через три минуты после того, как мужчина ушел, сосед зашел в квартиру и нашел Илью в ванной с перерезанными венами. Милиция утверждает, что это – самоубийство. Но Илюша не мог себя убить сам, - сказала Оля и заплакала, - Он очень любит маму и тебя, Дашенька. То есть любил. Он не мог. Его убили. Но зачем??? Что он сделал плохого???

Ольга бросила трубку, видно, больше не могла сдерживать эмоции. Я рассмеялась. Глупая шутка. Хоть убей, но я не могу поверить в смерть Ильи. Глупая шутка! Глупя шутка! Глупая шутка! Глупая шутка! Глупая шутка! Я не верю.

Вдруг в комнату вошел папа. Алла Игоревна тут же подскочила и вышла.

- Привет, - сказал папа.

- Привет! – сказала я.

- Как дела?

Я ничего не ответила. Я смотрела на папу и вспоминала. И тут я вспомнила то, что он говорил сегодня ночью. Он говорил, то есть кричал в трубку, что убьет его, что это сделал он, что Илья похитил меня! Я вспомнила. Отец обещал убить его. И убил…

- Не верю, - сказала я вслух.

- Во что, милая?

Я подскочила с кровати, не обращая внимания на жуткую боль в теле и синяки. Я подбежала к стоящему у шкафа папе.

- Это ты?

- Что? – папа глупо улыбался.

- Ты его убил?

Я не дождалась ответа. Я ударила папу. Я била его по животу, по голове, по рукам. Я била не сильно, потому что у меня не было сил. Папа стоял и терпел. Он не останавливал меня, не пытался сделать так, чтобы я прекратила, не защищался, хотя ему явно было больно.

- Давай, давай! – кричал он.

Наконец я успокоилась. Физический гнев закончился и полились слезы. Очень много слез. Я села в уголок комнаты, уткнуло лицо в колени и продолжала плакать. Бесконечно долго. Папа все еще стоял у шкафа и молчал, глядя на меня. Я сидела долго. Я думала об Илье. О том, что он так бессмысленно расстался с жизнью из-за меня, что он любил сильно- сильно и расплатился за свою любовь. Я ненавидела отца в тот момент. Мне хотелось убить его за то, что он убил меня! Да, как только я действительно поняла, что моего любимого человека больше нет, я тоже умерла. Внутри. Я не жила, я просто страдала. Я хотела исчезнуть! Навсегда! Я не хотела больше видеть и ощущать эту несправедливую жизнь.

- Ненавижу! – кричала я, сидя в углу.

Папа подошел ко мне, положил руку на голову. Тогда я подскочила, посмотрела в его мерзкие, наглые глаза убийцы и сказала:

- Я ненавижу тебя. Ты никто! Ты убил Илью, ты убил меня, ты убил себя во мне. Для меня тебя больше нет. Предатель!!! Зачем? Почему? Что я сделала не так? Что? Свинья! Я тебя ненавижу!!!

Я подошла поближе и плюнула в лицо отцу. Нет, я больше никогда не произнесу это вечное и благородное слово: папа. Нет! Почему у других детей есть и папа, и мама? А у меня только убийца да альфонс. Мне надоело жить в жестокости! Не хочу!

- Что ты себе позволяешь? – крикнул отец, вытирая плевок с лица, - Это уже слишком!

- Слишком? – взъелась я, - Слишком? Не верю своим ушам. Как ты мог? Я не могу понять одного, как ты мог?!? Как у тебя рука поднялась убить его.

- Как? Как? – перешел на крик отец. Я думала, что он сейчас начнет отговариваться, что это не он, но то, что я услышала, поразило меня вне сомнений, - Я давно хотел убить этого мерзавца. Еще тогда, в Англии, когда ты смотрела на него влюбленными глазами. Я сам выберу тебе достойного парня. Сам! Ты никогда не будешь вместе с глупым карьером!

- Но он любил меня! – закричала я, понимая, что скоро мои слезы затопят комнату, - Как никто не любил…

- И что? Что же дальше? Что? Любовь – не главное.

- А что главное, деньги?!?

- Нет. Отношение к жизни. Он использовал тебя. А чем ты объяснишь то, что он заставил своих друзей похитить тебя?

- Отстань, это не он, - грубо выругалась я.

- Он! Кто еще?

- Это жалкие типы, три человека, которые больше ничего не умеют, чем обворовывать богатых папочек! – заявила я.

- Да что ты говоришь! Я не верю.

- А я не верю тебе. Ты убийца. Тебя посадят. Я сделаю все возможное, чтобы тебя посадили. Навечно! Я ненавижу тебя. Убийца!

