Михею снилась пила «Дружба». Кашляя и повизгивая, она вгрызалась в кирпичную перегородку. Из-под цепи летела красно-серая пыль с крошкой, лезшая в глаза, нос и рот. Противный звук через уши больно колотил по мозгам. Кто крушил таким неуместным на стройке инструментом его работу, Михей из-за пыли не видел, но подозревал Петровича – въедливого и вездесущего мастера, вечно сующего нос в чужие дела и без конца читающего нудные нотации всем, кому ни попадя. Вдруг от полуразрушенной перегородки отвалился здоровенный кусок кладки и больно ударил Михея по ноге…

- …Я кому говорю?! Вставай, алкаш несчастный! – визг пилы плавно трансформировался в, столь же «приятный», крик ненаглядной женушки, - Полчаса разоряюсь, как об стенку горох!

Разгневанная супруга стояла перед кроватью в пальто и шляпке, в руке покачивалась туго набитая дамская сумочка. Видно это ею Михей только что получил по ноге. Тяжко! Он с глухим стоном сомкнул воспаленные, словно запорошенные песком, глаза. «Не об стенку, об мою несчастную голову, твой горох!» - подумал Михей, но вслух не издал ни звука – не смог. Пошевелив пересохшим, шершавым языком и, не найдя ни капли слюны, решил в перепалку не ввязываться. А для страховки сунул голову под подушку.

- Люди добрые! – вновь заверещала благоверная, а тяжелая сумочка больно шлепнула по спине, - Он еще и слушать не желает! Кто тебя, дармоеда, кормить будет?! Смотри у меня, если опять попрут с работы, я тебя из дома выгоню! Пойдешь к своим дружкам-синехам жить! Алкоголик…

Голос жены, постепенно удаляясь, оборвался с громким хлопком входной двери. Ушла. Михей покрутил головой, пытаясь найти ей наиболее безболезненное положение, и вдруг макушкой нащупал что-то твердое и скользкое. Снедаемый смутными подозрениями, он сунул руку под подушку и нащупал пальцами пластиковый баллон. Выдернул его наружу и разомкнул воспаленные, отекшие веки. Так и есть, на две трети пустая… да нет! На треть ПОЛНАЯ полторушка «Охоты»! Непослушными пальцами открутил крышку и сунул горлышко в алчущий рот. Благотворная влага «с мужским характером» заструилась по пересохшему руслу. Ах! Пиво просто всасалось за считанные секунды. Михей вяло смахнул пустой, гулко загремевший по полу, баллон и блаженно прикрыл глаза. От желудка теплыми струйками растекалась жизнь. «После обеда выйду, - подумал о работе Михей, - до полудня я не работник, а стенаний Петровича и за полдня наслушаюсь по самое нехочу!». Он бережно уложил, все еще пульсирующую болью, голову на подушку и провалился в спасительное небытие…

 

Утро хмурым туманом цепляло ноги, холодной, влажной рукой лезло за шиворот. Самые отпетые трудоголики бригады Михей и Щербатый, с первыми лучами еще холодного солнца, промокали штанами росу на бригадной скамейке. Без четверти семь появился хмурый мастер Петрович. Строго скользнув слезящимися глазами по объекту, кряхтя, водрузился на персональный табурет.

-Мать вашу, с утра пиво переводите! Смахнули бы объедки со стола, начальство с утра обещалось…- он угрюмо ткнул подбородок в сложенные на столе кулаки и надолго замолк.

Михей обозначил движение рук по столу, вороша на нем накопленные за неделю крошки, огрызки, окурки и сник. Мысль о начальстве испортило предвкушение трудового дня. Щербатый на реплику мастера не отреагировал, лишь глубже погрузил нос в пену. К семи дисциплинированно подтянулся остальной коллектив. Ласково переругиваясь, наполнили кружки пивом, зажгли первые рабочие сигаретки. В шесть минут восьмого, дребезжа ржавыми подкрылками, прикатил УАЗик шефа. Петрович встрепенулся и подобострастно засеменил встречать начальство. Шеф степенно вывалился с заднего сиденья, интеллигентно высморкался в цветастый галстук и вяло сунул руку Петровичу:

- Даров. Как вы тут?

- В сборе. Счас начнем с божьей помощью!

- Тут, Петрович, такое дело. Надо новый продукт испытать.

Шеф задумчиво ковырнул задницу, качнулся в машину и извлек из ее недр поллитру светленькой.

- Вот. Если тест пройдет, возьмем оптовую партию, весьма выгодно.

Петрович, профессионально подхватив горлышко двумя пальцами, просканировал сосуд на свет, уронил бутылку в другую руку, одновременно подкручивая. Внимательно рассмотрел жгутик воздушных пузырьков, завихрившийся в жидкости, корявым желтоватым ногтем ковырнул этикетку и пробку. Затем водрузил на нос очки и тщательно исследовал акцизную марку. «Профессионал!» - залюбовался шеф.

- Что, Петрович, скажешь?

- Антураж в пределах стандарта. Чья?

- Н-ский ликероводочный. Новый брэнд.

- Н-ский? Хм… Если не палево, фирма с хорошей репутацией. Сейчас с коллегами проверим вкусовые качества и усвояемость и дадим рекомендации.

Петрович вопросительно уперся взглядом в нос шефу. Тот, в свою очередь, царапнул переносицу:

- Что, Петрович?

