Алигьери.

***

- Я не могу… я не хочу этому верить!..

Всхлип. Тяжёлое сопение. Снова всхлип. По стене, что напротив двери, металась тень. Она то останавливалась, поднося к лицу руки, то снова начинала метаться.

- Это правда!

- Нет, нет, он же брат мне!!!

- Опомнись, Джемма! Опомнись! Кого ты называешь братом?

- Но…

Замершая было тень, вновь метнулась и, как подкошенная, упала на колени. Закрыв лицо руками, она зарыдала.

- Джемма, прошу тебя, опомнись! Какой он брат? Он – похотливая скотина!

Тень вздрогнула, словно от удара, убрала от лица руки, с болью посмотрела на того, кто опустился перед нею на колени. Его руки были тёплыми, сильными. Он крепко прижал её к себе и стал укачивать, словно маленькую девочку.

Джемма притихла. Слёзы продолжали катиться по её щекам.

- Франческо, ты… ты не…

Она замолкла на полуслове. Входная дверь с треском распахнулась, и в квадратный покой ворвались шестеро мужчин - Корсо Донатти и его друзья.

- Где он? Ну???

Корсо остановился посреди покоя и по-хозяйски огляделся. Стол у окна, камин, два канделябра, в которых горели свечи. Тени на стене. Не раз он приходил в этот дом лишь для того, что бы видеть её, свою троюродную сестру и в тоже время жену Данте Алигьери - заклятого врага.

- Кто?.. – спросила внезапно охрипшим голосом Джемма. Встать бы, выпрямиться и посмотреть брату в лицо. Но нет сил.

- Как «кто»? – передразнил её Корсо. – Да муж твой!

- Его здесь нет! – ответил Франческо, поднимаясь с колен и помогая встать Джемме. Загородив женщину собой, он вынул из-за пояса кинжал и угрожающе выставил его перед собой.

- Нас шестеро, - усмехнулся Донатти.

- А я не боюсь.

- Напрасно. Связать его!

Завязалась борьба. Сладить с Франческо было не так-то просто, но в этот раз силы судьбы были не на его стороне, и вскоре он сидел на полу связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту.

- Обыскать дом!

И друзья Корсо принялись хлопать дверьми.

 

***

- Ну, сестричка, теперь нам никто не помешает.

Корсо криво усмехнулся. Его красивое лицо покрылось пятнами, в глазах заплясали огоньки.

Джемма отшатнулась. Она знала, что эти огоньки, больше похожие на одинокие языки адского пламени, не сулят ничего хорошего.

- Не подходи ко мне!

- Почему? Чем я хуже Данте?

- Ты… - женщина стала пятиться к стене, тем самым, отрезая себе путь к спасению, - ты.. не сделаешь этого…

- Сделаю, Джемма, сделаю, - высокий и широкоплечий, Донатти шёл следом за ней, словно огромная тень, и он давил на неё своим равнодушием. Трясясь от омерзения и ужаса, Джемма не столько понимала, сколько чувствовала, что любви к ней в его сердце давно уже нет, осталась только похоть. – Я с детских лет любил тебя, я просил твоего отца отменить помолвку, но он не хотел этого слышать. Он считал, что Данте будет хорошим мужем для тебя! Знал бы он, как ошибся! – с губ Корсо сорвался язвительный смех, тут же сменившийся рычанием. - Как же мне было больно, когда ты шла с Данте к алтарю!!! Знаешь, когда ты ответила «да» я поклялся, что ты станешь моей, чего бы мне это ни стоило! Слышишь? – он остановился, правой рукой скинул мешающий плащ. Улыбаясь, Донатти смотрел на вжавшуюся в стену троюродную сестру и наслаждался её страхом. – Я победил. Ты – моя.

- Нет… нет…

- Да, Джемма, да.

Ладони Корсо легли ей на плечи. Мгновение он смотрел сестре в глаза, затем впился в её губы.

Джемма, понимая, что сопротивляться бесполезно - силы неравны, лишь закрыла глаза, и почти сразу же поцелуй прервался. Раздался грохот. Это упал Корсо.

- Джемма, ты… ты в порядке?..

Голос Франческо обрадовал, но открывать глаза Джемма, напуганная звериным желанием брата обладать её телом, не спешила. Её мелко трясло.

- Ты, - прошептала она, - ты…

- Они плохо связали, - Франческо усмехнулся. – Уходим отсюда.

- Франческо, но дом…

- Как только они уйдут, мы вернёмся. Соберешь всё самое ценное. И не жалей о доме. Быть может, вне его стен жизнь будет лучше. Идём, пока он не очнулся, и не спустились его приспешники.

 

***

В дом они вернулись поздней ночью. Джемма металась по покоям. Для неё всё было ценным, она ничего не хотела оставлять, но жизнь требовала жертвы. И Джемма невольно понимала, что этой жертвой будет она сама: с рассветом, у неё не будет ни дома, ни мужа.

На пороге Джемма остановилась. Резко обернувшись, она в последний раз окинула взглядом всё, что было дорого сердцу, и сделала шаг на улицу…

 

***

Холодный зимний рассвет пугал. Покорившаяся судьбе Джемма шла рядом с мужем, но смотрела в одну точку: на кроваво-алую черту горизонта. Позади них осталась Флоренция. Её улицы наполнили звуки труб и гул толпы, спешащей на показательную казнь – разрушение домов тех, кто был изгнан из города.

Данте остановился. Сказать «прощай» не поворачивался язык. А надо. Было какое-то странное понимание, что больше её он не увидит. Сердце сжалось.

- Данте…

Джемма взяла его руку и приложила к своему животу. В ответ, Данте опустился на колени, приник губами к чреву жены, после чего перекрестил его. Поднявшись на ноги, он молча обнял жену, поцеловал её в губы и вскочил в седло.

Пустив коня в галоп, Данте Алигьери покидал родной город, не оборачиваясь и с болью в сердце…