В комнату, испугавшись крика, вбежали Жанна и Лев.

- Убийца, убийца, - я рыдала.

- Пошли вон! – крикнул отец слугам, и они ушли.

- Я не убийца, я просто хотел сделать так, чтобы тебе было лучше, - папа попытался докоснуться меня, но я оттолкнула его.

- Сделал? Все? Все? Все устраивает? – иронично спросила я.

- Нет! Замолчи. Ты мне надоела.

- Убийца. Убийца.

- Меня никто не посадит, Дарья! Никто. Я уже заплатил ментам, и они все сделают. Подстроят дело под самоубийство. Ну, мальчик перерезал себе вены, ну, с кем не бывает? Простой в наше время случай. Наипростейший.

Отец говорил спокойно и уверенно, и я понимала, что никуда его не посадят, и убийство Илюши так и останется безнаказанным.

Я подошла к отцу и дала ему пощечину. Он схватил меня за руку, и сказал:

- Все, доченька, свободная жизнь закончена. Теперь ты будешь делать все так, как говорю я. Я буду решать, что тебе нужно, а что нет. Ты моя дочь, и я всегда буду продумывать все за тебя. До самой смерти!

 

15.

 

Так и было.

В Париже, городе, в который Дарья так мечтала попасть с детства, в шикарном двухэтажном особняке, жила семья. Владимир, бизнесмен и глава семейства и его двадцати двух летняя дочь, Дарья. Она очень изменилась. Цвет глаз стал глубже, черты лица – выразительнее. Она стала безумно похожа на мать. Владимир смотрел на нее и чувствовал, как колет сердце. Казалось, что он смотрит на свою бывшую жену, которую, кстати, до сих пор любит. Единственное, что осталось в Даше прежним – это волосы. Роскошные рыжие кудри, вьющиеся от самых корней. Нельзя было не заметить эту похорошевшую и повзрослевшую девушку. Владимир остался прежним, только волосы немного поседели. То ли от скучной жизни, то ли от одиночества.

После той истории, что произошла шесть лет назад, когда Даша потеряла самого родного и любимого человека, многие люди отвернулись от Владимира. Ближайшие родственники и друзья, которые догадывались, кто на самом деле убил Илью, перестали созваниваться и встречаться с бывшим другом. Среди них стали Анна, Андрей. В доме Мартьяновых теперь другие слуги. Никто из тех, кто работал в Москве, не остался верен хозяину. Даже Лев, который долгое время утверждал, что сделает все ради Владимира и поедет за ним хоть на край света. Все произошло иначе.

Анна и Жанна стали лучшими подругами, они часто проводят время вместе. Один раз подруги приехали посмотреть Париж и решили навестить семью Мартьяновых. Но в том доме их встретили нерадушно, не было в глазах жителей этого дома ни радости, ни счастья. Только пустота. Больше Анна и Жанна в Париж не возвращались, а наслаждались родными просторами Москвы.

Несколько раз Даша звонила в Москву, Наталье Тарасовне. Ее сестра, Оля, сказала, что Наташи больше нет. Говорят, что от скуки умирают. Она слишком любила Илью, и не представляла себе жизни без любимого и единственного сына. Она не выдержала, и отправилась к нему.

Дарья училась в Университете, точнее, не училась, а просто посещала занятия, смотря в бессмысленные лица однокурсников. Не было больше в людях ни добра, ни света, ни счастья. А может, просто Даша стала другой? Может быть. Более того, она не замечала ничего вокруг, а просто жила. Не сама, нет. Она жила так, как скажет отец. Он решал все за нее, и она не смела перечить. Да и зачем? Ведь в жизни Дарьи более не было ни цели, ни смысла. Только нелепое будущее, от которого становится тоскливо.

У Даши была одна невероятно сладкая мысль: она мечтала убить отца и остаться одной. Быть может, в ней не осталось чувств, только глупость и время. Вечное...

Когда-нибудь она совершит задуманное и останется одна, с миллионами в карманах. Но от этого она не станет счастливой. Она станет очередной марионеткой жестокой жизни. Она разрушит эту жизнь и никогда не улыбнется. Она перестала жить еще в молодости. Она ненавидит мир и нелепость. Она строит нелепость из взглядов и отношений, которых у нее никогда не будет. Она никогда не найдет друга или подругу. А знаете почему?

Потому что она погрязла в паутине жизни и не смогла найти нужную ниточку, которая доставила бы ее домой. Она просто сдалась. Упала и не захотела подниматься. Хотя могла…