ГЛАВА 1

В упавшую с неба дверь позвонили. Потом еще раз и еще… Только после пятого звонка Никите удалось открыть глаза. «Какого черта?» - медленно проползла мысль в его голове. Однако, посмотрев на часы, Никита вскочил и уже через пару секунд открывал дверь. За дверью терпеливо ждал хмурый Дим Димыч – шофер фирмы, на которой Никита работал курьером. Дим Димыч иногда подвозил Никиту на работу.

«О, ты уже встал? А чего так рано? Может, еще поваляешься?» - нарочито заботливо осведомился шофер. «Поваляйся, а я тебя подожду, мне ведь больше заняться нечем».

«Да ладно тебе, – уже из другой комнаты, одеваясь, прокричал Никита – я же не специально!». Тем временем Дим Димыч начал осмотр квартиры: «Так, дверь, я вижу, у тебя подъемная, хорошая дверь, только спуск, пожалуй, резковат, потолок прозрачный, в виде купола…Где потолок брал, Никит?». «Где взял, там уже нет» - обуваясь, ответил Никита. Он привык к любопытству Дим Димыча, хотя в первые дни знакомства удивлялся и даже злился, но вскоре заметил, что не только у Дим Димыча, но и у всех остальных шоферов (а также вахтеров и охранников) фирмы есть прямо таки жизненная необходимость знать все, что творится в компании. Добытую информацию они никому не сливали и за нее им никто не платил, просто для них она была крайне важна. Поэтому Никита давно перестал удивляться и смирился.

Накинув ветровку, Никита посмотрел в зеркало, улыбнулся своей великолепной белозубой улыбкой и вместе с Дим Димычем вышел на автостоянку. Они сели в автолет и уже через мгновение неслись по направлению к фирме, где оба работали. Фирма занималась доставкой «различного компьютерного оборудования особого применения в пределах галактики и за ее пределами», как значилось в рекламном буклете, то есть деталей, которые либо вышли из серийного производства, что вызывало сложность в поиске их самим клиентом, либо имели узкоспециальное назначение. Фирма по заказу клиента находила эти детали, оценивала свою работу и посылала курьера с доставкой. Эту самую доставку Никита и производил. Работа курьером была его первой работой, и она ему нравилась. Каждый день он видел новых людей (а чаще существ) с которыми мог пообщаться, новые планеты на которых некоторые так никогда и не побывают, плюс ко всему он проработал всего три месяца, а шеф уже ставит его в пример другим курьерам (а один раз даже менеджеру)! Что еще нужно восемнадцатилетнему мужчине? Нет, ну, пожалуй, может еще кое-что, но это всегда успеется.

Так думал Никита, заходя в здание фирмы и открывая дверь курьерского отдела. Лишь только он шагнул за порог, он очутился в своем любимом сказочном мире. В этом мире он был в восторге от всего: от торопливо снующих, то и дело сталкивающихся и роняющих бумаги курьеров, от постоянно кричащих менеджеров, от непрекращающихся телефонных звонков, от запаха крепкого кофе, и, наконец, от лохматых и неопрятных программистов, на которых просто было приятно смотреть.

Но самой прелестной частичкой этого мира была Она. На самом деле ее звали Дашенька, но про себя Никита не называл ее по имени: наличие имени как бы сравнивало ее с остальными, а этого нельзя было допустить. Никита вообще поражался, как такое божественное создание могло заниматься ведением документации в отделе продаж! Ей бы порхать над цветочками да радовать взгляд. Желательно, конечно, чтобы сей взгляд принадлежал Никите, но …ладно, сначала денег заработать надо, а потом уже подкатывать. Успеется…

Размышления Никиты было прервано самым бесцеремонным образом. Из суетливой толпы вырвался один из многочисленных менеджеров, встал как вкопанный, вытаращил на Никиту глаза, медленно открыл рот, словно пытаясь что-то вспомнить, и, вдруг, что есть силы рявкнул: «К шефу!». Через секунду он опять скрылся в толпе. «Эх, даже тебя я люблю, чудовище – улыбнулся Никита, провожая менеджера взглядом – однако, пора ведь и к начальнику на ковер, опоздание есть опоздание» - и, стараясь придать лицу «хфилософское выражение», как говорил Дим Димыч, он направился к шефскому кабинету.

Шеф, а именно Сергей Гаврилович Ракушкин, был единственным человеком в компании, к которому Никита относился неоднозначно. То есть не то чтобы он его недолюбливал или боялся, нет, просто он его не понимал, не мог составить о нем ясной картины. С одной стороны – начальник, как бы назло своей фамилии, был человеком огромного роста, с широченными плечами и могучей шеей, всегда одевался со вкусом, выглядел статно, с другой – хоть сейчас попроси Никиту описать внешность шефа – не вспомнит, хоть убей, разве что скажет: «Ну, высокий, костюм вроде в полоску, а может и без…». Далее – мимики у начальника считай, что не было, то есть она присутствовала, но выражение лица менялось так часто и, главное, так неожиданно, что не было никакой возможности за ней уследить. И, наконец, шеф совсем не понимал юмора, точнее, именно чужого, при этом очень ценил свой, который и на юмор то не был похож. Ну, да ладно – начальство, как и родителей не выбирают, тем более что в профессиональном отношении к нему никаких претензий – и хвалит во время, и наказывает справедливо. В предвкушении очередной такой справедливости Никита и вошел в кабинет.

