Синопсис: Действие происходит в мире, где существует два противоборствующих племени, за которыми стоят два противоположных пантеона богов. Таким образом, война как состояние этого мира изначальна и совершенно неизбежна. Первый из двух главных героев - человек, борющийся с главенством высокородных магов в обществе, мстящий им за свою судьбу. Он узнает о существовании силы, способной сделать его выше любого из врагов и отчаянно хватается за эту возможность, увлекая в путешествие своих соратников. Одновременно с этим второй главный герой из племени, которое люди называют нечистью, должен за очень короткий срок найти способ спасти самое дорогое ему существо - умирающую предводительницу всех своих соплеменников. Хотя он - всего лишь слуга, его воля настолько сильна, что благодаря ей он получает возможность также претендовать на таинственную силу. В чем заключается сила и почему ею владеет странный подросток, постоянно скрывающийсся ото всех и бегущий в глухие леса, открывается только в развязке романа. Черная глава 1 Цепкие кошачьи пальцы обхватили камень подлокотников, и она резко встала. Фигура вознеслась над древним крошащимся троном, опутанным паутиной тысяч поколений пауков. Теперь она могла припомнить каждого из них по имени. Еще только легкая улыбка проползла по ее губам. Страйфа взглянула на пол зал, затерянного в лесах и летописях древности. Эта вековая пыль была мягка, как самое нежное ложе. Теперь она была способна создавать из нее одухотворенных существ. О, сила давалась тяжело, но что эта сила давала!.. Ликование расправляло крылья, и они шуршали по спинке трона, а ее улыбка ширилась, обнажая нечеловеческие зубы. Стоило сделать шаг вперед, к порталу, ведущему туда, к тому миру, над которым она желает надругаться с помощью новой силы. Ведь разрушение манило страйфу больше созидания. Она шагнула. В проеме возник силуэт. Фостиарм предстал перед ней. Мудрый юноша не стал прибегать к ненужной лести. Он, несомненно, лучший преемник Повелителя Туманов, лишь только понимающе улыбнулся и произнес: -Вижу ваше наслаждение новым источником… Страйфа глубоко вдохнула мертвый воздух и не без удовольствия задержала его в своих не менее мертвых легких. -О, да… -Теперь, думаю, нам можно перестать беспокоиться. Она с симпатией оглянула своего верного слугу и советчика. Как всегда задержалась на отливающих шелком волосах, аккуратно лежащих на юношеских плечах. Ей нравилась привычка Фостиарма выглядеть почти человеком. Это было не просто хвастовство – знак того, что юный арк постоянно участвует в вылазках в людские поселения, но и действительно полезное свойство. -Позволь и мне сделать тебе приятное, милый Фостиарм, - медленно произнесла она, и лицо ее слуги непроизвольно потемнело от радости. -Я… -Ведь не могу же я одна испытывать это, - с этими словами страйфа жестом попросила руку юноши, а когда тот подал ее, быстро начертила когтем на его ладони знак. Возвращая руку, она заговорщицки приподняла брови. Через миг она уже выходила из древнего храма в объятья густого воздуха ночи. А юноша, взглянувший на свою ладонь, начал медленно меняться. Наверху к страйфе подступили темные фигуры. Бесчисленные глаза всматривались в ее лицо, шепотом разносились напоенные надеждой слова. -О, Улотвайг, поведай нам… Внезапно округа озарилась яркой вспышкой. Страйфа захохотала, закинув голову. -Удачной ночи, Фостиарм! В ответ вспышка ударила вновь. Рокот зачарованных голосов разнесся по безлюдным, кишащим лишь нечистью, просторам вокруг развалин храма. -Мальчишка заслужил, - проговорила страйфа, глубоко наслаждаясь ощущением босых ног, ступивших на мягкую влажную траву. -Вы щедры к слугам своим, - проговорил один из мудрейших, облачив слова лести в ритуальное шипение древней речи. -Хотите также? – вдруг спросила Улотвайг. – Я могу дать вам еще больше, Тлориат. Абсолютно черные, лишенные