И снова выкатилось солнце, и осветило мой сумрачный лес. Боги, что же вы не радовали меня теплом той весной? Я озяб и устал за зиму, пробирал меня мороз сквозь густую шерсть. Другой такой зимы мне не пережить.

И бомжей тоже жалко, хотя пьяным холод не так страшен. Мерзкие они, эти бомжи, да и остальные люди не лучше. Злые и глупые. Вернее сказать, по глупости злые. Ох, погреться бы на солнышке! Глядишь, и настроение поднялось бы. Но вот и потеплело немного. Отряхнул я с копыт снежок и пойшел по лесу, посмотреть, не случилось ли чего?

Ага, вот прошел старый бомжара по кличке Унитазыч. Опять с тачкой, а на тачке – унитаз, и еще, найденные на свалке, какие-то детали. И Николай вокруг него так и вертелсяя, помогал тачку везти. Значит, опять на рынок поехали. Загонят унитаз по дешевке и водки купят. Гуляй свалка! Унитазыч угощает. Меркурий вам в помощь!

А вот две бабки, Петровна и Манечка в мусоре копаются, мирно, с чувством собственного достоинства и не дерутся, отбросов на всех хватит. Даже мне на них смотреть приятно – спокойные и уверенные в завтрашнем дне.

А это что же, труп? Нет, пока еще шевелится. Просто напился в стельку, тут же и заснул, прямо на куче отбросов. Хорошо ему, уютно! Мусор всегда теплый, он гниет и выделяет тепло. Дальше мне идти нельзя: кусты кончаются и меня могут заметить. Впрочем, если и заметят, то все равно, глазам своим пьяным не поверят. Но лучше не рисковать. А то, однажды ночью. Унитазыч меня увидел при свете костра. Вставная челюсть у него так и вылетела, стоит, рот разинул, и со страху кричать не может и бежать, тоже не в силах. А я ласково ему улыбнулся, ручкой помахал и ушел. Он на том месте еще час простоял. Никак, бедняга опомниться не мог. А на следующее утро я подглядел, как старик Унитазыч Николая и бабкам рассказывал, что живого черта видел, и руками размахивал:

- Рожища – во! Бородища – во!

Мне даже обидно стало, ведь рожки у меня маленькие, как у козленочка, а бороды и вовсе нет. Да и ладно, все равно ему никто не поверил. Николай высказался:

- Надо меньше пить!

Уж кто бы говорил! Второго такого алкаша, как этот Николай, еще на свете не было! По-крайней мере за три тысячи лет, что я прожил, такого впервые вижу.

По вечерам, особенно весной я люблю на свирели играть, музыку сам сочиняю. Как начну играть, так все шакалы вокруг подпевают. Ох, и хорошо поют, складно! Сижу себе, играю, а они вокруг меня сядут, мордочки к луне задерут и поют. Звери меня не боятся. Только наша музыка бомжам не нравится. Они сразу же за топоры хватаются и прячутся по шалашам. А бабки говорят:

- Этот вой не к добру!

И крестятся.

Вообще, странно как-то и смешно, люди боятся шакалов, а шакалы боятся людей. Как я заметил, люди всех боятся. И зверей, и других людей, особенно тех, которые в синей форме ходят. Эти особенно противные, они приходят на свалку не для того, чтобы поесть, или найти что-нибудь полезное. Они приходят, ловят бомжей и куда-то увозят. Но бомжи скоро вновь возвращаются. Зачем они так делают, мне не понятно.

Свалка – это источник жизни, великий и неиссякаемый. Каждый день ее пополняют мусорные машины. Пока существует жизнь на земле, будет существовать и свалка, а пока есть свалка, то есть и жизнь.

Над горами мусора всегда кружатся многотысячные стаи чаек, ворон, галок, грачей и других птиц. На ней кормятся собаки, шакалы, волки., кошки, зайцы, крысы, и все остальные обитатели леса. Не говоря уже о бомжах, которые живут и спят прямо на кучах мусора. Им здесь хорошо и сытно.

Только мне теперь стало неуютно в моем лесу. Слишком много развелось в нем населения. Повсюду слышны пьяные голоса и матерная ругань. Я всегда смотрю внимательно под ноги, опасаясь наступить на мирно спящих бомжей острыми копытами. Да и приходится мне все время прятаться, раньше было гораздо меньше шансов попасться кому-нибудь на глаза.

