Тюльпан в пустыне

Девочка родилась в марте, когда расцветают тюльпаны. Поэтому ее назвали Лола, что по-узбекски значит – тюльпан.

Отец Рахман, бросил семью сразу же после ее рождения. Мама Валя, молодая русская медсестра, растила дочь в одиночку.

Когда Лола закончила десятый класс, мама умерла.

Просто однажды не пришла с работы. У Валентины случился сердечный приступ, прямо в больнице, во время операции. Все усилия врачей оказались бесполезными, женщину спасти не удалось.

Лола навсегда запомнила бледное лицо матери, лежащей в гробу. Такая молодая, красивая. Казалось, что она просто заснула. Сидя у гроба, девочка теряла ощущение реальности происходящего. Она напряженно вглядывалась в лицо покойной, и ей казалось, что это не ее мама, а просто большая, красивая кукла, с длинными ресницами и прекрасными светлыми волосами. Такими Лолка любила играть в детстве. Кукла, неизвестно откуда взявшаяся и почему-то очень похожая на маму. А настоящая мама сейчас придет с работы, усталая, но веселая и они вместе посмеются над неизвестно откуда взявшейся куклой, уберут ее куда-нибудь подальше, поужинают и будут вместе смотреть старенький черно-белый телевизор.

Лола с недоумением смотрела на плачущих соседок, перешептывавшихся у нее за спиной:

- Горе-то какое! Бедная девочка. Сиротой осталась, отцу-то до нее и дела нет, даже на панихиду не пришел…

Все эти слова вызывали у Лолы недоумение. Глупости какие! Ведь она точно знает, что это все не на самом деле. Она даже не плакала, а зачем лить слезы? Ведь мама вернется с минуты на минуту и глупая игра закончится. Лола терпела чужих людей в квартире, терпела и ждала.

Ощущение потери пришло потом, сразу после того, как дешевый обитый черным крепом гроб опустили в могилу, и соседки по обычаю стали закидывать крышку комьями земли. Тогда она закричала тонким, пронзительным голосом:

- Мама, мама! Ты куда? Возьми меня с собой, не оставляй одну!

Ее крепко схватили под руки и увели в автобус. Лола не просто плакала, она выла, словно раненый зверь, бормотала что-то непонятное. Но вскоре успокоилась, затихла, ушла в себя. Она не о чем не думала, просто пыталась пережить свое горе.

Как жить дальше? Что делать? К кому идти? Эти вопросы девочка начала задавать себе гораздо позже, как только боль немного утихла. Но ответов не находила. Отца своего Лола никогда не видела, да и не хотела знать. По слухам, после того как Рахман их бросил, то сразу же женился на узбечке из уважаемого в городе семейства. У него были другие дети, и девушка прекрасно понимала, что отцу не нужна.

Примерно через месяц небольшие сбережения закончились, и Лола попыталась устроиться на работу. Из-за юного возраста девушку никуда не брали. Тогда она вспомнила, когда-то мама говорила, что у них есть дальние родственники в Казахстане, в Алма-Ате.

Лола заняла у соседки денег на билет и отправилась их разыскивать. Это путешествие в неизвестность ей казалось веселым и интересным приключением, ведь девушка еще никогда не уезжала из родного Ташкента. Лола почему-то твердо верила, что вскоре жизнь вознаградит ее за перенесенные страдания и подарит ей счастье.

Точного адреса родственников она не знала, а помнила только название улицы. Проблуждала целый день без толку и очень устала. Чтобы отдохнуть немного, села в первый попавшийся троллейбус и заснула от усталости.

Проснулась Лола потому, что кто-то тряс ее за плечо. Старая казашка-кондукторша пыталась ее разбудить.

- Вставай, красавица, мы тебя в парк привезли, выходи из троллейбуса.

Лола стала сбивчиво объяснять женщине, что ей некуда идти, но та не верила и настойчиво выталкивала ее из машины. Тут вмешался водитель. Это был высокий русский парень с большими синими глазами. При виде него Лолу словно жаром обдало, девушке показалось, что она никогда не видела никого красивее этого юноши. Юра, так звали водителя, слышал их разговор и предложил симпатичной незнакомке переночевать у себя дома.

Лола страшно обрадовалась и немедленно согласилась. По дороге, он рассказал девушке, что живет один в трехкомнатной квартире, места много.