белков, огромные глаза главного советника, Повелителя Червей удивленно моргнули. -Я слишком стар и медлителен для этого, Властительница Улотвайг. Смогу ли я изменить моей привычной, скучной земляной магии? Едва ли… -Тогда не тратьте сил на подобающие слова, дорогой Тлориат. Я не хочу терять ни единого мгновения этой ароматной ночи. Человеческие голоса слышатся мне за сотни ночных переходов, а с севера, я чую, до них не будет и одного. Я спешу напоить мое воинство своей силой, а затем утолить их жажду убийства. Гул голосов, окружающих страйфу, достиг предела. Она улыбалась в лица своим советникам. -Как я могу дольше выносить их жажду? – смеялась она, хватая за волосы то одного, то другого из тех, кто стоял близко к ней. – Как я могу?.. Неожиданно она оборвала фразу и дрогнула всем телом. Окружившие в тревоге подались к повелительнице, не понимая, что с ней. Она же начала слабеть, пока не опустилась прямо на землю, где в странной муке сжалась в комок. Крылья конвульсивно раскрылись и сложились вновь. Ее любимейший слуга, полуарк Хлид Плесени, бросился к ней сквозь толпу и, склонившись над страйфой, обхватил ее узкие плечи. -Улотвайг! Ему вторили все. Едва вспыхнувшее ликованием и гордостью за свою повелительницу, нечестивое племя охватил страх за нее. Юные химеры полными ужаса глазами смотрели на склонившихся к хозяйке мудрейших. Им не было видно лица великой страйфы из-за множества спин. Но каждый стоящий рядом смог расслышать ее слова, раздавшиеся в неожиданно наступившей скорбной тишине. -…Нет, мне не нужно вашей тьмы… Я чувствую горечь… воздуха… Она исчезла… -Нет! – вскричал кто-то. Его крик отразился в душе каждого. И горечь тут же почувствовали все. Она исчезла… Серая глава 2 …Даже собаки не смотрели ему вслед. Сухая и ветреная осенняя улица, по которой он безразлично брел, не была безлюдна. Горожане скользили мимо, часто задевая парящие полы его плаща. Они не считали нужным вежливо сторониться того, кто был также неинтересен им, как украшения на городском фонтане. Горожане были заняты, а этот бродяга, нездешний просто ошивался вокруг пивных, ища подходящую его скудным деньгам. Грязно-седые волосы проходимца колыхались от ветра и часто мешали ему смотреть вперед. Лицом бродяга был еще молод, но он не заинтересовал бы ни одну проходящую мимо девушку, даже ту, которую соседи за глаза поносили шепотом пополам со слюной. Таких типов с исхудалыми лицами и давно потерявшими свой цвет глазами, у кого перед взглядом словно бы всегда стоит призрак терзающих их дум, не любит никто. Вопреки убеждению замечавших незнакомца людей, он не был праздным гостем улиц Тарма, ищущим сомнительных развлечений подобно местным пьяницам. Хоть шаг его и был небрежным, будто даже своей походкой он желал выразить полное презрение ко всему, шел он, всё же, целенаправленно. Пройдя улицу почти до конца, до старой торговой площади, незнакомец быстро свернул в один из неприглядных тупичков, в которых обычно скапливался всякий мусор. Запах там стоял мерзкий, но человек даже не поморщился. Он подошел к двери у самой стены тупика. Перед ней невозможно было стоять, не наступив в помои. Некогда очень добротные, но изношенные до дряхлости, сапоги незнакомца окунулись носками в цветастую жижу. Не замечая ничего, он достал из кармана ключ и поспешно отпер дверь. Внутри ждал сумрак, слабо подсвеченный непонять откуда идущим светом. …Когда Агардаон тряхнул головой, и личина была снята, из тени на его лице неожиданно резко блеснули серые глаза охотника. Он сам не представлял точно, что за человек только что прошел треть Тарма, и что за муки гнездились в его несчастной и обозленной душе. Агардаон знал лишь то, что никто из людей Мирайва не заметил его, а личина… как выкидыш: никто никогда не узнает, кем он был. Агардаон, проклятый представитель рода человеческого, омерзительнейшая