…Было это очень давно. А может, и не очень…

Жил в тридевятом королевстве Иван - Лейб-гвардии Улан. Служил он

тридевятому королю верой и правдой целых семь лет. Служил, да не

прислуживал. Оттого ничего и не выслужил. Даже ефрейторских лычек на

погоны.

Вообще-то, лычки у него были, да только сняли их с него за мелкую

провинность. Не приметил однажды Иван на улице генерал-аншефа, не

отдал честь, а тот взял да и обиделся, собственноручно лычки с Ивана

содрал и со службы уволил.

И стал Иван - Лейб-гвардии Улан с тех пор зваться Иван - Бывший Улан.

Остался у него на память о службе старый мундир да медалька на

выцветшей ленточке. Впрочем, толку от той медальки было немного. Потому

как была она ни золотая, ни серебряная. И даже не бронзовая. А так, что

называется, из белого металла.

Король был экономный, и тратить бронзу на медальки не хотел. Он и за

службу-то солдатам платил через раз. Не генералы, чай! Да Бог ему судья!

Ивану немного и надо было. За ужином каптенармус чарку поднесет, и на

том спасибо!

Привык Иван к своему полку. Не одну, ведь, пару сапог на службе сносил. А

только с генерал-аншефом не поспоришь. Пришлось Ивану откозырять его

высокопревосходительству и налево-кругом-марш податься, куда глаза

глядят…

Идет Иван по лесной дороге, песни строевые поет. Сабля - на боку. Ранец -

на спине. Кивер - на голове.

Форма, правда, была не первого сроку. Экономил король, как мог. И

генералы с полковниками от него не отставали, на казенные деньги себе

обмундирование из тонкого сукна правили, золотым галуном обшивали. А

на солдат уже не оставалось. Так что мундир был у Ивана потертый, галифе

- в заплатах, а сапоги - стоптанные.

И в карманах у Ивана - Бывшего Улана ветер гулял. И не потому, что дыра

на дыре. Это - само собой. А потому что выходного пособия ему генерал-

аншеф не выплатил. Наверное, себе на галуны золотые оставил. Да Бог ему

судья! Не подавился бы только! Рано или поздно и на эту козу заготовят

лозу! Сколь веревочке ни виться, а любой вор однажды проворуется! И ни

один из них еще от судьбы не ушел…

Одним словом, идет себе Иван, песни поет, а чем ужинать, да где голову

приклонить и не знает. Сабля-то у него есть. Да только каши из нее не

сваришь. Топор для этого дела способнее. Можно, конечно, подкараулить

прохожего, саблю к горлу приставить да милостыни попросить. Только Иван

- Бывший Улан этим ремеслом брезговал. Лучше ремень затянуть потуже. С

чистой совестью и спится крепче!

В ранце у Ивана имущества было не густо. Оселок, чтобы саблю точить,

огниво да кисет с самосадом. А иголка с ниткой, чтобы заплаты чинить, у

него в кивере за околышем была приколота. Впрочем, солдату много

имущества на плечах таскать оно и ни к чему вовсе.

Идет Иван - Бывший Улан, сапогами из дороги лесной пыль выбивает, да

ворон считает. Раньше-то их считать некогда было. Потому как надо было

службу нести. А теперь стал Иван вольный человек! Глядит по сторонам, не

наглядится! Вороны каркают, сороки трещат, воробьи чирикают. Солнце -

яркое, небо - синее, а деревья - зеленые. Хорошо-то как!

Шел бы он и дальше по лесу, да увидел куст спелой малины. Грех не

полакомиться! Тем более что ужина не предвиделось. Стал Иван - Бывший

Улан лесную ягоду сладкую собирать да есть горстями. И ел, пока не наелся

досыта. Его даже в сон поклонило. Лег он, не долго думая, под ближайшее

дерево, в густую траву, положил ранец под голову, да и заснул.

Солдатский сон крепок да чуток. Долго спал Иван да быстро проснулся.

Потому что услышал чьи-то голоса поблизости. Проснулся Иван, но

вскакивать не стал. Семь лет на службе королевской, война за войной, не

даром прошли. Хитрости да осторожности научили. Поэтому навострил Иван

- Бывший Улан уши, а шевелиться и глаза открывать не спешил. Затаился,

лежит и слушает.

Правильно сделал солдат, что шуметь не стал. Потому как разговор рядом с

ним на полянке вели разбойнички лесные. Сговаривались, как купца

одного ограбить. Да порешить, чтобы приставу королевскому не

нажаловался.