Девушка почему-то сразу же прониклась доверием к нему и поведала Юре печальную историю своей жизни. Оказалось, что у него тоже, год назад, умерла мама, после чего отец начал крепко выпивать и ушел жить к подруге, такой же пьянице.

Так они добрались до дому, поужинали и легли спать. Юра уступил Лоле свою комнату, а сам устроился в гостиной. Очень рано утром он разбудил девушку и предложил пойти вместе на работу.

В троллейбусном парке постоянно требовались контролеры, и он пообещал помочь устроиться. Так все и вышло. Ее с радостью приняли и, даже, поставили по просьбе Юры в одну с ним смену. С тех пор молодые люди стали вместе жить и работать. Лоле нравилась эта работа, веселая, как ей казалось, суета пассажиров в салоне, приятный голос диктора, объявлявший остановки. Она каждое утро и шла на работу, как на праздник, тем более что целый день там она была вместе с Юрой. Он казался наивной неискушенной девушке чуть ли не Богом, идеалом красоты и доброты. Впрочем, так и было на самом деле. Юра влюбился в Лолу и не скрывал этого.

Строгое восточное воспитание не допускало никаких поцелуев, объятий и, вообще, добрачных отношений. Но Лола, несмотря на твердые запреты, полученные в детстве, знала точно, что если Юра начнет к ней приставать, то устоять она не сможет. От одного взгляда на его стройную мускулистую фигуру и загорелое юное лицо у нее начинало предательски колотиться сердце и в голову лезли всякие недозволенные мысли.

Юра вел себя с ней безупречно, не позволял никаких вольностей. Но разговаривал очень ласково, всячески заботился и всегда старался купить для нее что-нибудь вкусненькое.

Вскоре парень предложил ей пожениться. Лола не верила своему счастью. В тот же вечер они на правах жениха и невесты впервые поцеловались.

- Будешь жить, как королева! Я для тебя сделаю все, что только в моих силах, ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Мы станем самыми счастливыми в мире! - говорил он.

А Лола слушала, ловила каждое его слово. Верила и не верила. Верила каждому его слову и не верила так внезапно свалившемуся на нее счастью…

Как только девушке исполнилось восемнадцать, они расписались. Свадьбу сыграли скромную, но настоящую, как положено: белое платье, цветы и кукла на капоте машины.

Лола смотрела на себя в зеркало и не узнавала: просто какая-то неземная красавица! Белое свадебное платье так красиво подчеркивало ее стройную легкую фигурку, оттеняло смуглую золотистую кожу! А глаза! Зеленые, прозрачные как изумруды, под длинными, загнутыми от природы ресницами. Свои темно каштановые волосы она перекрасила в золотистый цвет и стала похожа на маму.

- Как жаль, что мамочка меня не видит, она бы мной гордилась, - думала счастливая невеста.

Впереди целая жизнь, длинная-длинная, счастливая, рядом с самым любимым, драгоценным Юрой.

Счастье и радость переполняли ее сердце, ничего плохого теперь просто не могло случиться. Все беды остались в прошлом, она была твердо в этом уверена…

Вскоре Лола забеременела. Она посчитала это событие еще одним подарком судьбы, Юра был в полном восторге.

------------------------------------------- ---------------------------------

Шли девяностые годы, неспокойное, страшное время: войны, кризисы и распад Советского Союза. Вскоре работникам троллейбусного парка перестали платить зарплату, небольшие сбережения молодой семьи быстро закончились, им грозил голод.

Юра уволился и пошел работать на стройку, чтобы прокормить себя и беременную жену. Деньги появились, но возникла неожиданная проблема. Все новые коллеги Юры оказались большими любителями выпить, и он вскоре тоже втянулся в это дело.

Однажды вечером муж еле дополз до квартиры, не смог открыть дверь своим ключом, стал громко орать, стучать и ломиться в дверь. Лола поспешила ему навстречу, чтобы не беспокоить соседей. Он ввалился в квартиру, как куль и заснул прямо на коврике в прихожей. Лола попыталась, было, перетащить его в спальню, но волочить здоровенного парня, будучи самой на восьмом месяце беременности – задача нелегкая, и она с ней не справилась. Так Юра и остался в прихожей. Грязный, пьяный, вонючий.

