Опять этот сон… Стрела, пущенная кем-то из защитников стен замка, неизбежно находит его в толпе гремящих оружием воинов, общим воплем устрашавших осажденных. Звук металла о металл. Доспех не выдерживает и боль огнем впивается в ребро, останавливая полет наконечника. Он не видел арбалетчика, избравшего его своей мишенью. Но, падая на спину, успел прохрипеть проклятье в его адрес. - Барон ранен! Спасайте барона! Несколько человек неуклюже подхватили его на руки, делая боль еще более нестерпимой, и побежали со своей ношей прочь от стены. - Лекаря! Лекаря! С него стягивали доспехи. Потом кто-то рявкнул зычно: - Вставьте ему что-нибудь в зубы. Я выдерну стрелу! Это было последнее, что он слышал. Густая черная пелена утопила его в небытие. Все пропало… Сейчас он проснется на своей постели. Вспотевший, напуганный, но живой и здоровый. Только красное родимое пятно на груди, величиной с рублевую монету, снова станет багровым и в нем будет ощущаться назойливый зуд. Так было каждый раз, когда сон заканчивался. Так будет и теперь. Но… Что-то слишком долго окутывает его эта тьма. Боль в груди не утихает. - Раздвиньте ему губы! Скорее! Влейте жидкость из этого кубка. Заставьте глотать! Всю! Вот так… Теперь оставим его одного. Ему нужен покой и хороший сон. И воздадим хвалу Господу за милость его. Барон Троп будет жить. Тишина обступила ласковым кругом. «Просто он в этот раз немного затянулся. – Подумал Владимир. – Сейчас все встанет на свои места…» - Вольдемар… Вольдемар… - Шептал нежный женский голос, так похожий на голос мамы. Рука ласково теребила его волосы, как это любила делать мама, укладывая его в детстве спать. – Вы – достойный рыцарь дома Тропов. Я горжусь своим сыном. Ваша атака заставила защитников замка отдаться на волю победителя. Воины завершили победу. Теперь замок принадлежит нам. - О чем Вы, сударыня? Владимир, не открывая глаз, произнес фразу, которая удивила его двумя неожиданностями: к своему удивлению, он свободно изъяснялся на языке германцев; он достаточно холодно общался с дамой, которая назвала его своим сыном и, очевидно, всей душой ждала выздоровлении. - Позвольте мне побыть одному… И опять этот не достаточно теплый тон. Что происходит? - Простите, барон, если я утомила Вас. Но… матери не могут иначе. Легкие шаги прошелестели по каменным плитам пола и, где-то в стороне, раздался звук закрываемой двери. Но тут же дверь вновь отворилась. Владимир заставил себя открыть глаза. Перед ним предстал сухонький старичок с реденькой бородкой и задумчивыми голубыми глазами. - Вы пришли в себя, мой господин? Госпожа-мать принесла эту радостную весть… - Кто ты? – Оборвал его Владимир. - Вы не узнаете меня? – Старичок выразил на лице такое удивление, словно встретил говорящего паука. – Я верно служил еще Вашим отцу и деду. Да будет вечной их память! Я – лекарь этого дома. И это я вернул Вас в этот чудесный мир, чтобы вы могли приласкать прибывшего в замок ребенка, объявив его Вашим сыном и наследником, а его мать Вашей супругой. - Какой наследник? Какая супруга? В глазах старца обозначилось хитрое выражение. - Тяжелое течение болезни вырвало Вас из жизни на долгий месяц. Опасность была велика. Но, знаменитое здоровье Тропов в очередной раз одержало победу! Пока Вы были в беспамятстве, у Вас родился сын. Его-то и привезли на встречу с отцом. Вы огласите избранное Вами имя наследника. А теперь позвольте подать Вам завтрак. - Позволяю. – Растерянно произнес Владимир. Он так до конца и не понял происходящего. * * * * * - Галина Кирилловна! Галина Кирилловна! Гость из сто тринадцатой… - Что там опять?! – Над столом начало медленно принимать вертикальное положение дородное женское тело. – Все у тебя – не как у других, Надежда! Ну, говори. - Этот гость из номера не выходит, на звонки не реагирует. Как мертвый. - Следи за речью, милочка! Пойдем смотреть