Этот дождливый осенний вечер очень хочется провести с детьми и маленькой внучкой. Общение с ними дает мне силы, приводит в душевное равновесие. Я очень люблю свою семью. Мы часто собираемся на кухне и подолгу говорим, сидя за столом. Шутим. Смеемся. Советуемся. Слушаем музыку, танцуем. Сочиняем шуточные стихи. Я читаю свои… Я очень люблю такие вечера. Если по какой-то причине мне приходится переходить из одной комнаты в другую, то все домашние гуськом плетутся за мной. Они нуждаются в моей заботе, нежности, участии.

Сын как-то мне сказал: «Мам, ты так похожа на дедушку. Он всегда придумывает всякие шуточки, истории. Ты такая же смешная и интересная, как он». Это был для меня не комплимент, а признание. А как я могу быть другой, ведь я дочь своего отца. И выросла на его рифмованных шутках-прибаутках, стихах, смешных историях и розыгрышах, которые он на ходу сочинял. Бывало, соберет детей вокруг себя и байки травит. Для нас это было целым событием. Мы ждали момента, и соревновались, кто первым успеет сесть ему на колени. Ждали интересных рассказов.

Помню, как он клал мою детскую ручонку в свою большую натруженную ладонь, другой рукой брал мой кулачок и указательным пальчиком водил по маленькой ладошке, приговаривая: «Светлячок- червячок,… и медведицы клочок, ...паучок…» Смысла никакого не было в этой рифмовке. Это теперь я знаю, что так он выражает свою любовь ко мне.

А еще я любила получать «зайчиков гостинец». Отец всегда старался принести с работы или с покоса недоеденный в обед кусочек хлеба, вареное яйцо, огурец, помидор, яблоко, да все, что угодно. И при этом сочинял историю о несуществующем зайчике, который бежал по лесу и передал этот гостинец мне, чтобы я росла умной, послушной. Я с аппетитом съедала все и задавала папе кучу вопросов: какой зайчик был, что он сказал, есть ли у него свои дети, откуда он меня знает?.. А он отвечал так, что я живо представляла всю картину его встречи с русаком и удивлялась, почему он сам ко мне не приходит. Я искренне верила в эту сказку, пока не повзрослела. А когда мои дети были маленькими, то поступала так же. И внучка скоро узнает о добряке-зайчишке и его гостинце. Я не думаю, что после таких историй можно вырасти плохим человеком.

- Пап, расскажи, про маму, - улучив момент, каждый раз я приставала к отцу. Да и когда выросла, зная эту историю наизусть, я с увлечением слушала и представляла все как наяву.

- Да, рассказывал уже, - пытался сопротивляться он. А сам только и ждал именно этого вопроса.

- Ну, садись, слушай, - с теплым огоньком в глазах он присаживался на край лавочки во дворе дома.

Я запрыгивала к нему на колени и, затаив дыхание, вникала в каждое слово. Изредка задавала вопросы.

- Закончилась война, – начинал отец свой рассказ,- и я через всю страну поехал на родину. А был я тогда молодым и красивым. На мне была солдатская форма, яловые сапоги. Грудь в медалях. Любая девушка мечтала о таком фронтовике в то время. Ведь вернулись на село не многие. А те, кто вернулся, были калеками.

Он тяжело вздыхал, доставал махорку, кусок газеты, скручивал самокрутку. Закуривал. Пальцы его пожелтели от частого курения. Желваки на лице начинали ходить от воспоминаний прошлой трагедии. После долгой затяжки, выдохнув в сторону поток табачного дыма, продолжал:

- Семь долгих лет меня мотало по свету. Сначала призвали в армию, а когда пришел срок возвращаться, началась война… Направили в Манчжурию на границу с Китаем. Ох, и хлебнул я тогда!.. Когда вернулся домой, первым делом навестил родных. Слава богу, мать с отчимом и братьями выжили. Встретили меня, как полагается, посидели. А вечером пошел в гости к родной тетке в соседнюю деревню. «А имеются ли тут красивые девушки?» - пошутил я, когда зашел разговор о женитьбе. «А как же! Да вот краше Шурки Ипатенковой не найти. Только такая достойна тебя, голубоглазый!- бойко ответила тетя Лиза, - Семья у них крепкая. Да и работница она хорошая!». Вот ведь как бывает, дочура, я и не думал, что шутка обернется судьбой.

Отец улыбался ведомым ему мыслям. Поправлял свои волнистые волосы.

- Ведь мы сразу полюбили друг друга. Первой невестой была на деревне мамка твоя. Многие за ней увивались. И я как увидел ее на игрищах, никого больше не замечал. Крепко она мне понравилась. А что бы как-то начать разговор спросил, как ее зовут. А она мне с хитринкой отвечает: «Отгадай. Мое имя начинается на букву «лэ». Я перебрал все имена на эту букву: Люся, Лида, Лена, Лариса… «Не угадал, - выпалила она, - Ляксандра я!»