Лишь только он прикрыл за собой дверь и набрал в легкие воздуха, дабы выдать какой-нибудь экспромт по поводу причин своего опоздания, как тут же был прерван шефским басом: «А-а, хорошо, что зашел, хорошо, присаживайся – в ногах правды нет…как, впрочем, в других членах твоего тщедушного тела!». Вслед за фразой последовал такой оглушительный раскат хохота, что, казалось, даже стены на какой-то момент засомневались в своей прочности. Смеялся, естественно, только шеф, Никита же только вежливо улыбнулся, а про себя облегченно вздохнул: «Кажется, он сегодня в духе – авось и обойдется». Смеялся шеф долго, со вкусом, то и дело, колотя здоровым кулачищем по столу и весело подмигивая Никите то одним, то вторым глазом. Однако внезапно он смолк и с абсолютно серьезным лицом сообщил: «Есть доставочка специально для тебя. Ничего тащить не надо – просто сопровождаешь, так как заказ крупный. Планета – ИПС-12, через две галактики от нас, поэтому едешь ты. Пилот – Кушаков. Прибудешь – отзвонишься. Лететь тебе 6 часов туда, 6 обратно. Отправляешься сейчас. Вопросы?». При упоминании о столь далеком местонахождении планеты, у Никиты загорелись глаза: «А кто заказчик – гуманоиды или как?». «Ты глазки-то потуши, боец. Заказчиком значится Монастырь имени Святого Юка, следовательно, монахи там, скорее всего гуманоиды». Преждевременная радость угасла. «В мужской монастырь лететь категорически отказываюсь» - ухмыльнулся Никита. Но настроение у начальника было уже не то: «Ты пошутил – я посмеялся. Еще вопросы?». «Да, Сергей Гаврилович. Я хотел спросить – если планета так далеко, то почему отправляюсь именно я? Я ведь всего три месяца проработал…». «Я отвечу. – Начальник еще больше посерьезнел и встал из-за стола – Знаешь, как я называю про себя таких людей как ты?». Никита мимо воли покраснел и, опустив голову, пробормотал: «Ну, может, романтики или безумцы…». «Нет, я называю их – пушечное мясо-о-о-о» - все тело шефа задергалось в судорожных конвульсиях, а из горла вырывался уже не смех, а какое-то подобие рычанию. Никита весь пунцовый от смущения и негодования пулей вылетел из кабинета и почти бегом отправился на склад. Там ему сообщили, что товар погружен и «все документы, включая пилота, уже на борту корабля».

«Пушечное мясо, пушечное мясо…, мясо не мясо, а груз то важный и доставка ответственная, еще не каждому такую доверят, - думал Никита, идя площадку взлета – к тому же, опоздания шеф судя по всему не заметил… Смотаюсь туда-обратно по быстрячку, авось и премию дадут… Так что все путем и даже лучше!». Перепрыгивая через одну ступеньку трапа, Никита, совсем уже повеселевший, взбежал на борт корабля и поздоровался с Кушаковым.

Маленький, худенький, плюгавенький Кушаков, с уже заметной лысинкой и тревожными глазками меньше всего был похож на пилота космического межгалактического корабля и выдерживал сравнение разве что с каким-нибудь шулером. Подобное сравнение подкреплялось к тому же многочисленными слухами о темном прошлом Кушакова, но Никита в них не верил: «Мало ли кто как выглядит…у меня, может, тоже улыбка кинозвезды, а работать вот курьером приходится. Да и слухам, если подумать, откуда взяться – человек меньше месяца проработал! От, народ!».

За минуту до взлета из бортового репродуктора раздался неожиданно теплый голос шефа «Ну, что, удачи вам ребята, счастливого пути! – однако, через мгновение заботливый тон сменился деловым – Никита, 5 % из твоей зарплаты за опоздание». Далее последовал звук знакомого бульканья и рычания, Никита попытался, было что-то ответить, но корабль уже несся в бесконечность и дальше.

 

ГЛАВА 2

Два часа. Целых два часа до места прибытия! Никита уже не знал чем заняться. Пытался поспать – не получилось, с Кушаковым хотел пообщаться, да не вышло – тот о чем-то своем все время думал и на вопросы отвечал вяло, рассеяно. Оставалось последнее – Никита достал из кармана миниатюрный электронный справочник (такой был у каждого курьера компании), лениво плюхнулся в кресло и набрал на клавиатуре: планета ИПС-12 – общие сведения. «Придется развлекаться циферями до самой посадки» - с явным упреком в адрес пилота сказал Никита, но тот в ответ буркнул что-то неопределенное и опять уставился в свои мониторы.

«Та-ак-с, посмотрим, что ты мне расскажешь – обратился Никита к справочнику – планета ИПС-12 находится м-м-м, это понятно, открыта в 2126 году, состоит из м-м-м пород, разумными существами изначально не заселена, флора и фауна ла-ла-ла, атмосфера… понятно, а вот это уже интересно – в 2132 году планета приватизирована Орденом Святого Юка. Сам Орден был образован в 2124 году предположительно группой последователей Юка Брауна, основавшего в 2015 году философскую школу регрессизма. В основе его учения лежало отрицательное отношение к техническому прогрессу, полное его неприятие с одной стороны, и всяческое восхваление общественного регресса с другой. Юк Браун и его ученики считали, что человечество в своем развитии зашло в тупик, так как проведение научных исследований, по их мнению, вызывается не реальными потребностями общества в каких-либо изобретениях, а стремлением человека сделать свою жизнь максимально комфортной. При этом человек, заботясь только лишь о себе, забывает про колоссальный вред, наносимый им окружающей среде. Кроме того, перекладывая выполнение многих функций на электронное оборудование (на роботов, в частности), человек неуклонно деградирует, как интеллектуально, так и физически, постепенно превращаясь в безвольное растение. Единственным способом спасти человечество представители школы регрессизма считали поворот технического развития вспять, возвращение человека к гармонии с природой. Практически со дня своего основания регрессисты ведут активную террористическую деятельность, заключающуюся в порче заводского оборудования, срывах крупных поставок, минировании энергостанций и т.д. В 2017 году Юк Браун был арестован и приговорен к пожизненному заключению, в 2021 он был убит при попытке бегства из места заключения. В течение последующих пяти лет были выявлены и распущены все легальные и подпольные объединения, имеющие какое-либо отношение к школе регрессистов.

