Словно лебедь белая

над рекою синей

выплывает Астрахань

пристанью России

Нинель Мордовина

 

«Чем больше я её ругаю, тем больше я её люблю», - говорил об Астрахани писатель Юрий Селенский, чьим именем названа ныне одна из улиц города.

Вот и я тоже - люблю её, но странною любовью, если несколько перефразировать Михаила Лермонтова.

Грязный, пыльный, то испепеляюще знойный, то промозгло серый, убогий провинциальный городишко? Где есть улицы-трущобы с домами 19 века, тонущие в непроходимой болотной жиже? Где и доныне после сильного ливня впору вплавь переправляться на лодках и брёвнах? Где в последние десятилетия городские каналы представляли собой затхлые, сточные, зелёные, заросшие ряской канавы, в которых не то, что рыбу ловить, но и купаться было опасно?

Всё так. И не совсем так. Ведь это ещё и город моего рождения, город ста языков и наречий, «котёл племён на волжском тагане» (В. Макеев), город зелени и солнца, церквей и мечетей, величественно-строгого, на самом высоком холме, Кремля, того самого, чьи на солнце «искрят кресты … как электроды» (Н. Ваганов), город шумливо-азартных рынков, теплоходов и речных трамвайчиков, рыбы и арбузов.

Астрахань – сплав седой старины и сегодняшней нови. Многое видели башни её Кремля: восстания городской голытьбы и разинскую вольницу, корабли Петра I и приезд А.В. Суворова, наплыв торговцев из Азии, захваты и грабежи, моры и пожары… Сама история распорядилась так, что Астрахань изначально совмещала несовместимое, соединяла несоединимое, примиряя тех, кого, казалось бы, нельзя примирить. Здесь жили и живут люди разных национальностей, разной веры. Астраханцы по праву гордятся не только рыбой, арбузами и уникальной природой, но еще и именитыми земляками. Тредиаковский и Хемницер, Барсова и Максакова, Виторган и Меньшов, Бабкина и Дасаев...

И вслед за французским поэтом, который – о родном Париже, говорю и я о родном городе: «Разрежьте сердце моё – найдёте в нём Астрахань». И вообще: мы, коренные астраханцы, можем сколько угодно ругать в хвост и в гриву свой город. Но если то же самое начинает делать чужак, заезжий гость, - в обиду Астрахань не даём, тут же бросаемся с открытым забралом в бой, вступаем в горячий спор, в острую полемику. Потому что мы патриоты своего города.

А ещё, между прочим…. Впрочем, совсем даже и не между прочим, особливо для мужиков. Ещё – в Астрахани САМЫЕ красивые девушки России!!! Особенно весной и летом, когда идёшь по городу и не знаешь - в какую сторону голову повернуть....

А секрет прост, его раскрыла в своём стихотворении Нинель Мордовина:

 

Астраханочка – жгучая смесь:

Запад, юг и восток в этих жилах.

Не природа причуды вершила,

А дороги, что сходятся здесь:

В жёны брал россиянку – мурза,

Вёз казак персиянку с похода.

Ссыльный поляк себе на невзгоду

Кохал панны армянской глаза…

Брал калмычку с отарами – грек,

И татарочку – русский купчина,

Да проезжий индус - ах, мужчина!-

След оставил от нежных утех.

А века размешали не раз

В этой белой над Волгою чаше

То, что стало сегодняшней нашей

Астраханочкой – радостью глаз.

И приезжий извертится весь,

Взглядом жадно красавиц лаская:

-Ох, какая!.. А эта – какая!

Астраханочка – жгучая смесь!

Одолеет мужчину тоска –

Эта Астрахань… Сердца ожоги…

А во всём виноваты дороги

И вершащие чудо – века.

 

Самые яркие впечатления – первые, детские. Вечером в своём родном посёлке мы с мамой или бабушкой садились на пароход. Мальчишеское сердце сладко томилось в предвкушении встречи с Астраханью. И уже с утра пораньше я на палубе до рези в глазах всматривался, впивался в дальнее волжское пространство: когда, ну, когда же покажется мост? И всё боялся, что своей мачтой пароход ненароком его заденет. А коль проплыли благополучно под огромным мостом, по которому неслись машины и даже шли поезда – то вот уже и она, Астрахань! Огромная, шумная, красивая, вся в асфальте, с трамваями и автобусами, с толпами куда-то спешащих людей. Вот её причалы, пристани, площади и фонтаны, квас и мороженое, газировка и цирк! И много-много другого, сказочного, чудесного!..

И в последующие годы, всякий раз, когда поезд, теплоход, автобус, «Ракета» на подводных крыльях приближали меня к Астрахани, в голове сами собой начинали прокручиваться строки Бориса Шаховского:

«Здравствуй, город рыбацких причалов!

