1 Висела полная луна Над бледной тенью тротуара, Со стрессом свыклась я сполна, Бредя домой с луной напару. Красивых глупостей и грёз В луне мне чудилось немало – Сиянье глаз, цвет чайных роз – Но вот таблетка намбутала Впервые в облике луны Мне в этот раз нарисовалась, Когда такие видишь сны, Сам депресняк – такая малость… Так вот, во сне потом лизнув Таблетку, видела я тоже, Как та горит и вся похожа На чуть ущербную луну. Я утром прятала глаза, А в ночь всё снова повторилось – Мне так понравилось лизать - Во сне я насмерть отравилась. 2 Закипает сироп – в медный таз Одуванчиков сыплются горсти, Я вареньем не зря занялась – Помогает от дури и злости. Дар прошелся по мне, словно кнут, Мир, вы знаете, не совершенен, Я однажды сорвусь, чтоб воткнуть Суть отвёртки кому-нибудь в шею. Правда, можно беду отвести, Сорок дней полнолуние стынет, Кто в меня пожелает войти Как Иисус на молитвы в пустыню? И скорбеть надо мной с высоты, А потом, совратившись, поддаться - Дать понять, что умею болты Без отвертки закручивать пальцем. Или снова шальная весна Обломает цветущей сиренью? И опять: «Отойди, сатана», И стихи… и тоска… и варенье… 3 Не до секса, не до сна От зачётов. Шутка разве? Я не помню, где луна, И в какой она там фазе. Я не вижу, как закат На волнах качает парус, Пусть в дипломе мне сулят И карьерный рост и статус, Но экзамены учить Буду лишь на половину – Я не в силах пропустить Пик цветения жасмина… 4 Нить жизни вьётся от балды, А я, по прежнему, невинна, Меня черёмуховый дым Вставляет лучше кокаина. Не в первый раз и эта жесть, Я на одном стояла твёрдо, Когда мы были в гараже – Валера, убери отвёртку. А остальное всё сполна, И не пришьёшь, что было мало, Валера видел, как волна Разбилась вдребезги о скалы. Но так всегда – иссякнет срок, Под звёздным медленным прицелом Последний кряж размыв в песок, Волна скользнёт на берег - целой. Бездушной стервой на заре Пройдёт по пляжу променадом, Но этот фильм – не ширпотреб, Валера, не смотри, не надо. Навис безвременный финал, Как тень готической химеры, А ты и гвозди разбросал… Ну ты и бестолочь, Валера. 5 Уже июнь за половину, Я у детсадовских ворот, Полдня хожу вокруг жасмина – Нигде, зараза, не цветёт. Грешно ли этак убиваться, Из-за того впадая в грусть, Что обломал меня прохладцей Какой-то всеми драный куст? Когда сей веник отчего-то Не зацветёт и к декабрю, Себе с жасминовою нотой Духи хорошие куплю. Чтоб этот куст промёрзший тоже От дивной близости меня, Когда уж сам цвести не может, Хотя б духами провонял. 6 Возможно – наяву, а может, снится, Случаются виденья у меня - Сперва принцесса в морду била принца, Потом украла белого коня. Забыв цветущих вишен нежный шелест, И Вечный дом, где дикий виноград, Марго ушла, сняв хату подешевле, С окном на гаражи и детский сад. Жара плывёт в распахнутые двери, На кухне у Марго не гаснет свет, Она сегодня пьёт чинзано с Мэри, Которой на иконах больше нет. Которая вообще в большой обиде На наш общекультурный интерес, В которой только мать смогли увидеть За все века – понятно, надоест. Виденья всё навязчивей с годами, Ни солнцем не спугнёшь их, ни огнём, Но я девчонок этих оправдаю, Включая также казусы с конём. И в сводках вновь зашкаливает сальдо По кредиту, и вновь горит зола У Notre Dame, где плачет Эсмеральда, Звонящая во все колокола. 7 Как неталантливы идиллии, Благие помыслы бесплодны, Пока неоновые лилии Не зацвели в воде холодной, Покуда ряской, как кольчугою Железной, заводи и мели Не затянуло – ну не чудо ли, Что я скрывалась две недели? Уже хвощи в канавах выросли, Я возвращаюсь как-то странно, Как заражённая Т-вирусом, Как зверь, зализывавший раны. Вся – обещание экзотики, Рефлексы многие утратив, С горящим взглядом и без зонтика, С промокшей пачкою «Muratti». Следы мутации во внешности Ночной не высветит прожектор. Ну, как тебе суженье нежности До легких поисков сюжета? 