Как указывалось выше, в 2124 году был основан Орден Святого Юка, который, благодаря своему названию, сразу привлек к себе внимание служб безопасности различных уровней. Однако результаты многочисленных проверок показали, что деятельность этого религиозного объединения носит абсолютно законный характер. На данный момент единственным местом пребывания членов Ордена является Монастырь имени Святого Юка, расположенный на планете ИПС-12. Планета ИПС-12 находится…» - информация пошла по кругу.

Но Никите и прочитанного было вполне достаточно. Он вскочил и в два прыжка оказался у кресла пилота: «Слышь, Кушаков, ты хоть знаешь, кому мы железо везем?!». «Ну, сектантам каким-то - неохотно отозвался пилот – чего так орать то?». «Сектантам! Сам ты сектант! Через каких-то 40 минут мы окажемся в самом сердце древнего воинствующего ордена и, кто знает, может, это будет наш последний полет…» - последние слова Никита проговорил зловещим шепотом. «Да, на кой ляд мы им сдались?» - так и не повернувшись к собеседнику, промямлил Кушаков. «Ты, может, и не на какой, тебя даже в жертву принести никому в голову не придет – пожалеют, а я вполне могу сойти за юного, но перспективного бога, «сошедшего с колесницы огненной, дабы направить сынов своих на путь истинный»!». Никита принял величественную позу «перспективного бога» и начал репетировать свое первое обращение к верующим: он возводил глаза к небу, но уже через миг – кротко смотрел в землю, то он грозно хмурил брови, то приводил всех в неописуемый восторг своей великолепной улыбкой, плавными жестами он гипнотизировал многотысячную толпу, лишая ее дара речи и способности что-либо понимать. Однако когда почитатели уже несли Никиту на руках в его собственный дворец, репетиция, к всеобщей досаде, окончилась.

Причиной окончания послужили странные громкие звуки, неожиданно раздавшиеся из приемного устройства корабля. Это был повторяющийся набор то ли скрипов, то ли щелчков, более напоминающий радиопомехи, нежели чей-нибудь сигнал. Но Кушаков, судя по реакции, был другого мнения – на какой-то момент он замер, внимательно прислушиваясь к непонятным звукам, потом, не мигая, уставился в одну точку, секунд десять так посидел, сказал «М-да…», неопределенно пошевелил пальцами левой руки и, вдруг, пристально глядя Никите в глаза, медленно с расстановкой произнес: «Ты сегодня завтракал?». «Прилетели…Скорее всего это действительно его последний полет – подумал Никита, на всякий случай делая шаг назад, а вслух произнес – вообще то нет». «Ну, хорошо, ну и ладненько…Как-нибудь разберемся…Не в первый раз… - пилот уже не обращал на Никиту внимания, разговаривая сам с собой, потом снова взялся за свое – так говоришь позавтракал? А я, знаешь ли, не успел. Давай, перекусим, и будем уже садиться. Как ты на это смотришь?». «Судя по всему тебе и выспаться не удалось… - с подозрением предположил Никита - Но позавтракать можно. Я не прочь».

Трапеза прошла в молчании: Кушаков все время смотрел в тарелку, а Никита на Кушакова. «Не бывает, конечно, чтобы люди так вот сразу умом трогались, происходит это, наверное, постепенно…Но как тогда понимать его выходку? Что-то, значит, в этих щелчках из репродуктора услышал…да…но что? Неужто все-таки левачит? Говорят, раньше за ним такой грешок водился: получает, допустим, заказ, уточняет маршрут, вылетает, но к клиенту сразу не спешит – по пути свои дела улаживает – где продаст, где купит, где обменяет повыгодней, что-то (или даже кого-то) еще и доставить может… И не всегда такие штучки законны. Наверное, и сейчас с какой-нибудь халтуркой летел, да что-то видать сорвалось и подельники его тот час об этом сообщили. Айда Кушаков! А на вид такой тихоня…».

Тихоня тем временем убрал пустую посуду, сел в пилотское кресло и довольно будничным тоном объявил: «Всем пассажирам занять свои места и приготовиться к посадке». Пассажиры, в лице одного Никиты, вздохнули, заняли и приготовились.

 

ГЛАВА 3

Посадка прошла не лучшим образом. Из-за отсутствия не то что посадочной площадки, а вообще более и менее открытого пространства перед монастырем, Кушаков был вынужден полчаса кружить в воздухе, высматривая подходящее место. Вскоре терпение пилота иссякло, и он посадил корабль прямо в лесные заросли метрах в двухстах от монастыря.

Никто корабль встречать не вышел, соответственно обязанность установить контакт с аборигенами автоматически ложилась на Никиту. В другой бы раз Никита обрадовался такой возможности – первому сойти на незнакомую планету, первому глотнуть чужеземного воздуха – но не сейчас. Во-первых, к монастырю придется не идти, а буквально продираться сквозь непроходимые заросли джунглей, во-вторых, сверху на Никиту будут обрушиваться мощнейшие потоки воды (в момент приземления на планету, начал идти сильный дождь) и, наконец, в-третьих, как-то боязно было выдвигаться одному – слишком уж мрачно выглядели башни и чересчур темными казались окошки монастыря. Когда сидишь в корабле и потешаешься над религиозными фанатиками – это одно, а когда необходимо идти к ним и любезно знакомиться, совсем другое. Становилось не по себе…

«Слышь, Кушаков, может, вместе пойдем, чтоб не так скучно было?» - Никита обернулся к пилоту. «По инструкции не положено» - буркнул тот в ответ, не отрываясь от своих приборов. С момента посадки, он не переставая что-то там крутил, нажимал, чем-то щелкал и бормотал себе под нос, в общем, вел себя так, будто Никиты рядом не было.

«Значит, левачить по инструкции положено, а двести метров пройти - нет… понятно – возмущался про себя Никита, укладывая в рюкзак необходимые документы – ну, жук, я тебя на чистую воду выведу, будь уверен… Ладно, Кушаков, давай выход!».

