Краткие вводные пояснения.

 

Для поиска клада сельские ребята организовали фирму. "Для дела" им нужно отыскать неких княжеских потомков, к которым принадлежит, в частности, юморист-сатирик Мишель Бедецкий. На концерте ему помогает сожительница - несостоявшаяся драматическая актриса Альбина Попова (с ударением на первом слоге). Итак...

 

Актовый зал дома культуры был заполнен до отказа. Фирмачам, благодаря сельской поворотливости и потомственной прозорливости Беденя, удалось усесться в первых рядах. Их присутствие на сольном концерте юмориста-сатирика, предполагаемого княжеского потомка, было крайне необходимо, дабы ближе ознакомиться с объектом поиска и точнее определиться с его осмотром.

Григорий с трудом скрывал возбуждение: его худое, длинное лицо было напряжено, на скулах бегали желваки. Филька склонил голову на бок, прикрыл один глаз и приготовился к восприятию юмора. Тишка с Устей вполголоса делились впечатлениями о море, городе и рыбацком культурном заведении.

Гром аплодисментов объединил пришедших в нечто целое, настроенное посмеяться, подурачиться, а может и всплакнуть... от смеха, разумеется. Вышедший на ярко освещённую сцену Мишель в безупречном чёрном костюме, белой рубашке без галстука и с благодарной, солнечной улыбкой, поприветствовал публику высоко поднятыми руками и многочисленными глубокими поклонами

Но кланялся не долго. Он трепетно положил на столик поднесённый поклонницей букетик цветов, принял от Альбины стопку подколотых бумаг с текстами и начал...

Каждое слово сатирика встречалось нарастающим смехом и аплодисментами. Одна дама уже кричала “браво!”, а группа молоденьких девочек порывалась раздеться. Тишка с Устей вели себя умеренно весело, Григорий кривился, а Филька водил глазами, что-то шептал про себя, иногда вскакивал, махал руками и садился с досадой.

- ...они же тупые там, на Западе, - серьёзно и значительно вещал Мишель, пережидая грянувший на это утверждение гром оваций и гогота. – Возьмите сортиры, по-нашему отхожие места... Заходишь в него, где-нибудь в Париже или Лос-Анджелесе, а он уже знает, что тебе хочется: бумага подаётся, вода льётся... Глянешь кругом – и забываешь, чего ты сюда пришёл? Только тупой дурак может додуматься из туалета сделать что-то среднее между супермаркетом и Большим театром! Вот наши сортиры... Кто был в нашем, скажем, сельском нужнике?

Пока юморист наслаждался эффектом своего глубоко тонкого юмора, Филька со словами:

- Не позволю измываться над святыми местами! – неожиданно кинулся на сцену. – Я, я!

Мишель, привыкший за свою карьеру ко всяким неожиданностям, спокойно и достойно, с самым серьёзным видом, поприветствовал хлопком вбежавшего на сцену несколько косоглазого, и очень взволнованного парня.

- Вот товарищ, надеюсь, расскажет, что он испытывает в нашем, так сказать, отхожем месте...

Филька негодующе глянул на сатирика, поправил взлохматившийся чуб, перевёл один глаз на зрителей и, на удивление громким голосом, начал возмущённо говорить, стуча левой рукой в грудь:

- Не позволяет душа сельского жителя слушать и смотреть, как некоторые... хают, можно сказать, самое почитаемое, самое нужное, святое! – Филька высоко, со значением вытянул вверх свой кривоватый указательный палец и, завертев вторым глазом, добавил с придыханием, - место...

Короткое, но многообещающее вступление представителя села публика встретила стоя, не жалея ладоней. Сатирик, воспринимая порыв публики в свой адрес, с блистательной улыбкой глубоко раскланялся, указывая, правда, и на Фильку. Тот же, как заправский, махровый артист, перекрывая восторженный гам, невозмутимо продолжал:

- Есть у нас в деревне дед Пантелей, мастер, как говорится, от Бога, особенно, по части, как здесь упоминалось, отхожих мест. Куда там Америке с Европой!...

На последние слова к овациям стал примешиваться пока ещё не громкий, но прерывисто-устойчивый вой.

- ... Дед выстроил на своём огороде такой сортир, что вся деревня ходила в него как в музей, как на восьмое чудо света, где-нибудь в Вавилоне! Ну, представьте: сооружение – пять на шесть - внутри выложено панно с видами на нашу деревню, как ехать с подветренной стороны. Создаётся полная иллюзия исправления нужды на природе, в поле, даже ветерок от вентилятора поддувает. В углу икона Николая-угодника: можешь помолиться перед святым таинством, хочешь - так полюбуйся!

