Награда.

 

Николай Петрович, повернул золоченую ручку, открыл новую лакированную дверь и вошел. - Хороший евроремонт, - оценивающим взглядом хозяйственника окинул он шикарный конференцзал, - интересно, сколько хат и как они отделаны у нашего префекта, - скользнуло в голове. Улыбаясь, он протягивал руку знакомым директорам лицеев и колледжей, таких были единицы. В основном публика собралась малознакомая, наверное, преподаватели школ и ВУЗов. Это было необычное награждение накануне дня учителя. Впервые, за многие годы «реформ» в заново отремонтированном здании префектуры собрались руководители и преподаватели школ, средних и высших учебных заведений, представители мэрии, администрации округа. Царило приподнятое настроение. Все улыбались. После долгой и нудной речи префекта, в которой он несколько раз вспоминал президента, мэра, а также свои подвиги перед образованием, наконец, состоялся процесс награждения. Единицам вручили ордена, значки «Заслуженного», а большинству – Почетные грамоты. От награжденных выступили преподаватель физики средней школы, завкафедрой психологии университета, ректор пединститута и директор экономического колледжа. Все они говорили одно и тоже: о важности их работы, благодарили власть и лично президента, мэра, префекта, но никто не вспоминал о мизерной зарплате, о реальных нуждах школы. В конце подносили шампанское. Пару бокалов шипучего кислого напитка пришлись Николаю Петровичу кстати – он утолил жажду. Короткие, формальные разговоры с коллегами о наболевших проблемах, под песню знаменитой американской певицы. Разрумяненные шампанским преподавательницы и молодые мужчины не спешили уходить. Николай Петрович одним из первых двинулся к выходу. Он увлек с собой Василия Николаевича, директора экономического колледжа, возбужденного после своей ответной речи и шампанского. В коридоре обмолвились о том, что хоть и приятная была процедура, но самая настоящая показуха. Если бы не «левые» подработки за консультации и экзамены, то все бы давно разбежались, но об этом говорить не принято. На прощание, с улыбкой, пожали друг другу руки. Николай Петрович направился к своей «девятке». На работе, после обеда, была запланирована встреча с черными. Противно? Да. Но, что делать? Как жить? Пока ехал, прикидывал, как можно будет потратить «штуку». Триста надо отложить на лето, на дачные дела, триста жене, сто себе и триста Борьке на бензин, на запчасти, на пиво. Надо парня приучать к нормальным деньгам. Парень должен почувствовать свободу, научиться быть самостоятельным, пока молодой. Женится, оденет хомут на шею, – не погуляет. Маше триста тоже немного. Себе только сто… А почему бы не запросить и полторы? Тогда бы на все хватило… Эх! Грех тяжкий!.. С такими мыслями Николай Петрович петлял по знакомым улицам, подъезжая к своему колледжу.

В приемной его уже ждали. Два плотных кавказца полулежали в креслах. Белокурая молоденькая секретарша слега привстала, приветствуя Николая Петровича. Кавказцы дружелюбно ухмыльнулись и медленно встали. Не спрашивая разрешения, они прошли в кабинет за Николаем Петровичем. Последний из них закрыл за собой двойные двери. После рукопожатия они по-хозяйски уселись напротив директорского кресла.

- Ну, что Пэрович? Можна поздравить?! – Улыбнулся симпатичный седеющий брюнет с орлиным носом.

- Да.

Второй, молодой, с короткими черными усиками, достал из внутреннего кармана пачку зеленоватых бумажек, перетянутых тонкой резинкой и подбросил на стол перед Николаем Петровичем.

- Поздравляэм Пэтрович! Здэсь полторы, - прокомментировал симпатичный брюнет.

- Да?.. – невольно вырвалось у Николая Петровича.

- Да-а. А что? Мало?

- Да, нет… Но этим надо поделиться с начальником первого?..

