Или Рождество и Крещение по-русски «В декабре 1999 года шестьсот жителей Третьяковского района Алтайского края обратились с открытым письмом к Президенту страны. Дело в том, что на их район уже много лет падают отработанные ступени ракет с космодрома Байконур в Казахстане, содержащие ядовитое ракетное топливо гептил. В результате, как пишут жители Алтайского края, смертность населения в Третьяковском районе возросла почти в два с половиной раза, а число онкологических заболеваний - в шесть раз… "Желтые дети" начали рождаться в 1989 году, в 1990, в 1991 году был пик. В 2000 году эти дети пошли в школу. По исследованию алтайских психоневрологов, 90 процентов детей дошкольного возраста нуждаются в лечении врачей-психоневрологов. В структуре заболеваний этих детей превалируют органические заболевания головного мозга. То есть, у них задержка психического развития, олигофрения в степени дебильности, эпилепсия, фобии, заикание, нарушение аналитико-синтетических функций, и так далее. За десять лет получено много фактов, которые доказывают, что эта патология связана с повреждением гидразиновым топливом, ракетным топливом, ребенка, плода во время беременности матери. Это все действительно есть вообще гептиловая болезнь новорожденных. У матери такая же болезнь, анемия, изменения состава крови. Но у нее менее выраженная, и она как-то вообще приспосабливается. А плод отвечает вот такой яркой картиной - желтуха, центральная нервная система, поражение крови». БУРАН Был конец декабря. Погода будто опомнилась, спохватилась, что никак не давала знать о себе с начала зимы. Люди забыли о морозах, снежных буранах и пронизывающем до костей юго-западном ветре. Они беспечно открывали форточки, не надевали теплую зимнюю одежду, спокойно разгуливали по городу, смеялись. Ветер внезапно завыл за окнами, закрутил с такой силой, что стало невозможно выйти на улицу. Пространство между землей и небом стало одинаковым: снежно-серым. Ветер наметал сугробы с такой скоростью, что снегоуборщики не успевали расчищать их. А без их работы невозможно было передвигаться по дорогам: не видно было даже включенных фар автомашин. Снег лепил в окна, двери, проникал во все щели. Ветер сносил крыши и разворотил новую недостроенную троллейбусную остановку у дома. Потом он вдруг стихал, но новый, более сильный его порыв уже безобразил где-то в другом месте. Во всех комнатах, выходящих окнами на юго-запад, стоял холод. Ветер выдувал последнее тепло из квартир. Люди кутались в одеяла, надевали валенки, теплые платки. Они ни на что не надеялись. Не ходили в магазины. Троллейбусы стояли – линия была оборвана. Женщина шла по улице, подняв воротник. Она шла в поликлинику. Женщина ждала ребенка. Страшный порыв ветра выхватил её документы и развеял по ветру. Она пыталась собрать их, но множество небольших листочков только на мгновенье вспорхнули на ветру и исчезли. Их больше не было. Не было ни больничного, ни результатов анализов. «Плохая примета, - подумала женщина, - как же я теперь?» На удивление, врач в поликлинике, не говоря ни слова, оформила все документы повторно. Это было странно. Три дня дул ветер. Но потом все стихло так же внезапно, как и началось. Установилась тихая погода, и люди увидели необычное у себя во дворах: они увидели снежные шапки на крышах, сказочные очертания деревьев, даже обыкновенный фонарь выглядел, как большой снежный человек. Провода провисли под тяжестью снега на них. Было непонятно, зачем кто-то развесил их здесь. Снег падал на землю каждый день - мягкий и чистый. А возле центрального рынка уже торговали елками. Но как-то их еще не брали покупатели. Уже появились новогодние объявления в газете, в магазинах торговали новогодними игрушками и мишурой... Город готовился к встрече Нового года. И он, наконец, пришел – пришел также внезапно, как и пришла зима. РОЖДЕНИЕ Уже невозможно было что-либо изменить. Очень трудно предвидеть, как рождение человека повлияет на его жизнь. Но то, что само