- Верный человек весточку прислал, - услышал Иван сиплый голос. - Поедет

завтра из города этой самой дорогой карета. А в карете купец с

приказчиком. Охраны при них не будет. На охрану купец пожадился,

потому как товаров с собой не везет.

- А на что он нам тогда, коли товара нету? - удивился один из разбойников.

- Молчи, да слушай, когда я говорю! - рявкнул на него сиплый.

Наверное, главарь шайки, подумал Иван.

- Товара нету, потому как продал купец его весь на ярмарке. Зато и казна

при нем богатая! Ее и возьмем! А купчину и приказчика на ножики

поставим!

- Вот, это - дело! - обрадовались головорезы.

- Слушай дальше, братки, не все еще это! Этот дурень с собой, акромя

казны, еще и дочку свою везет, красавицу. Но девку резать мы не будем!

Мы ее в лес уведем!

- Правильно! Сначала по кругу пустим, побалуемся вволю, а потом уже

горло перережем! - загудели хором душегубы.

- Молчать, псы шелудивые! Того, кто ее хоть пальцем тронет, удавлю вот

этими самыми руками!

- Да ты чего взбеленился-то? Что тут такого-то! Столько девок да баб, ведь,

уже в лес утащили, погубили! Ты лучше толком объясни, почему эту-то

нельзя?

- Объясню, коли слушать будете, а не языками чесать! За купеческую дочь

нам мешок золота обещан! Да только коли целой и невредимой останется!

- А кто обещал-то?

- А это, собаки серые, уже не ваше дело! Ваше дело - купца с приказчиком

порешить да девку за косы, куда надо приволочь! А как мешок золота за

нее получим, вот тогда и погуляем, повеселимся-потешимся!

Что делать-то, думает Иван? Можно, конечно, сабля наголо, налететь да

разогнать шайку воровскую. Да, только много их, по голосам судя. Не дай

Бог, в темноте ночной уйдет кто, да злое дело свое до другого раза отложит,

дождется случая, а потом без помех управится!

То, что не откажутся разбойнички лесные от мешка с золотом, особливо

главарь их сиплый, Иван - Бывший Улан не сомневался. Лежит, не

шевелится и дальше размышляет, как помешать душегубам поганое дело их

совершить.

Можно, конечно, этих воров до логова ихнего проследить, а потом пристава

с жандармами привести. Да только к тому времени они и купца зарежут, и

приказчика с кучером, и купеческую дочь за мешок золота продадут

супостату неведомому. Ищи ее потом! А и найдешь, так, все равно, уже не

той, что была. Не девкой, то есть. Как бы не утопилась потом от позору-то!

Нет, сначала надо купца предупредить, решил Иван. И стал отползать

потихоньку назад к дороге.

Ползать по-пластунски он, само собой, умел преотлично. Даром что ли семь

лет служил в лейб-гвардии королевской! Спасибо фельдфебелю за пинки да

зуботычины! Трудна наука воинская, да только коли ее не изучишь, как

следует, останешься на поле боя волкам да воронью на потребу.

Отполз Иван - Бывший Улан подальше, встал да и припустил бегом обратно

в город, купца предупредить о засаде воровской...

Быстро Иван бегал. И полнóчи не прошло, а добежал уже до города. Однако,

проситься у караульных, чтоб ворота открыли, на ночлег пустили, не стал.

Чего людей по пустякам беспокоить! Тем более что выспался он уже. Опять

же, как купца зовут, неизвестно. А вот начнут стражники паспорта

проверять да спрашивать выезжающих, кто такие, куда едут, Иван

услышит, да и сообразит что к чему.

Скоротал Иван ночь кое-как у ворот городских. Сначала саблю точил. Потом

со скуки все звезды на небе пересчитал на два раза.

Тут и солнце взошло.

Заскрипели ворота, открылись. Вышли караульные, зевая, да от свежести

утренней передергиваясь. А Иван достал кисет, скрутил цигарку, постучал

кресалом об кремень, да и затянулся дымком махорочным. Сидит, ждет,

когда купец появится.

Глядь-поглядь, едет карета четверней цугом. На облучке кучер. В окошке

мужик осанистый.

- Кто таков? Куда едешь? Предъяви подорожную! - остановили карету

стражники.

- Купец с дочкой и приказчиком по своим купеческим делам! - отвечает

мужик, и бумагу протягивает.

Понял Иван - Бывший Улан по разговору, что та самая это карета, которой

он дожидался. А кучер от ворот отъехал и совсем уже было лошадей плетью

хлестнуть собрался да не успел.

