Роман Аронович Левин был потомственный часовых дел мастер.

На первый взгляд неприметная профессия давала ему возможность жить несколько лучше других. Для Левина «жить лучше» означало вкусно питаться, иметь добротную мебель, раз в два-три года подлечить здоровье в санатории.

Все это он старался делать, не выделяясь из окружающей простого обывателя среды. К чему быть на виду? У тех, кто живет богаче, появляются завистники, а зависть, как известно, к хорошему не приводит: люди обсуждают твой образ жизни, строят фантастические догадки, подсчитывают доход, который в их глазах с каждым днем увеличивается. Наконец, когда ты покупаешь автомашину, начинают презрительно называть “миллионер”.

Убеждать кого-либо в обратном бесполезно.

 

Отец научил маленького Рому собирать, разбирать, ремонтировать имевшиеся в те годы марки часов. И вот уже на протяжении шестидесяти лет ничто другое, кроме маятников, шестереночек, винтиков - в общем всего, что называется механизмом ходиков, Левина не интересовало.

Заказов у мастера было хоть отбавляй. Работу он выполнял на редкость добросовестно. Но клиент есть клиент - то вещь уронит, то пружинку перетянет. Поэтому старик без дела не сидел.

Доход от ремонта часов позволил ему обзавестись предметами, полезными в домашнем хозяйстве. В этом нет ничего предосудительного. Например, кухонный комбайн японского производства в быту просто незаменим. Но... опять же но... колючие взгляды соседей отбивают желание пользоваться техникой - аппаратура с Запада в нищей стране считается роскошью. В итоге, после немалых материальных затрат, она радости не доставляет.

Роман Аронович ходил на работу к девяти утра. Мастерская располагалась всего в километре от дома, в здании одного из универсамов города. Столь небольшое расстояние он предпочитал пройти пешком, неторопясь, для разминочки.

Глядя на него, люди шептались:

«Миллионер... Экономит даже на проезде в автобусе».

Старик возвращался домой затемно. Пил фруктовый сок, смотрел телевизор, изучал устройство какой-нибудь новой модели часов.

 

Я встретился с Левиным в больнице неотложной медицинской помощи. Он лежал в шестиместной палате, перевязанный бинтами, учащенно вдыхая спёртый воздух стационара. Вентиляция не работала - денег на ремонт не выделяли уже несколько лет.

- Роман Аронович, здравствуйте, - сказал я.

- Здравствуйте, - едва слышно прозвучал ответ.

- Я начальник уголовного розыска, Георгий Лахтер. Врачи разрешили с Вами побеседовать. Как себя чувствуете?

Больной не проявил ко мне особого интереса.

- Сейчас лучше.

- Вы в состоянии рассказать, что случилось?

- Да... Я находился в квартире, слушал ночные новости... Супруга уехала проведать больного внука... Вдруг на меня навалились, неведомо откуда взявшиеся, двое парней. Первый связал руки, второй ударил кулаком по голове и предупредил: «Не вздумай базарить, рога поломаю. Мы отчалим отсюда, но сначала скажи, где спрятаны бабки, золото, камешки?»... Я лишь сумел прохрипеть: ценностей в доме нет.

«Не гони туфту, выкладывай лавы, - вмешался в разговор третий. - Не то пожалеешь, что родился на белый свет».

- Ничего не осталось, мы купили машину ответил я ... но кто-то меня перебил: «Добровольно с рыжьём бабай не расстанется. Поступим по-другому». Мужчина в маске принес из спальни утюг... включил в розетку...и раскалённый металл прилип к моей спине. А бандит хладнокровно повторял: «Где бабки?»... Не выдержав пытку, я указал на пианино. В нём хранились семейные накопления... Деньги они рассовали по карманам, упаковали носильные вещи в чемоданы... после чего скрылись.

 

Отпущенное на беседу время заканчивалось. В палату вошёл врач, демонстративно поглядывая на часы.

Я жестом показал, мол, ухожу, и задал Роману Ароновичу ещё пару вопросов:

- Как выглядели нападавшие, сможете ли их опознать?

Старик корчился от боли, тем не менее, всхлипнул:

- Двое были в масках, похоже, натянули на голову капроновые чулки. Третий - азиат, лет тридцати, высокий. Возможно, бандита узнаю.

- Вы открыли входную дверь незнакомым людям. Для чего?

