За стеной почти всю ночь плакал ребёнок.

Уснуть Нина не могла и, тяжело ворочаясь с боку на бок, возмущалась:

- Да что же это за родители, которые позволяют так долго плакать малышу!

Она лежала, прислушиваясь к своему состоянию и тихому плачу маленького человечка. Подушка казалась жёсткой, одеяло колючим и тяжёлым.

Под утро всё-таки не выдержала и встала. Голова после бессонной ночи болела, а в душе нарастало беспокойство и какая-то смутная тревога.

Нина вздохнула и посмотрела на Славика, слегка завидуя ему.

«Вот кому всё равно, хоть шуми, хоть не шуми - спит, как сурок»

Она с нежностью коснулась шелковистых волос мужа, посидела немного, разглядывая свой огромный живот, затем осторожно провела по нему рукой и, почувствовав легкий толчок, улыбнулась.

- Родненький... - шепнула ласково, сейчас пойдем пить молочко, ты ведь любишь молочко, маленький мой?

Нина любила разговаривать со своим ещё не родившимся сыном. Оставаясь одна дома, подолгу сидела в кресле и слушала музыку - тихую и спокойную. Малыш тогда толкался постоянно, но очень мягко и осторожно, казалось, что он движется в такт музыке.

«Словно танцует» - думала она с нежностью.

Ребёнок снова заворочался.

- Значит, хочешь кушать? Ну, пошли.

Тяжело вставая с кровати, улыбнулась, представив маленького крошечного человечка, похожего на Славика и пьющего молоко из бутылочки.

Проходя мимо детской, не выдержала и приоткрыла дверь. В комнате недавно закончили ремонт: свежевыкрашенные стены, детская мебель, кроватка под синим шикарным балдахином, столики, стульчики - всё было новым и дорогим.

И игрушки - везде лежали игрушки!

Славик не мог удержаться от покупок, и коробки с детскими принадлежностями занимали почти половину комнаты. В углу стояла новая качелька и коляска в упаковке, их муж принёс вчера и ещё не успел собрать.

Нина огорчённо вздохнула - прошли все сроки родов, а у неё никаких признаков, словно ребёнок собрался сидеть там вечно.

Пройдя на кухню, она налила в стакан молоко, выпила и снова вернулась в спальню.

Ребёнок за стеной продолжал тихо плакать.

«Нет, это невозможно? Неужели они спят?»

Нина прислушалась...

Ей показалось, что за стеной слышатся приглушённые голоса.

«Наверное, из кухни» - подумала она и снова легла, но уснуть не могла, плач маленького человечка тревожил, ей было его так жалко, словно это был собственный ребёнок.

Нина снова встала, хотела разбудить мужа, но пожалела.

Она вышла в прихожую, накинула плащ и тихонько выскользнула за дверь.

 

В соседнем подъезде было темно: не горела ни одна лампочка. Держась за перила, Нина поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру. Из-за двери слышался тихий плач.

«Похоже, совсем кроха»

Она долго жала на кнопку звонка и прислушивалась. Но ребёнок замолчал, и из квартиры теперь не доносилось ни звука.

Нина хотела постучать, но только дотронулась до двери, как та открылась.

Первый раз за всё время она испугалась и отступила назад...

«Какое, в конце концов, мне дело до чужой жизни»

Нина уже повернулась, чтобы уйти, но снова вспомнила про ребёнка и, преодолевая страх, шагнула в темный коридор.

Тошнотворный запах чуть не заставили её тут же выбежать из квартиры.

Превозмогая непонятную слабость, она нашла на стене выключатель и включила свет.

Прихожая была заставлена всевозможными коробками, ящиками, мешками.

Нина открыла двери в комнату. Человеческим жильём назвать то, что она увидела, было трудно: мебели не было совсем, везде валялись грязные тряпки, пустые бутылки, консервные банки и окурки.

Растерянно оглядывая комнату, она недоумевала

«Где ребёнок? У меня что, галлюцинации?»

Но только взялась за дверную ручку, собираясь пройти в соседнюю комнату, как снова послышался плач, теперь уже больше похожий на тихий стон.

Нина медленно приблизилась к коробкам и заглянула в одну из них...

- О, Боже!!! - ей показалось, что на голове зашевелились волосы.

Она смотрела и не верила своим глазам!

На дне коробки лежал ребёнок… совсем крошечный и сморщенный, как старичок!

Нина осторожно взяла ребёнка, брезгливо отбросив тряпку, закутала его в полу своего плаща и прошла в соседнюю комнату, там тоже никого не было. Оставалась только кухня. За закрытой дверью было темно и тихо, но она зашла и включила свет.

За столом сидела женщина, её голова лежала в пустой тарелке, по столу разметались длинные засаленные волосы. Сжимая в руке пустой стакан, женщина спала.

На столе громоздились горы грязной посуды, открытые банки с консервами, гранёные стаканы, заменяющие пепельницы и пустые бутылки.

Кухня была просто пропитана тошнотворным запахом: смесью перегара, табака, грязной посуды и немытого тела.