- Пап,- с удивлением перебивала я его, - она, что не знала, что Александра на букву «а»?

- Не знала, - шутил отец, - Она же закончила только три класса. А я грамотней ее был. У меня четыре класса образование, да три коридора. Значит, семь.

Отец пересаживал меня на другое колено. Я, запрокинув голову, заглядывала в его лучистые глаза и верила каждому слову. А он, затушив окурок, вспоминал дальше:

- Тут-то я и припомнил маленькую, худенькую, с большими синими глазами, шуструю девчонку. Скажи, Сашенька, - обращался он к маме, которая выходила из палисадника с горстью зеленого лука и несколькими огурцами в фартуке, - как до войны еще с подружками прибегали ко мне на луг, когда я работал трактористом. Все просили покатать вас на тракторе.

- Да, не дури, ты, голову ребенку. Хватит уже басни рассказывать, все сочиняешь… - строго вмешивалась в разговор мама, - полил бы помидоры лучше, пока светло. А то вон, жара какая стоит.

- Успею еще. Дай передохну чуть… А что не правда? Было же. Залезете, бывало, в кабину ко мне: ты, да две Маруськи и все хохочете.

- А что нам было делать? Наработаемся на полосках в жару, искупнемся в холодной канаве - усталости, как и не бывало. Вот и бегали… Да ты и сам был рад! - бодро ответила мама и пошла в дом.

- Ох, она тогда еще запала мне в душу. Было ей лет 14, совсем ребенок. Из всех выделялась своими шутками и веселостью. И все годы, пока служил, вспоминал ее. Прямо в сердце ее образ хранил. За то время, пока воевал, она выросла, стала красавицей. Не узнал сразу.

- А что было дальше? – все расспрашивала я.

- Ночью пошел провожать свою Шурочку. Жила она за кладбищем и боялась идти домой. Долго не думая, говорю ей: «А пойдешь за меня замуж?» Она отвечает: «Пойду! Засылай сватов». На утро, взяв с собой тетку и еще пару родственников, пошел свататься. Она испугалась, когда увидала меня, спряталась. Родители ее позвали и спрашивают: «Пойдешь за него?» Она не отказалась от своих слов. Вот какая была смелая и решительная Сашенька моя! И не побоялась бы со мной пойти на край света.

- А ее мама с папой ничего не сказали? – восторженно произнесла я.

- А что они скажут против любимой дочери? - продолжал отец,- Свадьбу сыграли скромную. В то время голод был…

- А мамка была в белом платье и фате? – не унималась я.

- А как же! Краше невесты не было! И приданое ей дали родители: телочку годовалую, пастельное белье, да кое-какую утварь. Это хорошо было в то время. А то с чего бы мы начинали жить? Вот так, доченька, и получилось все.

- Расскажи еще, - требовала я.

- Ну, ладно. Вот однажды она пришла ко мне на работу. Принесла обед. А работал я тогда на водокачке. На проходной ее спрашивают: «Ты к кому пришла?». А она отвечает: «К брату». Меня позвали. Я вышел к ней, обнял, поцеловал. Тут всем стало ясно, какой я брат! Так в шутку и стали ее называть сестрой: «Николай, сестра пришла».

- А почему мамка так сказала?- не могла я понять.

- Скромная была. Стеснялась очень…

Сашенька, Шурупчик… Так ласково обращался отец к маме в минуты нежности. Она вздергивала бровями, легким движением руки сбрасывала платок с головы и в ее ясных любящих глазах зажигались искорки счастья. Как она красива была в эти минуты! Она всегда была красивой. Но в эти мгновения -особенно.

Много еще добрых историй рассказывал мне отец о маме. За шестьдесят лет их совместной жизни было всякое: радость рождения детей друг за дружкой, которых надо было прокормить каждодневным трудом, потеря сына, волнения, ссоры, примирения… Мы никогда не ходили голодными, грязными, раздетыми и разутыми. Мама планировала семейный бюджет, выкраивала, экономила, берегла. Она прекрасно шила на машинке. Всю округу обшивала, зарабатывая копейки. У нас, детей, всегда были обновки к школе, к пасхе... Она умудрялась перешивать старые вещи - на новые. Все хозяйство было на ее плечах, ведь отец изо дня в день допоздна пропадал на работе. Чего ей это стоило, знает один Бог. Только не помню, что бы мамочка сидела, сложа руки. Всегда в делах, в заботах. Когда отдыхала, спала? Любая работа горела в ее руках… Столько стирки одной было! Летом ягоды лесной не упустит, осенью заготовит в бочонках огурцов, помидоров, капусты, грибов, насушит яблок, груш, слив. А как вкусно засаливала сало, высушивала окорок!.. Все умела и успевала. Успевала и нас уму-разуму учить.

Теперь мамы нет. Закатилось наше солнышко... Отец остался сиротой без нее, как потерянный ребенок. На поминках он сказал, что мама для него была и женой, и матерью.

И мне не хватает маминого тепла, заботы и любви. Нам всем ее не хватает.