- Всегда считалось, что металлические засовы нас надежно охраняют... Но преступники ворвались с балкона, по-видимому, спустились с крыши по веревке. Моя квартира расположена на последнем этаже .., - не закончив мысль, больной потерял сознание.

 

Я вернулся в отдел, предварительно осмотрев квартиру Левиных.

Часовщик оказался прав: разбойники привязали канат к стропилам крыши, спустились по нему на балкон, затем, проникли в основное помещение.

В РОВД меня встретил начальник. Выслушав детали разговора с потерпевшим, он озабоченно произнёс:

- Раскрыть это спланированное преступление будет сложно. Поэтому в помощь угрозыску даю десять милиционеров. Найти душегубов нужно во что бы то ни стало. В такие минуты проверяется наше профессиональное мастерство.

- Оперативная группа уже приступила к поиску, - ответил я, - в нее включены опытные сотрудники. А милиционеров возглавит Шаймиев Искандер. Под его руководством проводится проверка барахолок и мест сбора проституток, наркоманов, картежников. Там допускается расчет вещами. Опознать краденое сыщикам помогут сыновья Романа Ароновича.

 

Прошло несколько дней, и я вновь навестил Левина.

В палате, по-очередно, дежурили его дети, снохи, жена. Сегодня в продавленном кресле сидел Исаак - старший сын. Однако он ухаживал не за отцом, а кормил бульоном человека, у которого была загипсована правая рука, грудь, ноги.

Стараясь приободрить Романа Ароновича, я почти воскликнул:

- Вижу, дело идёт на поправку. Выглядите молодцом!

Больной едва слышно пролепеал:

- “Выглядите молодцом” относится к Исааку? Обо мне можно лишь сказать, что дед выжил... чудом. До сих пор удивляюсь как выдержало сердце... Теперь лечить травмы придется до конца своих дней... Их приближение бандиты ускорили.

- Когда врачи обещают снять повязки? – спросил я.

- Дней через десять. Но раны заживут не скоро... Дряблая кожа медленно затягивается.

- Милиция делает все возможное, чтобы негодяев найти. Вы не припомнили что-нибудь новое? Мне нужны дополнительные сведения: как нападавшие обращались друг к другу, разговаривали по-русски чисто или с акцентом, быть может, имели на руках татуировки.

Левин заметно оживился.

- Я, конечно, готов помочь милиции раскрыть преступление. Но сейчас меня интересует вопрос: почему злодеи избрали жертвой старого часовщика, почему? Потому что он всегда одет в приличный костюм и носит галстук? Потому что не курит, не употребляет спиртное, не выражается матом? Ведет замкнутый образ жизни, предпочитая возиться с маятничками?... Не все же могут работать на фабриках, заводах, сельскохозяйственных комплексах. Кому-то жизнь «поручила» ремонтировать часы. Причём, хорошо ремонтировать. А для этого необходимо повышать свою квалификацию, совершенствоваться... В мастерской я принимаю на реставрацию антикварные модели: карманные, настольные, настенные, напольные, и без лени заново изучаю их внутреннее строение... Схема любого механизма навсегда оседает у меня в памяти. Поэтому клиенты хотят иметь дело лишь со мной. Только в текущем году к нам обратились три десятка человек с просьбой отремонтировать уникальные часы. В основном, вывезенные из Германии советскими офицерами в период её оккупации... Едва взглянув на корпус, мастера беспомощно разводят руки. К поломанным ходикам запасных деталек не найти. Я смонтировал станочек, и на нём выпиливаю, высверливаю, шлифую крошечные стрелочки, придаю стеклу требуемый овал или выпуклость. Умение разобраться в многообразии моделей, конечно же, приносит определенный доход... Но моя «популярность» коллегам не нравится, они мне открыто завидуют.

Было заметно, что Левин устал. Тем не менее, он продолжил:

- Неужели такая же горькая судьба уготована моим наследникам? Сыновья считаются первоклассными специалистами и, естественно, живут несколько лучше других. Исаак ездит на “Жигулёнке”. Стоит ли знакомым на него коситься и презрительно называть «миллионер»? Мыслящая голова, умелые руки - вот все, что у мастера есть. Я привил детям любовь к своему ремеслу, её они передают дальше - внукам. Через сто, двести, триста лет часы «умрут», а искусство часовщика будет существовать вечно.