Нина прижимала к груди ребёнка, её тошнило, тянуло поясницу и низ живота.

«Что делать?»

Оставить ребёнка она не могла, забрать тоже…

Вдруг в прихожей хлопнула дверь, и в кухню ввалился пьяный мужик с пакетом в руке.

Он вытаращил глаза.

- Ттыы кто?

Потом перевел взгляд на огромный живот Нины и ребенка у неё на руках.

- Ты… это… не родить ли собралася тута? Да, неее... наверно.

Два раза – чёт уж слишком! - и он пьяно хихикнул.

Тут его взгляд немного прояснился.

- Ты положи мальца! Эт Варька вчерась мне сына родила... вот обмываем!

Хотя... - он шмыгнул носом, - кому он нужон-то? Пользы от него нету!

Пищит всё только, молока хочет, а нет... нет молока у Варьки! Одно вино в грудях! -

Он рассмеялся над своей шуткой, затем горестно вздохнул:

- Тут самим исть нечего! Вот сходил в магазин, да денег только и хватило на хлебушек.

Он вытащил из пакета бутылку красного вина и булку хлеба, поставил со злостью на стол.

- Эххх, жииизььь! – проговорил, открывая зубами бутылку.

- Ты это... того... садись что ли, обмоем мово сынка то...

Варька, вставай! Хватит дрыхнуть, гости у нас! – он толкнул женщину, взял со стола стакан, вытер подолом грязной рубахи, плеснул в него красной, вонючей жидкости и пододвинул Нине, - пей за сынка то!

Варька подняла голову и осоловевшими глазами посмотрела вокруг. Увидев женщину с ребёнком на руках, она икнула и, дыхнув перегаром, спросила:

- Ты чего это? С больницы что ли? Врачиха? Так мне плевать на вас! Я вам - убийцам не доверяю, я сама тут вот родила... дома!

Она пригорюнилась и смахнула слезу.

- Только он не ест вот, наверно больной народился. Да тощий какой-то!

Она встала и подошла к Нине, которая сидела за столом, совершенно отупевшая и не проронившая ещё ни слова.

Варька взяла у неё ребенка и, смахнув на пол бутылки и грязные стаканы, положила голенького ребёнка на стол.

- Наливай! Будем сына обмывать! - повернулась она к мужу.

- Это мой Гришка, то есть муж законный, - сказала она и пододвинула Нине стакан.

- Я не пью, мне нельзя, - тихо прошептала Нина.

- Эээ, брось ты! Нельзя ей! Я пила, видишь, какого сына родила! КрасавЭц!

При свете тусклой, засиженной мухами, лампочки маленькое тельце казалось серым. Мальчик уже не плакал, а тихо постанывал.

Нина испугалась, привстала и снова взяла ребенка. Прижала его к себе, стараясь согреть своим теплом.

Варька хрипло рассмеялась, вытащила из стакана-пепельницы окурок и закурила.

Выпустила дым в лицо Нины.

- Тебе что, жалко его? Так я могу подарить! Такого добра то, пара пустяков! –

Она заговорчески подмигнула Нине, игриво оглянулась на мужа, призывая его в свидетели, потом быстро заговорила, словно боясь, что женщина сейчас уйдет.

- Тут самим жрать нечего, ещё этот, пищит и пищит, зараза такая.

Я ведь не хотела рожать, зачем он мне, не нужен совсем, одна морока, да так уж получилось.

Она замолчала и задумалась.

- Нет, подарить не могу! Денег дашь?

Гришка, уснувший было прямо на стуле, открыл мутные глаза.

- Деньги? Ты чё, Варька, деньги заныкала? Я тут исть хочу, можно сказать голодаю!

- Да, ты ещё вчера со своими собутыльниками всё пропил! - взвизгнула женщина

и влепила ему затрещину.

Гришка сразу потерял интерес к разговору, уткнулся носом в стол и тут же снова захрапел.

Варька подвинулась вплотную к Нине и жарко задышала ей в лицо перегаром:

- Слушай, ты забери мальца-то! Вишь, какая ты вся ладненькая и ухоженная, видно живёшь в достатке, кусок хлеба-то найдется, поди?

Она умоляюще смотрела на Нину и, увидев, как та мотнула головой в знак согласия, засияла и зашептала ей прямо в ухо.

- Сколько денег дашь? - Варька заволновалась и быстро, с жадностью, выпила содержимое Нининого стакана.

- У меня нет с собой денег, - растерялась Нина.

Варька мотнула головой и заревела.

- Никому мы с сыночком не нужны... - плакала она, размазывая по щекам пьяные слезы.

Нина машинально сунула руку в карман плаща и нащупала там купюры, которые ей дали вчера на сдачу в супермаркете. Она вытащила их и протянула женщине.

- Вот… это всё, что есть с собой.

Женщина схватила купюры трясущимися руками и пересчитала.

- Маловато будет. Ну, да ладно, хоть столько!