Здравствуй, рек голубое литьё!

Здесь давно в барабан отстучало

Пионерское детство моё…».

И пусть детство и юность прошли не в самом городе, а близ него, в Икряном, затем – в Оранжереях – какая разница! Зато потом и судоремонтный завод на «десятке», и студенческая юность – вместе с тобой, под твоим материнским крылом, Астрахань! Ты подарила дружбу со многими замечательными людьми, ты подарила встречу с самой лучшей девушкой в мире. И Лебединое озеро со спокойно плавающими гордыми белокрылыми красавцами. И тихий Братский сад с его Вечным огнём. И кинотеатр «Октябрь» с его сказочной тропической оранжереей, где столетние финиковые пальмы, араукарии, филодендроны, лимонные и гранатовые деревья. И тихие укромные уголки в уютных скверах. Музеи и театры, библиотеки и картинную галерею, стихи и песни – как много ты подарила молодому человеку! Это тебе посвятил я не меньше десятка стихов, в которых порой неумело, но искренне, от души пытался выразить чувства, переполняющие душу. Лет в двадцать так я писал о тебе:

…Как ты празднично и торжественно

Выбегаешь к Волге моей,

Златокосая русская женщина

С азиатским взмахом бровей!

Ты царевною гордой и статною

У зелёных её берегов

Сейнера, теплоходы и танкеры

Выпускаешь из рукавов.

Под подошвой твоей – степи ровные.

В тихих рощицах – птиц голоса.

И сияющею короною

Солнце юга горит в волосах!..

 

Ты провожала на своей 17 пристани нас, участников областного слёта юных ленинцев, в свою пионерскую республику «Яксатово», на свои вокзалах провожала нашу пионерскую делегацию в «Артек», наши студенческие стройотряды в Пологое Займище и в Чулпан. В армию ты меня провожала в 1969-ом. Провожала, надеясь на скорую встречу.

Как давно это было и как здорово было! – и молодёжное кафе «Бригантина» в общежитии моряков «Каспара» на «десятке», и «философские среды», «шахматные четверги», «поэтические пятницы» в педагогическом институте, и наше весёлое общежитие на Халтуриной, и жаркие споры в литобъединении «Моряна» при редакции «Комсомольца Каспия». И футбольный «Волгарь» образца 60-ых годов, за который так рьяно мы болели, и который уверенно пробивался в первую лигу. И твой знаменитый «брод» на стыке Кировой и Советской. Сколько чудесных вечеров проведено на той стометровке, сколько знакомств, встреч и расставаний! В самую точку попал Борис Свердлов, вспоминая его:

…И остывал под вечер зной,

Мы шли весёлою оравой,

И я кудрявой головой

Крутил налево и направо.

О, сколько милых, юных дев,

О, сколько нежности и страсти!

На миг от счастья обалдев,

Моя душа рвалась на части.

Любили мы, любили нас…

Над Братским садом ветер хлёсток.

Хочу спросить: «Который час?»…

Пуст перекрёсток…

 

Несколько лет жил я в районе Больших Исад, недалеко от многоликого, пёстрого и шумного рынка. О Больших Исадах и сто, и двести лет назад говорили: «легче перечислить то, чего здесь нет, чем то, что там предлагается покупателю». Собственно, почему так говорят: Исады, знаете? Исадами называлось в старину место, где привозимая с ватаг и учугов рыба складывалась или иссаживалась, т.е. выкладывалась. Большие палатки, лавки и магазины, расположенные на территории базара, вели торговлю с утра и весь день. Здесь была когда-то своего рода биржа труда, здесь нанимали стекольщиков, кровельщиков, плотников, точильщиков. Скоро, наверно, здесь всё будет по-другому, по-современному. Исчезнут грязь и толчея, появятся просторные шикарные здания со всеми прибамбасами. А ностальгия по прежним Исадам останется. Останется ностальгия по седой, уходящей в прошлое старине.

Астрахань к своему 450-летнему юбилею помолодела и похорошела. Дай Бог ей мира и процветания!

А ещё через полвека новое поколение астраханцев будет готовиться к празднованию 500-летнего юбилея. Пусть потомки гордятся предшественниками, сохранившими древнюю архитектуру и украсившими город новыми произведениями зодчества. А прекрасная Астрахань будет стоять века на радость всем.

 

Даль грядущих веков

я прожекторно высвечу:

На лазури небес дивный образ твой высечен.

Как красив ты в пятьсот,

как прекрасен ты в тысячу

Юбилейных своих,

волжский лебедь,

годов!

Силуэт в чистых водах парит, отражается.

О тебе задушевные песни слагаются,

И поэты вручают букеты стихов…