Длинная речь утомила Романа Ароновича. Однако дед выговорился, как мне показалось, впервые за много лет.

Я чувствовал себя неловко, не зная, как отреагировать на столь эмоциональный монолог. Нет, лежащий на кровати истерзанный человек ничего не требовал, хотя был не прочь услышать от офицера милиции ответ на свой безмолвный вопрос: Кто защитит его семью от посягательства криминала.

- Вы затронули крайне сложную проблему, - медленно произнёс я. - Изолировав сотню-две преступников, в стране порядок не наведешь. Узбекистан нуждается в глубоко продуманной программе оздоровления общества - эта компетенция не моя. Что касается уголовного розыска, то мои сотрудники, а их в отделе всего шестнадцать, работают днем и ночью, не считаясь с личным временем. Предотвратить совершение преступления - вот первостепенная цель опера. Скажу прямо: в районе с населением двести пятьдесят тысяч человек выполнить такую задачу не всегда удается... Вернее, чаще не удается.

Левин меня правильно понял. Превозмогая боль в теле, он удовлетворённо кивнул:

- Спасибо за откровение.

 

Выйдя из больницы, я поехал на самую крупную барахолку города. По воскресным дням здесь собирались тысячи человек, торговавших подержанными вещами. Люди раскладывали имущество прямо на тротуаре, а сами сидели рядом, на принесенных из дома стульчиках, скамеечках, перевернутых ведрах.

На рынке продавались декоративные птицы и рыбки, стоптанная обувь и посуда, слесарный инструмент и книги.

Сегодня, на этом копошащемся пятаке, работали оперативники. Они понимали, что в такой неразберихе найти конкретный предмет почти нереально, но попытаться необходимо.

 

В здании администрации меня ожидал капитан Алиев. Загадочно улыбнувшись, он сказал:

- Сын Левина опознал вещи. Их продает старушка, видимо, скупщица барахла. За ней мы намереваемся наблюдать до закрытия рынка.

- Почему так долго?- удивлённо спросил я.

Сыщик рассудил элементарно:

- Товар она вывалила из неподъёмных сумок. Принести одной столько одежды ей не под силу. Значит, помощник или подъедет, или затаился где-то рядом.

Я ему напомнил:

- Любая рубашка, брюки, обувь являются вещественным доказательством. Гляди, чтобы они не «испарились».

 

Теперь поволноваться пришлось мне. Скупщики одежды бывают двух категорий: первые - сидят на барахолке годами, имея постоянное место. В мире криминала их называют «барыга». Эти люди непосредственно контактируют с вором, сдающим «шмотки».

Вторая категория – всю неделю колесит по городу с мешком за плечами. Скупщик приобретает подержанные вещи у соседей, друзей или путем подворного обхода. В воскреснье он садится на рыночной площади, и бойко предлагает прохожим свой товар.

К какой группе относится старушка, торгующая костюмами Левина? Если к первой, то разговаривать с ней будет нелегко. Барыги стараются запутать следствие, они не дают свидетельские показания, опасаясь возмездия со стороны поставщиков краденного.

Топот в коридоре прервал мои размышления.

Алиев втолкнул сопротивлявшегося мужчину в кабинет:

- Заходи.

Следом вошла бабуля и с порога заскулила:

- За что нас взяли, гражданин начальник? Почему на рынке царит беспредел, милиция хватает кого хочет. Мужу руки скрутили. Пойду жаловаться прокурору.

Не обращая внимания на шум, я оперу сказал:

- Вези обоих в РОВД.

 

К допросу скупщиков подключился начальник. Он ежедневно заслушивал ход расследования преступления, интересовался здоровьем Левина, вручил медикам коробочку дефицитных лекарств.

Полковник подытожил трехчасовой разговор:

- Супруги Рашид и Айша Каграмановы готовы следствию помочь. Вещи старичкам оставил некий Мустафа. Он обещал за деньгами прийти завтра. Но мужчина мог ввести барыг в заблуждение: изменит время, нагрянет раньше. Сегодня же организуйте в доме засаду.

 

Я не исключал вариант, что Мустафа придёт к Каграмановым не один. Поэтому подготовил группу в составе четырёх оперативников и дал им команду:

- Всем вооружиться.

