Люди сновали туда сюда, как в ускоренном кино, призывно сверкали неоновые вывески, а большая елка на площади смеялась разноцветными огоньками. Все дышало нетерпением и ожиданием чуда, ведь до нового года оставалось…

ОНА отошла от окна и посмотрела на мерно тикающие настенные часы - до нового года оставалось ровно шесть часов.

- Мама, мамочка, - нарушил назойливую тишину звонкий голос дочери. – Мамочка, посмотри: ровно? – указывая на подол только что дошитого бледно-сиреневого платья, сказала дочь.

«Только бы она не спрашивала сейчас», - подумала ОНА и, улыбнувшись своей уже взрослой дочери, внимательно осмотрела подол платья.

- Ровно. Ты умничка.

- Ну, тогда я побежала, - дочь чмокнула мать в щеку и, быстро одевшись, выскочила из квартиры.

Через секунду она вернулась и выпалила прямо с порога:

- С Новым годом, мамочка! С новым счастьем! И папе передай.

И снова исчезла, будто у нее была шапка-невидимка.

Хлопнула входная дверь. Еще несколько секунд ОНА стояла, не двигаясь, с застывшей улыбкой на лице…

Бом-бом… Часы били семь часов, напоминая, что новый год уже в пути.

«Что это я раскисла? Почему сразу поверила ей? Такого не может быть! Это неправда!..»

Очнувшись от раздумий, ОНА посмотрела на часы и решила, что пора накрывать стол.

Взлетела белоснежная скатерть и мягко обняла большой обеденный стол. На ней заискрились важные хрустальные фужеры, засверкали всем своим металлическим блеском стройные ножи, распахнули объятия гостеприимные тарелки. Празднично пошумев, все это общество замерло в ожидании… А тем временем на кухне творилось нечто колдовское. На плите многозначительно фыркали кастрюли: одно варилось, другое тушилось, третье обжаривалось. С фантастической скоростью вырастали разноцветные горки салатов. А ОНА в цветастом с оборочкой фартуке умело “дирижировала” этим “оркестром”.

Вдруг раздался звонок в дверь. Вздрогнув, ОНА замерла. Сердце билось так, будто рвалось наружу. Постояв еще секунду, ОНА начала метаться по квартире: сбросила фартук, побежала к зеркалу причесываться… В дверь позвонили еще раз. «Да-да, сейчас. Я знала, что это вранье. Я не верила ни одному слову». Встретившись со светившимися надеждой глазами своего отражения в зеркале, ОНА поспешила открывать дверь.

- С Новым годом! С новым счастьем! – раздалось у двери, смешавшись с взрывом хлопушки и громким смехом.

На лестничной площадке стояла веселая компания из человек шести-семи.

- Ой, извините, мы ошиблись.

- Я же говорила, что следующий дом.

- Вы какая-то грустная. Пойдемте с нами.

- Нет, нет. Спасибо, – смущенно улыбаясь, ответила Она.

- Ну, пойдемте!

- Нет, нет. Я не могу.

Компания удалилась, а в ушах все еще звенел их беспечный смех. Снимая конфетти с волос, ОНА вернулась в комнату и разревелась. Крупные слезы шлепались прямо в тарелку. ОНА вдруг вспомнила, как месяц назад на работе к ней подошел Николай, бывший однокурсник ее и мужа, к тому же давний ее воздыхатель.

-Я ИХ видел вчера вечером на проспекте.

- …

- Ты что, ничего не понимаешь?!

- Я не хочу с тобой разговаривать на эту тему.

 

Часы били полночь. Из телевизора доносился знакомый мужской голос:

- С Новым годом! Счастья вам в наступившем году!

«С Новым годом, с новым счастьем!» - пробормотала ОНА, и слезы с новой силой устремились в пустую по-прежнему тарелку.

- Ну почему именно сегодня! Почему так! За что?

Нет, не верю! Не хочу! – повторяла ОНА, всхлипывая и глотая слезы.

Раздавшийся телефонный звонок заставил ЕЕ замолчать. Раздумывая, брать или не брать трубку, ОНА медленно подошла к телефону.