8 Мой ненаглядный, I am sorry, Раз я не девочка что надо, Но стала слабой на рессоры В гараж поставленная «Лада». Ни душа, знаешь, ни халата, Луна бензином провоняла - Но доза пробная бесплатно, А дальше вовсе по безналу. О чём я? Милый, ты как будто Псалтырь к заутрене не слушал – Даёшь вещицу на три буквы, Не постесняйся дать и душу. И не хватайся за распятье Рукою, воблой провонявшей, Гляди, уже собрался спятить, С меня и трусиков не снявши… Тебе со мною не приятно? Ты весь издёрган, я же вижу – И наперёд - отвёртку спрятав, Не забывай про пассатижи… 9 Только в мае целебная зелень Под луной прорастала лугами, Бабка-ведьма варила мне зелье, Что вовек не стареть помогало. Осушая до дна бабкин ковшик, В зелье верила я fithty-fithty, И на верхний этаж, даже с ношей, Всё же топала так – а не в лифте. Прогулявшись с работы пешочком, Спать валилась, как с дерева слива, И купанья на Волге уж точно Меньше часа не знали заплыва. Нынче, в час созревания яблок, Вновь скажу, позабывшись случайно, Видя, где у подруг-то одрябло: «Ай да бабка! Поила же чаем! Ай да бабка! Смешала же крема, Кверху задом копаясь в теплице», - Каждый раз расцветая в поэме, И в натуре могу сохраниться. 10 Поэтов чаянья дошли до звёздной выси– Опять белеет из руин рождённый храм, В высокой башне вновь томится Василиса, Забыв панк-рок, шьёт рушники по вечерам. Высокий штиль царит над рифмою и прозой, В цветущих сёлах трактора вовсю гудят, И дышит раннею луной и чайной розой Немая ночь, очаровавшая Багдад. Но шепоток пошёл: «Убит на почве страсти», Уж не Валеру ли выносят хоронить? На шее слева у Валеры лейкопластырь. Кто ж эта стерва? Рай земной, повремени… И тает рай, который был почти что даден, И снова войны, и хип-хоп, и вся фигня… …Ну не сторонник я спокойствия в Багдаде, Зачем, читатель, строго смотришь на меня? Спасайся дальше, бей поклоны Божьей Маме, Я лишь для тех, кто откровенно сердцем юн, В меня кидали и ругательства и камни, За грешный помысел, что я уже в раю. Лови тенденцию и строй кривую тренда, Но помни - в башне Василисы больше нет, Она умчалась со своим лихим girl-frendом - С принцессой нежной на ворованном коне. 11 Я до буя плыла, о развратном Помышляла, и волны неслися - Буй доплыл до меня и обратно, Я же с прежней не сдвинулась мысли. Не пойму я – вот первое горе! Каждый год не пойму, раз за разом, То ли это цветущий цикорий Одурманил утечкою газа, То ли в кухне, знакомой от корки И до корки с кефиром и чаем Как цветы голубые, конфорки На плите лепестками качали. Есть и горе второе – не болью, Так, горчинкой смущает миндальной – Кое-что мне вполне добровольно Прямо в руки с крыльца бы подали. Я ж, улыбки скрывая слезами, Укрывалась в туманы и росы, Незаконно в окошко влезая, Пусть и меньше брала, но без спроса. Ну и третье есть горе - какая В нём отрава – о, господи, сжалься! – Я, с Валеркой простившись, смекаю, Что и Юра в живых задержался. Дар поэта в такую минуту На судьбу променяешь любую, Сердцем чую – в башке моей мутно, И болтаюсь от буя до буя. 12 На поэтическом фестивале в с. Каблуково Алексею Ф. Не разбудишь при полной луне Безрассудно почивших «во Бозе», Вновь диплома не выдали мне В каблуковском замшелом колхозе. Чую новый виток виража – Оголённей предметов на блюде Души тех, с кем вне стен гаража Мы вообще незнакомые люди. Душу греет короткий привал С тем, чьё сердце на мне отказало, Кто прилюдно меня целовал У бездонной воронки вокзала. Сотни взглядов слетали как снег С наших тел на озябшем перроне, Свет был там, где досель и во сне Только сумрак кружился вороний. Эй, колхоз, при гуртом на меня, Я б не вышла с тобою на равных, Но был тот, кто при свете огня Мне две ночи зализывал раны. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