тварь, приложил ладонь к шершавой каменной стене невзрачного коридора, в котором стоял. Пальцы поползли влево и вниз. Он знал, что почувствует, когда нащупает невидимую в тени руну, всего лишь нарисованную черной краской. Почувствует, что коснулся руны. Хотя слой краски слишком тонок. Пальцы Агардаона были изящно длинными, но, все же, слишком грубыми для потомственного мага. Потомственным магом он, конечно же, не был. Вспоминая отца – воина-наемника, готового пойти за любым, кто заплатит вперед; мать, тоже лишенную корней, следующую за мужем в любой поход, он тепло улыбался. Его улыбка становилась еще теплее, когда он представлял свой любимый трехгранный кинжал, плавно входящий в потомственные кишки Мирайва… Кишки Сына Рода Таэррифов… Руна наконец нашлась. Он раздраженно пробарабанил по ней пальцами трижды по два. …Трижды по два. Агардаон знал, что его Зверь, Шакхашт, появившись однажды в этом мире, успел прожить в нем время, позволившее его сердцу совершить лишь три удара. И кто был в этом виноват?! Именно тогда клятва, данная над телом матери, впервые схватила его за горло. Он до сих пор залечивал рубцы… О, Мирайв, Кларса, Дойриг! Жизнь не была бы так сладка, если бы не предстояло мстить им! Он покачнулся, обхватив себя руками, заходясь тихим смехом, полным наслаждения. Некоторое время он так и содрогался, прислонившись к стене, а затем, уже успокоившись, хотя и продолжая улыбаться во весь рот, вошел в эту самую стену. Он не оказался с другой стороны, в угрюмой каморке бедных обитателей дома. Он вообще не прошел сквозь стену, как это делают презренные маги – почитатели традиций, всегда стремящиеся показать свое пренебрежение к живому и неживому. В том числе к препятствиям из камня или дерева. "Идиоты!" – в который раз подумал Агардаон. Нет ничего глупее, чем бить по рукам богиню, протягивающую невидимое сокровище! Агардаон продвигался сквозь камень. Камень был счастлив помочь ему: неприступная холодная плоть охотно позволяла едва различимой живой сути скользить внутри себя. Путь Агардаона лежал вдоль стены и вниз, в подвалы здания. Он не мог видеть то, что происходило по ту сторону тверди, но слышал голоса, звучащие очень глухо. Кажется, кто-то кричал на ребенка. Ребенок плакал. Слепо и безразлично к этому шуму Агардаон проникал все дальше и дальше. Его чувства в этот момент были такими странными, что едва ли он смог бы их описать. Но привычка сделала даже эту магию самым обычным опытом. Агардаону нередко приходилось прибегать к ней, стремясь остаться незамеченным в Тарме. Он старался не слушать того, что пытался поведать ему камень, старался не замечать того, что происходило с ним во время этого пути. И все равно каждый раз, выходя из стены и ступая на пол подземелья, он несколько мгновений не мог найти себя… В этот раз было также. Перед ним темнел коридор, который с трудом освещала одна единственная свеча. Ее бледное тельце сиротливо возвышалось на каменном выступе. Агардаон остановил затуманенный взгляд на ней и сжал волю в попытке очнуться. Маленький язычок пламени… Тяжелые, медлительные мысли нехотя отступали. Окончательно избавившись от них, маг быстро зашагал по коридору, ведущему, казалось, просто в непроглядную темноту. Он знал это подземелье слишком хорошо, чтобы брать с собой свечу. Шагов было почти не слышно в стоящей здесь тишине. Хотя разглядеть руны на стенах, начинающиеся спустя четырнадцать шагов с того места, где была свеча, он не мог - их и не нужно было разглядывать… Все по-разному, они говорили о том, что каждый камень, каждая пядь стены здесь служит лишь Хозяевам. Тем, кого чужак встретит впереди. Такие руны ставят перед самым логовом, там, где Хозяева имеют наибольшую силу и менее всего опасаются вторжения. Агардаон считал, что поставить эти руны в тармском подземелье было довольно самоуверенно, ведь Тарм – город Мирайва… Но Ишэрт считал