- Да?

- Настя, ты?

- Да, я слушаю.

- С Новым годом вас!

- Спасибо. И вас тоже.

- Все в порядке? Ты меня послушалась?

- Спасибо. Все в порядке.

ОНА повесила трубку. Это была Ленка – лучшая подруга, как, по крайней мере, считалось все эти годы. Но сейчас ОНА почему-то засомневалась в этом.

 

Опять вспомнилось.

Ленка догнала ЕЕ уже около остановки.

- Настя, послушай. Все всё видят, только ты ничего не хочешь знать.

- Это сплетни. Я не верю.

- “Не верю, не верю”… Заладила. А ты не ерепенься, а лучше послушай. Нужно, чтобы дочь поговорила с ним. Он не сможет ей отказать и никуда не денется.

- Лена, мой автобус. Я поехала.

 

На улице начинало светать. Огоньки на елке становились блеклыми и ненужными. Всему свое время. Очень хотелось плакать, но слез уже не было. ОНА все еще сидела у накрытого, но не тронутого праздничного стола и, не отрываясь, смотрела как лопаются пузырьки шампанского в хрустальном фужере. Один, второй, третий… последний. ОНА все

поняла.

На улице совсем рассвело. Дверь открылась, и в комнату вбежала, захлебываясь молодостью и жизнерадостностью, дочь. Увидев накрытый, но нетронутый стол и мать, неподвижно сидящую около него, она резко остановилась, буквально впечатавшись в глухую стену горя, и радость и восторг молниеностно растаяли на ее лице.

- Мама, что случилось? Где отец?..

- …

- Мама!

- Он… ушел… от нас…

- Мама, что ты говоришь! Такого не может быть!

- Может.

Дочь кинулась к матери, присела около нее на корточки.

- Мамочка, ты самая хорошая, я тебя очень сильно люблю и никогда не брошу, - она целовала ЕЕ руки. – Ну и пусть, раз он такой… Нам и без него будет хорошо. Очень хорошо! – закричала дочь.

ОНА вздрогнула от отчаянного выкрика девочки.

- Ты не смей говорить плохо про своего отца. Он поступил так, потому что у нее трое маленьких детей. Он поступил честно, как настоящий мужчина.

 

Они еще долго сидели, обнявшись, и молчали,

каждая, думая о своем, а может быть об одном и том же.

Улицы были пустынны, «дремали» неоновые вывески, все отдыхало после ночного веселья. Было первое утро Нового года. Мать и дочь еще не знали, что через два часа им позвонят из городской больницы и скажут, что их глава семейства у них с вывихом ключицы и переломом руки – его сбила машина еще в прошлом году (засмеется медсестра). Вот оно новое счастье! И они помчатся туда такие веселые и возбужденные, будто им сообщили что-то очень радостное. А потом еще два месяца будут кормить с ложечки, как маленького, своего ненаглядного.

Дочь с отличием окончит школу и без проблем поступит в университет. Лето будет жарким и очень урожайным на яблоки. Они будут возить и возить эти яблоки с дачи, и к началу сентября весь балкон будет заставлен трехлитровыми банками с яблочным соком и банками меньшего калибра с прозрачным яблочным вареньем, очень похожим на янтарь. А осень будет ранней и дождливой, и уже в октябре деревья будут напоминать причудливые скелеты. И

ОН уйдет. Совсем. К той, у которой трое маленьких детей. ОНА снова будет встречать Новый год одна: дочь со своей уже студенческой компанией уедет на горнолыжный курорт, недавно открывшийся в соседней области. ОНА приложит немало усилий, чтобы убедить дочь не отказываться от поездки ради нее. Снова будут лопаться один за другим пузырьки в бокалах шампанского. Их ОНА поставит на стол два: не пить же одной! И как цветные конфетти, в радужном праздничном воздухе будут переливаться разными голосами старые как мир слова: « С Новым годом! С Новым счастьем!» И оно у НЕЕ будет, но эта история впереди. Все впереди.