Девушка смотрела на лицо спящего пьяного мужа и не понимала, что же раньше ее так привлекало? Самая обыкновенная физиономия. Большой курносый нос, похожий на поросячье рыло, тонкие невыразительные губы, тощие, впалые, покрытые трехдневной щетиной щеки. Она даже не чувствовала теперь к нему жалости, не то что прежней любви.

Такое поведение для Юры стало нормой. Лола, как всегда, терпела и ждала, когда он образумится. Как-то попыталась с ним серьезно поговорить. Но все ее доводы и убеждения на него не действовали. В ответ Юра сказал:

- Женщина, знай свое место! Не тебе меня учить, что и когда мне делать!

Вскоре из доброго любящего мужа он превратился в агрессивного неуправляемого монстра. Нередко поколачивал беременную жену, не ночевал дома и постоянно обижал ее.

Лола оказалась в ловушке. Она словно перенеслась из рая в ад, настолько быстро изменилась ее жизнь. Безоблачное счастье сменилось бедами и тревогами.

Куда ей идти с уже огромным животом, не имея на всем белом свете ни единой родной души?

Оставалось только терпеть, ждать и молиться. И Бог услышал ее, сразу же после рождения ребенка Юра завязал. Он стал таким, как раньше: добрым, ласковым, заботливым.

Сына назвали Ромой. Это был крошечный, краснолицый комочек, который постоянно хныкал и всегда был чем-нибудь недоволен. Но молодые родители души в нем не чаяли.

- Вот он, наш Роман Юрьевич Кривцов, настоящий русский богатырь! – говорил Юра, восторженно вглядываясь в его маленькое некрасивое личико.

При этом глаза счастливой матери наполнялись слезами восторга. Она вновь начала испытывать к мужу прежнюю любовь, и была очень счастлива.

Ради лучшего будущего своего сына Кривцовы решили продать квартиру в Алма-Ате и перебраться в Россию. Там, в Краснодарском крае, в маленьком курортном городишке Адлере, у Юры жила двоюродная сестра. Он почти не был знаком с Ларисой, виделись всего один раз, в детстве. Мужчина с ней созвонился и договорился, что их пустят пожить на первое время, пока молодая семья не приобретет собственное жилье.

Квартиру продали быстро, но дешево. Был самый пик отъезда русскоязычного населения на историческую родину, цены на недвижимость резко падали.

Сначала летели самолетом до Москвы. Лоле, никогда раньше не путешествовавшей по воздуху, очень понравилось летать. Она с восхищением смотрела на красивых улыбчивых стюардесс, важных нарядных пассажиров. Кривцов-младший почти всю дорогу дремал у нее на руках, задумчиво насасывая пустышку.

Из Москвы до Адлера добирались поездом. В купе было душно, ребенок не мог заснуть, все время хныкал противным скрипучим голоском, вызывая неодобрительные взгляды соседей по купе.

Юрина родня встретила не очень-то приветливо, гостей даже не пригласили в дом. Их, с маленьким ребенком, поселили в гараж возле забора. Там не имелось никаких удобств, спать пришлось на цементном полу, на старом тюфяке, а готовить надо было при помощи древней маленькой электроплитки, которая нещадно била током.

Но Лола привыкла преодолевать трудности, и они ее не пугали. Девушка все терпела и ждала. Ждала простого семейного счастья в маленьком уютном домике. Настроение было хорошее.

Она представляла себе симпатичный домишко с участком, где она сможет выращивать овощи и разводить цветы. Будущее виделось в розовом свете. Но вскоре пришлось спуститься с небес на землю. Оказалось, что приобрести жилье в Адлере может только тот, кто там прописан не менее пяти лет. Что же делать? Как обойти дурацкий, несправедливый закон? Юра договорился с сестрой, что та оформит покупку на свое имя, а затем сделает ему дарственную, разумеется, не бесплатно. Сумма, которую Лариса запросила, делала мечты переселенцев о приличном домике несбыточными. Но другого пути не нашлось

На оставшиеся деньги можно было приобрести лишь какой-нибудь сарай или дачу в горах. Выбрали последний вариант. Это оказалось ветхое, покосившееся строение, в трех километрах от ближайшей остановки автобуса. Идти надо было пешком, все время в гору по глухой лесной дороге. Дом располагался в дачном массиве, и там поблизости, никто не жил, а дачники наведывались только по выходным.