Створки корабельной двери медленно открылись и Никита, накинув на голову капюшон, шагнул в пелену дождя. Оказавшись снаружи и осмотревшись, Никита пожалел, что не взял с собой камеры или фотоаппарата – уж очень живописная получалась картина: тяжелое небо с лиловыми грозовыми тучами нависало, казалось, над самыми верхушками деревьев и, то и дело, озарялось красивейшими вспышками молний, крупные холодные капли дождя с таким шумом колотили по земле, что не было слышно звука собственных шагов, но главным героем картины был сам монастырь – словно хозяин и создатель этого мира он осматривал свои владения, и разыгравшаяся стихия была ему явно по душе.

Стараясь прикрывать рюкзак от воды, чтобы, не дай бог, документы не намокли, Никита огромными скачками, перепрыгивая кусты и грязевые лужи, понесся по направлению к монастырю. По пути к намеченной цели он расцарапал лицо, набрал в левый кроссовок воды и чуть не проглотил перепуганную стрекозу, которая также спасалась от дождя. Но, не смотря на все потери, Никита через какую-то пару минут с криком: «Сквозь тернии к звездам!» одолел последнюю лужу и очутился у высоких ворот.

Он уже и не рад был этой загадочной поставке: «Закончить бы это дело поскорее и назад, домой. А там горячий кофе, возможно – премия, и, конечно Дашенька! Хотя, видела б Она меня сейчас… Мокрый, грязный, лохматый и злой, в общем, настоящий мачо. Но надо возвращаться к нашим баранам…».

Кнопки звонка, или какого другого сигнала на воротах не обнаружилось и Никита, что есть силы, заколотил кулаком по последней преграде, отделявшей его от тепла и уюта, однако никто не открывал. «Э-э-ээй! Есть кто живой?! – Никита почувствовал, что замерзает, и запрыгал на месте – Э-эй! Курьер за бортом!». Орден молчал. Тем временем уже начинало темнеть, а перспектива встретить ночь, стоя под холодным ливнем Никиту никак не устраивала.

«А ну их, сами придут! Что я им собачка, под дверью прыгать?» - плюнул с досады Никита. И только он повернулся спиной к злосчастному монастырю с явным намерением вернуться на корабль, как услышал скрип открываемых ворот, почувствовал резкую боль в затылке и провалился в темноту.

 

ГЛАВА 4

Когда Никита очнулся и открыл глаза, темнота, как ни странно, никуда не исчезла... «Неужто помер? – пронеслась страшная мысль. Однако страх тот час прогнала ужасная головная боль, посылаемая, словно антенной огромной шишкой на затылке. Стараясь не делать головой резких движений, Никита, опираясь о стену, осторожно поднялся и огляделся. В помещении не было ни одного источника света, но глаза потихоньку привыкли к темноте, и Никита обнаружил, что находится в небольшой комнате с низким потолком, без единого окна, но, слава богу, хотя бы с дверью.

Судя по всему, комната являлась подвальным помещением – пол и стены были сырыми, с потолка капало – ни дать ни взять средневековая темница… Но самое интересное, что Никита был «каменном мешке» не один: в углу напротив, обняв руками колени сидел человек. Обнаружив, что его заметили, он с видимым усилием встал на ноги и тихим голосом произнес: «Добрый день…или ночь…не знаю. Разрешите представиться – доктор Ганек, специалист в области компьютерных техно…хотя это уже не важно. А вас, молодой человек, как прикажите величать?». «Курьер Никита, специалист в области доставки» - чуть подумав, произнес Никита и пожал сокамернику руку. Пожатие оказалось на удивление крепким для человечка такой комплекции и с такой внешностью – росточек не больше полутора метра, пухлые щечки, солидное «научное» брюшко, большая голова и подслеповатые глазки, щурившиеся сквозь толстые линзы очков. Короче говоря, если бы он не представился доктором наук, Никита сам бы его так назвал, ну может еще кротом… А, что – очутился под землей – встретил крота! Доктор Крот, в общем…

Ученый сокамерник, тем временем, продолжал допрос: «Вы работаете курьером…рискну предположить, что вы доставляете именно компьютерное оборудование? Я прав ведь, правда?». «На сто процентов. Вы не могли промахнуться – кроме него никогда ничего и не заказывали…» - говоря о своей профессиональной деятельности, Никита приосанился. «О-о, молодой человек, вы глубоко ошибаетесь! – доктор Крот печально покачал головой – Каких-то 15 лет назад курьеры вместо мониторов развозили книги… Настоящие толстые и тонкие переплетенные книги, с красочными иллюстрациями, хрустящей белой бумагой, типографским шрифтом! В каждой книге была частица души автора, частица его радостей и печалей…Да, что вспоминать! Были времена…». «Да-а, были… - после нескольких минут скорбного докторского молчания робко продолжил Никита – Но сплыли… Сейчас время новых технологий. Прогресс как никак!». «Вот из-за этого прогресса мы сюда с вами и попали! – доктор неожиданно громко всхлипнул – Ну, да ладно…Вы мне лучше скажите: вы одни сюда прилетели?». «Одни…то есть один, ну, в смысле с пилотом» - ответил Никита. «А у вас на корабле нет случайно оружия? Или, может, при тебе есть какая-нибудь рация, чтобы вызвать помощь?» - доктор Крот схватил Никиту за плечи. «Да нет ничего! Обычный курьерский корабль…- пытаясь незаметно ослабить докторскую хватку, протараторил Никита – …ничего такого естественно нет! Да и быть не могло!». «Ваш корабль был последним, больше надежды нет. – Доктор наконец отпустил Никиту и медленно сел на пол у стены – мы обречены». «Да что вы прям - «обречены»?! Кушак, то есть Кушаков, то есть пилот мой…наверняка, заждавшись меня, давно связался с Землей! Чего плакать-то? Часа через два нас тут уже не будет!». «Вот тут, молодой человек, я с вами согласен, как вы говорите, на сто процентов… Через пару часов нас действительно не станет. Ваш корабль был последним, и мы будем убиты за ненадобностью…пилота они наверняка уже порешили». «Порешили?! Да, что вы такое говорите?! Кто порешил?» - неожиданно для себя Никита перешел на крик – Что тут вообще творится?!». «Успокойтесь, дружище. Эмоции нам ничем не помогут, как, впрочем, и все остальное. Усаживайтесь поудобнее и я вам все расскажу» - спокойным тоном произнес доктор Крот и похлопал ладонью по месту на полу рядом с собой.

