Радиоточка судовой трансляции щёлкнула и хрипловато возвестила: "Старшему механику просьба зайти к капитану!". Всеволод Андреевич даже не поглядел на часы - 17-00. Ежедневный файв -о-клок у кэпа под партию в шахматы давно стал традицией, которая за последние года три нарушилась лишь однажды, при девятибалльном шторме в Северном море. Вахту с шестнадцати до двадцати на мостике несут старпом и четвёртый штурман, и большой необходимости находиться там ещё и капитану не было — до берега миль двести, кораблей в зоне видимости радара не наблюдалось — но шахматные фигуры бегали по доске самостоятельно, презрев субординацию и напрочь игнорируя правила, а одна наглая белобрысая пешка при очередном скуловом ударе подпрыгнула и нырнула в капитанский чай.

 

-- Заходи, Андреич! -- капитан Стас Йонович (впрочем, и экипаж, и он сам больше привыкли к «Иваныч») Бальчукас, стоя у открытого иллюминатора, смаковал солёно-йодистый воздух: втянет ноздрями порцию, задержит в лёгких — выдохнет, снова втянет...

-- Медитируешь? -- усмехнулся дед, -- а чего шахматы не расставил?

-- Так они без присмотра опять в чай нырять надумают. -- улыбнулся кэп.

Играл Стас Иваныч напористо и сильно, в молодости выступал за мореходку, и старшему механику приходилось изрядно попотеть, чтобы вытянуть хотя бы ничью, а уж выиграть случалось и вовсе не часто. Но сегодня командир был рассеян, и Всеволод Андреевич без особых усилий подряд в трёх партиях поставил судовому гроссмейстеру мат.

-- В поддавки решил поиграть?

-- Ага, -- легко согласился Бальчукас, -- а то обидишься, приходить перестанешь, придётся в одиночку чифирить... Новости слышал?

-- Про танкер, что ли? Так, краем уха, радиограмму ещё не читал.

-- Зря не читал. Топливо прибудет недели через две в лучшем случае, так что загорать будем всем районом. Два мурманских БМРТ уже в дрейф легли, не сегодня-завтра и остальные встанут. Одно радует — погода на ближайшую декаду штилевая.

Капитан откинулся на спинку дивана и замолчал.

-- Слушай, а у тебя джаггеры* есть? -- неожиданно спросил он.

-- Есть с десяток. -- пожал плечами дед, -- Поделиться?

-- Поделишься, успеешь... -- задумчиво протянул Иваныч. -- Ладно, отбой на сегодня.

 

* * *

 

На строчке "РТМС 2375, кмд Бальчукас С. И." палец начальника отдела добычи Савенкова Игоря Дмитриевича споткнулся. Он отодвинул от себя сводку, задумался. Снова придвинул лист, подчеркнул карандашом строку с непонятными для него цифрами и поставил рядом жирный знак вопроса. Побарабанив пальцами по столешнице, снял трубку телефона:

-- Доброе утро, Светлана свет Петровна, Савенков на проводе. Как жизнь молодая? Не штормит эфирное море?

-- Доброе утро, Игорёк. Спасибо, шкандыбаю помаленечку. Внучку вот замуж выдала, в прабабки готовлюсь. Ты, небось, поболтать с кем хочешь? Немножко подождать придётся, радисты сейчас профилактические работы заканчивают.

-- Хорошо, Светлана Петровна, я у себя. Как закончат, соедините меня с бортом 2375.

 

Минут через сорок аппарат ожил, и прокуренным контральто выдал:

-- Двадцать три-семьдесят пять на связи, соединяю.

Сквозь треск помех и вату расстояния донеслось:

-- Приветствую, Дмитрич. По какому поводу в нештатное время тревожишь? Приём!

-- Здравствуй, Стас Иванович! Вопросик у меня возник по сводке, ты уж разреши мои сомнения. Приём!

-- А что тебе не нравится, Дмитрич? Кальмара ловим, план даём! Ты же сам у меня штурманил, знаешь, что без плана я не прихожу. Приём!

-- Стас Иваныч, ты дурочку не валяй! Топлива у тебя нет, лежишь в дрейфе... Получается, что либо ты ловил больше и придерживал цифры на чёрный день, либо сейчас "рисуешь" в надежде потом перекрыть... Приём!

-- Хр-р-р-р-р-р-ррр... Хр-р-р-р-р-ррр... Не слышу тебя, Дмитрич! Хр-р-р-р-ррр...

 

Савенков положил трубку, развёл руками и произнёс в никуда:

-- Вот и поговори с ним!..