- Началника пэрвого отдела остав в покое. Он своё получил. Это тэбе, Петрович. Поздравляэм! Чем наградили? Ордэн? – улыбнулся седеющий брюнет.

- Да нет, заслуженного дали, - слегка скривился Николай Петрович.

- Ну ничэго, следующий ордэн будэт. Мы поможем.

- Вы уж поможете, - как бы про себя проговорил директор, - вы же говорили, что ничего тяжелого не будет, а я понял, вы собираетесь какую-то новую гадость занести.

- Во-первых нэ гадость, во-вторых нэ новую. Это всё очень лёгкое, извэстное лэкарство.

- Экстази и все. Уговор был такой.

- Мы уговор выполняем. У нас только экстази и его, как эта?.. Аналаги. И всё! Тэбе не на что обижатся - брюнет кивнул в сторону пачки денег. Проверь.

Николай Петрович ловко пересчитал зеленые бумажки и бросил пачку в верхний ящик стола, - может все-таки с начальником первого, или с завучем мне надо разобраться?..- закрывая ящик сказал Николай Петрович.

- Пэтрович, тэбя что васпитывать надо? Ты хазяин! Нэ вздумай с кем-то дэлится. Тэбе здэсь всэ должны. Всэ кто здэсь воздухом дышет – всэ тэбе должны. А с пэрвым отделом уже разобрались. Всё нормально. Скажи чэсно, они, что всэгда с тобой делятся на экзаменах, или еще как?

- Да что они лезут ко мне со своим воспитанием? Кто они такие, эти черные?.. Кто они ясно. Кто я! Кто я? – Задумался Николай Петрович, но последний вопрос так и остался висеть без ответа, - А они, как всегда спектакль устраивают. Любят все на коне скакать. Джигиты… Любят наверху быть...

- Что малчишь? Правду ведь гаварю! – прервал мысли седеющий брюнет, - давай обмоем награду!

- Ну, давайте, - вздохнул Николай Петрович. Он нехотя встал, открыл дверки шкафа, достал бутылку французского коньяка, три рюмки, коробку конфет.

- Марат нэ будет, - отвел руку Николая Петровича от третьей рюмки старший кавказец, - у нэго нэт знакомых гаишников, как у тэбя… Ха-ха-ха… За тэбя, Пэтрович, за твою сэмью, за тваи успэхи!

Чокнулись, закусили конфетками.

- Хароший каньяк, это что Камус что ли?

- Да, Камю.

- Молодец, Пэтрович! Ну что, Марата первый раз видишь? Он будэт приходить три раза в недэлю. Нэ обижай Марата! Он хароший парень. Он нам нужен.

- Говорили же только раз в неделю! У меня же ваш студент еще учится.

- Да, хорошо, что учится. Учение свэт! А что, Марат кому-то помэшат можэт? Это же тыхий малчик, - мухи нэ обидет! Ну, раз в нэделю, когда два-три раза придет, может на курсы, какие-там зачислим… - Николай Петрович поднял на говорившего глаза.

- А что? Будэт у нас второй студэнт, но эта отдельный разгавор, если будэт… Ну что, Пэтрович, по рукам!?

Пожали руки. Двое посетителей вышли. Николай Петрович достал из верхнего ящика стола деньги, быстро просмотрел их на свет, положил во внутренний карман пиджака. За окном, с площадки отъезжал черный БМВ. Николай Петрович убрал со стола, достал из буфета новую коробку конфет, бутылку шампанского, положил в пакет. Взял с журнального столика три букета цветов. Выключил свет, закрыл на ключ обе двери.

- Анечка, с наступающим тебя праздником! – Он положил на стол секретарши пакет с конфетами и шампанским, два букета цветов.

- Спасибо! А вас можно поздравить, Николай Петрович? Все, как и предполагалось? Все нормально?

- Да Анечка, спасибо. Все нормально. Ко мне много народу сегодня было?

- Да нет. Только поздравления принесли все те же. Как обычно. Я пакетики в кабинете, в углу поставила и подписала от кого. Видели?