Подошел Иван к карете с той стороны, где купец выглядывал, да и говорит:

- Постой-подожди купец! Дело у меня к тебе очень важное. Не гневись, а

лучше выслушай!

- Говори солдат, что у тебя за дело! Да не задерживай! Дорога у нас

дальняя, надо засветло лес проехать! - отвечает купец.

- А я, как раз, из лесу этого! Подслушал я случайно разговор воровской!

Засада тебя поджидает. Знают разбойники, что без товара ты едешь, да

казну с собой везешь!

- Молчи! Как смеешь о том говорить!

- Да, я-то что! Мне твоя казна без надобности, а вот разбойничкам позарез

нужна! Поэтому решили они тебя с приказчиком зарезать, а казну себе

забрать! Да не вся это беда еще! В том беда, что они дочку твою хотят в лес

увести!

- Ты что несешь, бродяга! Поди прочь, не каркай! Кучер гони, что есть силы

и нигде не останавливайся, коли жизнь дорога! - крикнул купец.

Хлестнул кучер лошадей плетью наотмашь, и понеслась карета во весь

опор.

Но не таков был Иван - Бывший Улан, чтобы людей в беде одних оставить,

даже если они сами на нее по дурости нарываются. Догнал он карету, пока

не разогналась она еще, прыгнул на закорки, уцепился покрепче, да и

поехал, никем не замеченный.

Впрочем, не купца с приказчиком уберечь ему от беды хотелось. Мужчины

сами себе судьбу выбирают. Не поверил ему купец и не надо! И не побежал

бы Иван за его каретой, да только, пока с купцом говорил, увидал он

девичьи глаза синие, бездонные, увидал вишневые губы да косы

золотистые.

Так что не ради купца, а ради дочери его полез Иван на рожон. Уж больно

хороша была дéвица! Грех такую красавицу разбойникам на позорище

отдавать из-за гонора отцовского…

Долго ли, коротко ли они ехали, а попали таки в засаду. Упало дерево

поперек дороги, и раздался свист воровской, разбойный со всех сторон.

Высыпали разбойнички, ножами махая, на дорогу и побежали к карете с

криками и гиканьем.

Кучер, не долго думая, сиганул с облучка, да только его и видели. А купец с

дочкой да приказчиком замерли, ни живы, ни мертвы, не в силах от страха

даже пошевелиться.

И вышло бы все так, как эти душегубы планировали, да только напоролись

они на Ивана - Бывшего Улана.

Саблей Иван, как улану и положено, владел искусно. Даром что ли семь лет

служил в лейб-гвардии королевской! Спасибо фельдфебелю за пинки да

зуботычины! И медальку свою Иван не на плацу выслужил, а на поле боя

сражаясь. Не с душегубами этими, которые только на безоружных

нападают, а с настоящими вояками, не хуже, чем он сам. Разве что менее

удачливыми.

Одним словом, не повезло бедным головорезам. Куда им с их ножиками

против Ивановой сабли острой! Положил он их всех одного за другим. А

последний тать, видя такое дело, кинулся в лес, только пятки засверкали.

Да недалеко убежал.

Потому как Иван бегал быстрее. Спасибо фельдфебелю родному! Догнал он

этого бедолагу, как врезал ему эфесом по затылку, тот и лег носом вниз.

Впрочем, добивать его Иван - Бывший Улан не торопился. Было у него

подозрение, что главарь это. Потому как пытался он команды своей шайке

отдавать, покуда не полегли разбойнички все до одного.

- Вставай, вражина! - пнул Иван душегуба. - Да с жизнью прощайся!

- Не губи солдат! У меня в лесу клад зарыт с добром награбленным! -

взмолился тот. - Один я и знаю где! Не губи! А я тебе дорогу к этому кладу

покажу! Мимо ловушек проведу, только дай слово, что отпустишь меня

потом!

Тут-то Иван по голосу сиплому его и признал. Точно, главарь! Приставил он

клинок к горлу бандитскому и говорит:

- Слова такого ты от меня, разбойничья рожа, никогда не дождешься! Не

нужен мне твой клад кровавый! Но поживешь еще чуть-чуть. Коли

расскажешь без утайки, кто тебе мешок золота за купеческую дочь обещал!

Если расскажешь, не буду тебя убивать, а сдам приставу под арест! А не

расскажешь, зарублю на месте без суда и следствия! - сказал Иван -

Бывший Улан и саблей замахнулся.

 

продолжение размещается здесь: ХТТПС://zelluloza.ru/books/2964/