Еще пару дней на работе – и все мои воспоминания исчезнут как сон, стоит только открыть глаза. Но сон прекрасный. Правда, если переложить его на язык слов, очарование увиденного почему-то исчезает.

…Ночь в купе, верхние полки которого, к счастью, так и остались пустыми до самого Вильнюса. Поутру – деликатные таможенники, сначала белорусы, через час литовцы, с пожеланиями приятного отдыха. Затем 130 км до Друскининкая в компании вновь прибывших по красивой, заснеженной дороге. Апрельский снег выпал неожиданно и за день его навалило столько, что первую неделю можно было бы ходить на лыжах, но литовцы предпочитают велосипеды, а в санатории напрокат оказались только инвалидные коляски.

Сбылось то, чего я опасалась – в ответ на опрометчивое перечисление болячек из детства врач повязала меня процедурами, решив, таким образом, мою жизнь в лечении. А уже к вечеру я определилась, как надо отдыхать от этой жизни.

От необходимости вставать каждое утро до рассвета повеяло ужасом, но организм доверчиво пошел наповоду предписаний, и, как потом оказалось, насилия над собой совершать не пришлось. Бассейн до завтрака и тренажеры после обеда дали возможность почувствовать наконец-то собственное, атрофированное за год, тело. Остальные процедуры носили скорее релаксирующий характер: кислородные коктейли, ингаляции, подводный массаж, жемчужные ванны и пр.

Поскольку никаких серьезных недугов устранять не предполагалось, мы с соседкой по застолью скрашивали санаторные будни посещением небольшого салона красоты неподалеку, воспользовавшись всеми предлагаемыми там услугами.

Йодо-бромные ванны обостряли эмоции, но притупляли плотские желания. Единственное, в чем мы себе не отказывали, оказываясь в старом городе, в ужине под тихую, красивую музыку в ресторанчике «Сицилия», на берегу речушки, впадающей в Неман. А потом до темноты кружили по чистому, уютному городу, сверяя свои впечатления с красочным буклетом – они на редкость совпадали.

Иногда мы были единственными на безлюдных улочках, и не у кого было спросить дорогу, например, к местному источнику красоты, о котором упоминалось в какой-то легенде. А все пути к чему бы то ни было, как потом оказалось, лежали или «через горбатый мостик», или «за костелом», нужно было только сориентироваться самим – с какой именно стороны подойти. Мы так долго и упорно его искали, столько нам уже успели рассказать про него былин и сказок, что, обнаружив прозаичную струю в гранитном обрамлении, только поразились расточительности местных предпринимателей. Уж наши, российские, давно бы организовали новые «источники», отведя от основного пару-тройку шлангов в разные места, и лечили бы всех желающих от недугов, причем, от всех.

Но зато, если уж нам удавалось зацепить местного жителя, каждый наш вопрос перерастал в такую долгую дружескую беседу, и заканчивался таким искренним обоюдным сожалением о воздвигнутых никому не нужных границах, что вскоре мы отказались от этой затеи и быстро научились все находить сами. Но такого мнения – о расположении литовцев к русским - придерживались не все. Хотели мы откосить один день лечения в пользу Каунаса, но нас отговорили: якобы местные скинхеды могут неадекватно отреагировать на русскую речь, а мы можем не успеть провести с ними разъяснительную беседу про то, как им крупно повезло, что они (Литва) от нас (Союза) отбились. Так что, солнечное католическое вербное воскресенье мы провели в Вильнюсе и Тракае, а к православному уже вернулись домой.

Через пару дней по немецкому каналу прошла информация, что в Германии плюс 15. Публика оживилась – это был хороший знак: через три дня и у нас выглянуло солнце, снег ушел в песок, от зимы остался только лед на санаторном пруду. В оставшиеся теплые дни исколесили весь близлежащий лес, никак надышаться не могли.

Вот и все. Две недели полной гармонии – с природой и с собой – позади. Конечно, идеально было бы оказаться там летом, когда все утопает в зелени, позагорать-покупаться, и чтобы народу также – никого…