Когда-нибудь надоест мне прятаться, и тогда пусть меня увидят, и за последствия пусть сами расплачиваются, мне на них наплевать, уж больно много их тут развелось. Правда, в эту холодную зиму некоторые передохли от мороза, но им на смену пришли новые, и ничего не изменилось.

Вообще, последние сто лет, как я заметил, если что-то меняется, то только к худшему. И даже мне становится страшно. Весь мир медленно и неотвратимо катится в пропасть. Я стараюсь об этом не думать.

Когда становится особенно грустно и какая-то непонятная тоска сжимает мне сердце, я беру свирель и начинаю играть.

Вчера я видел странный сон: будто бы я стал цветком, а все звери и люди ходят по мне, топчут меня. Я вообще редко вижу сны, и то, в основном, чужие, сны людей и зверей. Почти всегда они страшные. Например, Унитазычу недавно приснилось, что он умер, и его забыли похоронить. И вот лежит он на холодной земле и мерзнет...

А бабке Манечке привиделось, будто пошла она в магазин купить мяса, а там продавец отрезает большим ножом куски прямо от живой коровы, лежащей на прилавке. И взвешивает мясо на весах. А корова вдруг поднимает голову, и смотрит на нее, а в глазах слезы, и мычит, тихо, жалобно.

А вот собакам, почти всегда снятся счастливые солнечные сны: зеленые лужайки, голубое небо и всякая вкусная еда.

Но вот кто-то опять прошел мимо кустов, в которых я спрятался.

Это молодая девушка, Лика. Она недавно переехала сюда, в Адлерский чайсовхоз, с мамой и братьями. Там где они жили раньше – теперь война. А у них дети совсем еще маленькие, Ликины братья.

Семья купила недостроенный домишко под горой, это все, на что хватило денег. Мама устроилась куда-то на работу, но платили мало, на еду не хватало. А со свалки они ничего не брали: нищие, но гордые, брезговали. Вот Лика и бродила по лесу целыми днями, собирала крапиву, грибы, молодые побеги бамбука, сассапарель и другие съедобные растения. Иногда она ловила рыбу в маленькой речке. Но что тут за рыба? Мелочь одна, плотвички да карасики, только кошке на закуску. Но Лика из нее варила очень вкусный суп для мамы и братьев, добавляла туда драгоценный покупной картофель и собранные в лесу травы.

Лика, Лика, как ты была прекрасна той весной! Твои глаза цвета дикого меда, твои густые каштановые волосы, от которых всегда пахло хвоей и лесными ягодами, твое тело греческой богини…

В дни моей юности тебя за твою красоту почитали бы, как богиню и великие скульпторы боролись бы за честь изваять статую по твоему подобию. Но сейчас иные времена. И ты одна в лесу, где за каждым кустом, таится пьяный бомж и неизвестно, что может стукнуть в его затуманенную алкоголем голову. Но тебе ничто не угрожало, потому что я незримо следовал за тобой повсюду, охранял тебя.

Я никогда не видел девы прекраснее Лики! Но она даже не подозревала о моем существовании. Я делал все, чтобы она не узнала обо мне, но буду любить ее до конца времен.

Я был счастлив этой безответной любовью и был бы счастлив еще долго. Я радовался вместе с Ликой, когда подгонял к ее крючку самых крупных рыбок или наводил ее на выводок оранжевых лисичек среди высокой изумрудной травы. Я был с ней неразлучен всю весну и половину лета, пока в середине июля не появился он.

Это было так: Лика собирала растущую вдоль дороги ежевику в стеклянную банку, а я сидел в колючих кустах и следил за тем, что бы ядовитые змеи обходили девушку стороной. И тут появился он. Высокий, загорелый, юный, с большой спортивной сумкой на плече. Он шел по пыльной грунтовой дороге мимо нее, но увидев девушку, остановился и стал пожирать ее своими синими глазами под густыми черными ресницами.

Лика спиной почувствовала чей-то взгляд, испугалась, резко обернулась и уронила баночку с уже собранными черными ягодами. Банка упала на траву, но не разбилась, а крупные черные ежевички разбежались в стороны и замерли, притаились, среди зеленых стеблей. Лика и незнакомец одновременно кинулись их собирать и столкнулись лбами.

