Я любила смотреть, как ты пальцами яростно вмазывал краски в холст. Твои пальцы тонки и длинны. Ими я могла любоваться сколько угодно. Руки перепачканы маслом, разноцветные пятна на майке и джинсах – передников и халатов ты не признавал. Темные волосы собраны в аккуратный хвост на желтой резинке. Наш небольшой балкон – твоя мастерская. И уже с юного апреля по золотистый октябрь, лампы и лампочки различной величины – для игры в свет и тени - на длинных и тонких подставках расставлены по всем тесным углам. А на стенах и полках груды картин – состоявшихся и не очень, мольберты и этюдники. По всему балкону запах, аромат масла с казеином – им и теперь смачно пропитывают холсты – смесь запахов рвется через все щели, окна, двери прямо в нашу небольшую квартирку на четвертом этаже.

Мне там нет места.

Тем апрелем тебе не удавалась линия бедра. Тонким, плавным изгибом оно беззащитно и интимно белело на переднем плане, а за ним распологалась красивая ажурная беседка, вся увита или плющом или виноградником без ягод. Видно было, что бедро женское, хрупкое. Мне хотелось закрыть его ладонями, спрятать от посторонних глаз.

По утрам ты жадно курил на балконе. Пил обжигающий кофе. Долго смотрел вдаль. Поверх деревьев и леса. Взгляд отсутствующий, мутный. Знаю точно – мы хоть и рядом, но тебя по прежнему нет, ты где – то.

И там не было мне места.

Всему есть, а мне нет. Так надо. Понимаю. Я была рядом, но поодаль тебя. Мы в разных мирах. Так удобно. Всё решаешь ты – когда и где мне быть.

Я много думала обо всем этом и приняла решение понаблюдать. Прошли года, ты привык, что мы где – то, вдали друг от друга.

Когда я представляла тебе очередного поклонника, ты недоуменно смотрел – какое тебе дело!

Помнишь, брюнета с неизменной розой в хрустящей обертке? Озябшей розе одиноко и я прижимаю её к груди. А летом роза была слегка поникшей и я приняла решение, что отношения сошли на «нет», увяли.

Брюнет еще появился пару раз и исчез. Я не заметила его отсутствия.

Ты точно также молчал и жадно курил на балконе, припивая обжигающий кофе - гадкий напиток, не переношу ни его запаха, ни почти черного цвета. Я перевела все кофейные чашки - вон из дому - ты принес новые, теперь уже из черной глины.

Ты всегда пил обжигающий кофе и много рисовал, пачкая весь дом. Наш облезлый кот лапами растаскивал твои краски по всему дому. Дом получался веселым, пятнистым.

- Таков дизайн! – объясняла я редким гостям.

Помнишь, я рассказала тебе о домоганиях шефа, ты сплюнул – процедил:

- Решай сама..

Отмахнулся. С виду шеф казался азартней. А при встрече пытался шутить, но выходило нелепо. Думаю, он не ожидал и не рассчитывал на встречу. Растерялся.

За окном лил дождь, и мне совсем не хотелось возвращаться в пустой дом.

Скинула на пол в прихожей мокрую куртку и вошла в комнату – ты по прежнему курил на балконе. Дождь нудно стучал по карнизу, перилам. На полке среди картин была чашка кофе.

Мерзкий запах.

Утром позвонил шеф и сказал, что на работу ждет меня только к вечеру.

Ты сонно зевнул и перевернулся на другой бок. А я молча ушла на кухню.

Завтрак пригорел, и заодно я избавилась от надоевшей сковороды. Потом разревелась и до вечера ушла скитаться по мокрым улицам.

Вечером в кафе было уютно. Когда я вошла, на столе была белая роза. Я подошла к шефу сзади и хотела чмокнуть в щеку, но тут увидела чашку кофе. Развернулась и быстро вышла.

Утром шефа не было на месте – оказалось, он спешно уехал за город.

Еще через неделю меня перевели в другой отдел.

А ты по прежнему жадно курил на балконе, пускал седыми кольцами дым.

Ты ничего и никого не замечал. У тебя всё никак не получалась линия бедра.

Порой она была кричащей, иногда терялась и всё не получалась, какой бы тебе хотелось её видеть. Я злилась на себя, что не могу ничем помочь.

А ты стал чаще гулять в парке, и твои глаза сияли, излучая радость. Ведь это так важно для каждого из нас.

После прогулки ты шел дальше писать бедро, много и задумчиво курил, опять глотал горчайший кофе.

Я не мешала, самоустранилась.

Прогулки участились, иногда ты возвращался возбужденным. Закрывался на балконе и уже не писал линию бедра, а долго и шумно разговаривал по телефону.

Потом плохо спал ночами, садился на кухню и тупо смотрел сквозь меня, если я выходила тебя успокоить. Ты злился, нервно вставал и шел на балкон курить…

Однажды вернулся благоухающий незнакомым парфюмом. В руках комкал чужой зонт. Ты отсутствовал весь день. Я вышла тебя встретить, а ты меня, конечно, не заметил.

Я обиделась и ушла спать. Ты долго шумел и, наконец, хлопнул дверью.

Утром на балконе осталась чашка недопитого кофе. Бедро с мольберта пристыжено скуксилось, и я прикрыла его ветошью.

Ты не вернулся к обеду. А уже вечером я нашла тебя в кафе с ним.

Вы сидели вдвоем, и между вами была роза. Кофе в чашках давно остыл.