- Куда бежишь? Посиди со мной, поговори. А то я все один да один...

 

- Твоя правда, кто по своей воле ко мне пойдет? Ты устраивайся здесь, на камне. Погрейся на солнышке.

 

- Скучно мне. Нет, днем я не летаю, только по ночам. Обещал. Как говорится: "Не дал слова - крепись, а дал слово - держись". Да и чего я там не видал? Солнце печет. А у меня под горой пещерка вырыта. В ней прохладно. Лечь бы, вытянуться. Шутишь? Я же на посту.

 

- Зимой худо. Мороз, ветер, заледенею, бывало, а уходить-то нельзя. Они как чуют, сразу лезут со всех сторон, словно тараканы.

 

- Давно. Лет, почитай, уже ... Ты подумай, триста лет длилось Ожидание. Нет, оно закончилось семнадцать лет назад, теперь Надежда.

 

- С городскими-то я мирно живу, с деревенскими - тоже. Они меня подкармливают, я стараюсь им помогать. Да не бойся, не трону я тебя. Там и есть-то нечего.

 

- У каждого своя судьба. Тебе назначено бегать туда-сюда, мне пост держать. Раньше-то не так было. Сражаться и прежде приходилось, даже чаще. Как появится в наших краях добрый молодец или, того хуже, принц, сразу лезет ко мне драться. Я уж и так, и этак - глупые они, не понимают: я ведь зашибить могу. Ладно - добра молодца, а принца? Прибьешь его или покалечишь - скандал!

 

- Как мог, так и крутился. Кого припугнешь, кого стукнешь легонько. Конечно, некоторые со страху в камень обратились. Да нет, может, еще расколдуются. Ты меня не уговаривай, я и сам хочу. Вот один раз случай вышел... У короля Болдуина IV сын родился, тоже Болдуином назвали. Крепкий такой парень, но трусоват. Отец его пилил-пилил: иди, мол, сражайся. Он и пошел. Я на него только взглянул, а он уже наутек. В чужие края подался. Сколько папаша не выманивал, так и не вернулся. Пришлось королю еще одного сына Болдуином называть, чтобы нумерация в династии не нарушалась.

 

- Так это когда было! Тех Болдуинов давно уже забыли, один я помню. На моем веку королей штук двадцать сменилось, а то и больше. Самое трудное - когда девочки рождались. Прежде чем к принцессе свататься, жених должен меня победить. И лезут, и лезут. Я-то старался по-хорошему договориться. Ты сама посуди - и парня жалко, и девушке замуж надо, а свою шею, все одно, подставлять неохота. Пару раз даже сдался. Понарошку, конечно. Посажу, бывало, жениха к себе на спину и лечу во дворец. Там, само собой, переполох. Дамы без чувств, кавалеры по углам прячутся. А принцесса, глупышка, радуется. Да пусть себе!

 

- Я вот все ворчу да ворчу, а ведь сколько разного было!

 

- Нет, я люблю говядину.

 

- Не так уж и много. Пригонят мне корову раз в месяц, с меня и довольно. Дороговато, ясное дело. Но и я стараюсь помочь, чем могу. Волки в наших краях не балуют. Съел я штук пять для острастки, живо убрались. Воров тоже нет. Кому в голову придет ночью промышлять, когда я на прогулку вылетаю?

 

- Семнадцать лет назад родилась Она. Знал я, конечно, и день, и час. Маленькая такая, беленькая. Как родители радовались! С тех пор и нет мне покоя. Сначала все государство охранял, дворец особо. Тут уж не до шуток. Похудел даже. А как принцесса в возраст вошла, совсем туго стало.

 

- Женихи замучили. И лезут, и лезут. Я их теперь день и ночь гоняю. Только отвернись, живо девчонке голову заморочат. А она такая нежная, милая... Нет, я стараюсь не зашибить. Но за нее могу и голову откусить, особенно если такой вот настырный.

 

- А ну, кышь отсюда! Брысь, я сказал. Р-Р-Р-АХ!!! Не обжег я его? Вот и славно.

 

- И не говори. Минуты свободной нет. Некогда мне разбираться, кто жених, кто не жених. Никого не пущу!

 

- Торговля страдает. А что делать? Я и сам устал.

 

- Они тоже думают. Первый министр, слышь, чего затеял. Надо, говорит, принцессу дракону в жертву принести. Он ее съест и успокоится. Представляешь?! Что я, чудище какое?

 

- Сам хочет королем стать. Министр королю дальним родственником приходится. Ну, пусть ведет. Мне это на руку. То есть, тьфу, на лапу. Или нет? Запутался я с тобой.

 

- Молчи, дура. Не буду я ее есть, сказал же. Мне бы, главное, девочку не напугать. Прямо не знаю, как ее принимать. Принцесса все же. Я тут камушков разноцветных припас. Как думаешь, ей понравится? Лапушка моя, лебедь белая! Да я скорей себе хвост откушу, чем ее обижу!

 

- На что Надежда? Вот если бы она меня поцеловала... Тогда я сразу в добра молодца превращусь, да и эти каменюки расколдуются.

 

- Уговорил бы как-нибудь. Ладно, беги, ящерица. Мне работать надо.