- Видел.

- А так я всем стрелки перевела на следующую неделю. Ну, еще с этими приходил начальник первого, вас не стал ждать и ушел. Вы на совсем уходите?

- Да. До свиданья Анечка. Всего тебе доброго.

- До свиданья. Я тогда тоже скоро пойду.

- Конечно, праздник ведь.

В коридорах было пусто. Все видно, зная планы директора, уже разбежались или сели пить в каких-нибудь лабораториях.

- Эх, Вася - Вася зачем ты меня с этими черными повязал, - подумал Николай Петрович, садясь в машину. Вспомнилось, как полтора года назад в сауне с директором экономического разговорились о жизни, а через три дня в его кабинете оказался симпатичный седеющий кавказец.

- Все равно травку будут нести, только все бесконтрольно будет… За аренду спортзала по выходным какие-то чудаки несут деньги… Вступительные, выпускные, курсы, сессии - тоже несут… Почему же это даром отдавать?.. Грязно!.. Грязно?! А Васька кушает, да ест! Деньги лишние были, вот и орден себе сегодня купил. Да, далеко мне до Васьки. Тут сына на ноги поднять надо, а Васька уже вторую семью с молодой завел… Нечего себя корить! Жить надо, и все тут! Эта крыса из первого отдела сегодня, наверное, полштуки отхватил, и что он думает? Да он бы и все пять взял не думая… Дорога была не загружена, постепенно Николай Петрович переключил себя на приятные мысли, -

- Надо Ваську с молодой пригласить на шашлык, - обмыть награды. Маша не любит его молодую, так это только, для пользы дела. Машу тоже надо воспитывать. Жизнь, как колесо крутится, крутится, кто знает куда вывернется? Но сначала надо Борьку женить. Не хочет отца лоботряс слушать! Может, удастся уговорить его поехать на дачу, на шашлык, попросить отвести домой? Бесполезно… Последние полгода он за рулем пиво начал пить. Совсем худо дело. И девчонки у него путевой вроде бы нет. Хоть бы бабу какую нашел… Все куда-то мотается. Декану позвонил, говорит, что много пропускает. Нет, конечно, не отчислят. Договоримся. Так ведь в голове тоже должно хоть что-нибудь быть...

- Ну, как? – напряженно всматриваясь ему в глаза, спросила жена, открыв дверь. – Почему не позвонил? Я недавно звонила, но Аня наверно ушла. Как? Все нормально!

- Поз-драв-ля-ем! – Николай Петрович крепко обнял и поцеловал Машу.

- Как?

- Все нормально. Заслуженный!

- Какие красивые розы, как здорово пахнут! Коленька, ты у меня просто молодец! – отложив цветы, жена бросилась Николаю Петровичу на шею

- Ты опять выпил…

- Чуть-чуть…

- А Васе? Орден?

- Орден.

- Вася как всегда… Вот его молодка будет визжать от радости!

- А ты не любишь молодок.

- Я люблю тебя Коленька!

Переодевшись в домашний атласный халат лилового цвета, Николай Петрович, пошел на кухню. Поцеловал жену и положил на высокий холодильник пять зеленых бумажек.

- Премия?

- Да, небольшая премия.

- Коленька, сейчас все будет готово. Садись! - На плите готовились закипеть пельмени, на столе – открытая бутылка армянского коньяка, салаты из свежих помидоров, огурцов, зелень, копченая колбаска, нарезка красной рыбы. Пока жена любовалась зелеными бумажками, положенными на холодильник, Николай Петрович, не спеша, достал из кармана знак Заслуженного педагога России, налил полстакана коньяка и с улыбкой опустил знак в стакан с коньяком.

- Сейчас, Машенька. А куда Борис подевался? Во всех ВУЗах короткий день… У отца праздник…

- Откуда-то позвонил, сказал, что у него еще много дел. У меня такое впечатление, что он в университет-то сегодня не ездил. Я ему напомнила, что у отца будет праздник, а он мне – Обещаю поздравить! - и отключил трубку. Я недавно перезванивала, - трубка отключена.

