Холодно, ветер, снег на стекле, осень уже не вспомнить. Скоро мне будет шестнадцать лет, много ли буду стоить? Десять плюс шесть - осталось минут, надо бежать из дома, вечером здесь, утром где-нибудь тут, в начале всегда было слово. Мама, ты помнишь ручки мои - по клавишам - скользко, неловко? Солнце плясало, оставляя следы - рыжие окантовки. Если собрать все лучи в пучок, то завязать можно банты, кажется, шесть было раньше еще, блики на ранцах парадных. Шутки, осыпавшийся впервые мел, пятна чернил на скулах, Маленький принц так красив и смел, жаль, что, наверное, умер. И, не закрыв, страницами вниз, горько над ним рыдаю...это не я, это преданный Лис, как же его прозвали?

 

"Не расплескать и прикрыть рукой, чай чересчур соленый, я добиваю тебя тоской и истеричностью сольной, что-то пишу, а что-то твержу, мысленно, час за часом, если сегодня не удержусь - возненавижу разом. Ну же, давай: задери свой нос и наконец расправь плечи, если зависимость, то - курить брось и целовать при встрече. И не сжимай с талисманом кулак, тот, куда спрятан мой локон, увидишь в метро - ускорь свой шаг и спрячься в не_знания кокон."

 

Холодно, ветер, снег на стекле, праздновать будем на даче, я не добрая, добренькая, как крем-брюле, что ничего не значит. В десять: до талии косы и сны - без горло_саднящего смога, в шесть: не могу дождаться весны, и верю в нее как в Бога. Можно стащить будет шапку с волос и прыгать, смеясь, по лужам, я даже не знаю - зачем столько слез, мне же лучше от марта, не хуже, пух в голове - и на первых цветах, вертит-верчусь-отчаясь, солнце зависло на небесах, дразня-щекоча лучами.

 

"Ровно в двенадцать разбить бокал и постучать по елке, Золушке горько - окончен бал, вернулась домой бестолку, столько волшебников и хоть один подарил бы звезду - настоящую! найди мне в учебниках, как любить, я научусь, обещаю. В каждой главе да по нескольку строк, вызубрить как молитву, знаешь, от снега тоже есть прок - когда плачу, тебе не видно; вьюжно, несет сквозь метель и ночь - к чужим, в чужие квартиры, знаешь, Господь нам сможет помочь, только нас - миллиарды в мире."

 

Холодно, ветер, снег на стекле, год прошел, разве мы были? память людская, что мягкий шелк, глядь - и уже забыла. Только сейчас улыбаюсь в толпе, случайно услышав имя, не думай, пожалуйста, о судьбе : я лишь проходила мимо. Я лишь пробежала, коснувшись твоих заиндевевших пальцев; боль можно от взглядов зевак закрыть и закрыться - в панцирь. Но, понимаешь, сердце не сшить, обратно, хоть и сшиваю. Это так трудно - прощать и любить...

Я научусь. Обещаю.