- Простите пожалуйста, я не хотел вас пугать, мне нужно было только узнать, где здесь дача Корсаковых? Я брат хозяина, Юры, Андрей. Он дал мне ключ, - юноша вынул из кармана и показал девушке ржавый ключ на длинном кожаном ремешке, - вот!

- Пойдемте, я покажу, это рядом с нашим домом, прямо напротив.

И они пошли рядом, такие юные, красивые и еще ни о чем не подозревающие…

А я смотрел на них и понимал, что пришел конец моему, и без того короткому счастью.

И вот я оставил Лику с ним, и забился в лесную чащу, со своей тоской и ревностью.

В день их первой встречи, я уже понимал, что они полюбили друг друга с первого взгляда и на всю жизнь, и что такая любовь может закончиться только смертью одного из них.

Но они всего этого тогда еще не понимали, а просто шли плечом к плечу по лесной дороге и разговаривали о всяких пустяках. Так началась их любовь.

Андрей только что вернулся из армии и приехал погостить к своему сводному брату. Дача Корсаковых была совсем крошечная и состояла из одной маленькой комнатки и тесной кухни, но для одного человека места было вполне достаточно, тем более, что Андрей там только ночевал.

Они стали встречаться каждый день, вместе ходили в лес и на речку. Лика и Андрей, практически, не разлучались. Теперь, вдвоем, они набирали гораздо больше грибов, ягод, трав.

По вечерам девушка и юноша уходили в лес и разводили костер. Я наблюдал за ними из густого кустарника. Влюбленные разговаривали часами обо всем, и ни о чем, а потом целовались.

Я видел в глазах Лики любовь, которая так и рвалась оттуда наружу, и ее ничем нельзя было удержать.

Мне было больно смотреть на это, я уходил в чащу и начинал играть на свирели. До них доносились дивные чарующие звуки, но влюбленным казалось, что эта волшебная музыка играет у них внутри. Так, незаметно пролетело лето, первое и последнее лето их любви.

Андрею нужно было возвращаться домой в Тольятти. Он звал Лику с собой, но девушка отказалась. На кого бы она оставила братьев и маму? Молодые люди прекрасно понимали, что не смогут больше жить друг без друга. Андрей решил продать свою квартиру в Тольятти и вернуться к Лике с деньгами. Вот тогда можно будет сыграть свадьбу, достроить дом и зажить по-человечески. Андрей, по специальности, строитель, сможет легко устроиться на работу и станет неплохо зарабатывать, и все у них будет хорошо.

Я подслушивал их разговоры и меня разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, я радовался вместе с Ликой, был счастлив за нее, а с другой стороны – безумно, страшно ревновал.

О почему я не человек? В этот момент я был готов отдать все: волшебство и силу, бессмертие, и даже, свою свирель, лишь за то чтобы стать человеком и оказаться на месте Андрея. Испытать то. что боги даровали им – счастье взаимной любви. Но я прекрасно понимал, что это невозможно, и мне никогда не быть с Ликой.

Вскоре Андрей уехал, а она осталась. Осень вступила в свои права. Целыми днями лили бесконечные дожди, и Лика лила слезы вместе с ними. И ждала, ждала, ждала…

В лес девушка теперь не ходила, это было невозможно. Все дороги и тропы размыло, они стали скользкими и непроходимыми. Даже я, со своими копытами, мог лишь с большим трудом пробираться по ним к ее дому из леса. Я наблюдал за Ликой через окна с незадернутыми шторами. И это было величайшим счастьем для меня. Девушка целыми днями делала что-то по дому: готовила, стирала, убирала. А когда дела заканчивались, она разжигала огонь в камине и читала вслух старые добрые сказки своим братьям. Малыши слушали ее, затаив дыхание, а когда она заканчивала чтение, просили:

- Еще, еще!

Я тоже слушал, сквозь закрытое окно до меня доносились лишь обрывки фраз. Их общий смысл был мне непонятен. Но это было неважно. Я мог слышать ее голос.

Прошла осень и наступила зима. Деревья полностью опали, теперь их красивый золотой наряд устилал холодную мокрую землю мягким ковром. Бомжи, которые жили возле свалки, теперь почти все время сидели у костра, грелись. Отлучались только затем, чтобы покопаться в мусоре и найти что-нибудь съедобное. Зима - самое страшное для них время.