иначе. А с Ишэртом никогда не было полной уверенности, что он не прав. Успокоенных глаз Агардаона коснулся некий отблеск далеко впереди по коридору. Это был свет, идущий из зала. То, что здесь называли светом – они очень не любили дневной яркости. Агардаон улыбнулся. Его шаги стали более стремительными, и вскоре он уже предстал перед людьми, сидящими в зале. Как только его фигуру залило желтое дрожание свечей канделябра, послышались радостные возгласы. Агардаон стоял в дверях и, щурясь, смотрел на собравшихся в зале. Их было всего трое. За столом сидел крепкий плечистый парень, чье лицо окружали густые кудри черной гривы. Позади него, прислонившись к стене, возвышался худощавый тип с недоброй улыбкой, а чуть поодаль от них обоих в большом кресле из темного дерева восседал странный юноша. Он-то и воскликнул первым, увидев Агардаона: -О, наш божественный повелитель! Ты прибыл! Агардаон понимающе приподнял уголок рта в довольно хищной ухмылке и в одно мягкое движение оказался перед столом. Плечистый южанин откинулся на спинку стула и сцепил руки на груди. -Никого? – спросил он спокойно. -Никого, - со смешком ответил Агардаон. Носком сапога зацепив ближайший стул, он пододвинул его к себе и сел напротив собеседника. -Я не стал выведывать о тебе у койда, просто решил, что ты и сам спокойно доберешься, - проговорил юноша небрежным тоном. А потом неожиданно тепло улыбнулся. В чертах его лица нежные линии молодости естественно сочетались с жесткими росчерками опытного зла. Агардаон внимательно посмотрел на него. -Хм, - после некоторого раздумья произнес он, - в этом действительно не было никакой необходимости. -Мирайв, как всегда, даже и не подозревает о твоем прибытии, - прибавил юноша с легкой иронией. Сидя в кресле и без того в ленивой позе, он демонстративно закинул ногу на подлокотник. -Это очень опасная уверенность, Дирм, - заметил третий, до этого молчавший. Он так и продолжал стоять, прислонившись к камням стены. Слабый свет канделябра едва доходил до него и с трудом высвечивал его узкое лицо. Волосы его были также черны, как и у южанина. Резкой чернотой выделялись на лице властные брови и небольшая аккуратная бородка, но даже того бедного света, что был, хватало, чтобы понять – кожа у него небывало бледная. -Да нет, он прав, Ишэрт, - ответил ему Агардаон. – Сейчас Мирайву будто бы не до меня. Я даже не заметил обычных воронов над дорогой… Хотя… Одного видел, но этот ворон явно следил не за мной. Он исчез почти сразу, скрылся на юго-западе… И прихлебал Кларсы я в этот раз не встречал. Этих колдунов-попрошаек… -Мирайв озабочен притязаниями других родов Потомственных на трон хозяев Тарма, - заметил южанин, наполняя вином бокал Агардаона. Тот со значением приподнял брови и отхлебнул вино, кажущееся в свете свечей жидкой темнотой. -Он озабочен ими всегда, и это не заставляет его терять бдительность, - в ответ заметил Ишэрт. -Он ошибется, - пророчески-уверенно заявил Дирм. – Ошибется, и скоро. Можно спросить у койда, но я это и так знаю. -Чувствуешь? – серьезно спросил Ишэрт. Агардаон остановил бокал у самых губ. Некоторое время в подземном зале двигался лишь свет шести свечей канделябра. Юноша открыл глаза. -Да. -Ну, что ж, - проговорил Агардаон уже другим тоном, - это следует признать проявлением дружественной воли богов. Если шаг остается за нами, мы его сделаем… -Так рано? Не успев даже до конца понять собственные силы? -Ишэрт, я не хочу выжидать какого-то неизвестного знака со стороны Мирайва. Мне безразличны ежедневные смены его настроения или повороты окружающих его интриг. Я знаю, что имею перед ним серьезное преимущество, и я могу пустить его в ход в любой момент. Ишэрт подался вперед от стены и подошел к столу. -Как ты хочешь – так и будет, - проговорил он медленно и веско. – Считай меня просто надоедливым торговцем, следующим за тобой попятам