- Где продукт-то?

- Так, вот же! – ткнул пальцем в поллитру шеф.

- Одна?! – Брови Петровича поползли вверх, грозя покинуть низкий лоб.

- Так дегустация ж...

- Чего? Шеф, не смешите мою печень! Тут восьмерым и нюхать то нечего, не то чтобы…

Шеф кряхтя опять полез в УАЗик. На свет было явлено еще две емкости того же наименования.

- О, тож! – Петрович подцепил бутылки одной рукой, важно зашагал к бригаде.

- Харош пиво жрать! – обозначил власть мастер, подходя к столу. Коллектив, видя за спиной Петровича одутловатую фигуру шефа, в обычную перебранку вступать не стал, все дисциплинировано выплеснули остатки пива под ноги и примолкли. Петрович смачно стукнул донышками трех бутылок по столу:

- Вот, новый брэнд! Надо дать экспертную оценку.

Коллектив оживился, задвигал стаканами. Лишь Шербатый презрительно цвыркнул слюну сквозь дырку в зубах и демонстративно скрестил руки на груди. Молодой специалист Леня сунул в уши пуговицы наушников плеера, отошел от стола и уселся верхом на пустой пивной бочонок.

- Опять новое пойло! – глухо заворчал Михей, но бутылку, тем не менее подцепил, ловко сковырнул пробку и забулькал в стаканы, аккурат на три пальца – хоть по уровню проверяй. Полторы бутылки ровным слоем легли в восемь стаканов, и мужики потянули их к себе. Последним, из сидящих за столом, потянулся за емкостью Щербатый. Словно ядовитую жабу, брезгливо, двумя подрагивающими пальцами, он подтянул стакан к носу и передернулся всем телом. Леня за своей порцией не подошел. Петрович со стаканом в правой руке и ломтиком сыра «Дружба» в левой, повернулся к начальнику:

- Шеф, вам налить?

- Нет-нет! – отмахнулся тот, - мне еще на три совещания и вечером – презентация. На бровях бы до постели добраться! – и для убедительности, пошевелил мохнатыми, развитыми бровями.

Петрович дернул плечом: «Хозяин – барин» и одним выверенным движением влил содержимое стакана в глотку. Небрежно занюхав напиток сырком, мастер тронул локоть начальника, призывая на приватный разговор. Отошли на несколько шагов от зашумевшего стола.

- Что с молодым-то делать? – Петрович указал подбородком в сторону безучастно сидящего паренька.

- А что с ним? – изобразил непонимание начальник.

- Сами видите, полное пренебрежение к работе и коллективу.

- Что так плохо? Совсем ни-ни?

- Так, помочит губы пивом и целый день уши наушниками греет, лаботряс!

- А наставника не пробовали прикреплять?

- Щербатого приставили вначале – толковый мужик, понтится слегка, но к обеду без остатка вливается в коллектив, мастер художественного свиста. Уговаривал паренька, увлекал личным примером, даже слегка побить пытался, ну, уже во хмелю. Но после того как этот прощелыга всунул Щербатому вилку меж зубов, тот от наставничества отказался наотрез! Больше желающих не нашлось. Может ударить по карману? Там прогрессивки лишить или премии?

- Не хотелось бы, племянник хорошего кореша, просил пристроить! – сокрушенно крутанул головой шеф.

- В коллективе растет недовольство.

- Есть у меня одна мысль, - встрепенулся вдруг начальник, - был я пару недель назад на одном семинаре, немецкие специалисты делились опытом и передовыми технологиями из Баварии…

- Тоже мне, специалисты! – патриотично возмутился Петрович, - да я любого немчуру! Он у меня из-за стола не встанет! А нашему Михею так и пятерых ничего не стоит уронить!

- Ладно-ладно, - успокоил разбушевавшегося Петровича начальник, - все же мировым опытом пренебрегать нельзя. Вот одним из методов вовлечения в трудовую деятельность рекомендовалось привлекать молодых специалистов к разливу…

- Да вы что! Это ж не каждому взрослому доверить можно, тут глаз нужен набитый, рука…

- Подожди, Петрович, ты же не дослушал! Вот ответственная работа и должна заинтересовать парня, пару раз получит по репе за недолив, глядишь, за ум возьмется! К тому же можно подключить эстетические приемы. – шеф сбегал к машине и принес маленькую, серебряную стопку, с нанесенным по ободку изысканным орнаментом. Петрович взял стаканчик, повертел перед носом, сунул в стопку палец и с сомнением покачал головой:

- Баловство это! У моей старухи наперсток больше.

- Зато красивый! Ну давайте попробуем, если через пару недель ситуация с парнем не исправится, переведу его в бухгалтерию. Пусть с женщинами на легких напитках поработает, раз так…

В это время от стола понеслись громкие голоса рабочих, возмущенных вынужденным простоем. Начальники вернулись к столу. Три пустых бутылки, красноречиво говорили о состоявшемся тесте.

- Ну, как? – шеф с интересом нагнулся к столу.

- Пойдет!

- Годится!

- Дерьмо!

- Начальники, а чего простаиваем?

- Нормально, шеф, - подвел черту мастер, - по себе могу сделать положительное заключение, можно закупать.

- Ну, вот и ладненько! – потер руки шеф, - поеду я, норма на сегодня ящик и четыре бутылки, - дал задание он мастеру и умчался довольный в свой автомобиль.