Лола с Юрой и крошечным грудным ребенком вскоре туда переехали. Первым делом взялись за ремонт. Юра привез несколько мешков цемента, чтобы укрепить фундамент. Вся самая тяжелая и грязная работа легла на плечи еще не оправившейся после родов Лолы. Девушка таскала из русла протекавшей неподалеку реки ведра с мокрым песком, тяжесть была неимоверная, у нее подкашивались ноги, а по ночам болело все тело. От непосильной работы пропало молоко, и Ромку перевели на искусственное питание. Но Лола знала, эти трудности - временные. Вскоре они заживут спокойно и счастливо, будут растить сына и любить друг друга, как прежде. И наступит долгожданное счастье. Поэтому она все терпела и ждала.

После окончания строительных работ, косметический ремонт решили не делать. Закончились деньги.

Юра устроился работать на ближайшую стройку, а Лола начала вскапывать участок и сажать огород. Надо было еще таскать воду для питья и купания, а также для полива грядок. От тяжелого труда на руках образовались не проходящие кровавые мозоли.

Она вставала на рассвете и ложилась заполночь, так продолжалось до глубокой осени.

Расчеты на богатый урожай не оправдались. Несмотря на титанический труд Лолы, в огороде почти ничего не выросло. Юра сказал, что виновата слишком тяжелая, глинистая почва. Он вновь заставил жену таскать песок из реки, на этот раз для улучшения огорода.

Тем временем Роме исполнился годик, но он так и не начал говорить. Испуганные родители повезли его к платному врачу, без прописки их нигде бесплатно не принимали. Оказалось, что ребенок – умственно отсталый.

Это был сильный удар для семьи. Юра снова запил и стал лупить Лолу смертным боем. Она все терпела, но сделала для себя вывод, что Ромка стал таким из-за того, что муж бил ее во время беременности.

Молодая женщина возненавидела Юру. Жизнь с ним стала просто невыносимой. Он часто не ночевал дома, и Лола с Ромой оставались одни в диком безлюдном месте.

По ночам из окружавшего их леса доносились таинственные, пугающие голоса диких зверей. Она перестала спать. Ей казалась, лишь стоит заснуть, как из темной чащи вылезет какое-нибудь страшилище и сожрет их.

Лола просила Юру завести собаку, чтобы было не так страшно, но он возмущенно отказывал:

- Вот только собаки не хватало! Вы из меня все соки высосали, а теперь еще и пса кормить? Так обойдетесь, никому вы не нужны!

Прошла зима и наступила весна. Все оставалось по-прежнему. Однажды Юра пришел с работы в очень плохом настроении, он провоцировал жену на скандал, говоря ей разные оскорбительные слова, но Лола, боясь физической расправы, не реагировала. Тогда мужчина рассердился еще больше и стал ее избивать без всякого повода, мало того, он сильно стукнул кулаком, подвернувшегося под горячую руку, Рому. Ребенок отлетел в сторону и сильно ударился головой о ножку стола. Перепуганная мама схватила его на руки и побежала прятаться от мужа в лес.

Всю ночь она просидела на стволе поваленного дерева, прикладывая к кровоточащей ране малыша листья подорожника. А вокруг них бурлила невидимая, таинственная лесная жизнь. Из темноты появлялись и тут же исчезали чьи-то горящие глаза, слышался вой шакалов, так похожий на детский плач, раздавались резкие крики ночных птиц, шуршали опавшие листья под чьими-то осторожными шагами…

Ей было очень страшно, но возвращаться к пьяному мужу - еще страшнее. И она терпела, все крепче прижимая к себе уснувшего Ромку, терпела и ждала рассвета…

Вернулась домой только утром, когда Юра ушел на работу.

Лола приняла решение. Терпеть больше нельзя и ждать нечего. Чтобы спасти жизнь ребенка, ей надо немедленно бежать. Все равно куда. Она сядет на первый попавшийся поезд и уедет как можно дальше от этого проклятого места.

Пошарив в Юриных вещах, девушка обнаружила заначку. Муж копил на покупку автомобиля. Денег оказалось немного, так как большую часть зарплаты он пропивал.

Лола схватила находку, наспех побросала свои и детские вещи в дорожную сумку, взяла свой паспорт гражданки Советского Союза и Ромкино свидетельство о рождении.

Вскоре мама с сыном ехали в поезде Адлер-Череповец. Денег хватило только на билет до Ярославля. Через двое суток они вышли из вагона в абсолютно чужом, незнакомом городе. Идти было некуда.