Кое-где уже икали, а один старичок стал дёргаться и подозрительно посматривать на то место, где сидел. Соседствующая с ним тучная женщина, вытирая слёзы, стала зажимать нос и с недоумением поглядывать на дедушку.

- ...А унитаз!... Кресло удобнее, чем в примитивном “Мерсе”: раскладывается и перемещается во все стороны, подголовник в виде пуховой подушки для утомившихся процессом. Перед глазами – пульт с сервисным расширенным набором, начиная от процесса вытирания и заканчивая подмыванием, бритьём, обрызгиванием духами и одеколонами по выбору!

Публика уже скандировала в Филькиных паузах:

- Даёшь российский нужник деда Пантелея каждому!

А Филька продолжал:

- ...Про зеркала, кафель, автоматику, вплоть до насильственного купания давно немытых - упоминать не буду. Скажу только, что были случаи, когда особо впечатлительных посетителей приходилось силой выдворять из этого нужникового рая. К примеру, баба Фёкла-повитуха просидела по нужде цельный день, и только к вечеру, при чрезвычайно возмущённом народе, была удалена вызванным из райцентра нарядом милиции. Приезжали и иностранцы!.. Какой-то немец просидел неделю в кустах возле туалета: что-то записывал, зарисовывал, вынюхивал... Потом его так пронесло... жидким стулом, что еле до больницы довезли... И с речью у германца напасть приключилась: заикаться стал с присвистом... Как выяснилось, неувязки приключились от неотразимых впечатлений и переживаний. А Вы говорите - Лос-Анджелес... – Филька укоризненно помахал головой в сторону Мишеля и гордо подбоченился.

В зале не просто хлопали, а прыгали и скакали. Дедок, обруганный тучной соседкой, плакал у входа, держась за заднее место. Прерывистый вой перешёл в постоянный с неумолимым нарастанием. Группа молоденьких девочек билась в истерике и, сняв лифчики, забрасывала ими ошалевшего от неистовых почестей сельчанина. Шагая по бьющимся в судорогах телам, штатные подносители цветов устремились к сцене. Филька с придурковатой улыбкой принимал цветы, а Мишель кривил губы, соображая, что делать раньше: уходить за кулисы быстрым шагом или дожидаться конца массовой истерии, или как-то удалять косоглазого помощника.

Тишка с Устей отбили ладони и посадили голоса, поддавшись массовому порыву. Только Григорий вытянул лицо и выпучил глаза в недоумении: хорошо это или плохо – Филькин успех?

 

Оказалось, что хорошо. В целом...

После такого блистательного успеха, Мишель разумно решил не продолжать концерт. Впрочем, публика восприняла Фильку как партнёра штатного юмориста и яростно приветствовала обоих. Толпа на руках вынесла артистов из зала. Правда, одна не в меру чувствительная девица из тех, что закидали Фильку предметами интимного одеяния, чуть не стянула с него брюки. Парень еле удержал окончательно оторванную штанину, пострадавшую ещё в предыдущих баталиях. Но рубаху поклонницы стянули, как и один ботинок.

Мишель пострадал не меньше: отклеившийся кончик парика, свисающий на нитках рукав пиджака и спадающие без ремня брюки – вот, неполный перечень знаков публичного почитания. Всё же он успел подхватить Фильку за руку и, придерживая брюки, втащить в свой BMW. Там уже сидела перепуганная Альбина. Под скандирование перевозбуждённых юмором людей, плотно окруживших автомобиль, артистам, в конце концов, удалось уехать.

- Ну и народ! – растерянно разглядывал остатки своей одежды Филька, покачиваясь на сиденье. - Последний раз с меня стягивала штаны псина телячьего размера. Не думал, что так скоро сие повториться с ещё большим размахом!

- Это что, - хмыкнул Мишель, поправляя парик и поглядывая на помощницу, притихшую на заднем сиденье, - бывало донага оголяли... особо страстные.

- Куда едем? – опомнился новоявленный юморист.

- С Вашего, мой новый друг, разрешения – ко мне, в моё скромное жилище.

И тут же Мишель спохватился:

- Зовут-то тебя как, самородок деревенский?

- Филя я. Можно просто – Филька, - и добавил озабоченно: - Друзья тут у меня, товарищи, вместе со мной были...

- И товарищей найдём, и их пригласим. Такой успех – грех не отметить!

- Это по-нашему, - согласно закивал Косой.

Автомобиль выехал за городок, и дорога повернула к морю. Филька не успел освоиться на мягком сиденье, как на крутом берегу, за высоким каменным забором, замаячила черепичная крыша особняка. Приехали...