Давайте мысленно переместимся где-то на миллион с небольшим лет назад и представим себе обычную первобытную семью обычного первобытного племени. Итак: поздний вечер, мужчина, женщина, их дети отдыхают в естественном природном углублении, укрывшись огромными листьями неизвестного нам дерева. Мужчина уже некоторое время дрыхнет, как мамонт, и храпит прямо в ухо женщине. Та просыпается, отводит руку в сторону, нащупывает на земле что-то типа молотка (рогатина в которую вставлен и привязан камень на килограммов так семь-десять) и точно на вдохе мужчины, наносит ему удар по печени. Наступает полная тишина. Только два глаза мужика непрерывно сверкают в темноте. Моргать он пока не может…

- Раз уж мы оба опять в теле (т.е. не спим по нашему), - говорит она, то предлагаю поговорить о делах насущных. Эту милую пару звали: его–«Крепкое Яйцо», а её - «Большое Дупло».

Наверное есть смысл рассказать в силу чего они получили свои имена, а потом вернуться к их диалогу. Всё равно он пока только растерянно молчит и пытается понять, что же всё-таки произошло? Итак, с ней всё более- менее ясно. Её мать, и по заслугам, звали «Хорошее дупло» и она, как бы в наследство по материнской линии, а где-то даже и перещеголяв мать, получила такое почётное имя от племени, - «Большое Дупло»! Здесь надо заметить, что в те далёкие времена именно слово «дупло» и было символом настоящей женственности и мужского преклонения. Теперь о нём: давно, будучи ещё без бороды, он с раннего утра и без видимого успеха искал на берегу великой Большой Воды (т.е. океана) что бы такое сожрать. Как вдруг оживился и сказал себе: «О Духи живота моего, я слышу Вас не только изнутри, но и снаружи! И Вы подсказываете мне, что я вот-вот найду пищу»! И в самом деле, пройдя приблизительно четыре длины мамонта, он воскликнул: «О, не лакомиться мне больше языком динозавра, если вон там, впереди, волны «большой воды» не разбиваются об яйцо птерадакти- ля! И не будучи «мудаком-чешуйчатокрылым - (для справки древняя хищная птица-одиночка) он со всех ног помчался с доброй новостью в расположение своего племени. Недолго посовещавшись с шаманом, вождь принял решение запечь яйцо прямо на месте. Водрузив на себя всё, что может гореть, - племя с соответствующими случаю песнями и танцами направилось в указанном направлении. Каково же было разочарование всех без исключения, когда после четырёх часов непрерывных танцев вокруг костра, что являлось обязательным ритуалом перед употреблением пищи, так называемое «яйцо птерадактиля» оказалось простой ракушкой «большой воды», хотя и весом приличным, но и только. Есть запечённый камень не представлялось никакой возможности. Вот с того времени мужчина и получил своё имя – «Крепкое Яйцо»!

Однако, вернёмся к нашей паре. «Крепкое Яйцо» после вынужденной пятиминутной паузы мог опять нерегулярно, но всё таки дышать, и это его чрезвычайно радовало.

- Так вот, если тебе тоже не спится, - повторила «Большое Дупло», давай обсудим сложившуюся ситуацию.

«Крепкое Яйцо» лихорадочно замотал головой, отчего красные, оранжевые и зелёные шарики перед его глазами только увеличили свою скорость и амплитуду. Не соглашаться в эту странную и таинственную ночь ему, почему то, казалось опасным! Тем временем «Большое Дупло» лёгким движением руки расколола кокосовый орех на две равные части. Напившись из одной половинки, в другую она поместила свои пальчики, расположилась поудобней, взяла чешуйку ихтиозавра, приспособленную для чистки и заточки ногтей, мило улыбнулась и продолжила:

- Так, где обещанная мне шкура носорога к празднику цветения «лишайника-отморозка»? Не охотился, видите ли, он в тот день. Все мужики племени охотились, а его на поэзию потянуло:

«Люблю любить тебя при лунном свете

Не надо третий, не надо третий !».

Целый день, гад, сочинял! Все бабы теперь ходят в разукрашенных дублёнках носорога, а я в старом панцире черепахи, съеденной на прошлой неделе, мучаюсь. Думаешь мне легко его таскать! Тем более греет этот панцирь только с одной стороны. На спину натяну, - живот мёрзнет, впереди приспособлю, - «задняя часть» трясётся, и куда иду - не вижу. Вот и вчера утром впереди закрепила, подумала, чтобы солнце в глаза не било. Не долго проходила! С нашей горы оступилась, так вниз до «большой воды» и промчалась. Стая птерадактилей, люди говорят, по дороге вниз перехватить меня пыталась. Хорошо скорость у меня больше оказалась. В воду вошла, как бумеранг на повороте… подбросило и я лечу… и так через каждые десять хвостов динозавра (тогдашняя мера длины), панцирь то у черепахи гладкий! Хвала духам, ветер в сторону берега дул, развернуло меня в процессе полёта. Приводнилась, подбородок от панциря приподнимаю, вижу порядок, наша гора совсем близко и чувствую даже кто-то заигрывать со мной пытается. Ещё раз посмотрела, - так и есть, черепахи вокруг собрались и между собой спорят, кому я первой достанусь! Где ж ты был в это время, «Крепкое Яйцо»? Молчишь? Стыдно, или ещё до сих пор говорить не можешь? Так вот, Цветик-Самоцветик-Неандертальский, слушай сюда! Вчера вечером закончились работы по очистке пентхауза нашей горы… О, всемогущие духи! Повторяю для обезьян. Вчера вечером закончились работы по очистке верхних этажей пещеры нашей горы с видом на «большую воду». Ты сейчас берёшь детей, меня, наши вещи и всё это очень тихо поднимаешь в центральную пещеру. Не будь я «Большим Дуплом», если ещё накануне не прозондировала эту тему с вождём, шаманом… ну и остальными членами нашего племени. С бабами, конечно, не договоришься. И потому утром всякое может случиться. Так, что сейчас надо действовать, действовать и ещё раз действовать, как говорит наш любимый шаман… когда вы все уходите на охоту. Ну, ты доволен, дорогой, моим планом? Не отвечай. Не надо. Я, итак, всё вижу по глазам. Правда мы сегодня чудненько пообщались и о всём договорились. Кого понесёшь первым?