- Ладно, - вздохнул Николай Петрович, - сейчас приду. У меня для сорванца тоже подарок есть.

- Ох уж балуешь ты его, отец!

В комнате Бориса все было разбросано. Постель не убрана, повсюду валялись мятая одежда и даже белье. На компьютерном столе горел глазок не выключенного компьютерного монитора. Николай Петрович щелкнул кнопкой монитора. – Да, наверное балую я сынка, и даже очень… Ему бы армию, да после этого настоящую высшую школу без единого прогула, да партийную нагрузку, да семью… Но, что делать? – все думал Николай Петрович, а рука сама с удовольствием полезла в карман. Он достал пять стодолларовых бумажек, открыл секретер. Левая рука с подарком потянулась, как обычно, в верхний левый угол, на самую верхнюю полку. Именно на это место сыну с детства клали подарки. На полке пальцы наткнулись на круглый, мелкий предмет. От неожиданности пальцы сделали неловкое движение. Деньги остались на полке, а легкий предмет упал вниз на бумажки. Это оказалась пустая ампула от какого-то лекарства. Неприятно удивленный Николай Петрович взял ампулу и прочитал напечатанные на ней синие буквы: «Омнопон 2% 1 мл». У Николая Петровича затрясли руки… - Неужели?! Да может это не то… Теперь уже обе руки потянулись к подарочной полке. Судорожно шаря, за подаренными бумажками Николай Петрович нащупал на полке, за книгой, еще одну ампулу и вдруг, в глубине, указательный палец левой руки накололся на что-то острое. Боль не чувствовалась. Правой рукой из-под книги он извлек еще одну, только теперь неоткрытую, ампулу омнопона и пустой одноразовый шприц с иглой. Шприц и две ампулы Николай Петрович сунул в карман халата, трясущимися руками он закрыл секретер сына и вышел из комнаты. - А может вовсе не ТО? Или не его… Нет, конечно же его, но не ЭТО, может какой-нибудь стимулятор… А ЧТО?.. Николай Петрович почувствовал, что очень сильно устал. Он побрел в свою комнату, и начал мысленно перебирать какие у него есть справочники. Медицинских и справочников лекарственных средств не было. В семье, да и все родственники болели редко… Первой попалась на глаза толстая книга – «Советский энциклопедический словарь». - Навряд ли здесь что-то найду, - с такой мыслью взял с нижней полки тяжелую, толстенную книгу Николай Петрович, начал листать ее с конца: «П», вот «О», ОПТИ-ОРАР, ОПИУ-ОПРЕ… Неужели ЭТО?

- Коленька! Я уже наложила пельменей! Иди скорей, а то твой орден в стакане уже закис!.. – послышался с кухни голос Маши.

- Сейчас!.. - ОПЕР-ОПИУ, - странное сочетание корней … ОМСК-ОНКО… Под Омском служил, в Омске была первая девушка, женщина, в самоволке… Корни слов как сговорились… Да, раньше на это бы внимания не обратил …

- Да где же ты, Коленька?! – Опять донеслось из кухни.

- Сейчас, Маш, сейчас…

ОЛЬШ-ОМСК… - Значит может быть здесь… Взгляд его упал на первые, попавшие на глаза. выделенные жирным шрифтом слова: ОМАР ХАЙЯМ, ОМАРЫ, перескочил на другой столбец: ОМИЯ, «ОМЛАДИНА», нет ниже… ОММЕТР, ОМНИБУС, ОМНОПОН вот это, ЭТО? (пантопон), - лекарств. средство, содержащее смесь алкалоидов опия – морфин, папаверин, кодеин и др.; оказывает обезболивающее действие.

ЭТО! Это конец?!..

- Коленька!

- Иду, иду…

Шатающейся походкой Николай Петрович вошел на кухню, сел за праздничный стол.