 

ГЛАВА 5

Рассказ доктора Ганека:

В монастыре я нахожусь уже около месяца, но в плен меня, в отличие от вас, никто не брал – я прибыл сюда по официальному приглашению. В приглашении значилось, что меня, как «… известного ученого, одного из ведущих специалистов в области компьютерных технологий, написавшего десятки статей и монографий, декана факультета прикладной информатики Межпланетной академии…Настоятель Ордена святого Юка просит принять участие в научной конференции, посвященной проблеме компьютеризации и технократизации общества…». В списке участников конференции кроме моего имени значился еще добрый десяток имен светлейших голов нашего времени. Я с радостью согласился. На своем личном кораблике я прилетел сюда, но вместо торжественной встречи в день прибытия меня избили и кинули в эту яму.

Я не знал, что и думать. Первая мысль – самая абсурдная - ошибся планетой, вторая – меня с кем-то спутали, третья пришла вместе со страхом – я в плену у бандитов, и она, как вы понимаете, оказалась верна…

Я просидел в этой камере около суток без еды и воды, в темноте и тишине совершенно один, я чуть не сошел с ума, теряясь в догадках – кому и зачем понадобилось меня похищать? Я уже начинал бояться, что про меня забыли как вдруг дверь подвала открылась…Внутрь зашел высокий человек в одеянии монаха серого цвета. Одежда покрывала все его тело, оставляя на свободе лишь кисти рук. Монах, не проронив ни слова, поставил передо мной миску каши и кружку воды и направился к выходу. Я попытался его остановить и расспросить о моей дальнейшей участи, но он даже не посмотрел в мою сторону…

С тех пор в течение недели раз в день мне приносили ту же еду, и ни разу мне не удалось ни с кем поговорить. Однако вскоре мое любопытство было удовлетворено – меня повели к Натоятелю.

Идя мрачными коридорами и крутыми лестницами, я почувствовал, что страх впервые куда-то улетучился. Появился интерес. Дело в том, что за неделю нахождения в монастыре я видел всех его обитателей- монахов - кроме Настоятеля. Монахов отличить одного от другого сначала было сложно – всего лица из-под капюшона не видно, роста все примерно одного и того же, почти не разговаривают. Единственная особенность – у каждого по браслетику на левой руке из каких-то камушков или бусинок, у кого из красных, у кого из синих – цвета не повторялись. По этим то браслетикам я монахов и подсчитал – всего 29. И, судя по всему, Настоятель должен был быть тридцатым, но с ним меня судьба пока не сводила.

Шли долго, проходя через многочисленные чуть освещенные факелами комнаты, пересекая огромные залы, спускаясь и поднимаясь по каменным лестницам, бесконечное число раз поворачивая то влево, то вправо. Я сначала, было, пытался запомнить путь и даже считал шаги, но скоро сбился и махнул на это дело рукой – хотелось уже просто дойти. Неожиданно прямо из темноты выросла здоровая, почерневшая от времени, дверь, но монахи открывать ее не спешили, наоборот – отступили два шага назад и встали как вкопанные. «Значит, одного меня ждет – почему-то опять со страхом подумалось мне – прямо аудиенция у Его Святейшества. Ну, ладно, будь что будет». Стараясь унять дрожь в ногах, я подошел к двери и потянул за тяжелое железное кольцо…

Оказавшись в комнате, я попытался, было, закрыть за собой дверь, но та оказалась слишком тяжела. Немного пораздумав, я отошел от двери и стал осматривать огромную комнату, ища Настоятеля взглядом. Мне это мало удавалось: сильная близорукость, и полумрак помещения заставляли делать шаг, вытягивать шею и долго вглядываться в силуэт предмета, пока тот не обретет более или менее четкие очертания. Таким вот странным образом я крался вдоль стены и успел бы дойти до угла комнаты, если бы не раздавшийся неожиданно голос: «Рад вас видеть, доктор Ганек. Наверное, вы меня ищите?» – при этих словах я подпрыгнул, втянул голову в плечи и замер. «Если все-таки меня, то прошу вас подойти сюда и сесть вот в это кресло, я думаю нам так легче будет общаться… И перестаньте на меня так таращиться – я вас не съем!».

