Максим

Лето было холодным и дождливым. Нас было трое: я, Максим и Бука. Жили мы в заброше ном полуразрушенном доме, доставшемся в наследство. По утрам шел дождь. Собаки, Максим и Бука, еще до рассвета уходили купаться в море. Бука хорошо плавал, а Максим боялся глубины и плескался у берега. Когда я просыпалась, они вбегали в дом мокрые, все в песке, так, что белая шерсть Максим казалась серой.

Пока у нас были деньги, я покупала хлеб, сыр и молоко. Мы были сыты, и жизнь казалась прекрасной. Все вместе ходили на пляж и носились по песку друг за другом, плавали, плескались, веселились…. Собаки лаяли и визжали от восторга. А потом шли домой, я делала огромный бутерброд из пышного деревенского хлеба и буйволиного сыра. Тогда собаки подходили ко мне с умильными мордами, словно говоря:

- Дай и нам по кусочку от твоего чудесного, вкусного бутерброда.

И я делила его на три равные части, Максим и Бука быстренько съедали свои порции и жадно смотрели на мою долю. Я наливала им и себе молока, они пили, насыщались и тут же засыпали возле моих ног на теплом деревянном полу.

Вскоре деньги у нас кончились, и пришлось туго. Я пробовала ловить рыбу, но улов был слишком мал даже для одного человека, не говоря уже о двух собаках – большой и огромной.

Максим был огромен и необыкновенно красив. Его миндалевидные черные глаза были прекрасны. Они резко выделялись на белой морде, если только можно назвать мордой прекрасное лицо чистокровной русской борзой. Даже Бука, его лучший друг, великолепный колли, казался по сравнению с Максимом просто маленькой собачкой.

Когда стало не на что покупать продукты, собаки проявили необычайную изобретательность в поисках пищи. Им на обед пошли ящерицы, землеройки и даже личинки майских жуков.

Максим стал совершать набеги на чужие огороды. Он ел помидоры прямо с кустов, причем выбирал самые спелые. И никто из соседей даже не мог заподозрить пса в пропаже овощей.

А однажды Бука и Максим вернулись домой сытые и довольные, с мордами, измазанными кровью, налипшими на носы куриными перьями. У них, в прямом смысле, были рыльца в пуху. Такой разбой мог плохо для них закончиться, и я поняла, что нам пора возвращаться домой, в город.

Я уже собрала вещи и приготовилась к отъезду, как вдруг, Максим исчез. Мы с Букой обыскали весь лес и берег моря, вымокли под дождем, устали, но не нашли его. Я отложила отъезд на несколько дней, и мы продолжили поиски, но безрезультатно. Максим пропал бесследно. Но мы все же надеялись, что он вернется, и отложили отъезд еще на неделю. Но ожидание было напрасным.

Мы вернулись в город, где в пустой квартире нас ждали коврик, мисочка и мячик, потерявшие с хозяина. Бука перестал есть, почти не спал: постоянно прислушивался, настораживался. Он все еще ждал Максима.

Прошел месяц, и Бука понемногу стал приходить в себя, мне показалось, что он забыл своего друга.

.Начались занятия в университете, и мне пришлось всерьез заняться учебой.

Пролетела осень, а за ней и зима. И уже в воздухе чувствовался запах наступающей долгожданной весны....

 

На самом краю земли, где кончается свет и начинается тьма, где небо сливается с горизонтом, в сумрачном лесу жили феи.

Ни один луч солнца не проникал в чащу, ни один человек, уже много лет не заходил в это мрачное зловещее место. А случись забрести в этот лес одинокому страннику, то не выйти из этого леса ему никогда. Потерять можно там свою жизнь, свою душу, свой облик.

И зашел однажды в этот страшный лес один храбрый юноша. На беду свою забрел, привлеченный волшебным пением фей.

- Вернись обратно, не ходи дальше! - кричали ему птицы, сидящие в густой листве.

Ветки шиповника цеплялись за одежду и не пускали его в дремучую чащу. Но он упрямо шел вперед, на зовущие обманчивые голоса, пока не вышел на поляну.

Это была странная, удивительная поляна. Вокруг нее росло множество огромных вековых деревьев, склонившихся друг к другу своими могучими ветвями так, что над ней образовался сплошной шатер из листьев, не пропускающий ни луча света. И в самом центре поляны, на высоком золотом троне, украшенном драгоценными камнями и цветами чертополоха, восседала королева фей.