рождение – мистический акт появления воплощенной души, это очевидно. Люди чувствуют души своих родных и близких, даже если они разделены расстоянием или смертью. Женщину отвезли в больницу в рождественский день. В девяностом году этот день был обычным, не праздничным. Ребенок родился в крещенский сочельник 1990 года. Он родился с большим сроком недоношенности в переоборудованном под роддом детском саду. Там кишмя кишели тараканы, и не было холодной воды в туалете. В послеродовой палате находилось около тридцати человек. Кровати стояли так близко друг к другу, что можно было протиснуться между ними только боком. В столовой кормили чем-то вроде тюремной баланды, но все были счастливы, что остались живы после определенных событий. Кстати, смертные случаи были. Эта женщина не понимала счастья других – она ни разу не видела своего сына. Врачи боролись за его жизнь. Через три дня после рождения ребенка, в сорокаградусный мороз, завернув в тонкое одеяло и обложив грелками, его перевезли в специальную больницу для недоношенных. Мать выписали позднее. Заняв деньги на автобус у соседок по палате, не вызывая мужа, она самостоятельно добралась до дома. На улице был мороз, снег громко хрустел под её валенками. Все происходящее она плохо воспринимала, брела по интуиции посреди белого пространства. Она думала только о своем больном ребенке. Очень странно было видеть, как выдают детей из больницы: у неё не было желанного свертка. Это было ужасно. Ужасно было и то, что теперь ей нужно сцеживать и отвозить каждый день молоко в больницу, которая располагалась далеко от дома. При переезде самочувствие ребенка ухудшилось, он потерял вес. Молоко совсем другой матери ему вливали через нос. Лекарства – через вены на голове. Но женщина до конца тогда не поняла ужасную истину рождения человека – чем хуже само это рождение для матери, тем лучше для ребенка. Это она постигнет позднее. Наверное, она мало страдала во время родов. Как мучительно: каждый день узнавать, что твоему ребенку становится все хуже и хуже. Он постоянно терял в весе. «Он, наверное, умрет», - думала она. - Ты сможешь похоронить новорожденного ребенка так, чтобы ни один человек кроме меня никогда не узнал об этом? – спросила обезумевшая от горя женщина у мужа. - У нас принято самим копать могилы своим родным, ты сошла с ума. Я не смогу этого сделать. На улице сорокаградусный мороз! - Даже ты не можешь мне помочь! Но все плохое когда-то кончается. Или точнее, когда-то во всем плохом бывает передышка. Через месяц наступил перелом. Ребенок перестал терять вес, начал сосать из бутылки и понемногу поправляться. Его наконец-то выписали. Женщина никогда не кормила его грудью. Недоношенных детей обычно вскармливают искусственно. Зачем тогда мучиться и сцеживать молоко? Оно необходимо для других детей. Её сына ведь кормили молоком других матерей. После выписки из больницы ребенок как-то странно тихо лежал ночью с открытыми глазами и смотрел в потолок. Он никогда не плакал. Его тело было покрыто коростами. Его мучила аллергия. У него было малокровие. Но это было только начало её страданий. АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ Ночь. Тишина стоит такая, что даже не слышно как идут часы. А может быть, они остановились? За окном светит луна. Мать не может заснуть после посещения больницы, где она была со своим годовалым сыном. Она по морозу тащила спящего ребенка на руках. Сын спит. А она молится. Женщина дошла до полного отчаяния. Больше у нее нет никакой надежды. Врачи признают у ребенка детский церебральный паралич. У него отсутствуют многие рефлексы. Никакие лекарства, массаж не помогают. - Господи, да помоги же мне! Спаси моего сына! Я поверю в то, что Ты есть, если Ты поднимешь моего сына на ноги, - крикнула она в тишину комнаты. - Не говори так, - раздался мужской голос. Голос был спокоен и красив. - У твоего сына нет этой болезни, врачи просто ошибаются. Поверь мне. Он стоял у изголовья детской кровати. Это был его