Идя на голос, я вышел на середину комнаты, сел в предложенное кресло, усиленно стараясь не таращиться. «Что, не таким вы меня представляли, доктор Ганек? Рассчитывали увидеть саблезубого монстра или, в крайнем случае, мрачного вампира? Да, довольно часто ожидания обманывают человека, но в вашем случае этот обман вам на руку – не такой уж я оказывается и страшный, правда?» - Настоятель попытался добродушно улыбнуться, но вышла какая-то гримаса. «Вы гораздо страшнее внутри, чем снаружи» - был мой ответ. «Вы так считаете? Что ж, очень любопытно было бы узнать, почему вы так думаете, доктор Ганек. Если вас не затруднит, не могли бы вы изложить свои доводы?» - почти приветливо попросил Настоятель. «Да, тут излагать нечего – обманом выкрали меня, посадили в яму, держите на хлебе и воде, а сейчас строите из себя добродушного соседа! Что вам вообще от меня надо? Вы забыли кто я?!». «Нет, не забыли. Именно благодаря своему таланту, вы можете нам помочь». «Я? Чем я могу помочь подлым бандитам? А даже если бы и мог – не помог бы! Ни-за-что». «Ладно, хватит фарса. – Настоятель нахмурился. – За три недели вы должны помочь Ордену создать определенное устройство, с помощью которого в скором времени будет произведен теракт. Что скрывать – в результате нескольких мощных взрывов в пяти крупнейших трансгалактических научных обществах должна погибнуть интеллектуальная основа современной цивилизации…примерно полторы-две тысячи человек». «Боже, ведь эти люди ни в чем не виновны…вы чудовище» - только и смог прошептать я. «Что же для вас все-таки является чудовищным – то, что людей так много или то, что они, как вы сказали, ни в чем не повинны?» «То, что много…нет, то, что их, по сути, ни за что…нет – чудовищно то, что люди будут убиты!» - наконец я собрался с мыслями. «Ах, вот в чем дело! Вас приводит в такой ужас сам факт убийства… Вы просто запутались. Ну, что же, постараюсь вам объяснить… Позвольте спросить – вы когда-нибудь были в лесу?». «Был…» - растерялся я. «Прекрасно. Попадая в лес, вы становитесь потенциальной жертвой сотен, нет, даже тысяч кровососущих насекомых. Я серьезно сомневаюсь, что вы, оказавшись в таком положении, смиренно опустите руки и отдадите себя на растерзание этим безжалостным созданиям. Совсем, наоборот – в течение всего времени пребывания в лесу вашей главной целью станет убийство как можно большего количества надоедливых насекомых. И мне почему-то кажется, что когда вы, наконец, выберетесь из лесной чащи – потрепанный, распухший от укусов, с блуждающим мутным взглядом – вы будете испытывать какие угодно эмоции, кроме угрызений совести. А ведь позади себя вы оставите горы трупов…». «Д-д-да как вы можете сравнивать людей с какими-то комарами? – я аж задохнулся от возмущения – Ну, хорошо, даже принимая во внимание эту извращенную аналогию, я категорически с вами не согласен! Во-первых, умерщвляя лесную мошкару, я, прежде всего, защищаюсь от прямого нападения с ее стороны, а во-вторых, насекомые все-таки не…как бы поточнее выразиться…». «Вы хотите сказать, не разумны? – подсказал Настоятель – Совершенно верно, есть у них такая особенность. Но если следовать вашей логике, то получается, что больше прав на жизнь имеет то существо, которое имеет более высокий уровень интеллекта, а такая постановка вопроса явно противоречит вашим гуманным убеждениям. Что же касается вашей защиты от нападения, то ведь мошкара кусает вас не из-за праздного любопытства и не из нужды в экстремальных ощущениях – комары стремятся с вашей помощью удовлетворить свою жизненную потребность в пище, только и всего». «Ну, хорошо, черт с вами и с вашими комарами! – я вскочил и забегал по комнате – Но люди, люди-то, что вам лично плохого сделали?». «Лично мне – ничего». «Тогда в чем их вина? Почему они должны умереть?!». «Потому что так будет лучше для всех. Вы сейчас слишком взволнованы, чтобы понять меня, поэтому просто поверьте – так будет лучше… Однако, что-то я с вами заболтался. Вам, наверное, пора приступать к работе. Через три недели вы должны все закончить и больше в ваших услугах монастырь нуждаться не будет. В случае вашего отказа в сотрудничестве, вы умрете хоть и мученической, но очень мучительной смертью…Вы можете идти».

С того самого дня я начал работать, я стал бандитом…я трус, и мне нет прощения.

Было видно, что рассказ утомил доктора – он был бледен и тяжело дышал. «Что же теперь делать? Неужели нет никакого выхода?» - Никита вскочил и забегал по камере. «Нет. Выхода нет. Ваш корабль доставил последние необходимые приборы. Сегодня величайшие умы человечества погибнут, а затем убьют и нас с вами…Так что лучше последние часы нашей жизни посвятить воспоминаниям и…» - доктор не успел договорить, так как в эту секунду дверь камеры открылась.

 

ГЛАВА 6

О чем человек думает перед смертью? Наверное, о прожитой жизни или о жизни после смерти. Скорее всего, он вопрошает: «Почему я?», «Зачем так рано?», а может: «Я так устал, долго мне еще ждать?». Человек испуган, удивлен, растерян или наоборот – умиротворен и спокоен. Вариантов предсмертной беседы с самим собой очень много, но ни один из них Никите не подошел. Пока его вместе с доктором «вели на заклание», в голове не пронеслось ни одной фатальной мысли, да и страха в помине не было. Как-то не верилось в реальность всего происходящего…Никите казалось, что он во сне и сон должен скоро закончиться, об ином исходе событий думать совсем не хотелось.

Пленников вели трое монахов – один впереди, другой между Никитой и доктором и третий замыкал процессию. Шли долго, быстро и молча. Никита попытался было завязать разговор с одним из конвоиров, но тот так и «не распечатал уста», оставалось лишь глазеть по сторонам. А поглазеть было на что. Монастырь был огромен – длиннющие коридоры, переходы, ступени, повороты, башенки и башни, спуски и подъемы, двери, двери, двери, опять повороты и так без конца. От быстрой и долгой ходьбы уже начинали болеть ноги и сбиваться дыхание. «Наверное, так они убивают ненужных пленников – загуливают их до смерти» - только подумалось Никите, как вдруг оказалось, что они пришли.

Перед ними, словно из-под земли, выросли ворота, которые охранялись двумя монахами. Увидев процессию, стражники одновременно взялись за два внушительных по размеру железных кольца, и, что есть силы, потянули на себя. Очень медленно, однако без всякого скрипа, начали открываться тяжеленные створки ворот, пропуская пленников в громадную залу.

