Обзор выборочный, поскольку ознакомиться со всеми произведениями нет возможности. Как я выбирала? Я выбирала произведения авторов, чье творчество мне уже знакомо по трехлетней жизни на портале. Мне, конечно, интересно, как развиваются авторы дальше, о чем пишут и как. И еще я выбирала произведения, в которых меня зацепило название. Это же малая проза. Здесь важно все – и начало, и развитие, и финал. И, конечно – название. Это как маленькая яркая визитная карточка, которая сразу же инициирует воображение.

Триста. Карен Агамирзоев.

Тема важная и вечная – связь поколений, причем именно связь болезненная, связь стрессовая, связанная с болью и смертью. Не зря говорится, что война не закончена, пока не преданы земле останки последнего погибшего воина. И еще можно добавить, что она не закончена, пока о нем не станет все известно. Оставшимся близким или просто потомкам. Нам, которые живут сейчас.

Трепетно читать оттого, что идет соприкосновение с давней болью, давней смертью. Но ведь она тоже вечная, смерть, многолика и многообразна. Как эти триста. Очень пронзительно сделан этот отсчет по десять. Так вроде бы бессмысленно механически, зачем? Если бы знали ответы на эти вопросы.

Сразу сработала аллюзия с недавно нашумевшим фильмом «Мы из будущего». Многое там неудачно сделано, но сама идея…

 

Холодильник. Александр Горнов.

Странное произведение. Как в ускоренной съемке. Ненавидел(завидовал) – наказал – убил девочку – да и сам.

Здесь меня название зацепило. Но после прочтения увиделось другое развитие образа. Вот, к примеру, как инеем обмерзал этот пожилой человек раздражением, злобой, завистью и вдруг… Пронзило его, что нет ничего дороже жизни, особенно детской. И оттаял холодильник, потек счастливыми слезами.

Ну да хозяин (в смысле автор) – барин. Но и читатель – творец!

 

Бесстыжая. Монахиня Кассия.

Здесь тоже обратила внимание на название, но произведение разочаровало. Простите – просто скучно. Есть рассуждения, но когда они без образов, без чувств, без жизни – они тусклые и даже иногда лукавые какие-то. Я никому не поверила. Ничем не зацепило. А ведь какая тема богатая – страсть – что это дар или наказание? И кто имеет право определить, что это? И как жить дальше, когда страсть проходит…

 

Запах женщины. Александръ Дьяченко.

Тоже за названием прочитала. Неплохо. Есть сильные огрехи в построении предложений, но это самое поправимое. Зато есть необычный действующий образ – это запах. Он появляется, делает свое дело и исчезает.

Неплохо сделано.

 

Неудачный вечер или не спешите с выводами. Дженнифер.

Тоже за названием. Совпадает с прочитанным. Все верно, правильно – чтобы понят как много у тебя есть, надо попробовать все это потерять. Только сама жизнь в произведении безвкусная какая-то. В смысле – ничего острого, или соленого, или сладкого. Собака самая живая вышла. Дерзну предположить, что автор очень любит животных. А в описании людей не хватает выразительности, яркости, индивидуальности – художественности, словом.

Симфония на пустыре. Борис Дрейдинк.

Здесь совпадение интересов: и автор знаком и название обещает…

Ведь сама себе часто напоминаю, что художественная литература – это та, которая на основе вымысла. Автор придумывает тот мир, в котором живут его герои. Но здесь так хочется сказать – прямо как в жизни. Бывает так… И так крепко это все сделано.

Образ музыки, образ снега, пустыря, самого лирического героя, его мамы, любимой женщины – все живое и настоящее. А это здорово.

Спасибо автору.

 

Дважды святая. Анна Мулиин.

За названием читала. Информационно исторический текст. Иногда очень нудно познавательный. В смысле не художественный. Хотя попытка верная: дед рассказывает внучке. Но вот не ожили у меня эти образы в диалогах данные. Информация есть, и интересная, а самой жизни в тексте – нет!

 

Странный Миша Краун. Дик Сваровский.

Сказала бы так: сильная, даже мощная рука (или лапа?) автора схватила читателя за горло в момент прочтения первых строк о коте и так и держала крепко-накрепко до того момента, как кот заплакал… Точно, как даже коты не умеют, а этот…

Сколько же странного в этом мире… Хотя… Большинство странностей породило наше собственное заштампованное восприятие жизни.

А кот – хорош. Натурный такой.

Вообще весь текст очень емкий, одно цепляется за другое, создавая крепкую канву для работы души, сопереживание. Как оно здесь пульсирует от эпизода к эпизоду…

Слова все правильные, все в тексте работает.

Автор по-прежнему радует художественной мощью произведения.

 

Сигара. Анна Кссо.

Здесь было двойное ожидание. Но что-то не сложилось. Какая-то бездушная, механическая детальность в описании интерьера клуба и его посетителей совершенно не оживила атмосферу. А я коньяк люблю. Но ваш какой-то теоретический вышел, несмотря на попытку найти для него огненные метафоры. Сигара… Изюминка, где она? Не хватает воздуха, звуков, ощущений. Есть впечатление, что это какое-то отстраненно вымышленное произведение. Даже интимный момент как бы законспектирован.

Так мне прочиталось.

 

Последний сон писателя. Микаэл Абаджянц.

Вот. И здесь было двойное ожидание. Наверное, это черновик. Или я сильно избалована богатейшим образным языком автора, знакомым мне по другим произведениям. Ах, каким будет появление этой женщины с книгой… И как читатель будет томиться ожиданием пробуждения писателя…