...Через две недели, после того как закончился сезон дождей, мне приснился сон. В нем я был на поле, которое все было усеяно цветами, я не знаю что это были за цветы, но они были разноцветными, и двух одинаковых по цвету цветков не было. А цвета были на столько яркими и насыщенными, что создавалось такое впечатление что они могу загореться, да именно загореться. И поэтому я начал срывать их, чтобы успеть хоть чт –то оставить себе, если они загорятся. Я метался по полю и жадно вырывал их с корнями, но мне не удавалось нарвать достаточного количества, они будто таяли в моих руках. И сколько бы я не набирал их, у меня в руках не было больше чем три или четыре цветка, и при этом, в моих руках, они становились одного цвета – желтого. Я устал, и остановился, и мне казалось что они все смотрят на меня, смотрят как бы, снисходительно, они были влюблены в меня и прощали мне то, что я их рву, срываю в свое удовольствие, лишь для того, чтоб они были моими. От этого их взгляда мне стало тяжело, сердце сжалось. На глаза стали наворачиваться слезы, я понял что я был не прав, я понял: если они и загорятся, то только ради меня, ведь это я на них смотрю, и от того что я смотрю на них они становятся ярче, они хотят мне нравится, а я хотел ими владеть. Понимая свою глупость и злясь на самого себя, я начал искать те места где я вырывал цветы, чтоб вернуть их обратно. Но в руках цветов уже не было. Я смотрел на свои пустые руки и ненавидел себя. По щекам текли слезы и обжигали их. Все поле было моим, оно любило меня, а я любил его, но по какой-то непонятной причине, я забыл что люблю его, и навредил ему. Я хотел умолять о прощении. Но как только я упал на колени, цветы тут же почернели и осыпались как пепел, затем подул ветер и все сдул, я оказался на голой земле, на твердой, высохшей, пустой земле.

Сухой она была потому что я не поливал её, но цветы все равно продолжали расти, для того чтоб радовать меня, они надеялись, до последнего.

А сейчас я стоял на коленях в пустыне, мне хотелось закричать от горя, потому как плакать я уже не мог. Я поднял глаза к небу – оно было темно фиолетового цвета, и казалось что и оно меня не замечает, я ему не нужен. Я был один. Я орал от горя…

Проснулся я от собственного крика, в пустой постели – желание заорать вновь вернулось, как во сне…