А Лика все ждала и ждала Андрея. А он почему-то не ехал. Но ни на минуту девушка не могла подумать, что любимый забыл ее. Лика знала, раз он сказал, что приедет, значит, так и будет, и никак иначе. И она ждала.

И вот однажды, хмурым и туманным зимним утром он вернулся. Девушка еще спала и видела сны. А Андрей, с той же самой большой спортивной сумкой на плече, подошел к калитке позвал:

- Лика!

При звуке его голоса ее сердце забилось так сильно, что чуть не выскочило из груди, и она проснулась. Сначала услышала и узнала голос, а только потом проснулась. Я даже испугался, увидев ее бурный восторг. Лика вела себя как безумная: плакала и смеялась, обнимала и целовала Андрея, упрекала, почему он так долго не ехал! Говорила, как сильно его любит, и снова смеялась и плакала. Оказалось, что Андрей очень долго не мог продать квартиру, и, в конце концов продал ее намного дешевле, чем она стоила на самом деле, лишь бы поскорее вернуться к любимой. Крупную сумму денег от сделки он оставил у брата в общежитии, просто побоялся нести в дачный поселок: место неспокойное, двери домишки держаться на честном слове, а вокруг много подозрительных личностей – все-таки свалка рядом.

Говоря это, он выкладывал из сумки продукты и подарки для Лики, мамы и мальчиков.

-У меня осталось еще немного денег. Завтра мы с тобой можем поехать в Сочи: погуляем, посидим в кафе, а к вечеру вернемся.

- Здорово, я еще не разу не была в Сочи! А в кафе сидела, наверное, в прошлой жизни. Ты здорово придумал!

На другой день шел дождь, но влюбленных это не остановило. Лика надела свое единственное красивое платье, несмотря на то, что под стареньким пальто, в котором она еще ходила в школу, его не было видно. Она заплела волосы в косу и взяла мамин зонтик. За ней зашел Андрей, и они отправились на автобусную остановку. У мамы был выходной, малыши остались под ее присмотром, и можно было не спешить с возвращением. Впереди влюбленных ждал целый день, полный удовольствий.

Я не мог ее отпустить так далеко от себя, прочитал древнее заклинание, делающее меня невидимым, и последовал за ними.

Добраться до остановки в такую погоду – уже само по себе опасное и трудное приключение. Грунтовая дорога, превратившаяся на это время в сплошное грязевое болото, тянулась около трех километров. Но влюбленным все нипочем! Они ловко преодолели этот путь, почти не запачкавшись.

И вот они уже в старом красно-белом «Икарусе» едут в Сочи.

Эта единственная их совместная поездка, запомнилась мне навсегда. Как только они приехали в Сочи, дождь прекратился и выглянуло солнышко. Лика и Андрей. взявшись за руки, как маленькие дети, долго гуляли по многолюдным улицам, разглядывая красивые витрины дорогих магазинов. Утомившись, сели на скамейку на набережной и смотрели, как холодное зимнее море перекатывает свои тяжелые свинцовые волны. А когда замерзли – зашли в кафе. Денег хватило только на кофе и мороженое. Но Лике эта скромная трапеза показалась настоящим сказочным пиром. Она очень давно не ела мороженого, и теперь его вкус казался девушке неземным, божественным. Молодые люди давно уже съели мороженое и выпили остывший кофе, но уходить из уютного кафе не хотелось. Но пришлось это сделать, и они снова пошли бродить по улицам. Тем временем стемнело. Окна многоэтажных домов засветились желтым светом. Они манили усталых и замерзших влюбленных домашним теплом и уютом.

- Вот было бы здорово, если бы эти два крайних окошка, вон того дома, были бы нашими, - вдруг сказала Лика, - мы бы прямо сейчас поднялись в свою теплую и уютную квартиру, с электричеством, газом, отоплением и горячей водой. Приняли бы душ, поужинали и сели смотреть телевизор. Как я соскучилась по телевидению! Теперь, когда у тебя есть деньги, мы сможем провести в наш дом электричество и водопровод, купим телевизор, и каждый вечер будем смотреть его всей семьей!

- Лика, нам пора! Мы можем опоздать на последний автобус, пошли скорее! – прервал ее мечты Андрей, - ты совсем замерзла, у тебя руки, как ледышки.