твоего гостя. Наверное, с перебору очнуться не может. Они завсегда так… - Он, вроде, непьющий. Сам так заявил, когда я ему вчера вечером пивка холодненького предложила… Машина неотложки, под рев сирены, пересекла городок по диагонали и на полном ходу влетела в ворота районной больницы. После осмотра пациента главврач звонил областному начальству: - Редчайший случай. Ни какой реакции на внешние факторы. Похоже на состояние глубокого сна. К вам бы его, в область… - Хорошо! – Получил он в ответ. – транспортируйте к нам. Тут им займемся. Органы оповестили? - А как же, Игнат Васильевич! - Ну, пока… На единственной кровати в маленькой палате неподвижно застыло облепленное разными датчиками тело. Глаза закрыты. Только слабое дыхание да легкий шум контролирующей аппаратуры подтверждали присутствие тут жизни, кипучее течение которой на каком-то мгновении зависло, противясь закону движения времени. В коридоре, возле входа в палату, похожий на боксера-тяжеловеса, бородатый мужчина в бледно-голубом халате объяснял стоявшей перед ним жгучей брюнетке: - Случаи в практике редкие, но не опасные. Достаточно хорошо изучены. Будем надеяться… - Когда же он проснется?! - Этого, уважаемая, никто точно сказать не сможет. Подача сигнала организму на пробуждение за пределами наших возможностей. Пока. - Я слышала, что такие сны могут длиться месяцами? - Бывает, и годами. Да. Но, мы с Вами будем надеяться на более скорый исход, уважаемая. – Он тут же обратился к подошедшей медсестре. – Доступ этой женщине в палату свободен в любое удобное для нее время. Отметьте! - Спасибо, доктор. * * * * * Еще два рослых парня, сошедшие со сцены шекспировского спектакля о принце датском, появились в спальне. Каждый из них нес в руках подобие столика для фуршета, сплетенные из каких-то блестящих веток. Из-под салфеток, покрывавших столики, доходили запахи горячего мяса и каких-то ароматных трав. Водрузив столики у изголовья кровати, по знаку старика-лекаря, они устроили Владимира в полу сидячее положение, подложив за спину пару больших подушек, и затем оба удалились, низко кланяясь. Когда трапеза была закончена, лекарь обратился с вопросом: - Вы готовы сейчас пригласить супругу, или… - Погоди. У меня после болезни что-то с памятью. Вроде, она меня на время покинула. - Такое бывает, барон. Рана была слишком тяжелой… - И опять хитринка промелькнула во взгляде старика. - Тогда расскажи о жене, о сыне… Я не помню своей жены! - Не мудрено. Вы были с ней всего несколько дней после набега на земли славянского боярина. Набег был удачным. И казне Вашей прибавление, и воинам добыча. Чтобы не быть совсем битым, боярин и предложил Вам в жены свою дочь, соорудив ей богатое приданое. - Я согласился? - Не раздумывая! Такая красавица! А во время похода на славян, в котором вы позволили себе пробыть безвестно более года, Ваш сосед – барон Айрих, захватил Ваш замок и провозгласил себя владетелем всех ваших земель, понудив Вашу мать признать это право за ним. Но, Ваше славное возвращение все расставило по местам. Айрих пал в бою. Теперь Ваше право присоединить его владения к своим, так как все наследники уничтожены Вашими доблестными воинами . Правда… - Что еще? - Ваша добрейшая матушка распорядилась сохранить жизнь пятилетней дочери Айриха, поручив ее слуге и отпустив на все четыре стороны. - Она поступила верно! – Владимир облегченно вздохнул, обрадованный тем, что кровавая месть, очевидно, бывшая законом времени, в которое он попал, не погубила жизнь маленькой девочки. - Слава Всевышнему! Ваша матушка так переживала, ожидая Вашей оценки ее поступка и возможного желания его изменить. Теперь все устроилось. - Как имя отпущенной? - Валентина. - Странно услышать здесь это имя… - Барон Айрих любил странности. - Зови жену и сына. Будем знакомиться. - Да, мой господин. – И лекарь, загадочно улыбаясь, шажками