и следящим, как бы что не пропало. Я должен подвергать сомнению все, чтобы ничто не было помехой на нашем пути. -Я прислушиваюсь к каждому твоему слову, - также серьезно ответил Агардаон, глядя Ишэрту прямо в глаза. – Я всегда прислушиваюсь к тебе. -Тогда скажу, что у меня есть уверенность на десятый день, - произнес тот, опустившись в свободное кресло рядом со столом. Дирм весело хмыкнул. Мимолетным взглядом Агардаон отвлекся на него, а потом вернулся к невозмутимо смотрящему ему в лицо Ишэрту. -Значит, подходящий момент определяется все точнее и точнее, - полувопросительно произнес он. -Осталось только расспросить койда, - проговорил южанин. -Не думал, что у вас тут все почти решено… Я только успел войти, и уже узнаю о двух предчувствиях. Да и ты, Фойн, как я вижу, не возражаешь? Южанин пожал плечами. -Ты же знаешь… Кто предчувствия лишен, тот примыкает к предчувствующим. Если койд подтвердит их – не вижу ничего, что останавливает меня от резни. -Фойн…, - уважительно произнес Дирм со своего места. Агардаон взял со стола бутылку вина и наполнил свой бокал вновь. -Удивительно, - проговорил он, облизывая губы. – Вы готовы преспокойно напасть на Мирайва в месяц принятия новых учеников… -Малолетние щенки, - бросил Дирм. Потом сразу же улыбнулся собеседникам. – Я и не говорю, что не был одним из них. -Раскормленные породистые щенки, - уточнил Агардаон. – Толстолапые, до поры безобидные, но уже кусающиеся твари. -В Тарм уже съезжаются учителя… -Вот эти – матерые псы. От запаха крови у них закатываются глаза и пасти наполняются слюной. Южанин бесшумно встал из-за стола и покинул зал. -Длиннобородый мудрец Эркасфар, опасно молчаливый Тайвил… -Оатлинн – этот древоподобный истязатель с неизменной плеткой в руках… -Даже породистым щенкам приходилось нелегко, когда они выводили из себя этих почтенных учителей. Но как они обращались с нами…, - почти прошипел Агардаон. Его глаза сузились, но даже сквозь эти опасные щелки был виден блеск ненависти. Ишэрт нарочито медленным движением извлек из ножен свой кинжал и провел пальцами по поверхности лезвия. Видно было, что эта тема требует от него особого самообладания. -Потому мы здесь и оказались вместе, что эти высокородные твари не поняли одного простого закона. Тот, кто не имеет благ от рождения, вовсе не обязательно лишен гордости и чести. И уж тем более, не обязательно лишен способностей. Дирм, до этого молчаливо внимавший разговору Ишэрта и Агардаона, сделал вдруг отрицательный жест словно бы своим мыслям и проговорил: -Даже имея драгоценную кровь в жилах, можно возненавидеть этих высокомерных идиотов. -Это поразительно, насколько слепым может быть сильный враг. Правда, Дирм? Юноша широко улыбнулся, и эта улыбка была равносильна обещанию жечь дома и убивать всех, кто попадется на глаза. -А если враг слеп…, - произнес он многозначительно. -…Значит, на него можно напасть в любой момент? – Агардаон вскинул брови. -Если б не мое предчувствие, я бы напомнил вам о многом, что говорит против такой поспешности, - Ишэрт оперся локтями на стол, в его глазах заиграли отблески. – Например, о том, что даже ты, Агардаон, не всегда можешь сговориться с неживым… Помнишь, тот последний раз? А что если так случится в момент проникновения в Айдор? Агардаон задумчиво покачал головой. -Нет, так не случится. Может, но не случится… Я, конечно, лишен предчувствия, но… -Еще меньше я уверен в себе, в Фойне и Дирме. Юноша даже не шевельнулся, когда прозвучали эти слова. Он также продолжал молча впитывать разговор. -Мы потратили уже много времени на то, чтобы совершенствовать свое умение. Неужели ты считаешь, что мы ничего не добились? -Последние несколько дней я вообще не встречаю препятствия. Но я все равно не уверен в этой силе. Мне кажется, полагаться на нее опасно. -Знаю. Прекрасно осознаю, что опасно. Это просто безумие: лезть на стену