Новый город, новые знакомства, новая квартира, в конце концов, новое место учебы! И все это – новая жизнь. Что может быть лучше для молодого романтика, еще совсем недавно окончившего школу, сдавшего, с учительской помощью, выпускные экзамены, с божьей помощью – вступительные; набравшего под завязку баллов, но все-таки поступившего в ВУЗ? Правильно, только чемпионат мира по футболу с российской сборной в финале. Но сейчас не об этом – здесь, все-таки, реальная жизнь.

Значит так: представьте себе новый, большой и шумный город, бесконечные потоки машин, несущихся по дорогам, водители которых готовы на оранжевый свет светофора уйти в стратосферу, маршрутные такси, с гонщиками - испытателями; большие, красивые дома с обшарпанными, грязными подъездами, по одному из которых поднимается бывший, совсем недавно, абитуриент.

Еще с начальных классов Павел был достаточно одаренным ребенком – были даже предметы, которые ему нравились – математика, литература, впоследствии – физика, даже химия. Остальные предметы пусть интересовали его и в меньшей степени, тем не менее, он считал должным знать их хотя бы на школьном уровне. С взрослением учебный энтузиазм стал понемногу угасать – обычные развлечения, как то дискотеки, ночные прогулки по парку или просто употребление различных спиртных напитков втайне от родителей было не чуждо и для прилично учащихся подростков. Особенно праздник начинался, когда чьи-нибудь родители куда-нибудь уезжали на ночь, или больше – не важно, и квартира свободной оставалась! Вот тут то и начинались настоящие гуляния… Финалом, как правило, таких праздников были разбитые люстра, окно, парочка родительских хрустальных фужеров, свалка пустых бутылок и окурков под балконом, залитые пивом ковер, диван и два кресла, а так же общий беспорядок и хаос во всей квартире. Но и этот финал был бы не финалом, без, «барабанная дробь», утреннего возвращения родителей… Во всяком случае, у Павла таких происшествий дома не было – родители редко на долго покидали свою квартиру. Но даже если бы такое и случилось, он бы предпочел об этом промолчать.

И вот он – одиннадцатый класс. Финишная прямая и все такое. С детских лет ему внушалась мысли о том что «Ученье – свет, а неученее - тьма», что в нашем жестоком мире без образования только дворником работать, и, как правило, приводили пример дворника Семена, чей нетрезвый взгляд невольно побуждал поверить этим словам. А самое главное - это аттестат. Без троек – и ты практически поступил. Тройка – и ты дворник. Павел самоотверженно следовал таким принципам и учился, учился и еще раз… черт, проклинал свою судьбу, считая, что у него все хуже, чем у других. Нет, дворник из него получился бы никудышный, поэтому и аттестат без троек он получил. И что вы думаете? Вот так взял и поступил? Аттестатом вперед?! Вступительные экзамены, оказывается, если ты не имеешь за своими плечами, а точнее, головой аттестата с отличием, для всех. И вот здесь Паша понял, что для поступления нужно будет пожертвовать не аттестатом без троек, а полжизни, как минимум. Потеющие руки, выпадающая ручка, путающиеся в голове формулы, слова, накатывающее чувство отчаяния и теребящий тебя неуч на задней парте останутся в памяти Павла еще на долго. И… О чудо! С разрывом в полтора балла он все-таки попадает в группу счастливчиков на бюджетное место. И вот, успев отойти от перенесенных стрессов, тридцатого августа он приезжает в город – герой Волгоград.

«Вот бы скорее снова увидеть свой университет… Как жалко, что вручение студенческих билетов и зачетных книжек будет только после завтра. Наверняка будет уйма народу! Какой же, наверно, будет эта моя новая жизнь интересной! Наконец-то! Без родителей!» - предаваясь мечтанием о своем безоблачном светлом будущем, Паша поднялся на одиннадцатый этаж. Лифт, на котором красовался лозунг: «Панки – хой, попса – отстой», не работал. Судя по внешнему виду, пережить ему довелось многое. Стоя перед старой, обитой дерматином, какого-то грязновато-красного цвета дверью, Павел невольно вспомнил напутственные слова матери: «Помни сынок! Ты едешь в новое, цивилизованное общество. Вскоре ты встретишься с уже взрослыми, как и ты, людьми. Веди себя прилично, подобающим образом, ведь университет – это Эверест знаний! И люди там учатся соответствующие высокой цели познания. Когда дойдешь до дома, где мы сняли для тебя комнату, обязательно запомни местность – в большом городе легко потеряться. Хозяйка квартиры – пожилая женщина, перенесшая полгода назад инсульт, поэтому веди себя с ней как можно спокойней. Да и вообще, как и многим пожилым людям, ей свойственны некоторые, как бы это сказать, странности. Отнесись к ним с пониманием - нам бы дожить до ее лет. В общем, сынок, мы с папой в тебя верим, иди». Подумав секунду, что он скажет старушке при встрече, Паша нажал на кнопку звонка. Которого не последовало. Паша нажал еще раз, уже посильнее. Результат не изменился. Выбрав часть двери, где дерматина, по какой-то причине не было, Павел постучал по дереву. Через минут пять, с обратной стороны двери кто-то подошел. Через секунду лязгнул замок, но дверь с места не сдвинулась. Потом еще раз звякнул. Дверь упорно не открывалась. Раздался глухой удар по двери и с металлическим щелчком она наконец-то открылась. То, что в этот момент увидел новоявленный студент, не совсем походило, по его представлению, на хозяина квартиры и уж тем более не было похоже на старушку, сдававшую комнату на подселение. В одних только джинсах, с расстегнутой ширинкой, без какой бы то ни было обуви на ногах, с металлической цепью, пристегнутой к джинсам, с серебряной, хотя нет, скорее тоже металлической серьгой в левом ухе и с неимоверным «беспределом», творящимся на голове, перед Павлом предстало тело мужского рода. Именно тело, потому что по-другому эту шатающуюся, держащуюся обеими руками за ставни, с опухшей, скрытой за достаточно длинными черными волосами головой фигуру, назвать было невозможно.

Секунд тридцать тело и Павел молча смотрели друг на друга.

- Тебе кого? – тело решило прервать затянувшееся молчание.

- А…? Прэ… Пра… Проскофья Спиридоновна, … где живет, не подскажите? - Павел на секунду затих, но только открыл снова рот, как был прерван.

- Бабуля чтоль? А ты, наверное, Паша? Да, да – она говорила о тебе. Меня Серега зовут, если хочешь, можно «Лысый» - Лысый протянул ему руку. – Будем жить вместе!