Лола с Ромой прошли пару кварталов, и присели отдохнуть на широкую деревянную скамейку возле подъезда какого-то дома.

Так они просидели час или два. Все это время за ними наблюдала пожилая женщина из квартиры на втором этаже.

- Чего это они тут расселись? Сама–то нерусская, цыганка, наверное, и цыганенок при ней, маленький. Наверняка что-то плохое замыслили, ограбить кого-нибудь хотят или дом наш взорвать, - так думала Нина Петровна, пенсионерка со стажем, глядя на Лолу с Ромкой.

- Эй ты, женщина! – закричала она из окна, - иди отсюда со своим цыганенком, пока я милицию на вас не вызвала, нечего тут сидеть!

- Некуда нам идти, мы ночевать тут собрались, - ответила Лола усталым голосом.

Ромка спал, положив голову к ней на колени.

Старуха опешила от такой наглости. У себя во дворе она уже много лет была непререкаемым авторитетом. Она рассвирепела и спустилась во двор, чтобы проучить строптивую незнакомку.

- Покажи паспорт!- грозно потребовала Нина Петровна. Лола молча протянула ей документ.

- Ага, узбечка-чучмечка! Понаехали тут, будто мы вас звали! Что ж дома-то не сидится? Что вам тут, медом намазано? - возмущалась пенсионерка.

- Нам идти некуда, ребенок совсем маленький, больной, - оправдывалась, без вины виноватая Лола.

При слове «больной» старуха боязливо отошла подальше от мальчика.

- Чем это он болеет, заразный поди? – спросила она.

- Да нет, не заразный, аутизм у него, отставание в развитии, - ответила Лола.

- А, умственно отсталый, дебил, значит? Ну, тогда понятно, это для нас не опасное, не заразит, - удовлетворенно заметила Нина Петровна.

У нее вдруг в голове созрел план, из которого она надеялась извлечь для себя некоторую пользу.

- Вот что, бери своего дебила и поднимайся ко мне! Переночуете, а утро вечера мудренее, потом решу, что с тобой делать.

Они вместе поднялись на второй этаж и вошли в трехкомнатную хрущевку, в которой и проживала пенсионерка.

- Я вам на лоджии постелю, там воздуху больше. А в комнату, не жди, не пущу! И не вздумай спереть чего-нибудь, живо в милицию сдам!- так она приговаривала, подогревая чайник, доставая и выкладывая на стол черствый вчерашний батон и банку слегка забродившего прошлогоднего варенья. Это незамысловатое угощение показалось изголодавшимся маме с сыном роскошным пиром. Насытившись, они немедленно легли спать.

Утром их разбудил звонкий голос Нины Петровны.

- Ну-ка, вставай, пойдем ко мне на дачу, будешь помогать мне с огородом. За даром кормить не стану! Времена не те. Первый раз поедем вместе на автобусе, тут недалеко, остановок шесть, а потом будешь на своих двоих добираться, не хватало еще платить за тебя.

Так Лола с Ромой остались жить у старухи. Молодая женщина изо всех сил батрачила у нее на даче, старалась во всем угодить, но в ответ слышала лишь упреки и ругань.

Кормила их Нина Петровна скупо, разными объедками, да остатками, сама с ними за стол никогда не садилась и питалась отдельно, куда более свежими и вкусными продуктами.

Жили они на лоджии, спали вдвоем на старой раскладушке, но все-таки это была крыша над головой, да и в животе не свербило от голода.

Тихая и кроткая Лола испытывала чувство благодарности к своей спасительнице, хотя прекрасно понимала, что бабка держит ее у себя только ради собственной выгоды.

Так прошло лето, наступила осень, надо было перевозить собранный урожай домой. Для этих целей пенсионерка наняла «газель» и заставила Лолу загружать и выгружать тяжелые мешки с овощами.

Шофер с возмущением наблюдал, как хрупкая молодая девушка носит неподъемные мешки, и даже сделал замечание старухе, пристально наблюдавшей за процессом разгрузки, что же вы, мол, грузчиков не наняли, но сам даже не попытался помочь.

- Ишь, ты умный какой, «грузчиков», так им же платить надо! А эта коза драная и так, все задаром перетаскает, не переломится! – резонно возразила Нина Петровна.

Когда машина была почти полностью разгружена, Лола подняла очередной мешок и вдруг, с тихим стоном, упала на землю. Девушка лежала на асфальте, бледная, как смерть, казалось, что она не дышит.

