Уже много лет стараюсь жить по распорядку. Утром – чтение, часов в 11-12 иду с собакой в лес на прогулку. У подъезда меня всегда ждет небольшая стая голубей. Но когда я выхожу – небольшая стайка увеличивается до неприличных размеров. Слетаются галки, несколько ворон, одинокий грач и воробьи. Я кормлю их за домом и иду в лес. По пути в определенных местах я снова кормлю птиц. И лишь в лесу кормлю их беспрерывно до кормушек, при этом я характерно посвистываю, созывая и других птиц, летом – дроздов, зимой – синичек. Синички перелетают с ветки на ветку вдоль тропинки, по которой я иду окруженный со всех сторон голубями. У кормушек меня уже ждут белочки и вороны, иногда сойки и дятлы. В глубине леса живет стая бездомных собак. Есть группа сердобольных горожан, которая их регулярно кормит. Если солнечно, то обычно они греются на пике Тяпкина, так называют небольшую горку, с которой катается на санках и буранах детвора. На случай встречи с этой стаей у меня всегда есть для них сухой корм. Самок этой стаи стерилизовали, поэтому стая, практически не увеличивается.

Недавно я вынужден был на неделю уехать в Москву. Вернулся домой я глубокой ночью, поэтому и кормить птиц отправился чуть позже обычного, около часа дня. Выйдя из подъезда был поражен тишиной. Ни голубей, ни галок. Голубиные часовые сидели на крыше моей девятиэтажки, но меня не замечали. Неприятное ощущение захватывало меня сильнее. Бросив несколько горстей сырых семечек на обычном месте, я посмотрел в небо – увы… И тут я с грустью вспомнил строки Владимира Бурича:

 

Я заглянул к себе ночью в окно

 

И увидел

что меня там нет

 

И понял

что меня может не быть

 

Я шел к лесу без сопровождения голубей, механически бросая семечки на «прикормленные» места. Несколько голубей кружилось в вышине. Но меня для них не было. Я пребывал в состоянии «что меня может не быть». Перейдя дорогу, погруженный в невеселые размышления, вошел в лес. Было начало апреля, но тропинка была покрыта снегом. И вдруг вдали на тропинке я увидел голубя. Голубь увидел мою собаку, встрепенулся и взлетел. Радость охватила меня и я начал разбрасывать семечки и перловку перед собой. Голубь плюхнулся в мокрый снег на живот и начал аккуратно клевать. И только тут я заметил, что он, практически, не мог двигаться, вместо лапок у него были культи. На животе ему было удобнее. Это было новым потрясением. Самостоятельно этот голубь прокормиться в зимних условиях вряд ли бы смог. И лишь он ждал меня до конца… Голубь проводил меня до кормушек. Затем, словно чего-то испугавшись, взлетел над тропой, направляясь к высоткам нашего микрорайона.

Выходя из леса я увидел «часового», он летел характерно расправив крылья под 120 градусов, медленно спускаясь ко мне. Это знак всем голубям – «я нашел корм для стаи». И вот уже небольшая стая с шумом приземлилась около меня. Когда я подошел к своему дому, стая голубей кружила над нами. Среди них должен быть мой голубь, самый слабый и самый верный.

 

...

И я понял

что могу быть

 

17 апреля 2009 г