Если до этого момента Никита ничего не боялся и чувствовал, пожалуй, лишь усталость, то после увиденного за воротами, исчезла и она. Зрелище действительно поражало. По стенам огромного помещения были развешены большие полотна, наподобие флагов, с непонятными эмблемами и письменами, над каждым флагом в стене было укреплено по настоящему факелу. Вдоль стен шли ряды колонн, также украшенных полотнами. Как будто подражая колоннадам, в центре залы в две параллельных шеренги выстроились монахи, у каждого из них в руках было по факелу. Лица монахов, а точнее их капюшоны, были повернуты в сторону противоположной воротам стены, они смотрели на венец своего творения – устройство, позволяющее в одну секунду уничтожить несколько тысяч человек в разных концах галактики. Возле этого адского механизма на своеобразном троне восседал Настоятель, а в самих приборах копошился еще один монах.

«О, последние гости прибыли» - радостно вскричал Настоятель, увидев вошедших. Он встал с трона, легким шагом пересек залу и подошел к пленникам почти вплотную – «Я так рад, что все в сборе!». «Да, на кого-кого, а на монстра он точно не похож. - Подумал Никита – Умные глаза, приятный голос, вызывающий доверие, тренированность тела чувствуется. Ну, какой же он террорист?».

Тем временем Настоятель повернулся к строю монахов и, указывая через плечо, воскликнул: «Как символично – вместе с нами за смертью старой и рождением новой цивилизации будут наблюдать старик и младенец! Я уверен, что это добрый знак!». Монахи в ответ одобрительно зашумели. «Друзья, мои! Братья! – Продолжал Настоятель – Сегодня самый счастливый день в нашей жизни и я уверен, что радость переполняет ваши сердца. Но, друзья, у меня есть для вас еще одна хорошая новость! Стараниями одного из наших новых братьев разрушительная сила заложенных нами боезарядов возрастет десятикратно! Вознаградим же почестями сего героя!» - при этих словах Настоятель красивым театральным жестом взмахнул рукой и указал на монаха, который продолжал возиться у приборов. «Благодарим тебя!» - в один голос взревела толпа, а «герой» обернулся, снял капюшон и встал на одно колено, глядя перед собой. Никита окаменел. Ясным и холодным взглядом прямо на него смотрел…Кушаков! «Вот гад! Вот теперь все понятно! А я то думал – левачит, подрабатывает понемногу…Надо было его еще в корабле придушить, гада…Ненавижу!..».

Толпа все продолжала благодарить. Наконец, Настоятель, утирая слезы умиления, поднял руку, и монахи все как один умолкли. «Друзья мои, сначала я хотел собственноручно произвести детонацию, но все вы знаете мое отношение к технике… - Настоятель саркастически улыбнулся. – Поэтому, наш новый брат великодушно предложил помочь мне! Итак, друзья мои, добро пожаловать в Новую Эру!».

«Герой» Кушаков словно ждал сигнала. Скорчив постную мину и закатив глаза, он протянул руки к компьютерной панели и… в этот момент произошло необъяснимое. Доктор Ганек, стоявший за Никитиной спиной и за все время не издавший ни звука, вдруг сорвался с места, в три шага пересек пространство, отделявшее его от Кушакова, и словно гепард прыгнул ему на плечи. Не ожидавший нападения, а тем более такого, Кушаков никак не успел ореагировать и, увлекаемый немалым весом бесстрашного доктора, вскрикнув, повалился на пол. Внутри Никиты как будто щелкнуло: выхватив у близстоящего монаха факел, он поджег большущее полотно, свисающее с потолка, а затем, что есть силы, метнул факел в голову Настоятеля. Тот повалился на пол, словно мешок картошки.

Никита понимал, что с тридцатью монахами ему с доктором не справиться, но отступать было действительно некуда. Главное – прорваться к компьютерам и чем-нибудь их раздолбать… Треснув кулаком подбегающего монаха в переносицу, Никита прыгнул за колонны и побежал вдоль стены к другому концу залы – на помощь доктору. Становилось трудно дышать – огонь с подожженного полотна перекинулся на другие флаги, и теперь все помещение заполнилось едким черным дымом. Когда до компьютеров оставались уже считанные шаги, Никита получил мощный удар по ногам и кубарем покатился по полу. Приземлился он как раз недалеко от бьющихся доктора с Кушаковым – как ни странно, явного победителя не было, верх брала то молодость, то опыт. Поднявшись рывком, Никита занес ногу для удара, который добил бы молодость, но нанести его не успел. Какая-то сила подняла его в воздух и отшвырнула прочь. Еще находясь в полете, Никита услышал оглушающие звуки взрывов и перед тем, как провалиться в темноту в голове пронеслась роковая мысль: «Опоздали…».

 

ГЛАВА 7

Очнулся Никита от все той же головной боли… «Да сколько можно? Так ведь и последние мозги потерять несложно…Стихами думаю…Точно тронулся…Хотя как это? На том свете, говорят, с ума не сходят, значит, жив! Жив! Но уж очень больно жив…». Медленно-медленно Никита открыл сначала левый, а потом и правый глаз. «Так, дыма нет, ничего не горит, никаких тебе полотен с воротами…потолок вообще белый…и стены тоже. Ну, точно сон! Слава тебе Господи! Тогда где я?». Никита осторожно, чтобы ничем не потревожить многострадальную голову, повернулся на правый бок и обомлел: на соседней кровати свернувшись калачиком, мирно спал доктор Крот. «Так-так-так…спокойнее. Нифига, значит, не приснилось. Все было… и полотна, и ворота, и злодей Кушаков, и…так, где я, черт подери?!».