Айдора, зная, что наверху потребуется не одно мгновение, чтобы прийти в себя… А ты, Дирм? У тебя получается? Дирм смущенно заулыбался. -Теперь уже не теряю сознание. Только… долго отхожу до сих пор… Мне нужно, чтобы меня кто-нибудь окликнул – тогда я мгновенно прихожу в себя. Услышав это, Ишэрт оживился и издал смешок. -Ты, Агардаон, не знаешь, что он тут намеревался сделать! Я едва успел его оттащить… от койда! -Койда?! – Агардаон явно посмотрел на юношу по-новому. В его взгляде одновременно отразилось изумление и некоторое восхищение. – Ты пытался пройти сквозь койда? Своим замешательством он чрезвычайно польстил Дирму. Но тот понимал, что поступок был глупейшим и опаснейшим, и поэтому не спешил выражать удовольствие открыто. -Ты решил, что койд не отличается от простенького речного туманчика? – тут уже в силу вступила ирония Агардаона. -Его даже можно назвать ручным, - с улыбкой прибавил Ишэрт. Дирм, наконец, оправился от смущения и попытался оправдаться: -В тот день он был сытым и каким-то особенно спокойным. Я не стал тревожить его, а просто попытался коснуться самого края… -Смельчак! – искренне заявил Агардаон. – Но в тот миг ты чуьть не стал мертвецом. -Он стал бы мертвецом точно, если бы я не застал его еще в человеческом теле, - произнес Ишэрт. -Боясь потерять сознание после простого камня, ты решил пойти на койда? -Ну все, хватит об этом! – воскликнул Дирм. Ему внезапно сделалось неуютно в его большом кресле, напоминающем трон; он попытался как-нибудь пересесть. Агардаон продолжал с улыбкой смотреть на него. -Возможно, именно такая сумасшедшая смелость и нужна мне в моем замысле. Это полная противоположность твоему благоразумию, Ишэрт. Хорошо иметь не только конницу, но и лучников. Не правда ли? Ишэрт пожал плечами. -Все твои сторонники в чем-то сильны и отличны от остальных. Это должно быть полезным… Внезапно словно бы свет свечей померк у входа в зал. Сгустком кромешной тьмы по каменному полу скользнула пантера. За ней в дверях показался южанин. -Я нашел ее в дальних коридорах, Ишэрт. Тхарза явно скучала. Тебе стоит чаще вспоминать о ней. -Да я не забываю никогда! Она сама захотела исчезнуть, - в ответ на шутливый упрек Ишэрт изобразил шутливое негодование. При этом он легким жестом позвал к себе пантеру. Та подошла к нему и положила свою большую голову ему на колени. Глаз она не закрывала. Это проявление звериной любви выглядело пугающе человеческим. -Тхарза, - нежно проговорил Ишэрт, поглаживая пантеру за ухом. Он был единственным, кто не участвовал в молчаливом разговоре глазами. Агардаон и Дирм уставились на Фойна, тот красноречиво переводил взгляд с одного на другого. -Что ответил койд? – наконец, не выдержал Агардаон. Красивое, чуть грубоватое лицо южанина оставалось непроницаемым. Ишэрт продолжал гладить свою кошку. Та вглядывалась в его глаза своими, похожими на драгоценные камни. -Он сегодня неспокоен. Голоден. Просил нас найти ему свежего мертвеца… Было вообще непросто заставить его что-то открыть… Но он видел все кристально четко. -И что же он видел, Фойн? Хватит тянуть! – в нетерпении вскрикнул Дирм. Агардаон уже откинулся назад, многозначительно ухмыляясь. Видимо, он смог прочесть что-то в лице южанина, как тот ни старался оставаться невозмутимым. -Койд видит десятый день и нас… за стенами Айдора. Твои (он указал глазами на Агардаона) руки в крови по самые локти. Ты (обратился к Дирму) лежишь прямо за зубцами стены и ждешь нас. Ты жив, но ранен. Мы с Ишэртом сражаемся с мирайвовыми прихвостнями. И еще там есть Зверь… Чей-то Зверь… Дирм с жалостью воззрился на свое тело. На лицо Агардаона в этот миг приятно было смотреть. -За эти годы мы получили от койда уже не меньше сотни предсказаний, - проговорил он. - Но ни одно из них не сравнится с этим… по своей неотвратимой прелести. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