Ангел-хранитель. А может быть, это был её Ангел-хранитель? Лицо было не молодо. Одет во что-то белое, мягкое, неслышное, воздушное. Его присутствие хорошо ощущалось. От него исходил покой. Она Ему поверила. Как можно было сомневаться в Его словах? Ведь пространство комнаты звучало тихими переборами высоких колокольчиков. Медицинскую сестру, которая пришла наутро делать очередной укол её сыну, она не пустила в дом. Та очень возмущалась и кричала, что женщина сама будет теперь нести ответственность за свои действия. Как много раз потом мать слышала эти слова! От лекарства ребенку становилось хуже. Он лежал в кровати с каким-то болезненно бледным лицом. Она сменила врача. Новый врач подтвердил то, что сказал ей Он. Но мать и до этого была уверена в своих поступках. - Вы правильно сделали, когда отказались от этого лекарства. Дозировка для вашего сына была слишком большой. После этого женщина никогда не доверяла врачам до конца. Только себе, своему сердцу. Прошла целая вечность, пока сын встал на ноги. Вечность – когда учился в школе. Вечность – когда выбрал профессию. Никто не хотел понимать до конца трагедии рождения её ребенка. Все руководствовались какими-то положениями, рассчитанными на здоровых детей. Женщина не была счастлива все это время. Невозможно быть счастливой, если твой ребенок болен. И только воспоминание об Ангеле-хранителе, возвращало ей желание жить. А она хотела Его увидеть, поблагодарить, ощутить опять Его тихое присутствие. Где Он был теперь? В чьем доме утешал плачущую мать? Сегодня её сыну – девятнадцать. И опять мороз дает знать о себе. Но только сейчас женщина поняла причину своего горя. Как же тщательно её скрывали от нее. Зачем? Чтобы скрыть преступления? Чтобы скрыть человеческие смерти, детей-уродов, горе матерей? А ведь сама мать в детстве переболела болезнью, с признаками лучевой. Это было после очередного взрыва на Семипалатинском полигоне. Тогда она, годовалый ребенок, стала весить почти как новорожденный младенец. Её спасли от смерти врачи переливанием плазмы. Разве можно таким женщинам рожать детей? И разве можно это кому-нибудь запретить! А когда-то в детстве, в школе, ей рассказывали сказку о бумажных журавликах японских детей, трагедии жителей города Хиросимы. Где журавлики наших детей? Где найти спасение нашим детям? ВЕДЬ ИХ УЖЕ ОКРЕСТИЛИ! Каждый год на русское Рождество устанавливается тихая и ясная погода. Даже если до этого дня идет снег, дует ветер, то на 7 января вся природа успокаивается, затихает. Утром выпадает чистый мягкий снег, который очищает город, делает его нарядным и опрятным. Никаких следов новогоднего веселья в городе больше не видно – все преображается. Все чисто, бело, сказочно. А если прислушаться к тишине, то можно услышать музыку тысячи колокольчиков, которые играют сейчас на земле – это, наверное, тысячи людских молитв так звучат в пространстве. Прислушайтесь, и вы услышите молитвы божественной красоты. Такая музыка и природа описана в рассказах Михаила Пришвина. В это время не бывает холодов – природное тепло разливается по земле, как тепло любви человеческой. Пусть хоть на один день, но природа щедро дарит его человеку. Как будто говорит - бери его, люби его, будь счастлив! Люди радуются тихому счастью – любви Христовой. Не правда, что человек не способен оценить всего этого богатства. Способен, да ещё как! Человек очень зависим от сил природы, человеческое настроение – это наше отражение Высшего Космоса, отражение Высшей Любви. Хорошо, что сейчас так много людей празднует Её. Слышите, как к музыке наших молитв присоединились колокола Москвы, Ростова-на-Дону, Русского Севера. Ещё более мощный хор вливается в пространство. Благая весть приходит к нам! Радуйся человечество! Христова Любовь с нами! Женщина тихо плакала, слушая рождественский перезвон колоколов. Она была счастлива. Только здесь она нашла спасение от своего горя. Но справедливо ли это? |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