«Вы, молодой человек, в больнице» - раздался спокойный мягкий голос. Если бы Никита мог, он бы подпрыгнул. Вытаращив глаза, он оглядел белую как снег комнату, но кроме посапывающего во сне доктора никого не обнаружил. «Все, пропал! Голоса по башке ходят, голоса…». «Все с вами нормально, не беспокойтесь, вы не сошли с ума. – Опять зазвучал пугающий голос. – Я говорю с вами через репродуктор, который находится у вас над головой. С вашим здоровьем все в порядке, всего лишь несколько ссадин и ушибов». «А…а вы кто?» - уже справившись с собой, спросил Никита. «Я – медбрат, который приставлен к вам и доктору Ганеку на время вашего нахождения в больнице. Как вы себя чувствуете?». «Уже лучше. – Буркнул Никита. – Можете выписывать». «Ну, это успеется. А пока, если не возражаете, к вам тут посетители…».

Дверь палаты открылась и внутрь с огромным букетом цветов и связкой чего-то вкусного, широко улыбаясь, вошел…никто иной, как непосредственный Никитин начальник - Сергей Гаврилович Ракушкин и прямо с порога заявил: «Ну, боец, тут тебе и конец! – Шеф собрался, было, начать радоваться своей очередной остроте, но, вспомнив, о том, где находится, усилием воли подавил знаменитое бульканье. – Шучу, шучу…Как ты, Никитка?» - он присел на кровать. «Да, ничего, вроде. – Никита решил ничему не удивляться. – На поправочку, говорят, иду». «Нехилая командировочка, правда? – Начальник лихо подмигнул. – А ты молоток, хорошо держался! Да-а, тут к тебе еще гости…Эй, заходи!».

Через пару секунд Никита, позабыв про головную боль, стоял в боевой стойке возле дальней от двери стены, потому что в палату вошел Кушаков. «Ну, гад, теперь держись!» - Никита схватил с прикроватной тумбочки цветочную вазу и уже почти совершил брутальный бросок, но тут объявился еще один предатель. Как котенка шеф поднял Никиту в воздух и опять уложил в кровать. «И вы туда же! Ненавижу». – Только и смог прошипеть Никита. «Тихо-тихо. Ишь, разбушевался…Все нормально. Ты лежи, а мы тебе сейчас все расскажем. Лады?» - Начальник на всякий случай придерживал Никиту за плечи. «Все равно всех потом выловлю…никто не уйдет». «Никто, никто. А теперь слушай. Дело в том, что мы не совсем обычная фирма…». «Бандиты вы все!» - Никита сделал попытку вырваться, но шеф держал его железной хваткой. «Да, вот, как раз совсем наоборот! Мы-то и ловим бандитов, просто под прикрытием. Полгода назад к нам поступила информация, что Орден свято…, ну, в общем, что эти сектанты готовят крупный теракт, о котором, я думаю, ты уже наслышан. Так, вот. Агент Кушаков был внедрен в эту преступную организацию в качестве еще одного «серого брата». В день вашего полета он должен был предотвратить теракт и…». «А то был вам зачем?!» - не выдержал Никита. – «Я ни под чем не подписывался!». «Да…Та прав. Тобой мы, конечно, рискнули. Понимаешь, Кушакову было необходимо отвести от себя все подозрения со стороны преступников, а то, что он спокойно сдает тебя в их лапы…делает его, ну, своим, что ли…». «Да, уж…Действительно «пушечное мясо»! Ладно, допустим. Ну, а почему нельзя было расстрелять сектантов и не разыгрывать весь этот цирк?!». «Дело в том, что второй целью Кушакова было задержание самого Юка, надо было взять его живым». «Как это – задержание? Его же расстреляли при попытке побега! Так?». «Ты, смотри, и про это знает! – Удивился начальник. - Расстреляли, но не его. В его одежде под пули побежал другой заключенный, а ему в это время удалось скрыться. Позже он и основал этот Орден, спланировал теракт и руководил всеми действиями бандитов. Так что схватить его – было для нас «агхиважно»!». «Ну, так схватили ведь, в конце концов?». Посетители переглянулись, и после некоторой паузы заговорил Кушаков: «Опять не удалось. Дело в том, что после пробега господин Юк много раз менял внешность и узнать по фотографии его невозможно. Однако мы были уверены, что он прячется под личиной Настоятеля…которого ты, кстати, факелом и срубил. К сожалению, мы ошибались. Скорее всего, он всем руководил, прикидываясь обычным монахом, уж очень хитер был!». «Почему был?» - Никиту все больше затягивал рассказ. «Потому что все население монастыря погибло в неравной схватке…а-а, ты ведь этого уже не помнишь! Сразу после того, как ты отключился, поспела подмога: монастырь был окружен, а все входы-выходы перекрыты. Тем не менее, большинство монахов успело спрятаться в подвал с взрывчаткой, где они абсолютно добровольно себя и подорвали».

«Да-а, прямо не знаю, что и сказать…» - пробормотал Никита. «А ничего не говори. Просто гордись и все!» - С этими словами Сергей Гаврилович Ракушкин достал из внутреннего кармана пиджака две маленьких коробочки: одну положил на кровать Никиты, а другую возле спящего доктора Ганека. «Потом посмотришь, что там. Но заранее поздравляю» - улыбка шефа растянулась до невероятных размеров. «От меня отдельно доктора своего поздравь! – Добавил Кушаков. – Вот уж от кого такой прыти не ожидал! Ну, все, отдыхай…Авось еще послужим?!». И странные гости вышли также стремительно, как и появились.

Вечером, уже засыпая, Никита думал о превратностях судьбы и о своем в этом мире предназначении. «Эх, вот бы можно было Дашеньке орден наградной показать…тогда бы она на меня совсем по-другому посмотрела! Но, нет, нельзя. Хоть и за заслуги перед отечеством, но все же за особые…Это вам, как говориться не это…». Впервые за несколько последних дней у Никиты в голове были одни хорошие мысли, с коими он и заснул.

Но вот, что странно. Рано утром, когда Никита проснулся, доктора на соседней кровати не оказалось. Коробочка на подушке да окно на распашку. Сбежал ночью доктор, вот чудной!