похожими на поступь цапли, вышел за дверь. Спустя некоторое время от двери донеслось: - Ваша жена с сыном, господин барон! Владимир изобразил приветливую улыбку. - Я жду! Пусть войдут! В комнату вплыло чудо с ребенком на руках. Владимир никогда не видел таких огромных синих глаз. В одежде именитых женщин средневековой Руси, которую он мог ранее видеть только в исторических фильмах, перед ним стояла сказочная красавица. «А Вольдемар Троп – не дурак! - Поневоле подумалось Владимиру. – За обладание такой красавицей можно пойти на любой мир!» Из-за спины женщины выглядывал немолодой бородач с такими же синими глазами, одетый в яркую красную рубаху до колен, опоясанный широким кожаным ремнем. - Ты кто? – С удивлением ткнул в него пальцем Владимир. - Толмач. Переводчик по-вашему. Приставлен доводить до тебя, господин, сказанное моей боярышней. - Ладно. Побудь пока. Может, потом и не понадобишься. Та, кто должна была быть всенародно объявлена женой Вольдемара и матерью его наследника тут же обратилась к нему: - Рада твоему выздоровлению, мой барон! Позволь представить тебе сына? В руки Владимира был уложен сопящий комочек, закутанный в дорогие ткани. Для радости матери он тут же объявил: - Прелестное дитя! Отличный наследник! Как только лекарь даст согласие, мы соберем пир и я, как установлено обычаями и верой, объявлю тебя супругой, а маленького Эрнста – наследником. Пригласи ко мне мать. Я обсужу с ней подготовку празднования. * * * * * Уже много вечеров она проводила у кровати Владимира в надежде, что вот сегодня он откроет глаза и привычно спросит: - Так, кто чернее – ты или ночь? Ей так хочется услышать его голос. Раньше она и представить не могла, как любит этот голос. Теперь часто голос чудился ей во сне. Она внезапно слышала его в толпе людей на улице. Поначалу даже пробивалась сквозь поток прохожих, чтобы увидеть его. Потом поняла, что встретиться с ним нельзя нигде, кроме этой, убивающей своей тишиной, палаты. А он лежал перед ней необычно тихий и молчаливый. Этот балагур и вспыльчивый спорщик, которого зачастую приходилось просить быть менее эмоциональным. Непривычно. Даже немного жутковато было ощущение его присутственного отсутствия в реальной ситуации. Уже в который раз, от этих мыслей, слезы сбегали по ее щекам. - Ну и когда же ты вернешься ко мне? – Она прижалась лицом к его груди и, не сдерживаясь, разрыдалась. - Все будет хорошо! – Прозвучал тихий голос за ее спиной. – Поверь мне, Валентина. Абсолютно незнакомая ей женщина лет пятидесяти от роду, одетая в костюм придворной дамы времен крестовых походов, приветливо ей улыбалась. - Все будет хорошо. Прости, но так было нужно. - Нужно? А кто вы такая? Я позову сестру! - Никого ты не сможешь позвать, пока мы с тобой обо всем не поговорим. - Так кто же Вы? - Я? Если считать по разнице во времени, то много раз с приставкой «пра» бабушка твоего супруга. - Вы в своем уме? - Вне всяких сомнений. Еще и в твоем. Никто, кроме тебя меня, не видит и не слышит. Я для тебя - просто твой сон. Но сон, который связал прочно твоего мужа с далеким его предком. - У меня есть выбор? - Умная женщина. Выбора нет. Я пришла к тебе по той причине, что стала невольной участницей событий, где твое участие не предполагалось. Вы с Владимиром настолько душевно слились во едино, что твои призывы к нему отсюда мешают ходу возложенной на него миссии. - Какой миссии? Не оборвать древний род Тропов, потомком одной из ветвей которого станет и он сам. - Но, почему он? - На груди Владимира, чуть выше сердца, есть родимое пятно. Это – след раны, полученной его предком. Только тот из потомков, кто обладает этим знаком судьбы, мог быть избран для миссии спасения рода. Владимир сейчас выполняет эту миссию. - А потом? - Потом все встанет на свои места. Он перестанет видеть сны о страшном ранении. А ты просто все забудешь… |