- Я бы и задаром его отдала, или сама приплатила, – разоткровенничалась она, когда деньги были надёжно спрятаны, - да только нет у меня ничего, а выпить так хочется!

Перебрали вчера чуток с мужиками! Сама знаешь, поди, как это бывает на утро?

Варька выпила остатки вина прямо из горла и начала тормошить мужа:

- Гришка, а Гришка... вот деньги-то, сходи ещё в магазин.

Муж не поднимал голову.

- Ну и ладно, одной больше достанется!

Женщина засуетилась, выбежала в прихожую, но тут же вернулась.

- Ты забирай мальца-то и иди, иди! Никто за него не знает, я его дома родила.

И что носила, тоже не видели, не было живота то почти!

Она подошла к Нине и пощупала плащ.

- Может, дашь в ночной магазин сбегать?

Нина молча сняла плащ и, оставшись в ночной рубашке, растерянно смотрела то на женщину, то на ребёнка.

Варька надела плащ, покрутилась перед зеркалом и, пригладив рукой свои засаленные волосы, вышла из квартиры.

Нина стояла и не могла сдвинуться с места. Внизу живота и пояснице разливалась тупая боль. Ребенок в животе тяжело заворочался. Нина прислонилась к стене, покрываясь липким холодным потом.

Когда боль отпустила, она вышла в прихожую, сняла с вешалки что-то наподобие вязаной кофты, завернула в неё ребенка и выскользнула на улицу.

 

Как только она вдохнула свежий воздух, оцепенение прошло, и она торопливо вошла в свой подъезд.

Муж спал на том же боку и тихо посапывал. Нина нашла аптечку и прошла в ванную.

Искупала ребенка, обработала пуповину, перевязанную какой-то грязной веревкой,

но трогать её не стала. Затем быстро завернула малыша в теплые пеленки, одеяло и прошла на кухню.

Достала из холодильника домашнее молоко, развела его пополам с водой и поставила кипятить.

И тут снова началась схватка, намного сильнее, чем та, первая. Нина положила на стул ребёнка и присела рядом с ним.

Уткнувшись лицом в маленький свёрток, она тихо стонала. Казалось, боль разрывает её на части.

Схватка уже почти закончилась, когда в дверях появился Славик.

Увидев жену, стоящую на коленях перед ребенком, он остолбенел и переводил взгляд с ребёнка на Нинин огромный живот …

- Нина… Ниночка - что это?

- Потом… Молоко... тихо прошептала, совершенно обессиленная женщина.

Славик понял и снял с плиты молоко.

- Остуди поскорее...

Муж засуетился и поставил маленькую кастрюльку с молоком в холодную воду.

- Ниночка, может, ты мне объяснишь, что произошло, пока я спал?

- Накорми ребенка...

Славик перелил молоко в бутылочку и, взяв малыша на руки, начал его кормить.

Схватка прошла совсем, и Нина посмотрела на мужа.

- Присядь, сейчас расскажу...

 

Когда Нина закончила рассказывать, Славик долго сидел, задумавшись, потом спросил:

- Ты хочешь взять этого ребенка? Ниночка, ты хорошо подумала? Это очень и очень серьезно… и ответственно!

Нина забрала из рук мужа мальчика.

- Славик, ты не видел его в этой грязной коробке! Я думала, что умру там, - она прижала к себе ребенка.

Малыш, завернутый в тёплое одеялко, согретый и накормленный, порозовел и спокойно спал.

- Помнишь, мы с тобой мечтали, что у нас будет двойня, как ты с братом?

УЗИ показало, что один мальчик... так вот - врачи иногда ошибаются.

Нина застонала, начиналась новая схватка.

Славик охнул и засуетился.

- Сейчас, Ниночка, миленькая, терпи... я сейчас...

Он лихорадочно тыкал в кнопки телефона.

- Скорая? У нас...

Он замолчал и вопросительно посмотрел на жену.

Нина стонала от боли, но малыша прижимала к груди и, казалось, никакая сила не сможет отнять у неё этот маленький, но такой драгоценный комочек.

Славик вздохнул, затем быстро заговорил в трубку:

Роды... тут… двойня... Да, да... на дому...

- Адрес? - Сейчас...

- Нин, какой у нас адрес? Ох, да что это я?

Он назвал адрес.

- Ждём... положив трубку, Славик растерянно смотрел на жену.

- Дальше что?

- Разберёмся... - простонала Нина, прикусив губу от боли. Собирай сына...

 

Десять дней спустя, из родильного отделения вышел мужчина, держа в обеих руках по крошечному свёртку, в одинаковых синих одеялках.

За ним следом появилась женщина с огромным букетом цветов и врач в белом халате.

Врач с улыбкой смотрел на взволнованного папашу и счастливую мать.

- Ну, что ж, в добрый путь!

Нина улыбнулась, обняла его и уткнулась в плечо.

- Спасибо, Вам! - и тихо добавила – За всё!

- Это Вам спасибо!

Женщина заулыбалась и забегала вокруг мужа, не зная с какой стороны взять его под руку.

Он посмотрел на неё, и они оба рассмеялись.