 

* * *

 

Брови начальника Управления приподнялись и погнали штормовую волну морщин в область затылка:

-- Ты соображаешь, что подсовываешь?! Он что, на вёслах тралы вытягивает?! По двенадцать-пятнадцать тонн в сутки, без топлива!.. Это ж липа явная, приписки!..

-- Глеб Борисович, не может Бальчукас приписками заниматься! -- Савенков оправдывался, как нашкодивший ученик перед школьным директором. -- Узнавал я, на удочки они ловят, на джаггеры, всем экипажем...

-- Остальные тоже ловят, не сидят без дела! Вот, -- начальник Управления ткнул в сводку, -- у Еремеева в среднем по шестьсот килограмм в сутки, у Ковалёва по тонне, Микенас по восемьсот-девятьсот даёт. А у Стаса Иваныча что, удилища толще, или джаггеры вареньем намазаны?!

-- Может, и намазаны. -- Упрямо возразил Савенков. -- Но врать он не станет, ручаюсь.

-- Ладно, защитничек, -- устало махнул рукой начальник, -- иди пока, разберёмся.

 

* * *

 

По давно и неизвестно кем заведённому обычаю, после отчёта за рейс капитан давал банкет. Сегодня отчитывался и, соответственно, угощал Бальчукас. Мелочиться на флоте не принято, поэтому столы ломились от водки, коньяков и виски, мясных и рыбных копчёностей, маринадов и прочих разносолов. Клерки заходили, пропускали по рюмке-другой и возвращались к своим делам. Начальники отделов и всевозможных бюро задерживались подольше, решая в застольной беседе те рабочие вопросы, которые «насухо» почему-то не решались. Высокое руководство произносило тосты за удачное окончание рейса, за трудовой подвиг экипажа и личный вклад капитана, и после стандартного «за тех, кто в море» отбывало на служебных автомобилях в свои высокие руководящие сферы. И лишь капитан был обязан держаться до конца, уходя с банкета, как с тонущего корабля, последним.

 

Стас Иванович, уже изрядно захмелев, выбрался наконец на свежий воздух, отдышаться. Тут-то его и настиг Савенков:

-- Ну, здравствуй, что ли, капитан! Окружили тебя черти сухопутные, не подойти, не пообщаться!

-- Привет, Игорь, -- улыбнулся в ответ Бальчукас, -- сам-то себя еще сухопутным не считаешь?

-- Добью институт — вернусь, Стас Иваныч. Возьмёшь снова, или тебе шибко грамотные не нужны?

-- Так грамота грамоте рознь, Игорёк. Я вот и со средней мореходкой не худший капитан по базе, а кому и три института не помогут рыбку ловить.

-- Не прибедняйся, Иваныч — одним из лучших тебя считают...

-- Ой, Игорёк, -- засмеялся Бальчукас, -- как тебя жизнь береговая развратила — комплименты отвешиваешь, будто даме! Можешь не напрягаться, я и так знаю, чего выведать хочешь: откуда план, так? Поделюсь, Дмитрич, с тобой — поделюсь. Только между нами, не выдавай старика.

Бальчукас прищурился, улыбнулся заходящему солнцу, оно ответно блеснуло на потускневшем золоте капитанских погон.

-- Знаешь, Игорёк, иногда, чтобы выиграть партию, надо пожертвовать фигурой, -- как-то не совсем в тему начал капитан, -- гамбитом это называется.

Савенков вопросительно молчал.

-- Почему, спросишь, у меня улов больше? Так я соцсоревнование на свой манер устроил, с премией в конце каждой смены. Кто больше наловил — тому бутылка водки. Ребята сами учётчиков назначали, чтоб без обману...

-- Постой-постой... Это ж... -- Савенков зашевелил губами, подсчитывая. -- Три ящика? Откуда?..

-- Ну вы же сами загрузили мне для консула в Аргентине, Дмитрич.

-- Ё-ё!.. Ты эту водку?.. Иваныч, ты знаешь, чей он родственник? -- глазами показал куда-то вверх Савенков.

-- Знаю. Да ты не беспокойся, встречался я с ним, когда заходили на отдых. Кстати, нормальный мужик, хоть и родственник; -- тоже показал в небо глазами Бальчукас, -- хотел я откупиться, виски ему предлагал, да он руками замахал: мол, водки для дела не жалко, а виски я себе и сам могу купить, ты мне лучше подари штурвал на память.

-- И?..

-- Что "И"? -- засмеялся Стас Иванович, -- снял я для него штурвал с аварийного привода, да в придачу подарил ракетницу сигнальную и ящик фальшфееров. Пусть салютует на здоровье!

---------------------------

*джаггер - разновидность блесны, напоминает яркий поплавок с шарнирно закреплёнными по периметру в несколько рядов крючками, до 40 штук.