Он начал согревать ее холодные ладошки своим дыханием и поцелуями. Лике стало щекотно, и она засмеялась. Влюбленные взялись за руки и побежали по освещенным улицам к автовокзалу. Самый счастливый день подходил к концу.

Приближались новогодние праздники. Я каждый день приходил к ее дому и вглядывался в незашторенные окна. Там теперь целыми днями стояла веселая суета. Семья готовилась к встрече Нового года, а Лика и Андрей – к свадьбе. Целыми сумками они таскали из города по разбитой грунтовой дороге, совершенно до этого недоступные продукты: сыр, колбасу, цыплят, мясо, конфеты. Малыши никогда не видевшие и не пробовавшие подобной роскоши поначалу отнеслись с недоверием к такой еде. И даже не решались ее попробовать. Но вскоре привыкли, вошли во вкус, и уплетали все за обе щеки, с большим удовольствием. Лика и Андрей с улыбкой наблюдали, как тянутся их лапки за очередным кусочком колбаски или конфеткой. Мама не скрывала своей радости за дочь. Все были счастливы.

До свадьбы молодые решили жить отдельно, и на ночь Андрей всегда уходил в свой домик. Так было и в тот вечер.

Юноша пожелал всем спокойной ночи, нежно поцеловал Лику и отправился спать. На следующее утро Андрей обещал зайти за Ликой, чтобы вместе пойти покупать телевизор. К дому уже провели электричество, и хотелось встречать Новый год, как положено, у экрана телевизора.

Лика очень устала за день и сразу же, поле ухода жениха легла спать. Утром она проснулась рано, в прекрасном настроении. Девушка быстро оделась и позавтракала, не дожидаясь, пока проснуться мама и братья. Андрей почему-то не шел. Лика подумала, что он допоздна читал, и теперь не может проснуться, так бывало с ним и раньше. Тогда она пошла к жениху сама. Девушка долго стучала, но он не открыл. Лика обиделась, решила, что Андрей пошел покупать телевизор без нее. Вернувшись домой, она начала заниматься делами, чтобы поскорее пролетели часы ожидания. Но Андрея все не было, не вернулся он и к вечеру.

Я видел, как Лика нервничала, ходила из угла в угол по комнате, и каждые десять минут выглядывала в окно, ожидая любимого, но его все не было. Мама, как могла, успокаивала ее, выдвигала разные версии, куда мог подеваться Андрей. Единственным правдоподобным предположением казалась, что Андрей мог остаться у брата в общежитии. Измученная, вся в слезах Лика легла спать. Но сон не шел. Ей удалось задремать лишь под утро.

Как только первые лучи солнца осветили небо, Лика вскочила и побежала к дому Андрея. Она стучала снова и снова, звала, но он не отзывался. Тогда девушка вернулась домой, прямо на халатик накинула пальто, натянула резиновые сапоги и отправилась в общежитие к Юре.

Лика давно знала этого краснолицего усатого мужчину. Он иногда приходил навестить Андрея на даче и каждый раз давал брату поручения: починить забор, прополоть грядки, покрасить туалет. Андрей всегда старательно выполнял его указания, он очень любил и уважал Юру. Это был сын его мамы от первого брака. Когда мать второй раз вышла замуж за отца Андрея, новый муж, Федор, потребовал, чтобы десятилетнего Юру отправили к родственникам в Белоруссию. Он не хотел воспитывать чужого ребенка. Мать на это согласилась. С тех пор Юра возненавидел родившегося в новом браке младшего брата. Он считал Андрея виновником своей разлуки с матерью. Но вида никогда не показывал и всегда был любезен и ласков с братом.

Лика, каким-то непостижимым образом чувствовала неприязнь Юры к брату. И не раз предупреждала Андрея:

- Держись подальше от Юры, он тебя ненавидит.

Но Андрей в ответ только смеялся и говорил:

- Юра мой единственны родственник, после смерти родителей у меня больше никого не осталось. Он хорошо ко мне относится.

На этом, обычно, разговор о Юре прекращался.

Лика поднялась на второй этаж общежития, где жил Юра с семьей. Он, его жена и двое детей, ютились в крошечной десятиметровой комнатушке.

Пройдя по длинному общему коридору, девушка постучалась в дверь. Ей открыла жена Юры, Лена:

- Чего тебе? – поинтересовалась молодая женщина.