Вокруг ее трона сидели, стояли, плясали и копошились ее многочисленные подданные: феи и лешие, кикиморы и водяные, мелкие лесные чертики и русалки.

Все это невиданное сборище выло, щебетало, бормотало и пело на разные голоса. И сквозь этот ад, пробиваясь через толпу разной нечисти, храбрый юноша подходил все ближе и ближе к королевскому трону. Он заглянул прямо в лицо королеве фей. И не смог отвести глаз от ее сияющего взгляда. А феи пели все громче и громче:

- Любовь коротка и жизнь коротка, ловите минуты безумного счастья!

И от этого помутилось в голове у несчастного, он сделал последний неверный шаг к королеве и упал перед ней.

Когда юноша открыл глаза, первым, что он увидел, было огромное черное небо, усыпанное мерцающими звездами. Звезды напомнили ему глаза феи, и он вспомнил все, что с ним случилось. Тогда парень попытался встать на ноги, но упал. Он почувствовал в себе что-то странное, пугающее. Оглядел себя и не поверил глазам своим: одежды на нем совсем не было, и все тело покрывала густая белая шерсть. Заглянув себе за спину, увидел длинный пушистый хвост. Ему стало нехорошо, смертельный ужас овладел сердцем. Он сел, поднял длинную морду к небу и громко, жалобно завыл.

***************

Вновь и вновь, почти каждую ночь я вижу один и тот же сон. Зима. Поле, покрытое снегом. Яркое солнце, бьющее в глаза. И летит, летит по снегу резвая свора борзых, вслед за затравленным волком. И впереди всех, словно белая стрела, летит Максим. И я в этой своре несусь за Максимом. Легки и быстры мои ноги, не устают они в бешеной скачке. Все ближе и ближе волк, и резко бьет в наши черные ноздри его ненавистный запах. Налетаем мы на зверя с обеих сторон, и я вонзаю острые белые зубы в мохнатую волчью шею. Но тут мой сон прерывается, и просыпаюсь я одна в пустой комнате, с бешено колотящимся сердцем, и чувствую на губах вкус крови. И не могу больше уснуть до рассвета, до глубины души взволнованная сном, казавшимся реальностью. Медленно умирает ночь в предрассветных муках. Над серым городом встает ленивое солнце. Наступает новый день.

**********

Я заметила его еще в конце зимы, когда снег уже растаял. Каждый раз, когда его встречала, чувствовала на себе взгляд его больших черных глаз, которые резко выделялись на бледном лице. Странно, что при таких глазах, волосы у него очень светлые, почти белые. Кроме того, я заметила в нем смутное сходство с кем-то, кто был мне хорошо знаком, но с кем, не могла понять. На душе было пусто и тоскливо, и даже Бука, верный и любящий, не мог меня утешить. Тем более что он опять стал грустным, таким, как тогда, когда мы потеряли Максима.

На улице кипела весна, и природа радовалась ей каждой травинкой, каждым листочком на ветке тополя. Солнце стало теплым и ласковым, и воробьи купались в лужах, и дрались с громким чириканьем. В воздухе чувствовалось приближение первой грозы. Я ждала ее вместе с травой и деревьями.

Мы с Букой стали много гулять. И каждый раз незнакомец шел по нашему следу. Ему хотелось заговорить со мной, но он не мог на это решиться. Время шло, но ничто не менялось в наших отношениях. Я даже не знала его имени, но мне казалось, что давно люблю его.

Однажды, когда мы с Букой вернулись домой, с вечерней прогулки, и я собиралась ложиться спать, в дверь кто-то позвонил. Я открыла. На меня смотрели огромные черные глаза, переворачивающие мне душу.

- Максим! - крикнула я.

- Я не могу жить без тебя! - сказал он.

- Любовь коротка…- пели у меня в голове далекие голоса.

Он вошел и закрыл за собой дверь. Бука с радостным визгом кинулся к нему. Вошедший взглянул на знакомый коврик в прихожей, на собачью мисочку, поднял лежащий там же мячик и бросил его Буке. А потом он посмотрел на меня. Не своди меня с ума своими глазами!

А в голове моей пели волшебные голоса фей. Они становились все громче, все ближе, заполняя собой маленькую прихожую.

- Любовь коротка и жизнь коротка! Ловите минуты безумного счастья, ведь все пройдет вместе с первой грозой!

За окном раздались раскаты грома, и первые тяжелые капли упали на листья тополя, растущего у меня под окнами. Максим обнял меня, и мы поцеловались. Я не верила феям.