Капитан Алиев, занимавшийся в секции восточных единоборств, пошутил:

- У меня кулаки работают быстрее пистолета. А удар ноги пробивает кирпичную стенку.

- Тоже мне, Брюс Ли нашелся, - улыбнулся я. - Будьте предельно осторожны.

 

Ночью мне не спалось, хотя в постель я лег в три часа. Мысли вертелись вокруг преступлений, совершенных в последние дни. Какие из них имеют перспективу на раскрытие?... Два убийства, угон автомашины, разбойное нападение... По кражам изъяты вещественные доказательства, один грабитель опознан ... Обнаружен двигатель “Волги“...

В пять утра отяжелевшие веки стали слипаться. Но сон разогнал телефонный звонок.

Я поднял трубку и нехотя ответил:

- Слушаю.

- Георгий, ребята поймали Мустафу, - затараторил в ухо дежурный по отделу, - но… но…

- Что «но» , - предчувствуя беду, почти закричал я.

- Алиев ранен. Ножевое, в грудь.

- Его жизни угрожает опасность?

Видимо, офицер не знал подробностей происшествия.

- Думаю, опасности нет. Иначе бы опера не стали его везти в Ташкент, в области тоже есть больница.

- Буду на месте через двадцать минут, - сказал я, - машину за мной не высылай, тормозну такси.

 

В приемном покое больницы дремала медсестра.

Я негромко произнёс:

- Где мои сотрудники?

- Кто? Какие сотрудники?- испуганно воскликнула женщина. Но спохватившись, протянула, - а - а, раненый в операционной, остальные наверху.

Милиционеры и задержанный сидели в холле второго этажа.

Один из оперов мне доложил:

- Мустафа ударил Алиева ножом. Рана, вроде бы, не глубокая.

- Поезжайте в отдел, - распорядился я. - Личность Мустафы интересует руководство МВД. Так что с минуты на минуту к нам нагрянут высокопоставленные коллеги, будут его допрашивать.

 

Врачи закончили операцию к девяти часам утра.

Едва хирург приоткрыл дверь, я бросился к нему с вопросом:

-Рана опасная?

- Парень молодой, крепкий, вовремя повернулся боком, - устало выдохнул доктор. – Правда, слегка задето правое легкое. Алиев пробудет в стационаре недельки две.

 

Я приехал в отдел и сразу же услышал ласкающую слух новость: Мустафа признался в нападении на Левина, едва увидел два вместительных чемодана с одеждой.

- С кем он совершил преступление, - был мой первый вопрос Шаймиеву, бессменному заместителю начальника угрозыска района.

- Оперативная группа уже выехала на задержание. Впрочем, одного искать нет надобности, - майор разложил на столе фотографии. - Взгляни на эту физиономию, Шестернев Павел Павлович, состоит на профилактическом учете как тунеядец. Сейчас лежит в центральной больнице.... В палате с Левиным. Старик его не узнал. В ту ночь лицо преступника скрывала маска.

- Так сын Романа Ароновича кормил бульоном... Шестернева?! – изумился я.

- Да. Оба попали в стационар почти одновременно. Бандит сорвался с пожарной лестницы дома, вниз потянул увесистый чемодан. Подельники оттащили травмированного дружка к своим знакомым. Те вызвали скорую помощь.

- Ну и ну! Подобное мне еще не встречалось. Разбойник и потерпевший лечатся рядышком, а начальник угрозыска выясняет у последнего приметы преступников. Такого сюжета не увидишь даже в детективных фильмах!

Искандер усмехнулся:

- Детективы пишут люди, никогда не работавшие в оперативном подразделении. Они не представляют весь процесс раскрытия преступления.

В кабинет вошёл начальник милиции.

- Выяснили, кто дал банде «наколку» на квартиру Романа Ароновича, - спросил он.

Шаймиев открыл записную книжку.

- Выяснили. Мустафа вернулся из заключения три месяца назад. В колонии налётчик подружился с наркоманом, Карауловым Арсеном, который и шепнул адрес Левина, разумеется, за грамульку марихуаны.

 

Мой рабочий день закончился. Сегодня он был не столь продолжительным, всего четырнадцать часов. Я спустился в вестибюль и взялся за ручку двери с надписью «Выход».

Но в это время, нагнавший меня дежурный офицер, протянул листок с адресом: в доме 16 по улице Кавалерийская совершено убийство.