- А Юра дома? – робко спросила Лика. Она и так очень смущалась, что ей пришлось побеспокоить малознакомых людей. а теперь совсем растерялась от грубого обращения.

Лена молча захлопнула дверь перед ее носом. До Лики донесся ее голос:

- Выйди, там к тебе Андрюхина бомжовка пришла. Ума не приложу, чего ей надо? А может у тебя с ней шашни?

Дверь открылась. Вышел Юра. Он был какой-то странный, нервный, то краснел, то бледнел, и, глядя в сторону молчал.

- Я пришла узнать, где Андрей? – наконец, решилась спросить Лика.

- Как где? Тебе лучше знать! Я его уже целый месяц не видел.

Лика резко повернулась и побежала прочь.

Вернувшись в дачный поселок, она снова стучала в двери дома, звала Андрея, но ответа не было. Юноша пропал. Лика сходила с ума. Она не могла понять, куда подевался ее жених.

Я наблюдал за ней, и мое сердце разрывалось от любви и жалости.

Прошла ночь, наступило утро. Лика не спала не минуты. Она всю ночь просидела у окна, вглядываясь в темную дорогу. Я незримо присутствовал рядом, но ничем не мог ей помочь.

Вдруг скрипнула калитка. Лика встрепенулась и кинулась во двор.

- Это он! наконец-то! – обрадовалась девушка. Но ее восторг быстро сменился разочарованием. У калитки стоял Юра, он молча взял ее за руку и повел в дачный домик. Теперь дверь была широко распахнута. Юра открыл ее своим ключом. Лика вбежала в комнату. Там на не расстеленной железной кровати сидел Андрей. Глаза его были закрыты, голова откинута назад. Он был мертв. Лика стояла на месте, как вкопанная. Она еще не поняла, не осознала...

Юра деловито убрал со стола, где стояли две рюмки, пустая бутылка из-под водки и вазочка с вареньем, в которой торчали две чайные ложки. Он быстро собрал все в пакет, тщательно мокрой тряпкой вытер клеенку на столе.

- Ты побудь здесь, - сказал он Лике, - а я пойду приведу милицию. Так положено. Судя по всему, он угорел, чувствуешь как тут пахнет дымом?

И, действительно, запах гари в доме был невыносимым. Но в распахнутую дверь быстро поступал чистый и холодный горный воздух. Лика продолжала стоять на том же месте. Казалось, она окаменела.

- Ну, я пошел. Никуда не уходи, будешь свидетелем!

Но Лика и не думала никуда уходить. Она смотрела на прекрасное лицо Андрея, и ждала, когда же он, наконец, проснется?

Вскоре подъехали деловитые милиционеры, быстро составили протокол, и только Лика с Юрой его подписали, вызвали труповозку.

И лишь когда тело любимого поместили в подъехавшую «газель», Лика закричала. Она кричала страшно, с завывом, как волчица, но никому не было до нее дело. Милиционеры закончили свою работу и уехали, и Юра вместе с ними.

А она осталась стоять одна на опустевшей дороге. Из окна на нее с ужасом смотрели перепуганные братья. Малыши никогда еще не видели сестру в таком состоянии. Обычно тихая и спокойная Лика, сейчас стала похожа на ведьму. Длинные волосы растрепались, лицо опухло, глаза покраснели от слез. Она так и стояла на дороге, кричала, пока не потеряла голос. Лишь маме, вернувшейся с работы, удалось увести дочку в дом. Ночью, у Лики сильно заболел низ живота и случился выкидыш.

А потом были похороны. Андрея положили в большой черный гроб, отвезли на кладбище и закопали в землю. На похоронах присутствовали какие-то чужие люди, очевидно Юрины друзья и знакомые. Когда гроб опускали в яму, Юра кидал вслед медные монетки. Какие-то старухи шептали:

- Это он делает для богатства, примета такая, чтобы всегда при деньгах быть!

При этих словах у Лики словно пелена с глаз упала. Деньги! Деньги. Так вот в чем дело! У Юры хранились тридцать тысяч долларов, деньги Андрея, вырученные за продажу квартиры! Так вот почему он так тщательно убрал со стола посуду, выбросил рюмки и ложки! Теперь все стало ясно. В ее голове, словно частицы мозаики сложились в четкую картинку. Она вспомнила, что Андрей никогда не топил дровяную печку, потому что она была неисправна и сильно дымила. Он всегда грелся газовой плитой. работавшей от баллона. Получается, что Юра был у Андрея вечером. Они выпили, и когда не привыкший к возлияниям, Андрей, опьянел, Юра растопил печку, запер дверь снаружи и ушел. Ему оставалось только подождать, когда угарный газ сделает свое дело.

