Мы еще не успевали полностью переваривать и понимать: что же происходит? Уехавший в Форос Первый Президент Страны Советов. Набивший оскомину своей бесконечностью танец маленьких лебедей из великого творения Чайковского. Внезапно возникшая на экранах группа свирепо глядящих руководителей Союза. И во главе – дрожащий, как заяц под осиновым кустом вице-президент Янаев, срывающимся голосом лопочущий что-то о внезапном слабоумии действующего Президента. Непрерывно пряча дрожащие руки, он продолжает о том, что наступил момент спасения Страны и эту миссию возложено осуществить им – ГКЧП. Новоявленные Спасители!

Те, кто комфортно просуществовал в период правления Вождя Всех Народов и стоя приветствовал возвращение к «ежовым рукавицам» в период краткого заочного правления страной Юрием Андроповым, заспешили осыпать новых спасителей телеграммами с выражением глубокой поддержки их инициативы. Глупцы! Они не взяли в расчет одну заметную фигуру: «жертву перестройки», еле вымолившего себе прощение у партийной конференции фразой: «Я не мыслю себя вне партии» и пожуренного словами:

«Борис, ты не прав!».

Дальше все по сценарию Дяди Сэма: освобождение взятого в осаду Президента (кто-то же должен был разобраться с мужиками из ГКЧП!) и определение меню Беловежского застолья. Первое – популярность в российском народе в роли их первого Президента. Второе – подготовка шекспировского заявления Горбачову в отношение мавра, который поспешил сделать свое дело.

Но это все происходило далеко от того места , где находился тогда я – руководитель подразделения, обеспечивающий со своими сослуживцами общественный безопасность при встречах первых лиц на территории авиапредприятий. После смерти Брежнева в стране шла такая чехарда со сменами руководителей, курсов и мер, что нам на периферии не все было и понятно. А периферией этой был город Чимкент – областной центр Южного Казахстана.

В аэропорту этого города, спустя полторы-две недели после Фороса, встретились Горбачов и Назарбаев.

Встретившись у трапа самолета, оба лидера подошли к красавицам-казашкам, поднесшим им хлеб и соль. После того, оба должны были проследовать к машинам, стоявшим на спецплощадке с автономным выездом с территории аэропорта. Они должны были стороной миновать толпу народа стихийно собравшегося у входа в аэровокзал, после известия о приземлении самолета с Президентом Союза. Но, там же был Горбачев!

Только машина, в которой разместились Горбачев и Назарбаев, выехала за территорию аэропорта, а мы еще не успели облегченно вздохнуть, что одна часть нашей службы прошла успешно и без напрягов, как лимузин круто повернул к толпе и из него выскочил Горбачев и быстрыми шагами преодолел расстояние между ним и толпой. Следом вылез Назарбаев. Машины с личной охраной еще были за оградой и сотрудники охраны бегом бежали к месту нахождения Горбачева. Толпа начала брать его в кольцо. Пьяная буфетчица в не совсем санитарного вида взгромоздилась на крыше чьей-то автомашины и орала во все горло, поддерживая гулом толпы: «Отец родной! Мы с тобой!» Она даже сделала попытку пройтись по крышам автомобилей для рукопожатия, но кто-то, возможно, собственник машины, сдернул ее на землю. Несколько моих сотрудников два-три человека из охраны и Назарбаев, который волей случай оказался рядом со мной ухватили друг друга за руки, сомкнув кисти, и образовали вокруг Горбачова кольцо, через которое он, под рев толпы, продолжал тянуть руку для рукопожатия желающим. Нас уже зажали в комок. Назарбаев смачно выразил отношение к этому поступку, не стесняясь нашего присутствия. Все длилось, возможно, совсем не долго. Но мне показалось, что мы выстояли длительную осаду.

Наконец, подоспевшая помощь оттеснила от нас толпу и Назарбаев отвел Горбачева в машину. Все беспрепятственно уехали. То, что испытал я в те минуты, передать трудно.

Догорал закат, упираясь своим ярким огненным заревом в серость наплывающих туч. Начал накрапывать дождик. Самолет Президента давно уже был подготовлен к вылету. Время шло, а его все не было. Беспокойно трещали рации, сообщая нам о передвижениях кортежа.

Наконец, сигнал прибытия получен. Все заняли места по расписанию. Я тоже одиноко скучал в «накопителе» аэровокзала, который был пуст, из-за того, что вход пассажирам и работникам сюда был закрыт. Для того, чтобы даны запрет исполнялся, я и находился там. Прозвучал сигнал «внимание»! Я рисовал картину того, как Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной выходят к самолету через специальный ход из депутатской комнаты и следуют к трапу самолета в сопровождении четы Назарбаевых. Хорошо, что достался этот пост. Не придется мокнуть под усиливавшимся дождиком.

Но… Внезапно распахнулась служебная дверь и помещение быстрым шагом вошел человек с шоколадным загаром и особой отметиной на голове, по которой его узнавал весь мир. Такого не должно было быть. Я оказался один на один с Президентом.

Хоть и приходилось переживать всякие неожиданности, но представить такое никак не мог.

- Здравствуйте! – Мягким голосом произнес Михаил Сергеевич.

- Здравия желаю! –Попытался молодцевато откликнуться я, но что-то в моем голосе предательски обозначило волнение.

Горбачев подошел с светящимся рекламам аэрофлота. На одной из них был изображен Московский кремль, а на другой – собор Блаженного.

- И у вас есть Красная площадь? – Улыбнулся Горбачев.

- И у нас…

В это время в помещение влетел начальник УКГБ области. Он представился Михаилу Сергеевичу и по рации обозначил его местонахождение.

- А где Раиса Максимовна? – Спросил генерала Горбачев.

- Ожидает Вас на выходе. – Доложил генерал, открывая перед Михаилом Сергеевичем дверь и делая мне жест следовать за ними.

Супруга Назарбаева, с зонтиком в руках, подхватила Раису Максимовну под руку и увлекла вперед по направлению к трапу самолета. Назарбаев взял зонтик из рук генерала и сам раскрыл его над собой и Горбачевым. Они о чем-то, жестикулируя, говорили в полголоса. Мы с генералом брели следом шагах в десяти. Ничего не было слышно.

Спустя некоторое время Беловежское сидение похоронило Союз нерушимый. А вместе с тем сделало исторический фарс: в Советском Союзе был только один президент, первый и последний. И мне довелось встретиться с ним только один раз.

 

Сентябрь-октябрь 2008 год