Шофер по мобильнику вызвал скорую, и Лолу забрали в больницу. Там девушка пришла в себя на каталке в коридоре. Очень долго к ней никто не подходил. Наконец, возле больной остановилась медсестра и принялась что-то искать у нее в волосах.

- Что вы делаете? – удивилась Лола, - мне было плохо с сердцем.

- У вашей нации всегда вши, - невозмутимо ответила женщина.

Эти слова, сказанные равнодушным и безапелляционным тоном, почему-то задели, обычно терпеливую, Лолу до глубины души. Она молча встала с каталки и, превозмогая сильную боль в груди, побежала домой.

Ей было невыносимо обидно и горько. Почему люди такие жестокие и равнодушные к чужой беде? Почему ее считают каким-то недочеловеком, не имеющим права на уважительное и достойное обращение? Разве она уродливее или глупее чистокровных русских? Разве меньше работает? Ответов на эти вопросы у девушки не было. В душе закипала ярость. Лола приняла решение. Все, с нее хватит! Она не будет больше терпеть подобного обращения!

Девушка взбежала по лестнице и застала в квартире плачущего Рому. Нина Петровна спокойно сидела в кресле и смотрела телевизор. Пенсионерка даже не попыталась утешить ее сына.

- А вот и ты! Явилась, не запылилась? Надоело притворяться? Или врачи раскусили твой обман? Выгнали, небось? Сейчас из приюта приедут за твоим дебилом, я им позвонила, - сказала старуха.

- Из приюта? Зачем? – удивилась Лола.

- Как это зачем? Ты там будешь в больничке прохлаждаться, а я тут с твоим щенком должна возиться? Ну, уж нет, не бывать такому! Сама нарожала, сама и мучайся, вот так я считаю, - авторитетно пояснила Нина Петровна.

- Я никому не позволю оскорблять моего ребенка! Никакой он не дебил, не смейте его так называть. И отнимать у меня сына тоже не позволю, - она схватила замолчавшего испуганного Ромку на руки и побежала прочь. Нина Петровна орала ей вслед:

- Куда ты, чурка нерусская? Ведь тут не Ташкент, по ночам уже морозит! Вернись!

Но потом подумала:

- Ну и ладно, какой толк от нее зимой? И опять же, двумя ртами меньше, все легче.

Старуха достала блокнот и ручку из ящика кухонного стола. Она начала пересчитывать и записывать количество банок с вареньями и соленьями, приготовленными девушкой под ее внимательным руководством, и сейчас заполнявшими почти всю квартиру. С такими запасами можно было спокойно пережить не только зиму, но и мировую войну.

Лола не слышала слов Нины Петровны. Ноги сами несли ее к вокзалу. Вход туда оказался платным, а денег не было совсем. Они с сыном устроились в привокзальном скверике, на скамейке.

Был конец октября, и к вечеру стало очень холодно. Лола сняла с себя толстую вязаную кофту и укутала уснувшего на ее коленях Ромку. Мимо ходили люди. Они не обращали на маму с сыном никакого внимания. Каждый был занят собственными делами и проблемами. Лола чувствовала себя, словно в пустыне, где ори не ори, никто не придет на помощь. В какой-то момент ей, правда, захотелось крикнуть:

- Люди, ау! Мы погибаем! Нам некуда идти! Кто-нибудь, помогите!

Но она почему-то промолчала.

Стало очень холодно и темно. Лола сидела на скамейке, терпела и ждала. Она привыкла терпеть и ждать. Вскоре людей возле нее совсем не стало. Было поздно, и все разошлись по своим домам ужинать и смотреть телевизор. Она с завистью вглядывалась в освещенные окна, где за разноцветными шторами собирались за столом более или менее счастливые семьи.

Вскоре девушка замерзла до такой степени, что перестала ощущать холод. Ей вдруг стало очень хорошо и весело. Спящий Ромка мирно посапывал на ее коленях. Лоле показалось, что скоро кто-то очень добрый за ней обязательно придет и заберет куда-то, далеко отсюда. И от этого на душе стало светло…

 

Их нашли утром на той же скамейке. Мертвую молодую женщину и спящего у нее на коленях трехлетнего мальчика. Лола не ошиблась. За ней все-таки пришли. Кто-то очень добрый забрал ее с собой далеко-далеко, на небеса.