В тот день, когда Лика приходила в общежитие, Юра уже прекрасно знал, что Андрей мертв, поэтому он вел себя так странно: отвечал сбивчиво, прятал глаза. Значит это хорошо спланированное убийство!

Когда Лика все поняла, то сразу же побежала в милицию. Там девушка просидела около двух часов, прежде чем ее приняли. Пожилой толстый милиционер вежливо выслушал девушку, а затем сказал:

- А где же доказательства? Вы говорите, что брат выбросил рюмки и ложки и тщательно вытер стол? А может вы это выдумали, чтобы оговорить невиновного человека? Почему я должен вам верить? Послушайте, девушка, вот вам мой совет: забудьте все это и живите спокойно. Вы молодая красивая, у вас еще будет много женихов.

С этими словами он вежливо выпроводил ее из кабинета.

Я все это время незримо присутствовал рядом с ней, разделял ее горе, но ничем не мог помочь.

Лика вернулась домой. Она не знала, что делать дальше. Все забыть и жить спокойно? И знать, что человек, убивший ее любимого, живет, дышит, ходит по земле, и , главное, пользуется деньгами, ради которых он пошел на преступление? Так быть не должно! Это несправедливо! Надо отомстить! Но как? Ответа не было.

Темнело. Стало холодно и душно. Ей было невыносимо находиться дома. в четырех стенах. Лика надела старенькое пальто и вышла. Темный, заросший колючими лианами лес, почему-то манил ее. Она медленно уходила все глубже и глубже в глухую чащу. Колючие ветки царапали ее лицо и руки, по щекам тонкими струйками текли кровь и слезы. Но она этого не чувствовала. И вот, она вышла на поляну, на мою любимую поляну, где я так часто мечтал о ней и играл на свирели.

Вскоре совсем стемнело, а Лика все стояла и плакала. Ее тихий плачь постепенно перерос в крик, почти звериный, дикий. Она, как будто, о чем-то просила, умоляла, требовала. И я внял ее мольбе. Да, я сделаю это для тебя! И будь, что будет! Тебе больше нечего терять!

И вот, с девушкой начали происходить перемены. тихие, едва заметные. Ее прекрасное лицо вытягивалось. нежные руки покрывались серебристой шерстью. маленькие изящные зубы превращались в звериные клыки. вскоре на поляне вместо прекрасной девушки стояла молодая волчица, с глазами, цвета дикого меда.

Твое имя оказалось пророческим! Лика, по-гречески, волчица.

Теперь я мог показаться ей на глаза. Я вышел из кустов и предстал перед Ликой. Козлоногий, покрытый густой бурой шерстью, с маленькими закругленными рожками на кудрявой голове. Сатир, такой, как есть. Она не испугалась, а смотрела на меня удивленно, вертя головой, как это обычно делают собаки, когда пытаются получше что-то рассмотреть.

- Ну что смотришь? Нравлюсь? Вот я такой, как есть? А ты чего стоишь? Беги! Делай то, что задумала!

Она простояла еще некоторое время в нерешительности. А потом побежала изо всех сил по дороге, идущей в город. Я остался на поляне, достал свирель, но играть в ту ночь, я почему-то не смог, и отложил ее в сторону…

Она вернулась через час, или меньше. спокойная, умиротворенная. Ее пасть шея и грудь были в крови, в его крови. Волчица грустно посмотрела на меня, словно прощаясь. И медленно побрела дальше, в горы. Туда, откуда доносился далекий и прекрасный волчий вой. она шла к своим. Больше я ее никогда не видел.

Каждый раз, когда слышу пение волков, я вспоминаю тебя, Лика, моя прекрасная волчица.

Знаю, что на следующее утро Юру нашли в кровати с разорванным горлом. Он был мертв. Вначале заподозрили в убийстве его ревнивую жену, но эксперты установили, что так разорвать человеку горло могут только клыки зверя, волка или большой собаки. Но откуда в городе волки? Стали искать огромного свирепого пса, но так и не нашли.