Представляю небольшую статью-эссе с комментарием двух небольших литературных произведений, представленных мной на конкурс «СВЫШЕ НАС СВЕТ ПОСЕТИЛ». Лично я их рассматриваю как произведения - интерпретации (или произведения - переосмысления, произведения - параллели) некоторых, понравившихся мне лично, эпических сюжетов из средневековой поэзии калевальской метрики. В статье использованы версии рун из сборника «Рода нашего напевы» (избранные песни рунопевческого рода Перттуненов). Сост. Э.С.Киуру, Н.А.Лавонен Петрозаводск: Карелия. 1985.-272 с.

 

1. «Непорочное зачатие» (средневековая руна-легенда о непорочном зачатии).

Средневековая руна-легенда о непорочном зачатии Девы Марии от брусники собрана Э.Лённротом в ряде эпических произведений: в сборнике эпических песен «Кантелетар», 1840-1841 (в части третьей, песни шестой), в пятидесятой главе «Калевалы» под названием «Поиски младенца» (первое издание в 1835 г.), в трактате «Кантеле, или древние и новые руны финского народа» (1829-1831). Автором этих произведений является финский исследователь-фольклорист Эллиас Лённрот. В основе руны лежит библейская мифология, отраженная в сознании карельских исполнителей устной песенной традиции эпохи раннего христианства. Руна состоит из нескольких почти самостоятельных частей: непорочное зачатие, поиски места (бани) для родов, исчезновение младенца и его поиски. Руны-легенды об Иисусе Христе (Хористе – на финно-угорский лад) получили распространение в Карелии, Финляндии и в Ингермаландии. Руна записана от рунопевцев А.Перттунена и М.Перттунена. В карельской средневековой легенде-интерпретации, вынесенной мной на конкурс, использован только фрагмент о непорочном зачатии Девы Марии от брусники. Как мне показалось, это самый яркий и целомудренный эпизод во всей калевальской метрике, пронизанный новым пониманием христианских традиций и отторжением языческих истоков. Все остальное, на мой взгляд – вторично.

Ягодка в подол скатилась,

Пояса достигла Девы,

Поднялась на грудь девице,

На уста перескочила,

На язык затем скользнула,

С языка в живот скатилась. («Калевала». Гл.50, строчки с 23 по 28).

 

2. Параллельная мудрость.

С целью наиболее доступного понимания представленного на конкурс простенького сюжета, плода моей фантазии, привожу некоторые пояснения важнейших мотивов, послуживших основой для осуществления мной попытки использовать в одной работе наследие заветов (Книги) Екклесиаста и древней карельской эпической поэзии. Два колоссальных шедевра мирового уровня. На первый взгляд, ничего общего. Разные эпохи, разные культуры, совершенно разные пути развития народов от языческих времен до просвещенных веков и современных религий. Именно вековое наследие мировой культуры народов дает мне основание утверждать о некой параллельной мудрости, содержащейся и в заветах Екклесиаста, и в произведениях поэзии калевальской метрики, отражающих библейские сюжеты. На мой взгляд, точек соприкосновения, параллельных точек (да, осознаю, что именно это утверждение само по-себе противоречиво) огромное множество. В устной поэзии калевальской метрики представленный сюжет содержится в руне «Бунт раба». Суть сюжета такова: слуга-раб поил лошадей из прорубы. Неожиданно он заметил новую яркую звезду на небосводе и понял, что в этот момент свободен от власти старого хозяина. Об этом слуга сообщил хозяину и добавил, что больше не служит ему, т.к. родился Господь-Бог, что подтвердило появление новой звезды. Появление новой звезды на небе связано с легендой о рождении Христа. Признаюсь, что это очень рискованная попытка (на дилетантском уровне) осознания и отображения параллельной мудрости, содержащейся в двух памятниках мировой культуры. Не до конца уверен в том, имею ли я право вот так, с легкостью, проводить подобные параллели, даже в угоду теме конкурса. До сих пор в сомнениях. Кстати, в работе сделал очередную попытку воспроизведения диалогов единым размером калевальского стиха в прозе с чертами архаичности, ритмическими сбоями и повторами, присущими только поэзии калевальской метрики. Что получилось на самом деле – судить читателю. Готов к критике, к возможному отрицанию, а лучше - к диалогу.