- Да что с тобой Коля?! Что случилось? Что ты?!

- Ничего… - не обращая внимания на жену и праздничные приготовления, взял стакан и жадно залил в горло жидкость, не чувствуя жара и горечи крепкого коньяка. Ромбовидная железка ударила по губам.

- Ко-оля-я?!

Раздался резкий телефонный звонок. Николай Петрович резко втянул воздух, зажав перед ртом кулак, взял телефонную трубку.

- Да, - хрипло выдохнул он.

- Квартира Федоренко? – спросил грубый мужской голос.

- Да… - насторожился Николай Петрович.

- Вас беспокоит майор Грунин. Пятнадцатое отделение милиции. С кем я разговариваю?

- Федоренко Николай Петрович…

- Ваш сын, Федоренко Борис Николаевич, находится в следственном изоляторе. Он совершил наезд на людей, стоявших на троллейбусной остановке. Два человека погибли на месте, двоих в тяжелом состоянии забрали в реанимацию. Анализ показал алкоголь в крови, а дополнительное исследование - употребление наркотиков, очевидно, это препараты опия. В машине подследственного обнаружены ампулы с наркотическим препаратом и пакет с наркотическим порошком. Запишите телефон, по которому можно связаться…

- Маш, возьми, запиши телефон… - он передал трубку жене.

Николай Петрович встал, равнодушно взял бутылку коньяка и пошел в свою комнату. Он закрыл комнату изнутри. Бросился на кровать и начал пить из горла. Из кухни доносились крики жены…

Так, значит ЭТО… Сколько будет стоить выкрутиться из этой ситуации?.. Сколько?.. Сколько погибло? Что, мой сын уже убийца?! Николай Петрович поперхнулся, закашлялся, встал. Из кухни доносились возгласы Маши. - Машу жалко… - Николай Петрович отдышался, сел поставил бутылку на пол. - Да, Машу жалко… всю жизнь ему отдавала, работу бросила ради него… А сына жалко? А где сын? Где мой сын? Есть ли у меня теперь сын?! - Под ложечкой стало горячо от выпитого коньяка.

Раздался стук в дверь. Маша ничего не понимая, или не желая понимать, колотила в дверь, рыдая она умоляла его открыть:

- Коленька, ты понял, что случилось что-то страшное?! Открой мне! Мы должны что-то придумать, нам нужно быть вместе! Коля! Открой мне!

Николай Петрович с трудом собрал силы и крикнул

- Маша! Успокойся, сейчас передохну и выйду. Перезвони по тому телефону, я сейчас…

- Коля больше не пей! Слышишь?

- Слышу. Не пью, не пью, я прилег полежать…

- Коля, я сейчас позвоню Васе! Слышишь?

- Слышу, слышу... – Николаю Петровичу казалось, что он уже плохо слышит, голова шла кругом. Стук в дверь прекратился, всхлипывания жены стали удаляться.

Николай Петрович наклонился, чтобы взять бутылку, нагибаясь он почувствовал что-то в кармане. Он через силу сделал еще несколько глотков и поставил бутылку на ковер. Правая рука нырнула в карман и достала шприц и ампулы.

- А, это ты!.. Поздравление… – тихо проговорил Николай Петрович. В голове уже не было никаких мыслей, кроме одной, - У меня нет сына.

Глаза бессмысленно рассматривали три предмета оказавшиеся в руках, потом в руках осталась одна нераскрытая ампула. Обхватив краем халата узкую часть ампулы, пальцы раскрошили ее кончик. Правая рука взяла шприц и неловкими движениями набрала в него жидкость из ампулы. Игла неуклюже воткнулась в обнаженный бицепс.

Где-то далеко кричал женский голос. Он звал какого-то Колю. На потолке расплылось и засияло лицо симпатичного седеющего брюнета с орлиным носом. Брюнет улыбался:

- Ну, что Пэрович? Можна поздравить?!